Дневник Берта МакКрэкена

POV author. Облокотившись на пыльную стену, Роберт с некой осторожностью, но нескрываемым любопытством открыл дневник, плавно проведя большим пальцем по поверхности слегка шершавого, потрепанного форзаца. Листы этой мрачной книжки уже давно были пропитаны водой, из-за чего на них остались желтые разводы, принимая вид древнего пергамента. Буквы, аккуратно выведенные черными чернилами, на некоторых листах расплылись или стерлись, из-за чего слова разобрать было довольно затруднительно. Тем не менее, Берт с легкостью пробегался глазами по самовыведенным строчкам, усмехаясь при редких остановках. Как же он был наивен! Возлагал такие надежды на будущее… и что с ним стало? Грязный, побитый, потерянный. На его сердце тяжелым грузом легло отчаяние; разочарование в самом себе поглотило его с головой. Тихое, конечно, несуществующее хихиканье за углом кабинета лишь подлило масла в огонь. Схватив некоторые листы, Берт с легкостью вырвал их из своего дневника и разорвал на мелкие части. Легкие фрагменты тонкой бумаги, плавно рассекая воздух, с упокоением опустились на пол. Он еще раз пролистал маленькую книжонку, вспомнил прежние обиды и злобу. Воспоминания ярким пламенем вспыхнули перед ним, выжигая перед глазами силуэты прежних обидчиков. Здесь же был один, кто не давал парню и вздохнуть спокойно. Его силуэт был ярче остальных. МакКрэкен легко мог разобрать его острые черты лица, те тонкие губы, искривленные в вечно самодовольной ухмылке. Его охватила ярость, какой он не испытывал уже несколько лет подряд. Берт знал, что этот человек по-прежнему жив, ведь тогда его исключили из той самой школы. Черные, почти шелковые тени окутали руки Роберта, и в одной из них он увидел такой же черный, невесомый нож. Нет, он не должен поддаться. Снова. Берт спустился вниз по панельной стене и закрыл глаза. На закате ярко-оранжевый солнечный свет пробирался сквозь окна. Он заливал собою всё помещение. Сквозь осколки стекла лучи отражались более яркими «солнечными зайцами», позволяя тем прыгать по стенам кабинета. Пыль, словно оранжевая цветовая пыльца, с теплом возносилась к потолку, придавая обстановке не жуткое, а сказочно-романтичное чувство. Эту загадочную тишину прерывало лишь тяжелое дыхание Берта, по старой привычке крепко сжавшего свои волосы. Воздух был насквозь пропит яростью. Но это скоро пройдет. Его тьму снова победит свет, а тишина сможет успокоить его, усмирит его вдруг вспыхнувшие чувства. И тогда он продолжит свой дневник – расскажет о том, что происходило с ним за последние годы.

***

Берт со вздохом поставил точку в конце своего рассказа и легким движением кисти закрыл дневник. После того, как он написал в нем все то, что произошло с его жизнью, даже на душе стало легче. Ему уже давно хотелось высказаться – он не мог в одиночку нести на себе тяжкий груз своей судьбы. Но это, можно заметить, немного выматывает. Писать или говорить о том, о чем знаешь лишь только ты, порой, отнимает силы. Пусть ты и чувствуешь себя в какой-то мере опустошенным, это идет только на пользу. Почему бы не прогуляться этим прекрасным, теплым вечерком? *** POV Bert. I’m not fine. «То, что произошло этим вечером… это ли то, что мне нужно было все эти годы? Или это же это только то, что нужно было им? Я шел среди новостроек. Я всегда прогуливаюсь мимо этих зданий. Там так тихо, так безжизненно. Будто бы существует в этом неспокойном мире мирный уголок, куда никто без особой необходимости не сунет свой нос. Но сегодня я услышал громкую музыку с соседней улицы. Я не помню, чтобы сегодня был какой-то праздник. Музыка раздавалась из ресторана. Меня охватило любопытство. Перейдя дорогу, я украдкой заглянул в широкие окна этого заведения. И в этот момент меня переполнила такая ненависть, которая не шла даже в сравнение с тем, что происходило несколько часов назад. Тот, кто испортил мою жизнь, кружил в центре зала с девушкой в ослепительно белом свадебном платье. Он и сам выглядел просто обворожительно: дорогой костюм, белоснежная улыбка, угольно-черные волосы, зализанные назад... Вы просто посмотрите, как он счастлив. Всего в жизни добился. Этот человек был из богатой семьи. На все его проступки взрослые смотрели сквозь пальцы. Он был обладателем кучи денег, слабоумной компании и всех школьных красоток. Так что же еще нужно тому, у кого и так уже всё есть? Объект вымещения своей злости. И этим объектом был я. Объектом побоев, насмешек и вечных оскорблений. Честно признаться, никто бы и не обращал внимания на такого, как я, но из-за этого пижона, который задирал меня каждый день, остальные делали то же самое. Его перевели в лицей за год до того, как произошла та самая трагедия. Нельзя сказать, что издевки прекратились. Мы все равно очень часто пересекались с этим мажором. И вот мы встретились снова. Отмечает свадьбу. Да еще и с кем… Пенелопа – прекрасная девушка, идеал моих школьных лет. Я помню, как она заступалась за меня, пыталась поддержать. Как же так случилось, что она выходит замуж за этого ублюдка? Меня настигло разочарование. Вместе с ним меня окружили и привычные тени, силуэты. Они снова шептали мне, что я должен отомстить. С каждым словом во мне закипали все те чувства, которые я так упорно пытался захоронить глубоко внутри себя. К счастью, мои размышления прервал звук открывающейся двери. Это был Энди Мэнс. Я сам не понял, как схватил за руку ничего не понимающего парня и отвел его в недостроенное здание, так удобно располагающееся через дорогу. Он узнал меня. Меня просто распирало от каждого его слова. Такое чувство, будто душу своими цепкими репликами он разрывал на мелкие части, которые уже никогда не склеишь. «Не ожидал, МакКрэкен, не ожидал. Удивлен, что ты до сих пор жив. На твоем месте я бы особо и не радовался. Мда-а. А ты что хотел-то? Пришел остатки еды попросить, бомжара?» Он усмехнулся, осматривая меня с ног до головы, докуривая дорогущую сигару марки Gurkha. И здесь я не выдержал. Всё произошло в этот момент. Схватив близь лежащие дрели, я нажал на кнопки включения, и с обеих сторон с силой надавил на его виски мощными саморезами. В эту же секунду пространство окрасилось в темно-красный, почти бордовый цвет. На этот раз я выдал усмешку. За ней последовал громкий, нездоровый для обычного человека смех. Как красива эта месть. Теплая, красная… Я стоял весь в крови и расплывшихся мозгах своего врага, и мне действительно нравилось это. Я почувствовал, как шелковые тени опустились на мое плечо, их прелестный шепот ласкал мой слух. Я доволен. Они довольны. Безжизненное тело жениха лежало у моих ног. Из его просверленных висков еще вытекала кровь, растекалась по грязному от цемента полу. Мне показалось, что кто-то смотрит на меня. Быть может, это иллюзия? Не важно. И чего же я боялся? Это совсем не страшно. Это… чудесно. Убийство – как наркотики, только последствия для каждого свои.