***
В первый день каникул я, естественно, не спешу вставать рано. Однако мои природные часы служат мне будильником лишь в полдень, поэтому я и решаю-таки подняться с кровати и приготовить себя для сегодняшнего дня. Сначала иду в ванную, попутно отмечая, что в комнату Ханджи приоткрыта дверь, за которой прекрасно видно, как моя тётка сидит за компьютером и что-то усердно набирает на клавиатуре. С кухни доносится приятный запах, но даже он не заставляет мой желудок хоть как-то отреагировать на это. Захожу в ванную комнату, сначала иду прямиком к душевой. Снимаю с себя труселя, что нещадно начали мне жать во все возможные места. За последнее время я отлично пригрел свою задницу, и теперь даже один-два дня уже ведут к тому, что мои ночные фантазии не дают покоя не только моему мозгу, но ещё и моему члену. Я захожу под душ, настраивая воду холоднее. Начинаю мыть себя, попутно думая обо всём, что только в голову влезет. Мою грудину, безэмоционально глядя на свои выступающие ребра и втянутый живот. Если приглядеться, то на теле до сих пор виднеются те шрамы, напоминающие мне о моём «замечательном» детстве. Незнающий о них человек и не заметит, однако я помню расположение каждого из них. Например, с левой стороны, в нескольких сантиметрах ниже соска, продолговатая наклоненная вниз линия, которая прерывается в районе «ложечки», но снова начинается на самом нижнем правом ребре, уходя куда-то вниз; так же и выше локтей на правой руке имеются белые полосы, но эти уж совсем не заметны. Когда отец бессознательно начал дубасить меня кухонным ножом, я и не думал, что подобное смогу забыть, но сейчас, всё чаще, слишком наивно полагаю, что однажды мне посчастливится забыть именно эти воспоминания. Не те, которые забываются, а эти, что так неприятны мне – я был слишком слаб, позволяя делать с собой такое. Как бы мне не нравилось подобное, от отца – перебор. От груди я медленно перемещаюсь к нижней части тела. В то время, когда начинаю тереть свои ляжки, отмечаю, что синяки до сих пор не прошли. Выглядит весьма красиво, поэтому в этот момент неприятные воспоминания детства заменяются другими, а точнее обычными мыслями. Почему-то представляется то, как выгляжу я, когда меня трахают. Интересно всё же иногда представить, как это со стороны смотрится. Я вроде как парень и должен сам всех ебать, а тут получается, что нет. Против законов природы, но и законы эти какие-то тупые. К чему использовать только свой член, если есть ещё и задница, полная эрогенных зон. Плюс к этому, через задницу боль получить больше шансов, нежели через член. Мой выбор очевиден, однако, я гей не по этой причине. Меня всегда привлекали исключительно мужские черты. Не было и дня, когда я подумал о женской груди "вау" или что-то подобное. Скорее я отреагирую так же на мужскую задницу или чей-то стояк. Я, наверное, слишком озабочен, но это естественно для моего возраста. Закончив с мытьём, я выхожу из ванны и направляюсь в свою комнату. Тут я быстро надеваю на себя одежду невзрачных тонов, ещё раз протерев волосы полотенцем, беру телефон и выхожу из комнаты. Так же необходимо предупредить Ханджи, что я уже ухожу. -Привет. Заглядываю в просторную комнату тётки. У неё, в отличие от меня, шторы всегда раздвинуты, от чего в глаза ударяет множество ярких солнечных лучей. Кровать не заправлена, Ханджи на счет этого редко заморачивается. Её стол стоит за кроватью, возле окна. Ближе ко мне, собственно, и сама кровать, напротив которой стоит телевизор на специальной тумбе. Угловой шкаф-купе слева от меня. Сама комната в светлых тонах: шкаф-купе белый, кровать примерно такая же, а стол цвета светлого дерева. Ханджи поворачивается на кожаном темном компьютерном кресле, улыбается и радостно произносит: -Утречка, Эрен! Отдохнувшая, сразу видно. Потом она осматривает меня и понимает, что я зашел не просто поприветствовать ее: -Ты уже пошёл? -Да. -Останешься у него на ночь? -Скорее всего. Её лицо почему-то грустнеет, но она тут же натягивает улыбку снова и произносит ободряюще: -Ну что ж, удачи. Я, ничего не ответив, разворачиваюсь и иду в коридор. Тут я быстро обуваюсь, говорю Ханджи, чтобы она закрылась и выхожу из квартиры.***
До Леви добираюсь довольно быстро. Вот я уже перехожу дорогу, тем самым стремительно приближаясь к такому незаметному району. Честно сказать, немного нервирует то, что как только мне удается увидеть эту местность, в голове всплывают всё те же воспоминания. Та девчонка, тот парень. Можно бесконечно сравнивать их убийство. Можно еще долго злиться и ненавидеть парня, но хотеть всё повторить и сделать еще более искусно. К нему у меня не то чтобы беспочвенная ненависть, но все же дело не только в том, что он тогда был с Леви. Это как ненависть именно необъяснимая, когда даже не зная человека, готов врезать ему чем-нибудь твердым. А вот с воспоминаний о девчонке хочется ликовать, потому что я, как ни как, добился того, чего жаждал достаточно долго. Когда мечты исполняешь сам, они приобретают куда больше значимости и несут с собой больше радости и гордости за себя. И совершенно неважно, что это за мечты, главное, что для их исполнения нужно сделать. Я преодолел путь от начала улицы до дома Леви и теперь быстрым шагом поднимаюсь по ступенькам через одну. Наверное, сначала нужно бы было поговорить с Леви о данной ситуации, но… я почти сразу же передумал, потому что задницу от нетерпения зудит только так. Оказываюсь возле двери почти мгновенно, сразу же стучусь и довольно громко. Мне приходится снова подождать, прежде чем дверь откроется и мне представится возможность посмотреть на угрюмое и вечно недовольное лицо Леви. Я криво улыбаюсь и тут же приближаюсь к нему почти вплотную. Он делает шаг назад, впуская тем самым меня в квартиру, а я хватаю его за запястье той руки, которой он держит ручку двери. Тяну, чтобы дверь быстрее закрылась, и я автоматически оказываюсь прижатым к ней. Руку Леви кладу на свою поясницу, а свои руки располагаю иначе: правой хватаюсь за его шею, несильно сжимая, а левую кладу на плечо, сгибая в локте, и пальцами зарываюсь в его недлинные волосы на макушке. Он же стоит, будто играется и даёт мне какую-то фору, или просто время насладиться тем, чтобы делать так, как я хочу того сам. Его шею я наклоняю влево и теперь сжимаю сильнее. Левой рукой хватаю его за волосы и тяну назад, и видимо это ему уже приходится не по душе, потому что в это же мгновение он сжимает кофту в районе моей поясницы, поднимает её вверх и теперь сжимает точно так же, только кожу, стремясь оставить синяки. И вторую руку перемещает на поясницу, также сжимая и пытаясь заставить меня прогнуться. Я оскаливаюсь и пытаюсь сделать еще что-нибудь, что могло бы мне помочь выиграть этот маленький поединок. Но Леви опережает меня. Он быстро спускает руки на мои ягодицы, до боли вцепившись в них, приподнимает меня, чтобы я не смог ногами достать пола и так же быстро валит на пол, нависая сверху. Лежа на спине, прижатым к полу, я даже как-то рефлекторно расставляю ноги шире, но Леви не стремится садиться между ними. Вместо этого ставит колени по обе стороны от моей талии, убирает мои руки, прижимает их над головой к полу левой рукой. Правую располагает горизонтально вдоль шеи, надавливая. Я чувствую, как к лицу подступает больше крови, от чего оно становится красным. В воздухе улавливаю запах грязного секса, но этот запах только в моих фантазиях. Именно из-за этого мой член быстро реагирует и решает встать в стойку смирно, однако и я мой дружок поздно понимаем, что Леви не планирует меня трахать именно сейчас. И это можно понять хотя бы потому, что у него и намека нет на стояк. В его довольно таки обтягивающих штанах всё было бы сразу заметно. Когда по моему лицу он понимает, что мне нужно большего, едко ухмыляется и начинает подниматься. Да, так резко, мать его. Отпускает и руки и горло, поднимает своё бренное тело и теперь смотрит на меня сверху вниз. Скрещивает руки на грудине и наклоняет голову вбок. Сначала смотрит на моё вспотевшее красное лицо, а потом и на тело, оголенный торс и заметную выпуклость на джинсах. А я, в попытках развести его на дикую еблю, пытаюсь сделать еще хоть что-нибудь сексуальное. Пошло улыбаюсь (куда уж без этого), приоткрываю рот и высовываю кончик языка; прогибаюсь в спине, насколько мне позволяет моя растяжка; ногами опираюсь о пол сильнее, тем самым поднимая свои бедра над полом; руки прижимаю друг к другу, имитируя то, будто они связаны, тянусь в ширинке, но касаюсь ее лишь слегка. Мой шлюханский образ вроде как готов, но этот гад так и стоит и глазом не моргнув. Но мой член уже действительно слишком сильно возбужден. Не сдержавшись нового наплыва возбуждения, я закрываю рот и поджимаю губы, морщусь, но продолжаю смотреть в темные глаза. Медленно перевожу взгляд на его ширинку, что по-прежнему выглядит как обычно, меня начинает это раздражать. Я рычу и убираю руки от своей ширинки, облокачиваюсь о пол и поднимаю верхнюю часть тела, приобретая позу полулежа. Мой член стоит, а значит мне, во что бы то ни стало, нужно, чтобы и у этого зазнавшегося мужика тоже встал, и как можно быстрее. Я поднимаю голову и вновь смотрю на его лицо. На мое удивление он открывает рот и произносит: -Придурок ты. Я и подумать ни о чем не успеваю, как снова говорит: -Есть ещё один способ В глазах его читается хитрость, а я сначала не понимаю о чем речь. Тогда он приоткрывает рот и высовывает кончик языка, прямо как я минуту назад. И этот знак, как в моем понимании, так и в его, значит только одно. На моем лице снова расплывается пошлая улыбка. Я быстро сажусь сначала на задницу, а потом приподнимаюсь на коленях. Подступаю ближе к ногам Леви и хватаю его за ляжку своей правой рукой, пока левая расправляется с замком на штанах. Я открываю рот в нетерпении, задыхаясь от собственного возбуждения. Желаю быстрее перейти к делу. Ведь насколько я помню, с самого начала мне хотелось, чтобы трахнул он меня именно в рот.