От лица Эштона
Быть чертовски привязанным к своему объекту частых насмешек - до ужаса глупо, но Уильямс удивляет с каждым днём. Наверное, только действуя заодно, мы узнаем человека изнутри и видим в нем то, что нас не тревожило ранее. Я не смел и подумать, что у этой девушки целых два сильных качества: искренность и ненавязчивость. Именно они заставляют всех хотеть её. Не в том, конечно, извращенном смысле, однако и без этого не обходится. - Ей же лучше? - спрашивает у меня Люк, с трудом отрывая взгляд от телевизора. Можно подумать, реклама детского мыла так увлекательна. - Нет. Но если ты задашь этот вопрос Майклу, то узнаешь, что её практически готовят к выписке... - Майк оптимист, отвяжись от него наконец, - говорит Хеммингс, вздыхая, словно он устал твердить об этом. Сажусь на одну из средних ступеней лестницы, ведущей в мою комнату, и потираю ладонями лицо, в надежде содрать усталость и раздражение. В последнее время, Кэсс общается со мной на "отвали", либо молчит вовсе. Результаты анализов ещё не пришли, но она все равно впала в какое-то уныние. Целыми днями читает немыслемые книжки, журналы и злится всякий раз, когда я пытаюсь с ней поговорить. У нас и до этого разговоры не слишком складывались. Иногда молчание - не показатель того, что нет слов. Я не могу говорить с ней о чем-то несущественном, когда голова постоянно забита тем, что рано говорить и не к месту. Все остальное становится бессмысленным. - Прикинь, он все-таки убил его, - с усмешкой говорит Люк, вероятно, о фильме, который я видел совсем мельком. Ничего не отвечаю другу и Хеммингс хмурится. - Ладно, о чем ты хотел поговорить?! - наконец сдаётся Люк и со вздохом выключает телек. - Я думаю, что она хочет увидеть тебя. - С чего ты взял? Уильямс терпеть не может меня, - с иронией замечает Люк и ложится на диван, подняв руки вверх, потягивается. - Я так не думаю. - Слушай, ты добиваешься того, чтобы я в очередной раз сказал, что она на тебя запала? - теперь он зевает, изображая полнейшую скуку. - Хэй, а ведь я даже не знаю истинной причины, по которой ты бросил Кэсс, - говорю я, вспомнив, что не одна версия из тех, что называл Люк, не является правдой. - Считаешь, что если я не сказал, то скажу теперь? Что изменилось, Ирвин? А, точно, она ведь с тобой сейчас... - Да заткнись ты, - огрызаюсь я и поднимаюсь со ступеней. Иду в свою комнату. Чёрт поймёт этого Люка. По крайней мере, он не слишком интересуется состоянием Уильямс и вообще ею. Начинаю подозревать, что у него наметилась новая подружка. Чаще всего так и бывает: Люк страдает и убивается по бывшей ровно до того момента, пока не встретит очередную интересную девушку. Резко забывает об объекте своих разочарований и больше к нему не возвращается и в мыслях. Если кто-то попросит назвать имя полноценного эгоиста, то как минимум десять человек кивнут в сторону Хеммингса.***
Знаю, что стучать бесполезно, поэтому открываю дверь в палату без всякого предупреждения. Кэсси вздрагивает, ведь она явно не ожидала внезапного гостя. Уже четвёртый день, по пути в больницу, я задаюсь вопросом "Зачем?", но тем не менее прихожу сюда. - Привет. Девушка поднимает на меня заинтересованный взгляд, осматривая с ног до головы, затем снова переводит взгляд на книгу. - Скажи мне причину бойкота, - слегка раздраженно говорю я и оставляю пакет с некоторыми сладостями на тумбочке. Несмотря на недовольное лицо Уильямс, опускаюсь на стул напротив нее. - А какой толк разговаривать? Ты все равно умудришься утаить от меня все важное, окрутив вокруг пальца. Поэтому проще молчать, - Кэсс пожимает плечами, но откладывает книгу в сторону, оставив закладку на нужной странице. - Через три с половиной месяца будет ровно год. - Ты можешь ждать все десять лет, и тебе все равно покажется это малым сроком для чего-либо. Потому что тебе комфортно в своей боли. Ты не хочешь отпускать Дженн. Это понятно без слов. Но знаешь, в последнее время, мне понемногу приходится думать о смерти. И я не хотела бы быть причиной несчастья кого-либо. И если придут анализы, а потом после повторного обследования мне вынесут приговор со сроком свободы в месяц или два, то я первым делом выпишусь и уеду куда-нибудь далеко. Я хочу уйти тихо. Лучше быть пропавшей без вести, чем мёртвой на все сто процентов. Ну вот, снова только я разговариваю, - Кэсси выглядит потерянной. Так спокойно и в полном серьезе говорить о смерти могут только смерившиеся люди. С неимоверной силой сжимаю зубы. Немеет челюсть. - Несколько дней назад ты была уверена, что тебе нужно только рисовать... - Только?! А какого черта моя жизнь должна быть дороже жизней других людей?! Я не хочу карабкаться наугад, догадываясь, что рано или поздно это загонит меня на два метра под землю. Я не собираюсь быть мышью, жалко царапающейся за жизнь, в ловушке. Я молчу, потому что мне есть что сказать, но Кэсс явно не желает спорить, а нуждается только в том, чтобы её выслушали. - Мне кажется, я выйду в окно, если потеряю ещё и тебя, - слова даются нелегко и я словно щипцами вытаскиваю их из себя. Но если поверить Уильямс, то и Дженн не хотела бы видеть меня несчастным без неё. Это все больше напоминает мне бред, в котором я не желаю участвовать, однако существую в нём практически целый год. Кэсс, широко распахнув глаза, смотрит на меня и пытается найти подвох, чтобы усомниться в моих словах. - Даже с желанием жить, мне нельзя будет остаться. Так, может, проще не усугублять все это? - шепчет Кэсс дрожащим голосом и я чувствую то, что больше всего ненавижу: бессилие. Я ничем не могу помочь Кассандре. - Что будет, если выкинуть кисть? Сломать, сжечь, уничтожить... - Ты спятил?! Я не на заброшенной свалке её нашла! Если кто-то подарил это дерьмо мне, вместо того, чтобы уничтожить кисть, то на это явно были веские основания, - кажется, Кэсс не слишком редко думает обо всем этом. - Может, у тебя есть кто-то, кто решил тебе насолить... - Мне? Эштон, не Дженн же мне любезно сделала подарок! Значит, кто-то рылся в её вещах. А если кисть попала каким-то образом ко мне, то между мной и Дженн есть промежуточные звенья. За полгода у кисти могло смениться несколько владельцев. Думаешь, это просто случайность и с ними не происходило то же, что со мной и Дженн? Либо они все сдохли, либо... Я не знаю. Я не могу слушать эту хрень. Проклятая вещица?! Я готов поверить во что угодно, даже в роковое совпадение, но только не в мистический бред. А главное, Кэсс так верит в это... - Давай оставим эту тему, Кэсс, - говорю ей и девушка резко отворачивается от меня, громко цокнув языком. С ухмылкой на губах, кладу руку на талию Уильямс и немного притягиваю её ближе к себе. - Ирвин, уйди, - грубо протестует Кэсс и подаётся вперёд так, что я, неожидав борьбы с её стороны, практически падаю на её койку со стула. Все оборачивается довольно выгодно и Кэсс уже лежит на спине, а я вытянутыми руками упираюсь в подушку, как бы нависая над девушкой. - Тебе нужно только приподняться, - с насмешкой шепчу ей и Кэсс строит недовольную гримасу. Мы несколько секунд играем в "перегдядки" и в конце концов, Кэсс тянет меня за шею к себе и касается моих губ каким-то призрачным поцелуем, словно я воздушный шарик, а она игла. Меня раздражает осторожность и трепет, поэтому я смело обступаю рамки приличного поцелуя и требую намного больше, чем просто то, чем с тем же успехом можно коснуться щеки. Девушка охотно отвечает на поцелуй. Я слегка отстраняюсь, чтобы подразнить ее, и она тянется за мной, чтобы продолжить поцелуй. Касаюсь рукой щеки Кэсс и медленно провожу пальцами по её шее к ключице, затем спускаюсь вниз по оголенному плечу, прихватив попутно лямку топа. Девушка едва заметно вздрагивает и улыбается сквозь поцелуй. Кэсс отстраняется, когда у неё заканчивается воздух, а дышать становится тяжелее. Бедняжка. Кислородные маски до добра не доводят. Я могу охарактеризовать своё отношение к Кэсс одной незатейливой фразой - "Почувствуй заново". Это как раз тот случай, когда разум не управляет действиями. Я ничего не делаю безвозмездно. Люк отказался быть носовым платком Кэсс и я дал ему понять, что если его заменю я, то заменю во всем. Этот парень очень понятливый. Тем более, он не сделал ни единой попытки оспорить наш уговор, хотя Хеммингса нельзя назвать любителем играть по правилам. Вывод прост: Кэсс ему по боку. Только малышке не обязательно это знать. Кассандра закусывает нижнюю губу и старательно избегает меня взглядом. Со стороны это смотрится забавно. Я думаю, её настроение заметно улучшилось и она уже не хоронит себя заживо. Девушка прикладывает ладони к своим порозовевшим щекам и я отвожу от неё взгляд, чтобы не смущать ещё больше. - Теперь ты готова обедать? - спрашиваю Кэсс, но она молчит. Приходится обернуться обратно к ней и разгадать немой ответ. Кэсс улыбается и тянет правую руку к моим волосам. - Нет, только не причёска, - смеюсь я и Кэсс сменяет детскую улыбку на хитрозадую ухмылку. - Ты думаешь, меня это остановит? - смеется Кэсси и все таки проводит рукой по моим волосам, словно я мягкий, лохматый пёс. - Хэй, я заметил, к тебе опасно приближаться, - дразню её и Кэсс делает вид, как бы говоря "больно надо", но ей трудно сдерживать улыбку. Её обед давно остыл. Тот, что ей около получаса назад принесла медсестра. Суп не внушает доверия, однако Кэсс должна что-то есть. - Так, сейчас мы с тобой заключим важную сделку. Ты ешь эту гадость, а потом я отдаю тебе этот пакет, - киваю в сторону тумбы, на которой оставил принесенные для девушки сласти. Ей нельзя кислое, острое и слишком солёное. Про сахар и шоколад ничего не сказано. - Что там? - интересуется Уильямс и я храню обет молчания, устанавливая поднос над кроватью. Передаю девушке ложку в руку и готовлюсь наблюдать за пытками. Кэсс морщится, но не выступает против еды. Уверен, что если бы я начал заставлять её есть сразу, как пришел сюда, этот суп, вместе с тарелкой, полетел бы в мою сторону и достиг цели. - Вроде свежий, - говорит Кэсс и я усмехаюсь. - Ну надо же, тебя здесь, видно, любят, - отвечаю ей и девушка хихикает. - Хочешь? - она протягивает мне ложку, но я отодвигаюсь со стулом назад, чтобы пакостница ничего не задумала. - Воздержусь, пожалуй, - с улыбкой отвечаю Уильямс и чувствую, что за спиной кто-то стоит. Дверь в палату не заперта, Кэсс не успела заметить приход мамы. Ребекка Уильямс проходит в центр палаты с каким-то удивленным выражением лица, но довольным. - Добрый день, - киваю женщине и бросаю взгляд на Кэсс. Девушка уже не улыбается, но я уверен, что её мама успела услышать её смех. - Прогуливаешь школу? - миссис Уильямс смотрит на меня с укоризной, а я в ответ просто киваю. - Я думала, ты сегодня работаешь, - с серьёзным выражением лица обращается к маме Кэсс, и я пытаюсь понять, что не так. Я уже второй раз замечаю, что у них натянутые отношения. - Взяла выходной. У меня, как ни как, дочь в больнице с неопределённым диагнозом... - Не начинай, а, - уныло просит Кэсс и Ребекка поджимает губы. - Я принесла тебе домашний бульон. Оставь эту гадость. - Нормальный суп. Оставь свой бульон, - злится Кэсси и я хмурюсь. Чёрт, что нужно совершить такого, чтобы Уильямс так грубила? Ребекка бросает на меня мимолетный взгляд. Ей неловко за поведение дочери - это факт. Делаю вид, словно совершенно не обращаю внимания на их разговор. - Твой врач сказал мне, что анализы будут готовы завтра, - рассказывает миссис Уильямс и Кэсс с некоторым страхом в глазах принимает слова матери. - Отлично, меня начнут лечить. Уже не ставят капельниц, не просят соблюдать строгий постельный режим и пичкают только таблетками. Не вижу смысла в моем пребывании здесь. Меня могли отпустить домой. - Можно подумать, дома ты чувствуешь себя лучше, чем здесь, в окружении родных и друзей, - отвечает на недовольство Кэсс Ребекка и девушка хмурится. - У меня нет друзей, - решительно говорит она и продолжает есть свой обед. - А Эштон? - Ребекка кивает на меня и я, с ухмылкой и намеренно самодовольным выражением лица, пристально смотрю на Уильямс. Девушка на секунду кажется смущенной, затем решает игнорировать вопрос. Ребекка тихо смеётся и смотрит на меня. Все довольны и счастливы, пока в палату не заходит Тереза, медсестра. Девушка с тревогой в глазах кивает Ребекке и, кажется, подбирает слова. - Кэсси, завтра утром тебе сделают очередное переливание. Все указания я скажу позже. Миссис Уильямс, вы можете подойти сейчас к мистеру Джонсону? Это по поводу анализов. В воздухе повисла неловкая пауза. Ребекка выходит из палаты, и Тереза идет за ней. - Тереза, постойте, - останавливаю медсестру и она с виноватым выражением лица возвращается в палату. - Что-то случилось? - Я хочу услышать от вас результаты. Думаю, Кэсс не против, - поясняю девушке и Тереза тяжело вздыхает. - Это рак, Кэсси.