Слишком глубоко

Я пошло облизываю губы, когда мне удается, наконец, расстегнуть его штаны. Небрежно стягиваю их, как можно ниже, чтобы не мешались. Одной рукой приподнимаю его кофту, чтобы дать себе возможность недолго посмотреть на плотный торс, а потом потянуться к нему, высовывая влажный язык. Провожу кончиком по рельефу, переходя от одного кубика пресса к другому. Пока язык занят этими будоражащими манипуляциями, другая моя рука приближается к его боксерам, кажется, такого же тёмного цвета, как и основная часть его гардероба. Рука скользит в сторону члена, однако минует его в паре сантиметров. Леви знает, что я оттягиваю момент специально, но он не любит, когда я позволяю себе решать что-то самостоятельно. Особенно в таком тонком деле, как секс. А минет, пожалуй, дело еще более тонкое. Он хватается за мои волосы, тянет их назад, не давая возможности облизывать его тело и дальше. Я лишь делаю недовольное лицо, наигранно. Ведь мне нравится подчиняться. Мне нравится подчиняться такому садисту, как он. Я поднимаю взгляд, встречаясь с его взглядом. По одним его глазам уже можно понять, что он требует приступить к делу прямо сейчас. Поэтому цепляюсь за край его боксеров, медленно опуская его чуть ниже. Мне почему-то становится ещё жарче, поэтому я позволяю себе свободной рукой расстегнуть свою ширинку. Не больше. Вновь возвращаюсь к боксерам, не смея больше задерживать нас обоих, я быстро стягиваю их. И только когда моему взгляду, наконец, предоставляется возможность видеть его член довольно таки близко, я растягиваю губы в ещё более довольной улыбке. Левой рукой обхватываю член, который встал лишь наполовину. Всё же мои манипуляции, да и мой вид, возбудили его хотя бы чуть-чуть. От этого моё самолюбие лишь возрастает. Делаю первое движение рукой вверх-вниз; приближаюсь лицом к головке, касаясь ею сначала своей левой щеки, а потом правой. Невольно прогибаюсь в спине, жуть как хочется, чтобы эта самая головка вошла в мою сухую узкую задницу. Но пока что она войдёт в мой влажный рот. Высовываю кончик языка и касаюсь им уретры – самое чувствительное место. Именно поэтому реакцию ощущаю почти сразу – Леви сжимает мои волосы на затылке чуть сильнее. Тут же облизываю языком свои губы, от чего чувствую непривычный привкус. Член я ни разу не сосал, поэтому не знаю, какой там у него вкус, однако то, что это не сладкая конфетка – и так понимаю. Я дразню его, лишь слегка касаясь своими губами чувствительной головки, чуть-чуть приоткрываю рот, но не настолько сильно, чтобы можно было вобрать туда член. И Леви возбуждает это, очень сильно возбуждает. Но в тоже время – бесит. Он тихо рычит, прежде чем сделать ещё одну попытку заставить меня открыть свой рот шире. Но это не действует, мне почему-то хочется услышать этот приказ, чтобы каждым укромным уголком моего мозга воспринять это, не смея забывать когда-то. Леви не дурак, он быстро понимает, чего я добиваюсь. -Открывай рот шире, сучка. И я открываю. Может быть даже шире, чем нужно. Его бедра толкаются вперед, отчего член одним толчком проникает в мой рот. Уголки губ неприятно саднит, а во рту появляется тот самый привкус его плоти. Член уже твердый, что заставляет меня чувствовать эту наполненность ещё острее. Он не дает и секунды передышки, делает ещё один толчок – зазывает к действиям. Толчок слишком глубокий, отчего рвотный рефлекс даёт о себе знать. Да еще и глаза слезиться начинают, что делает меня жалким и каким-то типичным. А я ненавижу, когда так. И чтобы рассеять это, я тут же втягиваю щеки, чтобы во рту стало уже, и тут же начинаю делать первые самостоятельные посасывания. Член у Леви не маленьких размеров, поэтому в данный момент помимо возбуждения присутствует еще и ощущение, будто моя челюсть вот-вот выскочит из хрящиков. После очередного толчка член во рту лишь наполовину. Языком стараюсь пройтись по выступающим венам на нем, попутно тщательнее смачивая его своей слюной. Хлюпы раздаются на весь коридор, громкое дыхание Леви – на всю квартиру. Мне даже удается услышать подобие стонов, но он быстро заменяет их рычаниями. Сжатыми на макушке волосами контролирует темп, отчего свободы мне не остается совершенно никакой. Единственное, что мне чудом удается сделать между быстрыми и глубокими толчками – маленький вдох. Однако воздуха по-прежнему мало. И это снова возбуждает меня. Я то закрываю, то открываю глаза, закатывая их, пытаясь смотреть на лицо Леви. Цепляюсь руками за его ляжки, хватаюсь за задницу или же перебираю яички. А он только и делает, что долбится в мой рот, достигая глотки, отчего я трачу последние силы на сдерживание рвоты. Хотя нечем ведь. Чувствую обильно проступившую смазку, а потом еще и еще. Рот заполняют слюни, смазка и член, который заставляет все это лишь тупо стекать с моего подбородка, или же оставаться на члене. Хотя, рано или поздно и это тоже окажется на полу. Леви прогибается в спине, и это заставляет меня иметь желание тереть его поясницу, а точнее вцепится в нее и царапать своими недлинными ногтями. Чувствую кожу под ними, чувствую кровь на пальцах, чувствую, как несколько волос выдираются из моей макушки в ответ. Губы натираются, а может уже давно кровоточат; член давно приобрел вкус смазки и слюней, да и запах полностью совпадает с ним. Моя левая рука перемещается на бедро, теперь раздирая в кровь и на нем (Леви обязательно накажет меня за это); правая рука тянется к моему члену, преодолевая барьер из мокрых от спермы трусов. Я кончил, наверное, минут пять назад, но член и не думает терять свою возбудимость. Не хватает чего-нибудь твердого в заднице, чтобы кончить еще раз, и еще. Чтобы кончить столько раз, пока Леви не захочет прекратить все это. Я чувствую, что он на пределе. Член горячее в несколько раз, отчего и я теряю последние капли негорячего воздуха. Я скоро снова кончу, и мне нужно будет позаботиться о том, чтобы не сомкнуть рот, чтобы не скользнуть левой рукой куда-то вниз по бедру, иначе Леви повещает меня под потолком на тех пальцах, которые окажутся в его крови. Их уже четыре. Я бы предпочел другое наказание. Лучше пусть он будет ебать меня, попутно избивая сподручными предметами, может, положит меня на стекло, которое будет приятно впиваться в мою кожу, оставляя глубокие или не очень раны. Я бы предпочел наказание подобно такому, а лучше еще искуснее. Чтобы единственное, что чувствовалось – возбуждение от боли. Кончаю. В свою руку. Липкая сперма вытекает из сомкнутых пальцев, оказываясь где-то подо мной, наверняка промокают джинсы, оставляя следы спермы теперь на полу. Быть может тогда, Леви помоет пол и примет тот факт, что трахать меня полезно. Возможно, уже принял. Хотелось бы, чтобы он кончил в рот быстрее, я сгораю от нетерпения. Мне мешается одежда, давно прилипшая к моему потному телу. И я был бы рад, если бы он снял с меня скальп, потому что отросшие волосы мешают еще больше. Челка застилает глаза, или попросту лезет прямо в них, вызывая слезную реакцию. Хах, если он посмотрит на меня, то подумает, я реву из-за того, что мой рот вот-вот порвется ко всем чертям. Рот может и порвется, если бы он ебал меня на порядок быстрее. Но он на пределе, поэтому и входит теперь совершенно иначе. Мой рот даже смеет думать о том, что член этот оказывается не такой уж и большой. Растянут, и все-таки кровь на губах. Будет долго заживать. Так же как и царапины на голове, потому что кто-то не рассчитал степень своей возбудимости и со всей силы не только выдрал волосы, но и попутно содрал кожу. Потому что кто-то хочет продлить этот момент истомы дольше, но член выступает против этого, он первым сдается моему рту. Предоставляя поток бело-прозрачной спермы, с привкусом чего-то протухшего, а может не протухшего, а наоборот. Мои вкусовые рецепторы никогда не были идеально отточены. Сперма заполняет мой рот, а Леви вдалбливает ее ещё глубже, будто я сам не смогу проглотить. Но он добивается не этого, просто боится, что член снова разрядится. Однако он стоит. Мой рот для первого раза слишком прекрасно справился со своей работой, отчего член хочет ещё. Однако мы знаем, следующее, что он получит – моя задница. Еще более умелая. За волосы он тянет меня вверх, чтобы я смог подняться. Не смотря на моё грязное от минета лицо, не обращая внимания на то, что я еле на ногах стою, он толкает меня в комнату. К кровати. Но не на саму кровать. Скорее рядом. Впечатывает моё лицо в простынь, когда как ноги остаются на полу. Я встаю на колени, оттопырив свою задницу. Он заводит мои руки за спину, куда-то в район моей поясницы. Сцепляет запястья наручниками. Теми самыми. Он быстро надевает на мою шею ошейник и плотно стягивает. Я уже не могу сделать нормального вдоха. Но это не слишком важно. Важнее то, что в ту же секунду он разрывает плотное кольцо мышц моего ануса, вставляя член на больше, чем половину. Толчок. Тело мгновенно реагирует: задница сжимается, а член готовится излить новую порцию смазки. Не передаваемое ощущение, когда именно в этот момент разум полностью отключается, разрешая понимать лишь то, что все это доставляет боль, смешанную с удовольствием. Все мое внимание теперь полностью приковано к члену, что двигается во мне чуть менее энергично, чем того хотелось бы. Однако он лишь набирает обороты. Толчок. После которого Леви тянет поводок от ошейника на себя. Теперь мне невозможно сделать глубокого вдоха. Да и воздух опять приобретает ненормальную ценность. Будто бы только в критический момент заставляет вспоминать и понимать, что он тоже имеет свойство исчезать, создавая вакуум. Но только вокруг меня. Для моих легких. Как бы обращая внимания на себя, давая понять, что я зависим не только от своего ебаря, но и от этого невидимого газообразного вещества. С новыми толчками боли ощущается все меньше, лишь шея саднит и руки. Надо бы давать мышцам ануса больше времени, для того, чтобы приходить в первоначальное состояние, а то скоро задница слишком широкая станет. А значит и боли будет меньше. А руки немеют быстро. Еле ощутимо могу понять, что Леви хватает их, как бы придерживаясь, чтобы долбиться сильнее. Из моего рта вырывается сдавленный стон, когда вместо одной из рук на моих руках я ощущаю холодную сталь и неглубокий порез. Это… именно то, чего не хватало. Разрезает кожу еще раз, уже глубже. К рукам так неожиданно проступает кровь, отчего раны тут же вытесняют ее. Однако после еще парочки порезов руки окончательно немеют. Будто Леви не просто порезал меня, а отрубил мои конечности. Теперь перемещается ниже. Я ощущаю резкий порез вдоль одной из ягодиц. Хах, кровь моментально начинает стекать вниз по моей ляжке. Кровь. Это он хорошо придумал. От осознания, что в его руках сейчас нож, и что я не могу увидеть, где именно он порежет меня в следующий раз, я напрягаюсь, криво ухмыляюсь, и снова расслабляюсь, давая своему телу полную готовность к всевозможным дальнейшим действиям. Начиная с моей задницы, двигаясь вверх к пояснице, обходя и без того кровавые руки, по моей спине, достигая лопаток, прочерчивает какой-то узор. Теперь весь мой разум сконцентрирован лишь на этом – раны от ножа щипит, они начинают кровоточить, а после я чувствую горячие пальцы Леви, что размазывают эту кровь по всей спине. Порезы глубокие, я ощущаю, как от грубых прикосновений и нажимов раны становятся шире. Будто две маленькие части кожи, теперь разъедененные, то отдаляются друг от друга, то вновь соприкасаются друг с другом. Глубокие раны. Не скоро заживут. Останутся шрамы. Это действует в нужном направлении. Мне чертовски больно, но от этого осознания – слишком приятно. Ещё. Делай со мной всё, что угодно. Я поддаюсь задницей к его члену, чувствую, как изнутри он разрывает мягкие стенки толстой кишки, проникает настолько глубоко, что если вдруг мне сжать свои мышцы, члену Леви будет не совсем приятно сразу в нескольких местах. Чувствую, как он мимолетно касается простаты, но вовремя, по моей реакции, понимает, что нужно поменять угол входа. Его член в крови - это точно. Крови на нем больше, чем его же смазки. Когда чувствую очередное соприкосновение кожи со сталью, приподнимаю спину именно в тех местах, чтобы порезы были глубже. Это довольно забавно, вот так изгибаться навстречу острому кровавому ножу. Пусть и руки Леви будут в крови. Пусть всё будет в крови. Металлический запах, запах спермы и нашего пота, кажется, комната, нет, вся квартира, пропахла этими запахами насквозь. Так пошло. И чертовски возбуждает. Толчки становятся какими-то отрывистыми. Его руки теперь сжимают кожу на моих боках, держа в одной из них натянутый поводок. Он скоро кончит. И я, кажется, тоже. Член ноет, горит. Я пытаюсь потереться им о край кровати, но попытки тщетны. Тем более, когда Леви понял это. Теперь он двигает меня вниз, точнее назад, чтобы мой член был дальше от края кровати. Чтобы он излил сперму без каких-либо трений. Удар. Прямо по кровоточащей ране на пояснице. Я вздрагиваю, отчего резко выдыхаю слишком дорогой запас воздуха. Мне хочется закончить, но в тоже время желание трахаться дальше – не уступает. Мне хочется царапать его кожу, чтобы мои руки были вольны, но в тоже время мне нравится, когда они немеют, когда они заведены за спину, чувствуют стекающие капли крови. Мне хочется, чтобы порезал он не только спину, но и всё мое тело. Каждую его часть изрезал, вплоть до того, чтобы можно было отрывать кусочки собственной кожи и делать с ними, что захочется. Но в тоже время я понимаю, что ни чем не буду отличаться от прошлых его жертв, которые не смогли противостоять своим желаниям, или просто справиться с его напором. Этот человек вызывает смешанные чувства. Граничащие между обычным секс-мазохизмом и желанием получать эту боль, выходя за пределы доступного. Доходя до грани, пусть и в ущерб себе. Этот человек заставляет ощущать себя желанным, но в тоже время осознавать, что желанное оказывается только тело, которое остро реагирует на боль, доставляемую психо-садистом. Потому что этот садизм такой же бесчеловечный, как если бы меня назвать правильным человеком. Этот человек привязывает желание не только дикого секса, но и, пожалуй, такой же дикой жизни. С ним мне отчетливее хочется убивать. Я злюсь на него лишь потому, что злость – моя главная составляющая. Я ненавижу его только потому, что не способен на что-то именное, кроме ненависти. Я подчиняюсь ему, потому это единственное, что заставляет меня чувствовать себя способным на получение того, чего хочу. Еще чуть-чуть и кончай. Прямо в мою задницу, марая ее изнутри и снаружи, пусть сперма стекает по моим яйцам, по моему члену, позже встречая и мою сперму, где они вместе создадут подобие смешения, капая на пол, туда, ниже чего в нас просто нет. Слишком мерзко. Слишком иронично. Слишком романтично. Или сперма просто останется в моей заднице, распространяясь глубже настолько, насколько доступно. Твой член входил слишком глубоко, значит и сперма окажется на такой же глубине. Слишком убого. Слишком реалистично. Слишком жестоко. Я бы хотел продлить этот момент, но ты лишь грубо бьешь меня по ягодицам и кусаешь мою спину, в районе лопаток, в районе новых ран, в районе будущих шрамов, в районе, который я никогда не смогу забыть. Хорошо ли это..?