Доверие - искусная форма самоубийства.

- Эрен, ты же дома, я вижу, спускайся! – хрипловатый раздраженный голос не первый раз слышался с первого этажа, глухо отдаваясь во всем доме. Невысокий мужчина, поправив очки, цокнул языком, не сводя взгляда с лестницы, где вот-вот должен появиться его собственный сын. Гриша Джагер в сотый раз за минуту поправил немного мешковатый рабочий костюм и глянул на часы. Всего лишь через час он должен быть на собрании, а вещи до сих пор так и остаются в машине; водитель любопытно поглядывал на заказчика, - может, его сына и правда нет дома, и ему за отдельную плату дадут простенькую работенку грузчика? Вещи из старого дома покорно ждали пять лет, когда же их соизволят забрать, но еще час будет губителен для Гриши – он не может опоздать. Брюнет, всячески выказывая свое нетерпение и топнув ногой, наконец решился подняться наверх, откуда не доносилось ни звука. Мало ли, может быть, в наушниках? Куртка и сумка, как всегда оставленные на пороге, выдавали своего владельца с головой. Очки в круглой и тонкой оправе блеснули, вновь поправленные своим обладателем. Что-то вроде надоедливой привычки от специфики работы. Будучи одним из ведущих ученых одной известной компании по разработке нанотехнологий, мужчина похвастаться хорошим зрением не мог, всю молодость проведя уткнувшись носом в книгу, а после, что в сто крат хуже, - в компьютер. Вот потом и говори, что ученые никому не нужны и проживают в нищете. Конечно, все зависит от везения, как было в случае с самим Гришей. Согласитесь, слова "квантовая физика" и "космология" звучат не очень прибыльно, верно? Пребывая на пороге создания семьи, мужчина каждый день думал, как же ему обеспечивать будущее свои родных, если денег на книжки, необходимые для написания множества и множества работ, которые в последствие обеспечили ему место в корпорации уходило больше, чем на еду. Карла… почему же ты не дождалась всего пару месяцев до неожиданного письма, которое повлекло за собой такую цепь событий? Новая работа, доходы, мировая известность, признание давно написанных, кажется, никому не интересных и забытых диссертаций. Несколько шагов по ступеням, и мужчина невольно замер, напряженно вглядываясь вверх. Когда в последний раз там менялась лампочка? Сколько лет Гриша не мог переступить через психологический барьер, ровно так же, как не может сейчас преодолеть ступеньки? Поглубже вдохнув, нервно не убирая руки с перил, слыша в сознании отголоски давно вычеркнутых из души моральных терзаний, брюнет решился подняться туда, где семь лет назад были похоронены его чувства. Какой же этот дом жуткий без освещения… раньше в семейном кругу это рождало множество шуток и традиций, к примеру как то, что первой в дом обязательно входила Карла, как самая храбрая и смелая из их небольшой семьи, тянув за руку яростно упирающегося карапуза, сердито дующего пухлые щеки и поблескивающего зелеными глазами, закрывал на замок дверь уже сам Гриша, позволяя маленькому Эрену провернуть ключ, до которого он еле доставал, даже привстав на носочки. Да… былое не вернуть. Сейчас же дом представал мрачным, необжитым и чужим. Холодным и отталкивающим. По крайней мере, для самого старшего Джагера. Недлинная лестница прерывала свое существование на маленькой развилке: прямо была ванная Эрена, которой он почти не пользовался, почему-то всегда предпочитая ту, которая располагалась на первом этаже; слева, в едва продленном коридоре, невидная сейчас дверь в его же комнату, прямо напротив которой располагалась пустующая кладовая. Невыносимо мучительная тишина, не прерываемая ничем. Ни скрипом дверей, половиц или кровати за стеной. Ни ветра за окном, ровно так же, как и сигналов автомобилей или гула прохожих. Словно тут вовсе никто не жил. Пыль на старом почему-то до сих пор не выкинутом комоде, идеально закрытые двери, словно готовые к винтажным фотографиям, каким и являлся сам дом, будто уже много лет никем не тронутые старые велосипеды, игрушки, сломанные швабры и ведра, тоже не лишенные слоя осевшей пыли, диван, слишком картинно накрытый пледом без единой складки… Тут было мертво. Устало вздохнув, посылая куда подальше все мрачные думы и размышления, брюнет взволнованно провел рукой по зачесанным назад волосам. Всегда изнеможенное лицо с бороздами глубоких от прежней неспокойной жизни морщин, сейчас было искажено непривычной эмоций, - волнением. Мало ли как он может помешать Эрену. Уж действительно, добрых пару лет он не поднимался сюда. Сын и забыл, что такое возможно. Если он вообще тут, что было уже явно маловероятно. - О боже! – Гриша подскочил на месте от громкого и неожиданного звона пробивших семь раз часов. Какой же ужасный звук! Старый, отдающийся где-то в голове и вибрирующий в воздухе еще несколько мгновений после честно проделанной работы. И почему Эрен их не снимет к чертям собачьим? Не очень-то они вписываются в интерьер комнаты современного подростка. Закатив глаза, понимая, что уж больно он придает значение простому подъему к собственному сыну в комнату, мужчина смело шагнул влево, искренне стараясь даже краем глаза не смотреть на кладовку. Именно от этого места по коже предательски крался мороз и голова тут же ярко отдавалась чередой тяжелых воспоминаний. Поскорее бы съехать отсюда. - Эрен, ты т… - Гриша резко оборвался на полуслове, как только окинул взглядом сильно изменившуюся с его последнего визита комнату. Плакаты, какие-то вещицы, самые разнообразные: от каких-то логотипов фирм до фигурок китайских драконов, ярмарка которых проходила в Берлине на прошлой неделе; статуэтки, разбросанная одежда, упаковки из-под пиццы… н-да, следовало все-таки хотя бы формально просить сына убираться. Карий взор прошелся по просторной комнате и, придя к выводу, что Эрена и правда нет дома, Гриша обреченно пожал плечами. Видимо, с вещами придется разбираться самому. - Д-да, отец? – резко взявшийся из ниоткуда голос парня был похлеще часов, пронзивших тишину. Ну, вот и где его носило? Он специально? Однако брюнет вздрогнул во второй раз, когда обернулся и встретился взглядом с сыном. Будучи выше отца, Эрен держал руку у его головы, опираясь на дверной косяк и слегка пошатываясь, смотрел на него сверху вниз. Непривычно бледное лицо было мокрым, ровно так же, как и волосы, с которых на пол глухо капала вода. Если бы Гриша не разбирался в медицине, ну, или просто имел слабые нервишки, то тут же вынес юноше вердикт, который начинается на «нарко» и закачивается на «тики». Но зеленые глаза были ясными с абсолютно нормальными зрачками, в принципе, как и остальной внешний вид всклоченного Эрена. - Я уже подумал, что тебя нет дома… что такое? – с интересом спросил брюнет, кивая как бы на всего зеленоглазого. Тот лишь завертел головой, свободной рукой проводя по лицу, вытирая влагу и глубоко вздыхая. - Стало немного дурно, просто пошел в ванную… не слышал твоего прихода, прости. Я сейчас же спущусь и… - …выпью сладкого чая и пойду наверх отдыхать, – отрицательно покачал головой Гриша, скрещивая руки на груди. Здоровым мальчишка действительно не выглядел. Не лучшее состояние чтобы таскать чемоданы. Тем более, с блокадой сердца. Не самый приятный генный подарок Эрену от самого Гриши. Слава богу, серьезных проблем это не вызывало и не требовало особых мер. Однако это не значило, что они не потребуются никогда. - Я вернусь к вечеру, а ты обязательно звони, если что, и не смей себя нагружать, понял? Таблетки на кухонном столе. Было жутко неловко и грустно понимать, какая стена между ним и собственным сыном. Множества лет каждодневного отдаления и непонимания. Он виноват в этом сам, и даже отмазок не поищешь. Эрен всегда был самостоятельным ребенком и внимания к себе не требовал, но это не значит, что… что оно не было нужным или являлось чем-то лишним. Без ласки и заботы все живое умирает. Работа, еще работа, потом опять работа… а Эрен рос сам. Хотелось выгородить себя, выйти сухим из воды и сказать, что это чем-то к лучшему и Эрен не будет нуждаться в ком-то, вырастит мужчиной, но это бред… между ними непреодолимая стена, которую Гриша выстроил сам. Все эти мысли прокручивались в голове мужчины, кога он уже сидел в собственной машине, отдаляясь от дома, что казалось более чем ироничным: Эрен жалуется на самочувствие и лишний раз демонстрирует, что отец многого не знает, а Гриша мчится по трассе, отдаляясь от родных стен и сына.

***

- Мне так страшно, мама. Даже умереть у меня не получается, – Эрен, утирая почти не осознанные слезы, блеклым потоком увлажняющие щеки, сидел, пожав к груди ноги к груди, на собственной кровати, устремив измученный взгляд в потолок. Все теперь казалось просто бессмысленным. Еще более запутанным. Непонятным. Пугающим. Ничего в голове не укладывалось, ничего. Что произошло? Как это объяснить? В первые секунды мозг, кажется, нашел решение непонятной ситуации: от нервов больное сердце не выдержало и мальчишка просто потерял сознание, отчего пуля по счастливой случайности прошла мимо. Вот оно, судьба сделала тебе подарок, живи. Но пуля не прошла мимо. Барабан пистолета осиротел ровно на одну стальную, отлитую специально для него убийцу, а последующие полчаса поиска, куда же она могла вогнать свое хилое тельце из химического сплава, ничего не дали. Нет отметин в стене, окне или полу. Не пахнет нигде гарью, как если бы разгоряченная пуля вошла во что-то деревянное или мягкое по структуре. Нужно смириться, благодарить судьбу за подарок и шанс жить дальше. А внутри только страх от непонимания и собственной немощи. - Мне так страшно, мама… У меня не получается… - истерика, волнами захватывающая сознание, несла только лишние вопросы и осознание своей беспомощности. Было противно от слез, от незавершенного дела и явной накрутки произошедшего. Что же теперь делать? - Не получается учиться… не получается чем-то заниматься… - кое-как встав, пошатываясь и бездумно пиная попадающиеся под ноги вещи, Эрен решительно, хотя, вряд ли в его состоянии хоть что-то можно назвать решительным, направился вниз. - Не получается делать кого-то счастливым. Или любить, – неприятно скользнувший по сердцу нож и комок в горле. Осторожно ступая со ступеньки на ступеньку, парень остановился, смотря на одно единственное окно на нижнем этаже. На какой-то миг, показалось, словно не птицы сейчас от чего-то встревоженно брызнули вверх, а Эрен полетел вниз, отдаляясь от чего-то земного. - Все ведь сильнее, мама. Все знают все лучше. Все сделали бы все иначе, да? – в душе закипала ярость отчаянья, загнанности в угол. Вороний крик что-то неприятно шевелил в душе, и мальчишка сжал кулаки, уже не думая о произошедшем, уже не думая о странности или мистицизме, не задумываясь о последствиях. Ярость и крутой нрав у парня пропал к десяти годам заскорузлого одиночества и отсутствия стимула к жизни. Не в этом мире из людей получаются герои, не в это время можно стать идеалом борьбы и несломленности духа. Не здесь. Он не собирался принимать судьбоносные подачки жизни и пятнадцать с лишним лет питаться отбросами надежды, которые она ему, словно свиньям в хлеву, иногда в скупости своей давала отведать прямо с пола, чтобы потом по новому взглянуть на это дерьмо и дальше куда-то ползти, когда ты лишен ног. Так просто отказываться от этой затеи он не собирался. Он не собирался отказываться от самоубийства, вызова прогнившей судьбе. Коридор теперь напоминал комнату ужасов, когда в полутьме стопка коробок кажется чем-то человекоподобным, а диван, небрежно поставленный водителем спинкой на пол, напоминал преграду, которая не даст тебе убежать от маньяка, который точно прячется за этими громоздкими напольными часами. Это действительно теперь кажется чем-то навязчивым. Навязчивая идея уйти из жизни. Если о нем напишут в газете, то умные дяденьки психологи будут говорить его отцу о так называемом «псевдосуициде» - суициде ради привлечения внимания, из-за немного расшатанной КОНЕЧНО ЖЕ КОМПЬЮТЕРНЫМИ ИГРАМИ И СОВРЕМЕННЫМИ ФИЛЬМАМИ, психике. Что все это позерство и эгоизм. Какие проблемы могут быть у подростка? Никаких, пап. Все-таки ни у одного в мире человека не сойдутся мысли о том, стоит ли вообще уходить из жизни по собственной прихоти. Для кого-то это - проявление слабости, для кого-то - единственное спасение. Для кого-то - боязнь причинить близким боль, для кого-то - отличный выход и побег от этих самых близких людей. В любом случае, наверное, самоубийц можно оправдать, верно? Сколько художников, писателей, скульпторов и просто известных людей сошлись на том, что суицид – вполне даже неплохое дело? Красивое, благородное, требующее грамотного подхода? Насколько нужно быть слабым, чтобы самостоятельно уйти из жизни? Или, наоборот, какая недюжинная сила нужна для того, чтобы совершить самоубийство и чтобы завершить начатое до конца? Эрен собирался завершить. И очень даже уверенно собирался. Холодная и необжитая кухня. Сколько лет на ней уже никто ничего не готовит? Все новое, чистое, будто бы никем никогда не тронутое… ужасное место. Это даже немного смешно: Эрен, со стороны не дающий особой почвы для таких действий, не смог застрелиться, а теперь спешит вниз, чтобы в Google забить смертельную дозу какого-нибудь лекарства. Замечательно. Дрожавшие от невроза руки кое-как отцепили крышку от клавиатуры, тут же, одним прикосновением к невзрачной кнопке, пробуждая машину ото сна. Вот если бы у мальчишки не было стойкого нежелания жить, он бы пошел на программиста. Его всегда манил мир технологий и электроники. Несколько кликов, три секунды ожидания, два сайта - и Эрен уже знал, какая доза какого лекарства уже без осечки лишит его тела жизни. Одно предложение о современном мире отлично дает о нем представление. Кажется, все свои нервы и страх отдав при нажиме на курок, сейчас Эрен был спокоен и раздражен. Глупо как-то все вышло. А вникать во все это желания не было абсолютно. Во всяком случае, выбрав из списка самый «безобидный» препарат, а точнее, самое просто снотворное, парень откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди. Тупой мир. Все-таки красиво было. Трагично. Все мысли о Леви, будущем, бла-бла-бла… все утонуло в водовороте подлости случайностей. Теперь из жизни он уйдет с мыслью «а получится ли в этот раз?», лишенный всякой эстетической составляющей. Ой, все. Зевнув, уже понимая, что в аптеку за новым другом, который заберет его с собой стопроцентно, только если пригоршню таблеток мимо рта не закинет, он сегодня не успеет, парнем было принято решение прогулять школу, выспаться, и спокойно через дорогу закупиться нужной дозой и примерно в тоже время повторить попытку, которая сегодня, с треском и овациями, провалилась. Н-да. Уже собираясь озлобленно захлопнуть ноутбук и вернуться в комнату, уже к своему компьютеру, парень вдруг в строке открытых вкладок наткнулся на нечто, привлекающее внимание.

«Чат столетнего одиночества, чат самоубийц»

Чат? Почему-то сейчас в мальчишке сыграл скептицизм. Как казалось самому Эрену, то в подобных чатах сидят какие-нибудь тринадцатилетние emo-girl, но… он сам недалеко ушел. И тщательно забытое прошлое тому не оправдание. Нервно прикусив губу, сидя к экрану в пол-оборота, словно высказывая свое безразличие к процессу, парень все-таки перешел по случайно открытому в недолгом поиске сайту. Хм… Первые пять минут потратив на изучение его специфики, а точнее, оформления, где каждая картинка на экране была определенной ссылкой в такое или иное «место», такое как: действующие комнаты чата с анонимными пользователями, после, какие-то творческие работы на тему суицида, музыкальные группы, сходки в разных городах… ничего особенного. Разве что текст на главной странице. Наверное, именно из-за него парень все еще не нажал на крестик в углу страницы. Когда мальчишка уже второй раз перечитывал написанный словно в издевку текст, тот вызывал в шатене противоречивые чувства. Каждое слово было пропитано буквальным унижением и полным противоположным чувству людей, которые должны посещать этот сайт. «Рожденные умереть? Так вы себя называете, да? А для чего так много пафоса, господа? Вам родители не купили чего, и вы беситесь? Книжек грустных начитались? В школе дразнят? Девочка из класса с другим гулять пошла? Смотреть на вас противно! «…» Можно подумать, что вы действительно несчастные. А вы просто глупые до ужаса. У нормальных людей мысли о том, как учиться хорошо и маму радовать, а вы себе ножиком по запястью чиркаете… позор, что могу сказать. «…» А вообще, лучше будет, если таких не станет. Вы явно не способны здраво мыслить и думать о ком-то, кроме себя, мир будет без вас лучше, удачи». Сгущающаяся на улице темнота, с каждой минутой все более ожесточенно и беспощадно погружая и без того мрачный дом в непроницаемую тишину, проникла куда-то в уголки сознания парня, который уже танцевал пальцами по клавиатуре, набирая анонимному обидчику ответ. Автор считал всех людей, подобных Эрену, слабаками, лишенными воли и разума, идущими на поводу своей бесхарактерности. - Черт бы тебя побрал… - сердце бешено колотилось от ярости и гнева на анонима, который наверняка специально, выступая провокатором, разместил свой пост на странице. Однако в действие он привел даже аморфного Эрена, но глаза заслезились от взора, бездумно устремленного в экран. Вот и злость, и желание кому-то что-то доказывать, прошло. Пришла апатия, вновь и вновь ковыряющая разум ложкой мысли. Нет, ничего не меняется. Глупо было выплескивать оставшиеся эмоции на каком-то сайте. Если начнут во всем этом копаться, то из-за смерти Эрена у создателя будут серьезные проблемы. Хотя сайт, где написаны способы самоубийства, возможно, того и заслуживает. Высокий парень, кутаясь в уютный старый зеленый свитер, озябши ежась, побрел обратно на верхний этаж. Растрепанные волосы после не самого прилежного окунания в холодную воду, когда зеленоглазый в панике пытался прийти в себя в ванной после осознания, что самоубийство сорвалось, теперь прилежно были «зачесаны» тонкими пальцами назад, а мягкие черты красивого юношеского лица, переполненные грустью, готовы были навсегда замереть, запечатленные каким-нибудь умельцем на холсте. Потускневшие зеленые глаза в темноте пытались различить знакомые стены, с грустью будто бы спрашивая, почему они его не отпускают, раз за разом обегая узнаваемые только по памяти вещи. Ничего не хотелось. Руки и ноги не слушались, мысли и вовсе сцепились в тугой комок несумятицы. Парень чувствовал себя жалким. Теперь, когда уши привыкли к тишине, а сознание было далеко отсюда, Эрен улавливал незначительные шорохи, доносящиеся с улицы, которые постепенно затихали. Ночь забирала активность всего живого, забирала свет и тепло, делала все опасным и таинственным. Сегодня ночью наверняка лужи вздернутся тонкой пеленой льда, и дети с радостью по дороге в школу с хрустом растворят его в жадных объятиях воды, которую он пытался обуздать. Деревья совсем окаменеют, почва задубеет, а птицы будут сиротливо жаться друг к другу под сводами берлинских крыш. - Отличное время поиграть, верно? – рассмеялся кто-то на улице, с усмешкой наблюдая, как в окне дома промелькнул мальчишеский силуэт, стаскивая с себя повседневную одежду, а после, скорее всего громким щелчком старого выключателя погружая свою комнату на втором этаже в кромешную тьму. Фигура еще около минуты неподвижно стояла под окнами чужого дома, а после, сделав какое-то едва уловимое движение, направилась к дороге. О каменные плиты дорожки перед домом Джагеров звонко звякнула, падая и теряясь в скудной уже покрывшейся инеем траве, именная пуля пистолета Heckler und Koch VP 9.