Изнанка

Он вздрогнул, открывая глаза. Тяжелые, непослушные веки едва-едва приоткрылись. Казалось, лицо опухло от множества ядовитых жал каких-то неведомых насекомых. Опухло, чесалось, быть может, даже кровоточило. Пошевелился, пытаясь размять одеревеневшие плечи и спину. Осторожно, чтобы не потревожить ее голову, покоящуюся на его коленях. Взлохмаченная смоляная макушка оставалась неподвижной. Видимо, ведьма еще спала. Измученная многочасовым переходом из ниоткуда в томящее никуда. Все время вперед и вперед. Ведь должен был в итоге кончиться этот примитивно-визжащий, липнущий к коже ад из полчищ гусениц, пауков, каких-то назойливых букашек. Безобидных, как оказалось. Но не менее мерзких от этого. Мог и не кончиться. Но в миг, когда Беннет упала на колени, хрипло о чем-то крича, вампир понял, что они сделали это. Дошли. Тихий прохладный ветер в лицо. И такая уютная, добрая тишина. Обволакивали тела уставших путников – вампира и ведьмы, что провалились в этот мрак неизвестно откуда. Что это за место? - Бонни, мы выбрались. Теперь отдохни. Отодрал от себя ее руки. В беспамятстве она хваталась за Сальваторе, словно боялась потеряться, отстать. Фирменная усмешка Деймона искривила его губы. Впервые за много часов. … Или лет? Время здесь будто размягчалось, утекало сквозь пальцы. Постоянный, кажущийся вязким, мрак мешал разделять время на дни и ночи, часы и минуты. Сплошная, нескончаемая пелена сероватой мути. - Бонни, ты слышишь меня? Рассеянный, расфокусированный взгляд. Как-то отрешенно кивнула, падая на землю. Падая в буквальном смысле. Словно поваленное грозой дерево, разодранное на части стихией. - Эй, поспи. Я буду здесь. Обессиленный опустился на землю, понимая, что кончились силы. У него – вампира. У того, кто никогда не уставал. За полтора столетия – ни разу. Кончились силы. Как ток в проводах. Устроил ведьму у себя на коленях. Пускай поспит. А он покараулит. Ведь он – бессмертный. Тот, кто может не спать месяцами. … Тот, кто… Веки слипались. Соскальзывая в сон, вампир вдруг услышал тихие шаги. Словно кто-то осторожно крался по грязи, увязая в ней неудобными башмаками. Крался прямо сюда, к ним. К черту… Они ведь УЖЕ мертвы, не так ли… Осторожно коснулся ее волос. Такие неожиданно мягкие. Почему-то всегда представлял, что шевелюра Беннет на ощупь напоминает жесткую проволоку. Или конскую гриву. Ухмыльнулся, представив, как стеганула бы она его взглядом за такие сравнения… Если она сможет прийти в себя… - Пора просыпаться, птичка… Птичка… Откуда взялось это глупое прозвище, показавшееся вдруг… уместным? Привычное Бон-Бон сейчас резало бы слух, казалось насмешкой, издевкой. Какая издевка, если они неведомо где, и только ведьма найдет дорогу назад? Домой. Туда, где пахнет вербеной и кровью, туда, где на ступенях семейного склепа Сальваторе все еще сидит Елена Гилберт, оплакивая свою потерянную любовь. Елена… - Что? … Где я? … Деймон?! Какого черта? Подскочила с земли, словно увидела призрака. Зрачки чуть расширились, руки прижала к груди. Какого черта она так трясется? - Тише, Бонни, все хорошо. Кажется, мы в безопасности. Пока что. - Что ты сделал со мной?! Взвизг на грани ультразвука. Участившееся вдруг дыхание и руки, дергающие полу куртки. Что-то не так. Почему она ТАК реагирует? - Я? С тобой? Вообще-то я вывел тебя из той преисподней, куда нас забросило заклинание бабули Беннет. Или ты забыла? Белый свет. Вспышка. … Закрыла глаза, вдыхая полной грудью пахнущий озоном воздух. Как перед дождем. Раз. Второй. Пальцы судорожно трут виски, будто заставляя ведьму вспомнить, принять, осознать. Белый свет. И тепло его руки в ее ладони. Руки, что разжалась, когда их затянуло в самое сердце чего-то, напоминающего смерч. Смерть. - Мы умерли? Это ад? - Не думаю, птичка… - Опять это слово. Поморщился, искоса взглянул на ведьму. Она ждала продолжения. – Помнишь, бабуля что-то сказала тебе перед тем, как мы улетели в чертово небо? - Бабуля… Она отказалась проходить через меня, возвращаться. Сказала, что обрела покой, зная, что я обрету свой… Девушка закрыла лицо руками, чтобы остановить льющиеся из глаз слезы. Грэмс умерла. Снова. - Постой, я не понимаю… - Я тоже не поняла. Но ба… ба сказала, что мне рано понимать, что она приглядывает за мной. … Я не знаю, Деймон. Ты думаешь, мы сможем вернуться? Он подошел, касаясь рукой ее смуглой руки. Тепло. Тепло ее кожи и память о доме. О Мистик Фоллс, где остались Елена и Стефан. И Рик, ведь он смог вернуться? - Ты хочешь вернуться домой, Бон-Бон? Ты хочешь снова увидеть Джереми, Елену, Кэролайн? Свою маму, в конце концов??? Все зависит от нее. Она ведьма. И в руках ее – ключ. Сальваторе сжимал ее кисть с какой-то отчаянной надеждой. Все крепче и крепче. Словно стремясь вот так уговорить. Ведьма вскрикнула, и он вдруг понял, что еще одно движение, и ее тонкая рука переломится, его пальцы просто раскрошат ее кости, выдернут из сустава. Медленно разжал хватку, демонстративно отходя чуть назад. Беннет поморщилась, потирая запястье, на котором уже расползался огромный лиловый кровоподтек. - У меня нет магии, Деймон. Я не могу колдовать. Когда я умерла… в первый раз, я перестала быть ведьмой. Отвернулась, глотая соленые, теплые слезы. Слезы, которые почему-то по вкусу напоминали микстуру. Противную, терпкую, как в детстве от простуды. Отвернулась, чтобы не видеть его вспыхнувший горечью взгляд. Невинно-голубой, как у младенца, подернулся вдруг растрескавшейся серой пленкой. Задохнулся от нахлынувших враз мыслей, предчувствий, слов… Силился что-то произнести, но взмах смуглой руки заставил замолкнуть, не проронив ни звука. - Я знаю все, что ты сможешь, захочешь сказать, Деймон. Но это бесполезно. Ведь я пыталась еще там, в Мистик Фоллс. Пока была Якорем. Не вышло. Вампир смотрел на ее напряженный затылок, и так хотелось ухватить ее волосы рукой, впечатать лицом в ближайшее дерево… «Ты не посмеешь лишать меня надежды, Беннет!» Злость отравой расползалась по венам, сосудам, подменяя хладнокровие какой-то взрывоопасной смесью… Разбить в кровь ее губы, чтобы не смели говорить такого. Я должен вернуться домой! Я должен, ты слышишь?!!! - Деймон… ты как? Осторожно присела на корточки рядом, потрепала по рукаву. Поднял на нее голову. Все тот же мутный взгляд, словно бы пропитанный серой накипью, что остается в чайнике после жесткой воды. Понял, что бьет кулаками землю, сдирая кожу на костяшках пальцев. Смешивая кровь с грязью. Мечтая вырвать свое сердце и просто забыть обо всем. О том, что он больше не увидит ЕЕ. - Ты не можешь лишить меня надежды, ты слышишь?!! Взревел во всю мощь своих легких, чувствуя стекающую по лицу влагу. Это что, дождь? - Мы… попробуем что-нибудь сделать, хорошо? Шепнула осторожно, уговаривая, не веря сама себе. Протянула руку, помогая подняться, и вампир замер, почувствовав вдруг дыхание за спиной. Чужое дыхание. Те шаги… так это был не сон? - Отрадно слышать это, Бон-Бон… Веселый, насмешливый голос. Развернулся, наталкиваясь взглядом на смеющуюся шатенку. Пружинистые локоны цвета горького шоколада небрежно собраны в хвост. Перепачканное грязью кукольное лицо. Он никогда не спутает их больше. - Какая встреча, мой сладкий… - Кэтрин?