Воронец в снегу

      У девушки, что предстала передо мной, были такие же тёмные волосы, что и у хэйаньцев. Но у неё была более смуглая кожа, и черты лица были намного мягче. А в её огромных черных глазах плескалось любопытство. Она смотрела на меня так, словно разглядывала невиданную зверушку. Впрочем, в этом я не отличалась от неё.       Осознав, насколько может показаться неприличным моё поведение, я спохватилась и представилась.       — Приветствую вас. Я принцесса Актея Альба.       Девушка ярко улыбнулась.       — Дана-Теодора Лулу, до этого я много слышала о вас от принца Циншаня. И вижу, что он не преувеличивал, описывая вас.       Принц Циншань? Это же Корвис! И как-то он обронил пару слов, которые намекали, что он в кого-то влюблён. Хотя он и не признался в этом прямо. Не могла ли это быть она? Но, как бы мне не было любопытно, спросить напрямую её об этом я не могла.       — Я вижу, что вы не из Хэйаня, — заметила я. Догадаться об этом было нетрудно. Ни один истинный хэйанец не будет так ослепительно улыбаться как она.       — Да вы правы. Я из Гаефа.       Гаеф. Знакомое название. Именно в этой стране по рассказам Корвис прожил очень много времени.       — Что ж, в таком случае я надеюсь, что Циншань не говорил обо мне ничего плохого.       — Нет, конечно, — ответила Дана-Теодора.       — Но что делаете здесь? — спросил Равен, который видимо решил пресечь наш разговор о Корвисе.       — Я прибыла сюда вместе с сестрой Габриэлой-Теодорой, — и видя что Равен нахмурился, она поспешила оправдаться: — Все эти церемонии слишком утомительны, да и не касаются меня. Ведь ничего страшного, что я сбежала?       — Что за церемонии? — не смогла сдержать я своего любопытства.       — Её сестра скоро станет женой старшего брата Вэйшэна, — пояснил Равен, а потом обратился к Дане-Теодоре. — Вам всё-таки стоит вернуться. Будет нехорошо, если ваше легкомысленное поведение приведёт к какой-нибудь неприятной ситуации, грозящей вылиться в скандал.       Смущенная его словами девушка кивнула и поспешно ушла.       — По-моему ты был слишком резок с ней, — заметила я.       — Резок? — Равен смерил меня взглядом. — Впрочем, каких ещё слов я ожидал от человека, который и сам отличается подобным легкомысленным поведением.       — Я? — я задохнулась от возмущения. — Когда это я сбегала от церемоний? Я вообще за всю жизнь только один раз сбежала и то… с тобой. Так что ты не менее легкомысленен.       Я обиженно замолчала и тут услышала, как Равен рассмеялся.       — Что ж, в таком случае я рад, что принцесса Актея оказала лишь мне подобную честь.       После этих слов я должна была бы разозлиться на него сильнее. Но на самом деле сейчас изумление взяло вверх над обидой. Таким Равена я ещё не видела. Он обычно хорошо контролировал свои эмоции, так что порой было трудно понять, что у него на уме. Хотя иногда он злился или насмешливо усмехался, но я никогда бы не подумала, что он способен так искренне смеяться. Так это и есть проклятие Актеи? И если бы не Хелиан, он мог бы быть таким всегда? Мне даже стало немного любопытно, какой же Равен настоящий, без всех этих проклятий?       Он же, заметив, что я как-то странно смотрю на него, спросил:       — Что случилось?       Но не могла же я признаться ему в своих мыслях! Вместо этого я выпалила:       — Я всё-таки постараюсь снять все эти проклятия.       — С чего такие перемены? — Равен был слегка удивлён. Возможно, он решил, что я действительно какая-то легкомысленная девица, которая вот так запросто меняет свои решения.       Хотя если он так и подумал, то не так далеко был от истины. В конце концов, мои слова действительно были спонтанны, просто вызваны сиюминутным желанием узнать, каким мог быть Равен без влияния проклятий.       Видя, что я продолжаю молчать, он спросил:       — Неужели это что-то, что ты не можешь мне рассказать?       Да, так и было. Как я могла признаться ему в подобном?       — Я просто подумала, что была слишком эгоистичной, — прошептала я. Это была ложь, и богиня Солис точно накажет меня за это! Я уже со счёта сбилась, сколько её заветов я нарушила, оказавшись в Хэйане.       — А настоящая причина в чём? — спросил Равен, окинув меня внимательным взглядом.       Вместо ответа я просто покраснела. И зачем же он так допытывается, если знает, что я не хочу говорить?       К счастью, от дальнейших расспросов меня спасло появление Флавиана. За ним молча с непроницаемым лицом следовала Юнис. О чём она думала, когда я вот так практически сбежала с Равеном от неё, было трудно понять.       — Нам пора, Юншэн, — тем временем обратился Флавиан к Равену. — Наследный принц Вэйшэн ждёт нас.       — Это как-то связано с Габриэлой-Теодорой Лулу? — поинтересовалась я.       Флавиан заинтересованно взглянул на меня. А Равен просто ответил:       — Да, — вдаваться в какие-либо пояснения он, похоже, не собирался.       — Мы случайно встретили Дану-Теодору Лулу здесь, — вместо Равена пришлось мне объяснять всё Флавиану. Я задумалась, говорить ли ему о своих подозрениях, что Корвис может быть влюблён в Дану-Теодору. Но взглянув на Юнис, решила с этим подождать. Иначе это, несомненно, станет известно наследному принцу Вэйшэну. И тогда… На самом деле я не очень-то представляла, что может случиться тогда. Но Корвис ничего плохого мне не сделал, и случайно вредить ему из-за собственной болтливости и любопытства мне не хотелось.       Но сейчас мне пришлось распрощаться с Равеном и Флавианом. Они торопились к наследному принцу Вэйшэну. Вот только меня на эту церемонию не пригласили. Впрочем, меня это даже и не удивило. Если считалось что люцемцы приносят несчастья, то кто пригласит хоть одного, пусть даже и принцессу, на такое важное мероприятие? Разве что в качестве проклятия. Хотя я не могла не признать, меня это несколько коробило. Пусть я и старалась не придавать этому значения.       Впрочем, сейчас это казалось мне мелкой неприятностью, не заслуживающей внимания. Сегодня я просто была счастлива. Я наконец-то увиделась с Равеном. И пусть эта встреча была мимолётна и вызывала толику грусти, потому что он всё ещё был далеко от меня. Но всё-таки сейчас мне легче было поверить, что всё закончится хорошо. А ещё воспоминания о сегодняшнем дне вызывали у меня смущение.