***
— Молодой человек, я должна задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы понимаете, что это необходимо. Сейчас, наверняка, будет гундеть, по типу: «А понимал ли ты, что творишь?», — и в более мягкой форме: «У тебя с головой не всё в порядке». Нет. Я сделал это не от сдвигов в своей голове. Считаю, мой поступок правильный и нормальный. — Почему ты сделал это? Разве непонятно? — А, по-вашему, я должен был позволить им пихать свои ху… кхм, половые органы, в мой рот? Интересно наблюдать за её реакцией. Нет, она правда думала, что я буду вальяжничать и притворяться послушным мальчиком? –Ты ведь понимаешь, что можно было разобраться с этой ситуацией с помощью других методов? — Нет. Этот был самый надёжный. Берёт ручку и что-то записывает. — Откуда у тебя холодное оружие? Хм… да это же просто кухонный нож. — Дома взял. — Не придуривайся. Такими ножами вряд ли будут резать хлеб. Сама же ответила на свой вопрос. — Ну, вот. Раз не хлеб… значит, людей. Ха-ха, не могу сдержаться. На моем лице сейчас, наверняка, светится улыбка. Эта женщина, правда, смешно реагирует на мои слова. Снова что-то записывает. — Ты проверялся у врача? — О чём вы? Я здоров. — Здоровым людям не доставляет удовольствие делать другим людям больно. Надо же. — И улыбка у тебя… тоже нездоровая… Добавляет почти шёпотом. — Ну и что, когда я смогу пойти домой? — Должна тебя огорчить, но сегодня ты никуда не уйдёшь. Да уж, я предельно разочарован. Шучу. Мне срать. — Надеюсь, там будут мальчики? — Ч-что? — Ха-ха, да шучу я, шучу. — Веди себя подобающе, ты сейчас разговариваешь не со своим другом. А… в камере ты будешь один. А теперь я действительно разочарован. В последний раз что-то записывает на бумаге. После поднимается со стула и надевает на мои руки наручники. Хех, забавно, я теперь что-то типа заключённого? — Тебе необходимо обследоваться, но эта проблема уже ляжет на плечи твоего опекуна. Моя же задача — оставить тебя здесь, чтобы ты хоть что-нибудь понял из своего поступка. Тебе повезло, что ты не задел жизненно важных органов того парня. И ещё… ты должен жить с родителями. С этим тоже нужно разобраться. Пока ты будешь здесь, мы решим эту проблему. Да и не проблема это вовсе. Напортачишь, только хуже станет. Да и вообще… у меня больше нет родителей. — Проходи. — Благодарю. Наигранно улыбаюсь, когда она закрывает меня на ключ, оставляя одного за решёткой. Слышу её приглушённое: — Жуткий ребёнок.***
Первое, что чувствую после пробуждения — запах сырости. Открываю глаза, а передо мной раскрывается всё тот же вид на серый грязный потолок. Пытаюсь найти глазами хоть одно место, куда было бы приятно смотреть. Я нахожусь здесь уже пять дней, жутко скучно и нудно. Нет, ну серьёзно, посадили бы сюда ещё хоть одного мальчонку. Я бы развлёкся, может, нервы бы потрепал. Переворачиваюсь на бок, удостоверившись в том, что до сих пор один, закрываю глаза. Эти дни я только и делаю, что сплю. Конечно, я думал и анализировал тот случай. С одной стороны всплывает вопрос: «На кой чёрт я это сделал?», — но тут же, опомнившись, убеждаю себя в том, что всё правильно. Так ведь и есть? Подобное со мной впервые. Никогда не чувствовал чего-то такого… Это… самое незабываемое чувство — когда нож входит в чужое тело. В эти секунды только ты вправе решать: жить этому человеку, или нет. В эти секунды я был, как никогда, уязвим. Хотелось ещё больше крови. Увидеть согнутое напополам тело. Услышать ругани, обращённые в мой адрес. Да на меня никогда столько внимания не обращали. Этот вид запачканного тела слишком соблазнителен. Чёрт. Скоро, похоже, от таких мыслей у меня и эрекция будет. Боль. Причинять боль. Чувствовать боль. Видеть боль. Желать.***
Я понял, что нашёл то, что желал найти. Изысканное, недоступное всем. Способ, чтобы доставлять себе удовольствие, не обычными способами, по типу дрочки, нет, это для слабаков. Намного лучше искать подходящее тело, в котором нож будет смотреться более привлекательно. И даже мелкие детали очень важны. Цвет кожи играет огромную роль, когда от раны появляются первые капли крови. Голос жертвы играет огромную роль. Женский или мужской? Грубый, хриплый или звонкий и писклявый? У меня есть время подумать насчёт этого. У меня ещё много времени, чтобы подготовиться и воплотить всё это в реальность. Теперь «ищейка» меняет свою цель. С этим решено, но есть ещё одна проблема. Пожалуй, чтобы ещё мне хотелось — найти кого-то похожего. Кто в этом мире желает того же? Кто будет готов совершать всё это, полностью доверяя мне, веря в то, что я не раскрою эту маленькую нашу общую тайну? Я невольно вспоминаю всех, кто хоть как-то зацепил меня за прошедшие полгода. Раньше — уже не помню. Закрываю глаза, так лучше думается. Здесь я уже одиннадцатый день. Время тянется слишком медленно. В этом месте я ощущаю, что меня затягивает в глубокую яму, возможно, она сулит хорошее. Но по этим обшарпанным стенам думается об обратном. В моей голове представляется эта яма. Глубиной в диаметр земли, хах, вряд ли. Но я не вижу конца, поэтому, пусть будет так, как видит это моя фантазия. Чернота, но у самого «входа» я отчётливо вижу эти самые стены. Будто облепленные гравием, и от долгих лет он заметно потёрся. Вновь перевожу своё внимание в самый центр: не видеть ничего — странно. Было бы интересно узнать, к чему приведёт меня этот чёрный. Было бы интересно знать, когда одна из моих конечностей окажется в нём. Я чувствую: этот момент слишком близок. Чёрный. Именно сейчас всплывает в голове мысль о чём-то вечном. Наверняка, эта чернота не имеет конца. Такая же бескрайняя, как, например, небо. Никогда не любил любоваться на белые облака. Не люблю видеть ясное небо. В такие частые дни ощущаю себя некомфортно. Будто кто-то сверху поливает грязью таких, как я, и после этого становится чистым, ясным. Избавляется от всего дерьма, благородно даря его тем, кто привык к вечному жизненному срачу. Другое дело — дождь. Пасмурное, тёмное небо. Синий цвет, вперемешку с серым. Смывает тяжесть, скопившуюся на плечах. Убирает с лица едкий запах накалённой земли и пыли. Во время таких «процедур» я чувствую прилив сил. Хочется ненавидеть всех ещё больше. Хочется крушить всё подряд. Цвет пасмурного неба приносит с собой восстановление энергии. Синий, с оттенками серого. У чёрного цвета ведь тоже есть свои оттенки? Перед собой я вижу непроницаемый. Сейчас я чувствую силу внутри. Я наблюдаю за тем, как медленно моя левая нога окрашивается в серый. А позже, когда-нибудь, она до конца сольётся с темнотой. Чёрный. Синий. Серый. Вспоминаю. Бледный. Далёкий, но в то же время слишком близкий. Чужой, но явно имеет что-то родное с моей сущностью. Как же я мог забыть? Боль. Привела меня к нему. К серо-синему отражению безразличия.