Я не решаюсь пойти на кухню к Ирвину уже минут двадцать. Просто сижу на диване в гостиной и пытаюсь понять: дура я или всё-таки нет.
Не хочу копаться в своих чувствах. Просто сделала то, что хотела. Безрассудно, но я впервые за этот чертов месяц почувствовала себя счастливой. Это длилось всего несколько секунд, но лучше, чем ничего.
Я не ухожу, потому что не хочу уходить. Хорошо, что никто не прогоняет.
Создаётся ощущение, что я поставила Эштона перед фактом и он сидит на кухне, чтобы смириться. Как-то гадко себя чувствую.
Любой другой со стороны скажет: "У неё серьёзные проблемы со здоровьем и это не лечится, а она с какими-то чувствами заморачивается"...
Это глупо, но нельзя заживо хоронить себя. А если мне и осталось немного, то... Чёрт возьми, что я творю?!
До меня только сейчас доходит, что я издеваюсь над Ирвином. С таким риском умереть, я строю какие-то отношения с парнем, девушка которого не просто ушла, а умерла. Что будет, если умру и я? Остаётся надеяться на то, что Эштон скажет, что мы не пара. Снова исправит мой косяк.
Резко вздрагиваю, когда слышу внезапный звонок телефона. Ирвин поставил мелодию, начинающуюся со скрима солиста. Или это гроул? Надо будет спросить.
Эштон выходит с кухни и кажется мне несколько мрачным. Не смотрит на меня и берет с журнального стола свой мобильный.
- Привет, - отвечает он и голос напоминает мне смешение усталости и апатии. Он коротко кивает в какой-то момент, потом бросает взгляд на меня и не отводит.
- Нет, я все ещё болею. Предки приедут минут через десять. Мама звонила из аэропорта час назад, - говорит он звонящему и я округляю, если можно так сказать, глаза.
- Лучше завтра. Сегодня собираюсь провести время с предками, - усмехается он, но ухмылка фальшивая. Ирвин садится на диван напротив и задумчиво смотрит сквозь меня. Я не знаю, слушает ли он собеседника и смотрит ли на меня. Это состояние некой прострации.
- Обсудим позже, Энн. Собери ребят, идите без меня. Майка позови, хватит избегать его, - я вздрагиваю - речь идет о Клиффорде. Хмурюсь и закусываю нижнюю губу от легкого волнения. Только не говорите мне, что "брат" запал на Энни...
- Энн, я брошу трубку. Почему нельзя просто перестать истерить? Я догадывался, что она не пойдёт к нему, а ты настояла на своём. Если бы они хотели... - Эштон обрывает свою речь на полуслове и закатывает глаза.
- Мы можем обсудить это завтра? Кстати, мама звонит мне по другой линии, извини, - Эштон заканчивает разговор и бросает телефон на диван.
С упрямой тупостью смотрю на парня, потому что предполагаю многое, но не уверена в правильности мыслей.
- Насчёт родителей - ты серьезно? - задаю первый, самый безобидный вопрос и Эш будто не слышит меня, но потом его взгляд оживает и он едва заметно мотает головой из стороны в сторону.
- Нет, мне нужен был повод, - отвечает парень и пробегает взглядом по моему лицу, затем, спускается к ногам. Именно выше колена.
- Ты не хочешь видеть друзей? - приподнимаю бровь и стараюсь не замечать на себе взгляд Эштона.
- Не хочу, чтобы видели тебя.
- Ну, ясно. - Сглатываю образовавшийся в горле ком и киваю: - Может мне уйти, а...
- Нет, - перебивает Ирвин и я опускаю взгляд в пол.
У нас разговор клеится, как у двух мыслителей. Есть диалог взглядов, а говорить не о чем. Точнее... Неловко.
- Ты догадалась, поэтому пришла?
- Догадалась о чем? - он может спрашивать о чем угодно.
- Я мог оттолкуть и сказать пару ласковых. Ты слишком осторожна, чтобы идти на риск...
- Это был риск. "Была - не была". "50на50", - честно отвечаю и пожимаю плечами. Эштон криво ухмыляется.
- Энн в бешенстве. Ты играешь не по её правилам. Она уступила, а ты и не притронулась...
До меня доходит смысл его слов. И я теперь понимаю, почему для разговора Эштон не вышел в другую комнату. Они говорили обо мне. Забавно.
- Ты догадывался, что я не пойду к Люку? - хмурюсь я и парень кивает.
- У меня была такая мысль. Знаешь что отличает мазохиста от эгоиста?
- Я поняла тебя, - Эштон за несколько дней, может, недель, узнал меня лучше, чем Люк.
- Вольнолюбивая, эгоистичная, лицемерная и гордая стерва, - смеётся Ирвин, а я крепче сжимаю челюсти.
- Спасибо...
- Это комплимент. Ты не жалкая, что является плюсом в твоей ситуации.
Хмурюсь, потому что Ирвин слишком щедр на "похвалу".
- Ты видел меня в слезах гораздо больше, чем кто-либо ещё, - не понимаю, с чего я не жалкая.
- Слезы - не признак слабости, это обычная реакция организма - пожимает плечами Ирвин и я киваю. Есть доля правды в его словах.
Ещё какое-то время мы молча и в тишине сидим напротив друг друга. Изредка наши взгляды пересекаются, что заставляет меня немного вздрагивать.
- Скажешь, что это ошибка? - спрашиваю я, когда сил молчать больше нет.
- Да, я так скажу, но все ошибаются.
- Да. Все. Я - уже дважды. Хотя, если вспомнить моё появление на свет, то меня саму можно назвать ошибкой моей матери. Хоть они с отцом и прожили много лет, но рожать в восемнадцать...
- Бывает и раньше, - Эштон смерил меня мрачным взглядом и вздохнул.
- Извини за поцелуй, - нахожу в себе силы сказать это. Однако мне не обидно. Все так и должно быть.
- Ты останешься? - вопрос оказывается неожиданным для меня. Кажется, пора перевозить сюда свои вещи и платить Ирвину раз в месяц за одну из комнат. Хотя, я уже здесь практически живу. Через день.
- Бабушка говорила что-то про семейный ужин, но я могу и не прийти, - отвечаю парню и он довольно кивает.
- Пойдём, я покажу тебе кое-что, - Эштон поднимается с дивана и направляется в сторону лестницы. Заинтересованно иду следом.
Мы поднимаемся в его комнату, Эштон подходит к окну и поднимает рулонные жалюзи, длиной во всю стену. В комнате окно такое же, как в гостиной, только ширина намного меньше и нет балкона. Карниза со шторами, кстати, нет. Причина наличия жалюзи понятна без слов.
Отличный вид. Меня вдохновляет Нью-Йорк, особенно ночной. Столько огней... Но сейчас только начало вечера.
- Красиво, - все равно говорю, хоть при свете вид мне и не слишком нравится. Зато вдалеке почти виден Мост и пролив.
- Ты голодна?
- Немного, - я не ела с утра и это сказывается.
- Тогда отложим мою идею на потом.
***
Я заставила себя съесть большую тарелку хлопьев. Конечно, это больше подходит для завтрака, но Ирвин не особенно, как я вижу, любит готовить. Три коробки от пиццы в мусорном ведре говорит о долгом отсутствии родителей.
- В какую клинику ездила Дженн, чтобы рисовать? - вдруг спрашиваю у Эштона. Вопрос застает его врасплох.
- Она в Бруклине. Зачем тебе? - все-таки отвечает парень и я вздыхаю.
- Ты не поверишь в мою теорию.
- Надо же, у тебя есть теория. Поделишься? Если не поверю, то обещаю не смеяться, - говорит Эш и открывает коробку печенья.
- Ну... Все началось с того, как я нашла ту самую кисть в своём школьном шкафчике... - я решаюсь рассказать сразу все. Эштон на каких-то моментах хмурится, где-то смеётся. С трудом верит в расплывающийся на моих глазах, портрет Вивиан. И не верит в то, что маленькая Элис и Вивиан умерли из-за меня.
- Это бред, Кэсс. Ты рисуешь той кистью смертоносные портреты, люди умирают, а пока ты не рисуешь, постепенно умираешь сама? Я обещал не смеяться...
- Но я не говорю, что я права! Думаешь, я легко пришла к этому выводу?! Думаешь, я не считаю себя чокнутой? Просто давай проверим. Человек в этой больнице все равно не проживет больше двух-трёх недель! - пытаюсь убедить парня в том, что пора действовать хоть как-то.
- Нельзя ставить человеческую жизнь на результат дурацкого эксперимента! - злится Эштон и он уже готов на меня кричать.
- Но ты ведь не веришь в то, что Вивиан и Элис умерли из-за меня! Так почему ты считаешь, что этот смертельно больной умрёт сразу, как я закончу портрет?! - возмущаюсь я и Эштон тяжело вздыхает.
- Хочешь сказать, что и Дженн убивала, пока не поняла все? - говорит парень тише и накрывает своё лицо ладонями.
- Я не знаю. Видимо, она тоже заподозрила совпадения и перестала рисовать. Тогда у неё начались приступы. И она нашла выход...
- Чёрт возьми, я знал, что нельзя с тобой связываться, - мрачно усмехается Эш, но уже не злится.
- Проверим? - умоляю я и делаю небольшой глоток чая.
- Ты хочешь, чтобы я помог?
- Нет, я хочу, чтобы ты был рядом.
Меня вгоняют в краску подобные слова. Я не умею ловко отстегивать нежные и убедительные фразочки. Но я не смогла промолчать.
- Хорошо. Завтра съездим, - нехотя соглашается парень и мне становится легче. Между нами все та же стена напряжения и непереносимости друг друга, но мы общаемся немного свободнее, что не может не радовать.
(LCD Soundsystem - New-York, I love you)
Намеков на чувства больше не было. Прошло всего два часа с момента поцелуя...
- Мы посмотрим фильм? - спрашиваю у Эштона. В прошлый раз он смотрел что-то, а я делала вид, что смотрела.
- Нет, пойдём, идея, помнишь? - парень выходит из кухни. Допиваю наскоро чай и плетусь следом. Поднимаюсь по лестнице в комнату Ирвина и замечаю, как приобразился вид за окном.
Серое небо слегка отливает фиолетовым оттенком. Город постепенно погружается в темноту, но пока ещё достаточно светло. Смеркается, я бы сказала.
- Присмотрись к свету, - даёт подсказку Эштон и я не сразу понимаю, что он про некоторые фонари и свет в окнах домов. Действительно интересно наблюдать, как постепенно наступает ночь и как город медленно загорается тысячью огней.
- Иди сюда, - Эштон лежит на своей кровати и жестом подзывает к себе. На мгновение, я прихожу в ступор, но мне хватает пяти секунд, чтобы понять, что парень не шутит.
- Ты не стесняешься биться при мне в истериках, но боишься приблизиться сейчас. Это все из-за кровати? Ты девственница? - смеётся Ирвин и я, расправив плечи, подхожу ближе, но не собираюсь ложиться.
- Я не развожу тебя на секс, Уильямс. Просто предположил, что ты не хочешь стоять...
Криво улыбаюсь и все же присаживаюсь на край кровати. Наверное, я сильно покраснела, ведь жар на щеках довольно ощутимый, но в комнате нет света и уже достаточно темно, чтобы скрыть все краски.
Ирвин со смехом обхватывает руками мою талию и тащит меня на середину. Вскрикиваю от неожиданной наглости со стороны парня, и через секунду оказываюсь на противоположной стороне кровати, ближе к окну.
- Ты странный, - обвиняющим тоном, но смеясь, говорю и толкаю парня в плечо.
- Ну, знаешь, это не я ворвался в твой дом с поцелуями!
Становится стыдно и я отворачиваюсь к окну, спиной к Эштону.
Темнеет довольно быстро. Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как мы зашли в комнату. Каждую секунду где-то загорается свет и серые дома приображаются, как новогодние ели. Я не знаю, насколько романтики смогут оценить подобное времяпровождение, но я довольна. Чувствую спокойствие и затаившуюся радость в груди. Скоро Рождество, о котором оповещают яркие витрины магазинов. Вдалеке виднеются крохотные машины и копошатся люди, спешащие, кто куда. Я думаю, большинство хотят поскорее оказаться дома с близкими.
Получается даже забыть о том, что у меня полно проблем, разочарований и прочего. Никуда не нужно спешить и...
Эштон кладет руку мне на талию, тем самым приобнимая меня сзади. Он при двинулся ближе и я спиной чувствую его тело.
Все слишком идеально, чтобы так продолжаться.
