Duet with Death

За два дня ничего не произошло особенного. Рано утром, после того, как переночевала на диване в гостиной Эштона, я ушла домой, соврала Глорис, что у меня все в порядке. Бабушка, конечно, не охотно верит в моё "все хорошо", но не паникует, ведь я не подаю веских причин волноваться. Вчера была в школе. Вся группа говорит о том, что классно было на озере Шамплейн. А ещё Нельсон позволил им посетить клуб в Берлингтоне. Меня не особенно волнует эта тема, если бы на каждом уроке учителя не задавали вопросы о поездке. Мне даже показалось, что они возомнили себя нашими близкими друзьями - так мило вели беседу о Вермонте. Вчера вечером у меня случился очередной приступ. Бабушка была дома, но я каким-то чудом добежала до ванной незамеченной. Потом сказала Глорис, что принимала ванну. Да. Отмывала её от крови. Я не могла допустить ни одной капли, случайно попавшей в самый незаметный уголок ванной комнаты. В данный момент я сижу в главном холле школы и пытаюсь понять, о чем идёт речь в параграфе учебника биологии. Текст расплывается перед глазами и я только через полминуты понимаю, что снова задумалась. Вчерашний приступ напугал меня намного меньше, чем первые два. Наверно потому, что несмотря на первые два, я все ещё жива. Только слабость, головокружение, бледная кожа и круги под глазами выдают меня. Кажется, я теряю столько крови, что впору делать переливание, однако быстро восстанавливаюсь. Видимо, дело действительно не в медицине. Что касается Ирвина, то он предпочитает не замечать меня в здании школы. Словно и не было никакой прогулки у пруда, ночёвки в одном номере и похода на квартиру Дженн. Но его тоже можно понять: Эштон устал. Кому захочется быть нянькой припадочной? После того, как я кинула Аманду, променяв на Ирвина, буду выражаться так, девушка только коротко кивает мне в знак приветствия и на этом все. Чувствую ли я себя одиноко? Нет. Мои мысли переполнены планом. Я должна пойти на безумие, играть по правилам, которые задаю далеко не я. Быть может, это поможет мне прожить немного дольше. Издали замечаю лёгкую походку Энн. Девушка приветливо улыбается знакомым и друзьям, толпящимся в коридоре. Она красивая. Я не могу отрицать этого. Энн замечает меня и её взгляд становится серьёзным, но приветливым. Девушка направляется в мою сторону. Жаль, что я уже не успею убежать от неё и от разговора с ней. Хотя, кто знает, может она просто плюнет в меня и пойдёт дальше. - Кэсс, привет, - Энн сдержанно улыбается мне будто думает, что если на её лице не будет улыбки, я ей врежу. - Привет, Энн, - здороваюсь, как с соседкой по дому, с которой у нас расстояние в пять этажей. Девушка садится на кожаный диван рядом со мной и закидывает ногу на ногу, но тут же опускает её на пол, посчитав позу неуместной. Она не носит юбки. Почему я замечают это спустя столько лет? Наверное, раньше это было не актуально, а теперь она спит с моим бывшим. - Хочу поговорить с тобой снова, - цедит Энн. Она успела распознать моё не очень хорошее настроение. Как и в случае с Мэлани, будучи слабохарактерной, никогда не позволю вытирать об себя ноги. С Энн немного сложнее. Её нельзя обвинить в том, что она тупое, зависимое от наркоты, существо. К тому же, Энн далеко не глупа. - Снова о Люке? - смело, отчеканив каждое слово, спрашиваю её и скрещиваю руки на груди. Одно упоминание о Хеммингсе сильно бьёт меня по эмоциональной защите, но я держусь беспристрастно. - Да. У нас ведь больше нет ничего общего... - Общий парень. Это так мило, обменяемся браслетами в знак вечной дружбы? - не могу не дерзить. Это так смешно. Общий парень. Она все ещё пытается со мной о чем-то договориться. Я не спорю, что Энн - отличная подруга, хорошая знакомая, красивая и умная девушка, хороший человек, но не для меня. Бывает такое, когда человек не нравится тебе чисто на подсознательном уровне без причины. А у меня ещё и причина имеется. - Кэсс, я бы не подошла к тебе, если бы это не было важно, - Энн ещё пытается казаться милой, но её суженный взгляд говорит о том, что она ненавидит меня. - Люк умер? - я не могу говорить без сарказма. - Я понимаю, что мы никогда не были даже хорошими знакомыми, но потрудись выслушать меня. Ведешь себя, как маленькая... - А как ведут себя взрослые на моём месте? - иронично усмехаюсь и Энн вздыхает. - Он тебя любит, дура. Тебя. Такую лицемерную, дерзкую и глупую, - говорит Энн и внутри меня что-то обрывается. Сбивается даже дыхание, помимо сердечного ритма. Впиваюсь взглядом в лицо Энн, чтобы найти что-то, что подтвердит издевку. Нет. Она предельно серьезна и даже грустна. Отвожу взгляд от девушки и глубоко вздыхаю. Почему я веду себя так, словно готова найти Люка и броситься ему на шею?! Снова собираю все чувства в кулак и равнодушно смотрю на Энн. - С чего ты взяла? Входил в тебя, а простонал моё имя? - Энн явно не ожидала подобной реакции. Я всегда считала себя выше грязных выражений, но не сейчас. Девушка на секунду кажется сбитой с толку, но быстро находит ответ: - Мы поговорили начистоту. Решили, что ошиблись, - старательно игнорирует мою дерзость. - И что теперь? Пока всех четверых не переберешь - не выберешь? - меня бесит все, что связано с Люком и Энн. Девушка медленно кивает, словно ожидала, что разговор не будет душевным. - Я просто не хочу быть между вами... - Он сам тебе сказал? Или женская интуиция?! - я уже срываюсь на грубость, потому что поддерживать равнодушие невозможно. - Да. Я думаю, вам нужно поговорить, ког... - Нет. Нам не нужно разговаривать. Мы живём в одном районе города. Даже при отсутствие денег на метро, за несколько дней можно доползти до этой чертовой школы. Или он вне себя от счастья, что разобрался?! Телефоны существуют. Это так, для справки. - Люк не звонит, потому что ты попросила. Ты сказала, что тебе так будет лучше... - Слушай, вы в одном тесном дружеском кругу откровенничаете? С каких пор все вокруг знают подробности... - Мы друзья Хеммингса. Ты ведь сейчас обо мне, Эштоне и Калуме? Люк доверяет нам, - перебивает меня Энн, что бесит меня ещё больше. - А вы ему нет. Каждый из вас что-то скрывает. В глаза друг, а за глаза Псих, - я уже не знаю, зачем говорю это. Наверное, меня бесит несправедливость. При Люке ведь никто из них не решается всерьёз бросать его в грязь. А сколько раз это было за его спиной? Я имею ввиду не только Ирвина, который во многом был прав. Ещё до того, как я начала общаться с "лучшими друзьями" замечала, что над Хеммингсом частенько посмеиваются Энн и Шэр или тот же Эш. Чаще всего это связано с тем, что он псих. Даже если они правы, то поступают ли так лучшие друзья? - Ты совсем не знаешь нашего общения, Уильямс. А вообще, у меня нет никакого желания обсуждать с тобой это. Я лишь посчитала нужным сообщить тебе. Можешь с радостью считать меня шлюхой, ведь когда Люку нужна была поддержка, он пришёл ко мне, а я просто доверилась. И ещё. Когда захочешь влепить ему пощечину, бей сильнее. Я буквально с открытым ртом провожаю взглядом Энн. Девушка уходит той же лёгкой походкой, какой пришла. Она разочарована, но... Господи, как она его простила?! Хотя...мне плевать. Опускаю взгляд в пол и с моих губ срывается усмешка. Это некий триумф, ведь Энн фактически унизилась передо мной, но не прогнулась. Можно сказать, что это достойно уважения. Краем взгляда замечаю, что на месте, где сидела Энн, оставлена записка. Маленькая бумажка с адресом и временем. "Театр. Шк. 6:00 - 8:00" - из этого мне понятно все, только я не пойду к Люку на репетицию. Тяжело вздыхаю. Нужно тщательно все обдумать, но первым делом уничтожить трепет внутри. Желание жить - с чего бы это? Вспоминаю слова Люка, когда он сказал мне, что все это только игра. Игра, черт возьми. Что, если Энн - часть игры? А почему бы не подшутить над наивной идиоткой, мной? Кажется, начался урок, ведь в коридорах никого. Я снова потеряла связь с окружающим меня миром. В животе неприятно покалывает. Мне уже хорошо известен этот симптом. Нет, только не школьный туалет. Подрываюсь с места и выхожу из холла, где в любую минуту может пройти директор или учитель. Останавливаюсь на лестнице, крепко держась за перила. Стараюсь дышать глубоко и не замечать подступающую тошноту. Что, если все это только у меня в голове? То есть, я сама провоцирую рвоту, не подозревая об этом? Каждый раз, когда я волнуюсь или переживаю, случается приступ. Это словно щелчок в мозгу, как сигнал к началу "освобождения". Тогда это объясняет то, что у меня не болит ничего, и единственный симптом преобладает только во время приступа. Спускаюсь на корточки, сильно жмурясь. Мне просто нужно перестать бояться, волноваться и переживать в данный момент. И не думать о запахе липкой крови, от которого мутит вдвойне. Я вспоминаю папу и наш семейный День Благодарения. Большой пирог, украшенный взбитыми сливками, папа в приподнятом настроении. Вспоминаю, как они вместе с Ребеккой подарили мне большую книгу по анатомии для художников. До сих пор ею пользуюсь. Мы были счастливой семьёй. Идеальной для меня. Но все это осталось в моём детстве... Медленно вдыхаю и медленно выдыхаю. Кажется, становилось легче. Я смело открываю глаза, готовая подняться на ноги и тут же, не в силах остановиться, блюю на лестницу. Чёрт возьми. О чем я думала?!!! Ноги подкашиваются и кружится голова. Заставляет двигаться только мысль о том, что будет плохо, если меня кто-то "найдет". В глазах светлеет уже через полминуты. Это не десять-двадцать минут, как обычно. Не нахожу ничего лучше, чем просто снять, не очень любимую, кофту и бросить её на кровавую лужу. Чёрт, я впервые не сильно заляпала джинсы. Меня можно поздравить. Меня так никто и не застукал на месте преступления, если можно так сказать. До туалета я бы все равно не добралась. Он на втором этаже в правом крыле. В левом только душевые, где сейчас, наверняка, какой-нибудь класс готовится к бассейну. Хорошо, что я не раскрывала секрета мистеру Коулману о том, что неплохо плаваю. Иначе не вылезала бы из школьного, убогого бассейна. Более менее скрыв свой беспорядок на лестнице, мне хватает ума засунуть кофту в ненужный пакет, и не выкинуть в школьную урну. Выхожу из здания школы, кинув короткое "до свидания" охраннику. Выкидываю пакет с испорченной вещью в большой мусорный бак по дороге и думаю о том, что я почти справилась. Как мне вообще пришла в голову мысль о том, что этот ужас контролируется?! Наверное, все потому, что я решила бороться. Я уже точно знаю, что совсем скоро побываю на кладбище у Вивиан, затем собираюсь наведаться в больницу и нарисовать кого-то, кому остался максимум месяц убогой жизни. А ещё, я догадалась о том, что приступом можно управлять благодаря тому, что я блевала четыре раза и ни разу не прокололась. Я могла бы плеваться кровью на улице, в классе во время урока, за ужином с бабушкой, но нет. Это происходит, когда я одна. Когда моё внутреннее спокойствие нарушено. Эта дрянь, так называемая болезнь, пользуется моей слабостью и явно хочет запугать только меня. Пиступ видел только Эштон, но он уже был в курсе всего. Что-то подсказывает мне, что я рано себя похоронила. ---------------------- Спасибо за отзывы, любимые мои:) всем добра♥