Слишком глубоко

Я остановился. Я просто потерял всякую силу, чтобы делать то, что планировал. Я стою, замерев, смотрю лишь на свою руку. Что я делаю? Что. Я. Делаю. Замечаю, как Леви хватает меня за запястье. Ничего не могу сделать. Не могу сопротивляться. Он отбирает моё временное оружие, а я лишь часто моргаю. Понимаю, я должен сделать хоть что-то, но… что? Когда моя рука начинает медленно расслабляться, я поднимаю свой взгляд на лицо Леви. Я смотрю, а он явно догадался, что задел меня. Хах, да я и сам не могу понять, как именно, что именно он смог задеть во мне! Этой обычной, очевидной фразой, но… правильной, что ли? Мне нужно разобраться в этом, но… не сейчас… сейчас я хочу побыть один. Мне нужно понять, что это было, мне нужно понять, что произошло. -А я смотрю, до тебя, наконец, доперло. Нет, нихрена. Он смотрит на меня, на его лице видно лишь спокойствие, будто то, что было несколько минут назад, он благополучно забыл. Будто то, что он привёл сюда постороннего – всего лишь совместные глюки. И вот, когда я успокоился, то и он тоже начал вести себя спокойно. Понятно… я слишком много шума создаю, а сам даже и не замечаю этого. Снова опускаю взгляд, а он, оказывается, по-прежнему держит мою руку: расслабленную, полностью обессиленную, но всё равно продолжает сжимать её так же сильно, как и при сопротивлении. Я не намерен ещё что-либо делать: -Отпусти. -Ты уверен, что контролируешь себя? Контролирую ли я себя? Он хочет сказать, что я настолько невменяем, что мне необходимо применять огромные силы для удержания порывов? И вообще, это ли он имел в виду? Я почему-то ни в чём сейчас не уверен. -Да, отпусти. -Ну смотри.... Он действительно отпускает мою руку, отдаляется от меня, ещё несколько секунд смотрит, потом отворачивается в сторону шкафа – хочет поставить предмет на место. А я, в полном непонимании, абсолютно потерял все свои идеи и мысли. Почему-то хочется сесть, что я, собственно, и делаю. Сползаю по стенке вниз, одну ногу сгибаю в колене, опираюсь на нее локтём. Опускаю голову, не могу держать её прямо. Почему-то чувствую слабость, за которой – навязчивое желание спать. Я не знаю, что это. Я не знаю, почему единственное, что я вижу перед собой, перед тем, как окунуться в темноту – это, то ли удивлённое, то ли испуганное, а может взволнованное лицо Леви. Кажется, он подбегает ко мне, но я не уверен. Я больше ничего не вижу, я больше ничего не чувствую, я больше ничего слышу.

***

И может, я действительно слишком завышено оцениваю свои способности? Кто я вообще? Кто я такой, чтобы считать себя лучше других? Кто я такой, чтобы быть уверенным в том, что он, в конце концов, станет слабее меня? Я настолько, оказывается, запутался, что и вовсе забыл, я – ничто. Подумать только, столько шума наделал. Только вспомнить стоит, сколько я вообще всего наделал. Что это… совесть? Да не смешите, во мне нет такого понятия, во мне нет сострадания, они умерли вместе с тем мальчишкой, которым я был ещё в младшей школе. Во мне умерло всё: от обычного желания жить нормальной жизнью, до желания, что сравнимо с мечтой. А какая у меня мечта? Правильно. Никакой. Я, однако, действительно глупый. Когда именно я решил, что достоин того, чтобы следовать за ним? Вот он, действительно, достоин быть впереди. Он делает то, чему знает цену. Наверняка, он скрывает ещё массу, наверняка, он намного умнее, намного проворнее, намного живее… чем я. У него есть какая-то цель, этим мы и отличаемся. У него есть чёткая цель, а у меня – лишь жалкий размытый клочок бумажки, на котором неровным почерком написана трудновыполнимая задача. Я, наверняка, и смог бы додуматься до её ответа, но только набравшись опыта, а пока – эта бумажка не нужна мне. Цель достигается не одними желаниями, её можно окончательно достичь лишь действиями. Но с самого начала, единственное, что было по этому вопросу в моей голове – это обычные желания. Это лишь стремления. "Я хочу делать всё назло всем. Я хочу быть тем, кем каждый боится быть. Я хочу думать о том, что обычный разум не в состоянии придумать". На деле, я лишь тот, кто должен следовать за ним, потому что только благодаря ему я действительно смогу совершать какие-то действия, что помогут мне достичь своей цели. Мне просто необходимо решить, что делать дальше. Мне необходимо знать чёткую цель. В данный момент я собирался заставить Леви признаться, что я нужен ему. Но вот незадача… зачем ему признаваться? Зачем? Зачем?! Он и без меня может провести все свои умыслы! Он и без меня сможет исполнить все свои планы! Да он даже трахнуться без моей помощи сможет! Тогда почему он вообще согласился таскать меня за собой? Нужно ответить на эти вопросы... Он нужен мне для того, чтобы я смог разобраться, как правильнее делать неправильные для всех вещи. А я ему… по сути я ничем не могу помочь. Тогда ответ кроется глубоко внутри него, потому что только он знает, для чего именно согласился быть со мной. Я пока что не могу ответить на этот вопрос, потому что он не позволил мне узнать то, что на самом деле замышляет. Он использует меня, так же как и я его, но для чего? Значит… вместо того, чтобы строить из себя самостоятельного, я, наоборот, должен, и как можно быстрее, доказать ему свою необходимость. То, что я действительно смогу справиться с тем, что он для меня назначил. Наверняка, он с самого начала был уверен, что я смогу то, чего немногие смогут. Переступить через мораль? Быть не тем, кто я есть? Смогу. Я должен остаться с ним, потому что без него я рискую слишком быстро попасться. Так и есть, пока я слабый, пока я неопытен в этом деле – он будет моим учителем. Он, сам того не понимая, поможет мне стать сильнее, поможет мне стать тем человеком, который будет отличаться от всех, который сможет выполнять свои задумки без мыслей о том, что будет словлен. Ну а после мне ничего не помешает стараться превосходить его. Чтобы стать по праву увереннее, мне нужно действительно быть умнее. А для того чтобы стать умнее – нужно играть с более сильным противником. И пусть, в будущем, моим противником станет он. Это глупо – казаться быть равным с ним сейчас. Правильным и может даже самым умным вариантом будет то, если я просто отдам ему себя. Он уже нашёл для меня то, что мне, я уверен, обязательно понравится. Пусть я буду тем, кого он не захочет отпускать.

***

Я ощущаю неприятную тяжесть, от чего резко открываю глаза. Применяя силы, отрываю голову от чего-то мягкого, смотрю перед собой, пытаясь сфокусировать взгляд, но вижу лишь белый. До меня неожиданно доходит, что подобную стену я уже видел. Потому что именно на ней прибита одна маленькая полочка, которая вечно пустует. И я понимаю, что нахожусь в квартире Леви. Поворачивая голову, убеждаюсь в своих догадках. Вижу, что рядом со мной, под чисто белым одеялом, лежит он. Оборачиваюсь чуть назад, теперь вижу его лицо. Как всегда бледное, как всегда безразличное. Он без интереса смотрит на меня, будто так и надо: лежал, лежал, вскочил. Зато я, с непониманием, но всё же ложусь обратно. Он лежит на боку, повернутый лицом ко мне, видимо, его левая рука лежала на моём торсе – он обнимал меня. Он не спал. Он смотрел на меня и обнимал. Я лежу на спине, но решаюсь повернуть голову и посмотреть в его глаза. В этот момент его взгляд был направлен куда-то в сторону телевизора, но как только он заметил, что я смотрю на него, перевел его обратно на меня. Замечаю, что его черные волосы спадают ему на скулу. Замечаю, что он медленно и устало моргает. Замечаю, что он дышит ровно, почти неслышно. Почему-то, наблюдая за этим, я понял, что не помню, как оказался здесь.