Сладости для 1D

Прощаться всегда тяжело, и я просто это искренне ненавижу. Я ненавижу плакать из-за глупостей и прощаться с людьми, зная, что, возможно, вы больше никогда не увидитесь. За эти месяцы я искренне полюбила этих пятерых оболтусов. Я полюбила кудри Гарри, полюбила его, словно он мой братец, который не стесняется своего тела. Я полюбила блондина Ирландца, который громко смеется, кушает всегда с аппетитом и при этом не толстеет, который радуется жизни, даже в не очень оптимистических ситуациях. Я полюбила громкого англичанина, который просто обожает английский чай, футбол, курить и смеяться над людьми и их неудачами, даже если это не прилично или неуместно. Луи любит свою жизнь и радуется каждому дню, который ему подарили. Я полюбила Лиама – папочку группы. С его иногда отцовским взглядом, хоть он и ненамного старше меня. И я полюбила пакистанца, с черными волосами, длинными ресницами и ангельским голосом. Я полюбила его. Как мужчину, который дарил мне счастье и любовь. Который оберегал меня и в буквальном смысле носил меня на руках. Он полюбил мою дочь, и она называла его папой. Я полюбила этих пятерых сумасшедших парней, и сейчас, когда я собираю этот дурацкий чемодан, мои слезы не кончаются и похожи на ливень или на водопад, и я искренне это ненавижу. И я ненавижу мысль, что буквально через несколько часов я уеду от них и больше никогда не увижу. Меня это убивает. Я помню тот звонок, который осчастливил меня. Он был словно луч. Я помню, как собирала чемодан с голливудской улыбкой на лице. Я помню, как меня трясло от предвкушения, и я прекрасно помню, как встретили меня парни и как ненавидел меня Зейн. Но, как говориться, от ненависти до любви один шаг. Так и случилось и у нас. Я помню, как мы болтали и как узнавали друг друга. Помню, как мы ругались из-за всякой ерунды, которая, на самом деле, была ерундой. Я помню, как боролась с дурацкими привычками парней, и я помню, как мы становились друзьями. Я никогда не забуду тот вечер, когда они узнали, что Микки моя дочь, и я никогда не забуду, как моя малышка уснула на руках Зейна. Я всегда буду помнить, как они ее баловали и покупали ей все, что только они увидят, и не забуду то, как они вместе играли или то, как Микки и Лакс бесились за кулисами. Я не забуду тех фанаток, которые стояли около студии и ждали парней, и как они стали тихими, когда я шла с уснувшей Микки. Фанатки парней на самом деле безумные, но я видела, как они любят парней. Застегиваю замок на чемодане и сажусь на кровать. Когда я вернулась с прогулки, парни уже спали и я тихо легка в свою кровать. Сейчас утро, и парни в студии. Скоро выйдет их четвертый альбом, они волнуются. Я слышала их песни: они написаны в новом стиле. Эта та причина, по которой парни волнуются. Но я не волнуюсь, потому что точно знаю, что поклонникам понравится проделанная ими работа. Я тихо собираюсь, хотя в номере я одна. У меня закончились слезы, и моя голова немного болит, я не спала половину ночи. Мои чемоданы готовы и ждут меня около двери. Оставляю записку парням: «Люблю вас, мои оболтусы» и, оставив ее на кухне, где ее точно и стопроцентно найдут, я ухожу. Из этого номера, из этой гостинице и от такой жизни на колёсах. Я возвращаюсь домой к моей малышке, которая плакала, когда я ей вечером звонила перед сном. И мою душу будто резали, когда я слышала, как она шмыгала носом. Мое такси уезжает как раз в то время, когда я вижу через заднее стекло, как два джипа парней подъехало к гостинице. Я быстро отвернулась. - Все хорошо, мисс? – я посмотрела на водителя. - Да, - я попыталась улыбнуться, но знаю, что вышло паршиво. Я была благодарна водителю, что он не задавал вопросов, а просто прибавил музыку. Через десять минут, мой телефон начал вибрировать и это продолжалось бесконечное количество раз, я подумала, что мой телефон сломался. Разблокировав его я видела пропущенные от Зейна, Найла и Гарри. Видела, как приходили сообщения в твиттере и смс-оповещения. Но я просто выключила телефон. Я люблю Зейна и парней, но так будет правильнее, потому что моя жизнь – это воспитание Микки и готовка, а его – это миллионы поклонниц, бесконечные выступления, интервью и фотоссесии, жизнь в автобусе и самолете. Нет, я не отрицаю, мне это нравилось, но, по-правде говоря, все мы знали, что Зейн просто мной увлекся, это не была любовь, ему нужно было просто отвлечься от Перри и всего остального, а я оказалась поблизости. *** Этот месяц был ужасным. Я не работала, а все время старалась провести со своей дочерью. Мы каждый день смотрели мультики, готовили, играли, ходили по магазинам. Я старалась забыть про Зейна, но каждый раз думая, что все это пройденный этап, что-то всплывало: то какие-то новости, то плакаты, то фанатки. Они даже походили ко мне и спрашивали, как у ребят дела, и просили с ними сфотографироваться и передать какие-то подарки. Мне приходилось их забирать домой и отправлять по почте парням. Я написала Полу, что некоторые подарки оставляют мне, чтобы я их передавала, и, честно говоря, как бы меня это ни раздражало и ни делало больно, я не могла отказать им. Я не общалась с парнями очень, очень долго. Когда я вернулась домой и включила телефон, моя почта и книжка были переполненными от уведомлений. Я была за тысячу миль от них, но я будто бы чувствовала, как Зейн бесится. Но, вот сейчас стоя у почтового ящика и собираюсь с силой духа, я думаю, что нужно сделать и правильно ли я вообще решила сделать это. Открываю ящик и забираю конверт. Возвращаюсь в дом и захожу на кухню, мама готовит ужин и о чем-то рассказывает, но я почему-то не слышу. Мои мысли слишком громкие. Я вздрагиваю, когда кто-то прислоняется к моему плечу. - Софи, - мама ласково улыбается. - Прости, я правда тебя слушала. - Но это не означает, что ты слышала, - она осмеивается и отходит обратно к плите. - Просто мысли слишком громкие, и я устала от них. - То, что ты решила сделать, правильно. - Ты думаешь? - Да, - она отвечает, и я смотрю на Микки. Она играет с куклами и машинками. Эти игрушки тоже подарили ребята, и я не понимаю, почему ей больше не интересны те игрушки, что подарила я или мои родители. Мы ужинаем, болтаем, и я старюсь тоже, но плохо получается. Мои руки чешутся узнать новости о парнях и о Зейне. Мне не терпится позвонить и поговорить с ними. Но я убираю телефон и иду в ванную комнату. Принимаю расслабляющую ванну и, когда почувствовала, что уже засыпаю, вылезаю из нее и, переодевшись в чистое белье, ложусь на кровать. Но сон ушел от меня в три часа ночи, и я вертелась на этой дурацкой кровати, будто бы больная. Мне было то жарко, то холодно, то подушка была не удобной, то одеяло слишком тяжелым. В итоге я вообще вышла из спальни и пошла на кухню, чтобы попить, но пятнадцать минут спустя я очнулась и увидела себя сидящей на диване с ведерком мороженным и сливками. И я поняла, что так я могу просидеть еще долгое время, что мороженое было потрясающим. Я налила туда еще больше сливок. Я закатила глаза от удовольствия, когда ела его, но потом плюнула и, взяв телефон, набрала номер, который хотела удалить, но так и не сделала этого. - Алло, - ответил мне сонный голос. - Привет, - неуверенно ответила я, а на заднем плане послышался звук. Он спал, и разница во времени не помогла мне. - Софи? - Прости, что разбудила. - Нет, ничего, я рад, что ты позвонила, - говорит он сонным голосом, а у меня появился ком в горле и глаза начало жечь. - Как у вас дела? - Не знаю, как обычно, но вроде не как обычно, - он тихо хохотнул. – Как ты? Как Микки? - Микки растет, - ответила я и предала себя, когда шмыгнула носом. – Как он? Спрашиваю я, но даже минуту спустя я не получаю ответа. - Найл, - зову его. - Он в клубе и я не знаю, Софи. Мы беспокоимся о нем. - Простите. - Ты не виновата, - говорит он. Слышу, как хлопает дверь, потом какой-то шорох, а потом кто-то забирает телефон у Найла. - Ты позвонила ему, а не мне! – хриплый голос начинает меня смешить. - Привет, Хазза, - смеюсь, и мое настроение чуть поднимается. - Почему ты уехала? Почему оставила дурацкую записку и… - Гарри, я… - но я не успеваю договорить, как слышу, что Микки начинает плакать. – Черт. - Что случилось? – спрашивает Найл. - Микки плачет, мне нужно ее успокоить. - Не вешай трубку, мы хотим с ней поздороваться, - снова смеюсь и бегу на второй этаж, к Микки в комнату. – Я оставлю вас на минуту, не кладите трубку. - Хорошо, - я кладу телефон на тумбу и беру Микки на руки. - Эй, малышка, ты чего? – она трет глазки. - Монстр в шкафу. - Там нет никакого Монстра, это был мистер Флаффи, - тихо смеюсь и вижу, как из шкафа выходит наш кот, ему уже семь лет и он ни капельки не изменился, все такой же толстый и вальяжный. - Мистер Флаффи меня напугал. - Прости, я забыла закрыть шкаф, - Микки обнимает меня. – Гарри и Найл хотят поздороваться. - Они приехали?! – она сразу же просыпается. - Нет, они по телефону. - Микки широко улыбается и я, включив громкую связь, передаю телефон дочери. - Привет, - здоровается она. - Привет, малышка! – кричат парни, и я понимаю, что теперь там не только Гарри и Найл, но и Лиам с Луи. Мы болтали примерно полчаса, Микки уснула через двадцать минут, моя телефон или связь начала барахлить. - Софи? – прервал меня голос, который я не ожидала услышать. Мое сердце, как мне показалось, остановилось на какие-то секунды. - Зейн? – но связь прервалась, и звонок прервался. Возможно, это отключил кто-то из парней, а может это сама судьба сделала так. Я не знаю, но я, не знаю, что именно я сейчас чувствую. То ли счастье из-за того, что я услышал его голос, то ли боль. Я не знаю. И я разрываюсь на кусочки.