Померкшее солнце Солярии

Король прогуливается по королевскому саду под руку с маленькой принцессой. Она напугана недавно увиденным. Перед её глазами дворцовые стражи застрелили собаку, которая в игровом азарте попыталась поймать королевского голубя. - Папа, зачем так жестко? – лепечет маленькая Стелла, у которой пока не получается складывать слова в грамматически правильные предложения. - Стелла, солнце, мы все - частички жестокого мира. Его жесткость в каждом из нас, - смеётся Радиус. Для него это обыденность, для его дочери - потрясение. - И во мне? - И в тебе. - Но разве я жестока? - Жестока. Жестокость в твоих действиях ещё не осмыслена, поэтому не считается таковой. Но очень скоро ты вырастешь и осмыслишь её. И не захочешь от неё отказываться. Тогда принцесса не задумалась над этими словами, тогда она их просто не поняла. Позже она услышала их от придворного учителя. И только тогда началось её осмысление… Принцесса горделиво шла по одному из многочисленных коридоров замка. Вокруг было темно, из освещения – лишь скудный свет факелов. Пахло сыростью. Идти было тяжело - ткань длинного платья неприятно шуршала, пышная юбка была просто неподъемной, и этот корсет… Не зря с юности девушка возненавидела одежду, которую было принято носить при дворе. Голос внутри пытался отговорить принцессу от затеянного. Она сама не знала, зачем идёт на встречу, которая не принесёт ничего, кроме очередных страданий. И вот она остановилась. Мужчина в сине-жёлтых одеждах почтительно поклонился ей. Установившуюся тишину разбил звон его кольчуги. Застыв в поклоне, он ждал указаний. Принцесса же молча протянула руку. Охранник без лишних разговоров вложил в девичью ладонь связку ключей. Она тяжело вздохнула, открыла дверь и замерла. Пока можно повернуть назад – не повернуть ли? Хочет ли она пережить предстоящее? Однозначно, нет. Но осознание необходимости этого не давало трусливо убежать. Принцесса ступила в дверной проём. Из жуткого коридора она перенеслась в леденящую душу тюрьму. В воздухе стояла ужасная смесь запахов пота, плесени и разложения. Из звуков можно было услышать только размеренное дыхание заключенных. Люди здесь содержались подобно животным, под стать своим деяниям. Вся камера была лишь каменной коробкой, с одной стороны обнесённая массивной решёткой, о свете не могло быть и речи – вокруг абсолютная темнота. Принцесса взмахнула рукой, и темнота рассеялась. Заключённые с шипением забились в углы своих камер, куда свет почти не проникал. После длительного пребывания в темноте свет их глазам казался едкой кислотой. Восстановиться тишине не дал звук мерного стука каблуков и шороха королевского платья. Преступники, заметив принцессу, с интересом примкнули к решётке, щурясь от по-прежнему болезненного света. Она же с абсолютным спокойствием шла к нужной ей камере. Она знала, что преступников здесь бояться не нужно, ведь они подобны овощам из-за добавления в пищу специальных медикаментов. Отворив решётку, она прошла в одну из многочисленных камер. Из полумрака к ней вышел высокий, худой мужчина с растрёпанными длинными волосами и редкой бородой. В его взгляде читались наглость и презрение. Губы расплылись в издевательской усмешке, тем самым сделав заметной сеть мелких морщин. Всё это играло на струнах королевской гордыни, лишая способности принцессу мыслить адекватно. - Я требую правды, - притворно холодно произнесла она. - Она пред твоими глазами, моя принцесса! – засмеялся заключенный. Этот безумный смех заставил её, вернувшись в день смерти отца, содрогнуться. Кровь забурлила, кровь закипела. Глаза застлала кровавая пелена ярости. Замахнувшись, она со всей силы отвесила убийце своего отца пощёчину. Это был её физический максимум. Но вот начала закипать магия, раздирая тело от этого безумного сосредоточения силы. - Она перед тобой, требовать её нет смысла! – продолжил безумец, схватившись за пылающую щеку. – Но ты глупа! Ты не сможешь увидеть её, пока твой взгляд затуманен чувствами. - Молчи, убийца! Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне? – почти что закричала принцесса. Голос дрожал. То ли от обиды, то ли от ярости. - Убийца? Я просто сделал то, о чём меня попросили. Я не убийца. Убийца ближе, чем ты думаешь. Ближе, чем ты можешь представить. Но ты не замечаешь очевидного из-за своей глупости… Магия закипела. Магия свела с ума. Теперь безумным смехом залилась девушка. Её ладони пылали, магия требовала выхода наружу. И она не могла ей противиться. Не хотела. - На колени, - озлобленно почти что прорычала она. Безумец лишь засмеялся, продолжив невозмутимо стоять на месте. - Юлиус! – выкрикнула принцесса. В камеру зашёл охранник и, схватив заключённого за руки, потянул его вниз, тем самым заставив склонить голову перед их принцессой. Принцесса усмехнулась. Она наслаждалась в полной мере своим господством. Карие глаза, казалось, окрашивались гордыней в кровавый. Легким прикосновением к подбородку заключенного одной пылающей ладонью она заставила его поднять голову и посмотреть ей в глаза. Другой она лёгким прикосновением к глазам ввела его в ступор. Но пара мгновений, и горячая ладонь стала обжигать кожу лица. Ещё несколько - и его глазницы залились злым светом, источаемым приложенной рукой. И вот он уже извивается от боли, кричит и молит о пощаде. Охранник сдерживает его, но даже ему это нелегко. Принцесса наслаждается. Она не отводит взгляда от убийцы, она внимательно наблюдает за его страданиями. Огромная энергия света освобождается и рассеивается по всей комнате, освещая её гораздо лучше самых мощных ламп. И вся она концентрируется только на одной точке – взгляде бедняги. Она выжигает его глаза, выжигает веки и оставляет на мужском лице пустые глазницы. Контроль потерян. Магия захватывает её разум, её тело. Она не в силах противиться этому потоку, не в силах прекратить его выход. И лишь когда убийца прекращает биться в судорогах, когда он прекращает вопить, когда он уже не дышит… Только тогда магия успокаивается. В камере был один убийца. И вот его нет. Но в камере по-прежнему есть убийца. Принцесса с невозмутимым видом выходит из камеры. Из тюрьмы. Всё это время охранник ошарашенно плетётся за ней. Ему доводилось повидать множество ужасов при короле, но было неожиданным продолжать наблюдать их при его дочери. Девушка достаёт мешок с золотыми монетами и протягивает их наблюдавшему. Вряд ли где-то ещё выражение «молчание – золото» воспринимается так же буквально, как на Солярии. Здесь можно купить за золото многое. Но молчание – самый популярный товар, хоть торговля им и запрещена. В подземелье солярийского замка стало на одну ужасную тайну больше.