"Вы видите поле боя" (You See the Battlefield)

      Майкрофт дышал неглубоко, боль в сломанных ребрах ничего иного не позволяла. Прошло уже две недели, как его захватили в заложники, две недели с тех пор, как произошло нападение на конвой с инспекцией по военным базам, к которому его вынудили присоединиться. И только сейчас на него снизошло понимание, что это была ловушка — способ выманить его из Англии туда, где он окажется более уязвим к нападению. Должно быть, произошла утечка — только так кто-то мог узнать, что базу инспектирует не Джеймс Картер, а Майкрофт Холмс.       Он лежал на боку, на голых камнях пещеры, где скрывались его тюремщики; хотя, судя по разговорам, они собирались скоро передать его человеку, который все это и организовал. Майкрофт не знал, кто это. За подслушанные во время и после избиений разговоры, никто ни разу не упомянул его имени, как будто они боялись его даже произнести. Майкрофт осторожно прижался лицом к полу, камень приятно холодил распухший глаз и смягчал боль. Он сильно подозревал, что сейчас его не узнал бы в лицо даже Шерлок. Все тело из-за ежедневных избиений казалось одним сплошным синяком, покрытым ссадинами и порезами.       Его мысли вернулись к младшему брату. Он очень надеялся, что Шерлок оставался чист и следовал назначенному протоколу. Ему нельзя возвращаться к наркотикам, у него слишком блестящий ум, чтобы тратить его впустую. Что бы Шерлок ни думал, Майкрофт всегда неустанно о нем волновался и искренне хотел для него самого лучшего. Между ними выстроилось слишком много непроходимых стен, небольшие обиды копились и со временем привели к сильному ухудшению отношений. Майкрофт скучал по тому Шерлоку, который так часто смеялся и обожал его, своего старшего брата. Который прибегал к нему в комнату, когда снился плохой сон, и просил рассказать на ночь сказку. Однако младший похоронил этого счастливого мальчика под толстым слоем цинизма и высокомерия, и навесил на себя ярлык социопата. Шерлок прятал себя от мира, который совершенно его не принимал. Ему пришлось нести эту ношу одному, без всякой помощи, ибо сам Майкрофт был слишком занят своими проблемами и не видел, что мир делает с его младшим братом. Где-то в глубине души мелькнула мысль, а будет ли тот вообще горевать из-за его, сейчас очень вероятной, смерти? Или будет только рад избавиться от назойливой неприятности, каковой он считал Майкрофта. Только здесь, на каменном полу пещеры, Майкрофт и мог мысленно задержаться на этих вопросах, при любых других обстоятельствах он бы просто не посмел о них думать. Обычно он, как знаменем, размахивал словами отца, что неравнодушие — это не преимущество, а сантименты делают человека слабым. И только сейчас он позволил себе все эти чувства, присущие остальным представителям человечества.       Он настолько потерялся в своих мыслях, что даже не услышал, как в его пещеру вернулись тюремщики, и осознал это, лишь когда его схватили чьи-то грубые руки. Они вздернули его на ноги и набросили на голову мешок, хотя в последнем и не было необходимости. Пока они шли к выходу пещерного лабиринта, он насчитал три поворота налево и два направо. После прохладной пещеры горячий сухой воздух пустыни стал для него настоящим шоком. Майкрофта бесцеремонно толкнули на колени и сдернули с головы мешок. От яркого света голову пронзила острая боль.       Он невольно зашипел и скосил взгляд, пытаясь приспособиться к внезапной перемене освещения. Ему потребовалось несколько минут, но в итоге он все же сумел осмотреть окрестности. Как он и предполагал, он находился в горах, напоминающих гряду Тора-Бора. Вокруг стояло человек пятнадцать, мужчины, все вооружены крупнокалиберными винтовками. Майкрофт сосредоточил свое внимание на стоящем перед ним человеке, вероятно, предводителе. Тот улыбнулся Майкрофту акульей улыбкой, после чего заговорил, даже не потрудившись перейти на английский, ибо знал, что пленник способен его понять и без этого.       — Добрый день, мистер Холмс. Я — Раза, и я предлагаю вам шанс на спасение. Вы очень могущественный человек с большими связями по всему миру. Сотрудничайте со мной, и я не стану отдавать вас Пауку. И поверьте, мистер Холмс, мое предложение вам более чем великодушно.       — Боюсь, у нас с вами разные понятия о великодушии, — по-английски сухо ответил Майкрофт.       Раза захохотал, словно тот сказал нечто очень забавное.       — Я слышал, что вы — умный человек, мистер Холмс. Отказываться с вашей стороны было бы очень неблагоразумно. Паук куда более жестокий человек, чем я. Если вы согласитесь, мы оба извлечем выгоду, а как только все закончится, я вас отпущу.       Майкрофт не сомневался, что Раза лжет, и Раза знал, что Майкрофт это понимает.       — Не отпустите. Так что я вынужден отклонить ваше предложение, — ответил Майкрофт, мысленно готовясь к ответному гневу. И тот не замедлил последовать. Раза вспыхнул от ярости и резко кивнул. Бандит, что стоял ближе всего к Майкрофту, ударил его по лицу прикладом винтовки, и Майкрофт потерял сознание еще до того, как его тело коснулось земли.       Раза впился взглядом в скорчившееся на земле тело и гаркнул остальным:       — Тащите его обратно!       Несколько человек немедленно кинулись исполнять приказ и потащили бессознательное тело обратно в пещеры. Остальным же было приказано рассаживаться по машинам — настало время встретиться с людьми Паука, и как только Майкрофт Холмс окажется в его паутине, он очень пожалеет, что не принял столь благосклонного предложения.       Джон пристально разглядывал лагерную стоянку. Когда он наткнулся на это логово террористов, то первым делом мысленно выругался. Из-за того, что его отряду дали приказ рассеяться и затем отправляться на юг, он оказался здесь в полном одиночестве. Вот "повезло" так "повезло". Из пещеры показалась группа мужчин, и Джон обратил внимание, что одного, с мешком на голове, буквально тащили волоком. Джон опять нырнул за камень, подозревая, что сейчас может оказаться свидетелем казни. Он не смел больше выглядывать, но напряженно прислушивался к голосам, доносимым ветром. Распознать местный диалект было несложно, но потом он буквально похолодел, ибо до него донесся и английский выговор. Джон все же рискнул слегка выглянуть из-за камня, и отыскал глазами мужчину, силой поставленного на колени. Тот был весь покрыт кровью, грязью и ранами. Лицо изуродовано ссадинами и синяками. Он был бледен — не только от отсутствия загара, но и определенно из-за потери крови. Джон быстро определил источник кровотечения: на бедре пленника виднелось кровавое пятно, и вся брючина пропиталась кровью. Скорее всего, кровотечение, пусть и ослабевшее, все еще продолжалось. Не говоря уже о том, что из многочисленных ран, покрывавших торс пленника, тоже сочилась кровь       До Джона снова донесся голос англичанина, и один из террористов тут же рванулся вперед, ударил пленника в лицо прикладом. Тот тяжело рухнул на землю, и его снова потащили в пещеры. Все снаружи пришло в движение, напоминая растревоженный улей: террористы носились по лагерю и забирались в машины. Человек — судя по отдаваемым приказам, предводитель — и еще пара-тройка человек сели последними, и машины тронулись с места, направившись на восток. В логове осталась лишь горстка боевиков, призванная защищать пещеры и присматривать за пленником.       Джон посмотрел на солнце. На то, чтобы добраться к месту сбора, у него оставалось не больше трех часов, так что откладывать ничего нельзя. Неизвестно, будет ли эта группа еще здесь, когда он убедит Сэрджа¹ сюда вернуться. Судя по тому, что он успел ухватить, террористы явно не планировали здесь больше задерживаться: ящики с оружием и боеприпасами кучей лежали у выхода из пещеры, и Джон не сомневался, что когда предводитель вернется, вся группа тронется с места и переберется в другое убежище. Джон знал, что времени у него мало: пленник проигрывал битву с кровопотерей, а главарю, похоже, было безразлично, умрет заложник или нет, поскольку никто не пытался остановить ему кровь. Да, преимущество явно не на стороне Джона — один против восьми, да к тому же, он планирует атаковать их в их собственном логове. Но он не мог отмахнуться от моральных принципов. Этот человек нуждается в его помощи. Именно об этом думал Джон, медленно, ползком спускаясь к пещере и крепко сжимая в руке браунинг.