***
Звонок раздается неожиданно, он повторяется еще пару раз, прежде чем я доковылял до двери. Леви как всегда слишком серьезный и недовольный. Осматривает меня безразличным взглядом. Ну конечно, если я у него дома голышом хожу, так то, что у себя хотя бы в трусах, никак не удивляет. Скорее его удивило бы обратное. Из-за запекшейся крови в разных частях моего тела, он наверняка может победно ухмыльнуться, ведь если кровь, значит убийство (что и так было ясно, ведь он приехал за "завалявшимся" трупом), и скорее всего в роли жертвы именно тот, кого Леви увидеть мертвым так хотел. -Мог бы и побыстрее. -А ты мог бы хотя бы умыться. Тем более, до тебя ехать не ближний край, сам знаешь. -Да. Опираюсь спиной о стену и скрещиваю руки на груди, жду, пока Леви разденется. -Ты в зеркало-то себя видел? -Нет. -У тебя вот здесь... Подходит ко мне и грубо сжимает кончик моего носа своими согнутыми указательным и средним пальцами. -...кровь. Кладет одну руку мне на бедро, а второй хватается за мою шею сбоку, сдавливая ее. Оскаливаюсь в ответ и хватаюсь за его плечо и затылок. -Там ведь этот дегенерат лежит? -Кто в твоём понятии дегенерат? -Тот пиздосос, из-за которого от тебя теперь постоянно куревом воняет. -А, да. Благодаря тебе я управился с ним сегодня. -Благодаря мне? Строит из себя, будто не в курсе. -Ты же ускорил события, позвонив ему и наговорив несколько вещей. -Так и знал, что об этом он расскажет скорее тебе, чем ментам. -А, то есть это был риск. -Зато как всё обернулось. Ага, оправдывайся. -Оно обернулось бы так же и без тебя, нехуй было совать нос не в своё дело. -Придержи-ка... -Чего блять. Хуле распизделся. Ты сюда за этим "пиздососом" приехал, вот и забирай его. Хмурит брови и убирает свои руки от меня, делает шаг назад. Теперь тоже скрещивает их на груди. -Ты сам позвонил мне, он мне на хую не усрался. Но ты все равно приехал. Хреновая у тебя логика. -Бля, ну а хуле ты тогда приехал? -Дел у меня сегодня нет, так почему бы и не помочь. Смотри-ка, какой добрый Леви. Я почти поверил. -Ха-ха, блять, я уже теку от твоей доброты и услужливости. -Течь у тебя будет моя сперма из твоей задницы. Кстати. Повернись. -Нахера. -Проверю твою преданность. -А кто сказал, что я преданный? -Никто. Но если ты прыгал на чужом члене, то будь уверен, пожалеешь об этом. Бесит угрожать. -Мой мёртвый новый ебарь нас заждался. Где мешок? Его лицо резко приобретает гримасу злости, он хватает меня за запястье, сильно сжимая, хватает мой подбородок и говорит точно в мои губы: -Чего сказал? В ответ смеюсь ему прямо в лицо, а после едко произношу: -Не беспокойся, твой член всё равно лучше. Удар кулаком прилетает мне в левую щёку, а потом в правый бок. А мне как-то смешно. Зачем меня бить, если знаешь, что от этого мне только приятнее. Смеюсь в голос, оставаясь в полусогнутом положении, пока Леви стоит в метре от меня. В следующее мгновение он резко хватается за мои волосы, вынуждает выпрямиться, поворачивает меня спиной к себе и прижимает к стене. Оттягивает мои трусы, через секунду довольно сильно бьет меня по заднице, а потом на ухо произносит: -Шутки шутить удумал? -Нет, ты что. Отпускает. Из-за пазухи достаёт чёрный аккуратно свёрнутый мешок и идёт внутрь квартиры. Неужели. Плетусь за ним. Войдя в комнату он немного задумчиво произносит: -Ты и правда сделал это. А он сомневался..? Тело мы довольно быстро поместили в мешок и утащили в коридор, дольше пришлось отмывать всю кровь. Кровавые тряпки, и тряпки, которые стали кровавыми после уборки я тоже сунул в мешок. Открыл окно, чтобы выветрить запахи крови и секса, потом пошёл в душ, чтобы смыть с себя всё. Это много времени не заняло, и сейчас, немного высушив полотенцем волосы, и повязав его на бедрах, выхожу из ванной комнаты. Иду сразу на кухню, ибо своей охуенной интуицией чую, что Леви сидит там и пьет чай. Сейчас проблема заключается в том, как вынести тело из подъезда. Ведь рядом с домом всегда полно людей, особенно мамаш, которые гуляют со своими детьми на одном месте по часу или два. И мешок здоровый, поэтому даже если у самой двери поставить машину и быстро сунуть туда всё это дело, какая-нибудь пизда все равно заметит, а этого ни в коем случае допускать нельзя. Однако Леви опять спокоен, что может сказать мне о том, что это для него проблемой не является. Или он просто не въехал, что мы не в его мертвецком районе, тоже вариант. -Сейчас оденусь и пойдём. Помоешь за собой кружку, Ханджи знает, что я не пью чаи. Смотрит на меня, еле заметно кивает. Я разворачиваюсь и иду в комнату. Надеваю чёрную футболку и чёрные зауженные штаны. Из рюкзака выгребаю всякое барахло, оставляя только нож (он барахлом и не является), засовываю ещё пару каких-то кофт или рубашек, или футболок, одни джинсы и пару носков. Достаю свою секретную тетрадь, пачку сигарет и зажигалку. Закрываю окно, критическим взглядом смотрю на помещение: вроде бы всё. Даже если будут обыскивать мою комнату, ничего, указывающего на мою виновность, они не найдут. Заворачиваю в коридор, Леви уже там, повернувшись к комоду, без всякого интереса рассматривает женскую хрень, которая там стоит. Завидев меня, начинает обуваться, я делаю то же самое. Перед тем, как он хочет взять тело за плечи, я успеваю спросить: -Нас точно не увидят? -Если в этот момент никому не приспичит зайти в подъезд или выйти из него, то нет. -То есть? Не помню, чтобы ты любил риски, особенно в таких делах. Хера ли происходит сегодня? -Я более, чем уверен, что в это время никто не выйдет. У нас ещё десять минут, и чем больше мы тут пиздим, тем мой расчёт менее точен. -Откуда расчёты? О чём ты вообще? -Я следил за тобой, ушлёпок, а вместе с этим невольно запоминал жителей этого грёбаного дома и их распорядок тоже. Ясно? А теперь взял за ноги и пошли. Нас действительно никто не увидел. На улице вблизи подъезда стояла гробовая тишина, будто заранее Леви вырубил весь район на часа так два, точно. В душе не ебу, как ему удаётся делать это, но сейчас мы подъезжаем к его району с мертвым телом в качестве багажа, до сих пор не преследуемые машинами с мигалками – значит, действительно никто ничего не видел. Он останавливается возле излюбленных гаражей. Теперь ещё одна задача: по этому лабиринту перетащить тело. Это ещё сложнее. Щели тут узкие, не знаю, получится ли обычным путём это сделать… Но Леви уверенным голосом прерывает мои мысли, предлагая единственный более разумный вариант: -Я иду впереди, захожу в щель, ты - последний. Между нами этот мешок с говном, который я держу с одной стороны, а ты с другой изо всех сил пытаешься не уронить его и не сделать так, чтобы оно застряло там. Так проделываем до тех пор, пока не дойдём до ямы. Понял? -Не тупой. Это заняло довольно много времени. Руки устали, ноги тоже, и на последней щели я пытался хотя бы удержать себя, что уж говорить о трупе. Леви тоже выглядел уставшим, редкие капли пота скользили по его лбу. Когда мы, наконец, добрались до конечной точки, я приземлился на задницу рядом с гаражом, оперся спиной об него и поднял голову кверху, принимаясь глубоко и быстро дышать, вытирая рукавом пот с лица. Леви просто стоял и смотрел в яму, только приоткрытые губы показывали, что он вымотался не хуже моего. -Давай, вставай. Потом отсидишься. Зазывает подняться. Правда, лучше быстрее закончить с этим. По обычаю своему приоткрываю мешок. В последний раз берём тело с двух сторон, приложив максимальную или почти силу, кидаем его в яму. Безмятежное бледное лицо показывает себя из приоткрытого мешка. Я хмыкаю в ответ. Чего и следовало ожидать.***
Во всем подъезде тихо, как и в квартире Леви. Мы молча разуваемся, он сразу же заходит в ванную, а я иду в комнату. Кидаю рюкзак рядом со стулом, сажусь на сложенную сегодня кровать. В голове пусто. Я ненавижу два состояния: когда мысли беспорядочно мельтешат в голове, и когда они вовсе отсутствуют. Даже не знаю, что хуже. С полным ворохом мыслей теряется способность к быстрому нахождению правильного решения, а это, как известно, может кончиться полнейшим провалом. А без мыслей вовсе появляется чувство уязвимости, но если обычно это может быть уязвимость по отношению ко всему вокруг, то в этот момент – к самому себе, что тоже может вести к неспособности что-либо предпринять в ответственный момент. Я сейчас размышляю, но стоит мне прекратить это делать, как в голове образуется вакуум. Я смотрю в стену напротив. Стало сильно тихо. Вода в ванной больше не течёт. Я встаю на ноги и иду в кухню, Леви тоже идёт сюда. На нем надеты чистые штаны, а на плече висит полотенце. С влажных волос ещё капает вода. У него красные белки глаз, будто он крайне старательно пытался вымыть какой-то образ, застывший в них, хоть таким способом это сделать невозможно. Берет кружку, включает чайник. Пока он греется, мы сами находимся в безмолвии. Я смотрю на него, а он смотрит на светящуюся лампочку на чайнике. Наливает в кружку горячего чая, и немного разбавив его холодной водой, садится напротив меня. Всё как обычно. Заметив, что я смотрю на него, тоже начинает сверлить меня взглядом, попутно попивая свой чёрный чай. Просидев так несколько секунд, Леви не выдерживает и раздраженно произносит: -Ну. Чего тебе надо. -На сколько мне лучше остаться здесь, как думаешь. Спрашиваю в ответ с какой-то ленью в голосе. -Неделя. -А что будет потом. -Откуда мне знать. Да брось, у тебя лучше получается предполагать. Но если подумать, что вообще может быть? У них нет доказательств на меня, будет даже интересно посмотреть, что они смогут мне выдвинуть, и как это вообще представят, как извернутся, чтобы обвинить меня в этих убийствах. Да, у них есть материалы с того допросы, где ответы полностью указывают на меня; да, этот человек после оказывается мертв – вот оно! Убийца – Эрен Йегер! Но где нам искать тела? Где искать улики? В квартире? Нужен ордер, а чтобы его получить, тоже немалого информации следует предъявить. В квартире они смогут найти, например, не мои отпечатки пальцев, не мои волосы и прочее, ну и что? Мы ведь с ним общались, естественно, что и друг к другу в гости ходить могли. Я не вижу того, за что вообще им можно зацепиться. Я убийца, и они это знают. Забавно получается. -Ты должен научиться стрелять хотя бы из пистолета. Его голос резанул по ушам, даже не сразу понимаю смысла сказанной фразы. Рассеянно отвечаю: -А... Но у меня ведь уже есть нож. Хотя о чем это я, если, например, мне нужно будет убегать от ментов, я могу умело выстрелить им в голову или хотя бы в ногу, дабы замедлить их, а нож в этом случае не спасет. Если только не метать их каждый раз, но так и ножей не наберешься. Да и все они как родные мне станут. Жаль будет оставлять их в чьем-то теле, не достойном того. -Нож - это хорошо, но пистолет никогда не будет лишним. Соглашусь. -Да, ты прав. -Завтра начнём. Замечательно. Леви отводит взгляд, а потом опускает его в кружку. А я трусь задницей о стул, в попытках усесться поудобнее. Кажется, вакуум в башке рассосался, потому что ко мне приходит ебаное озарение. В прямом смысле. Поднимаюсь со стула, снимаю с себя футболку, потом джинсы. Не судьба Леви полюбоваться чаем в кружке. Он снова смотрит на меня уже с недоумением, а во взгляде читается: "Чё, приспичило?" Да. Причём давно. Становлюсь напротив него, теперь и трусы падают на пол. Опускаюсь на колени, расстёгиваю его джинсы, припускаю трусы. Хочу сделать всё быстро в этот раз. Слишком долго терпел. Сажусь к нему на колени, беру свой и его член в руку и начинаю надрачивать нам обоим. Даже в лежачем состоянии его член больше моего. Ни разу это не ущемляло моего достоинства, в конце концов, круто, что он вообще есть. Без него пришлось бы туго. Так у меня прибавляется способов поиздеваться над жертвой. Возбуждение растёт, немного туманя мой разум. Леви подливает масла в огонь, когда кусает мои ключицы. Я имею желание прижаться к нему сильнее и прогибать поясницу под его рукой. Второй рукой я скидываю это хуево полотенце и сильно сжимаю пальцами плечо. Он в ответ поднимает руку до ещё красноватых шрамов на спине, проводя по ним и сильно на них надавливая. Больше сосредотачиваюсь на члене Леви. Желаю ощутить его в своей заднице как можно быстрее. Как только понимаю, что его член твёрдый, тут же поднимаю бедра, направляю его точно к плотно сжатым мышцам сфинктера. Давно анального секса не было. Будет больно. Тем лучше. Расслабляюсь, помогаю себе рукой. Резко опускаюсь. Мгновенно боль пронзает, кажется, всю нижнюю часть моего тела. Удерживаюсь, чтобы не закричать, потому что – блять! – так больно и так приятно мне не было давно. Кровь приливает к лицу, становится невыносимо жарко, и соседнее тело кажется слишком липким. Тяжело дышу, Леви смотрит на меня исподлобья, в ожидании, когда я буду готов для следующего толчка. Я всегда готов. Закусываю губу, снова приподнимаю свои бедра и резко опускаю. Жопой, натурально жопой чую, как образовываются новые раны внутри, и как из них начинает появляться кровь. Мысли об этом возбуждают ещё сильнее. Леви что-то не нравится, видимо, кухонный стул – не самое подходящее место для секса. Он берет меня под ягодицы и опускается на пол. Так гораздо удобнее. Сажусь на его член, снова поднимаюсь и снова сажусь. Двигаюсь всё быстрее, верчу бёдрами, чтобы член входил под разными углами. Не сразу до моего сознания доходит, что Леви делает засос на шее сначала с одной стороны, потом с другой. Он крепко сжимает мои запястья, чтобы я не смел прикасаться к нему. Вот бы синяки остались... Он разрешает мне только насаживаться на его член и откровенно стонать, до чего пока не дошло. Но ждать не приходится. Безо всякого ритма прыгаю на его члене, уже не скрывая откровенных «ох и ах». Волосы как обычно бесят меня, а Леви, будто услышав мои мысли, отпускает одну руку и убирает челку со лба, поднимая её кверху, и сжимая волосы в руке. Я поднимаю на него взгляд, который до этого был направлен в никуда, хотя с виду – вниз. Начинаю делать толчки еще быстрее и глубже, сильнее прогибаясь в спине. Пытаюсь приблизиться к телу Леви, когда понимаю, что мой член немного касается его торса. Видимо, он понимает, что из-за длительного отсутствия его члена в моей заднице, я долго продержаться не смогу. По крайней мере, это более логичное объяснение, почему он вдруг начинает грубо надрачивать мне, отпуская теперь и вторую руку. Хватаюсь за его плечи и руку, которой он ошивается где-то возле моей уже полностью расслабленной дырки. Наклоняю голову к чужому плечу, прижимаюсь лбом к виску и теперь стону ему прямо на ухо. Леви громко дышит, удерживает свои стоны при себе. Как обычно. Только я всегда стону, как похотливая шлюха, а он весь из себя «настоящий мужик». От его руки мой член снова твердеет. Это может красноречиво сообщить ему о том, что я скоро кончу. Низ живота напрягается и хочется двигаться ещё быстрее, хотя, кажется, куда быстрее. И даже думается, как было бы круто, если бы член вдруг увеличился на несколько сантиметров, имея возможность проникнуть глубже. Но удлинять свои конечности Леви не может, и я уже знаю, что заменит это. Когда понимаю, что вот-вот кончу, останавливаюсь, полностью насаживаясь на член. Трусь бёдрами и только потом делаю резкий и особо слышимый толчок, после которого кончаю в чужой кулак. Мышцы сфинктера сокращаются, поэтому и Леви кончает следом, ещё сильнее сжимая мою поясницу и утыкаясь лбом в мою грудь. Отрывисто дышит и кусает мои и без того искусанные ключицы. Я быстро и глубоко дышу, не меняя положения. Но когда Леви недовольно цыкает и ударяет меня по заднице, мне приходится не без помощи приподнять свои бедра, давая возможность обмякшему члену выскользнуть из задницы. Я сползаю с чужих ног и сажусь рядом, кривя губы. Ноги не слушаются, безвольно разгибаются. С руками происходит то же самое. Некоторое время мы сидим рядом. Леви поднимается первым, я пытаюсь подняться следом. Ноги у меня до сих пор далеки от реальности, поэтому ждать от них помощи бесполезно. Возвращаюсь в прежнее положение и с презрением смотрю на Леви, который преспокойно снова идёт в ванную. Чуть-чуть погодя, я не без кряхтений поднимаюсь и иду во все ту же уже освободившуюся ванную.***
Леви выключает телевизор. Ложится на спину и теперь лупится в потолок. Разнообразие, что сказать. А я собираюсь уснуть, хотя время уже самое подходящее, мне этого сделать не удается. Тогда почему бы не попиздеть? -Эй. Поворачивает голову в мою сторону и смотрит на меня, как на говно, мешающее ему размышлять о его жалких философских темах. Убедившись, что привлек внимание, продолжаю: -На ком я буду тренироваться? -Ты хотел сказать "на чём". -Но... -Представь, сколько нервов уйдёт, если слушать постоянный ор, ведь вместо сердца или черепа ты будешь попадать в член или живот. -Я не косой, чтобы настолько. -Это оружие, придурок, здесь каждый неопытный оказывается косым. Поворачивается ко мне спиной, раздражённо произнося: -Всё. Спи. А сам ещё час не заснёт. Тоже отворачиваюсь от него и закрываю глаза. Научусь стрелять, но нож всё равно будет моим оружием номер один. Резать приятнее, чем стрелять.