Всё те же грабли

      Оставшиеся до большой перемены два урока Шинджи просидел как на иголках, не зная, что ему дальше делать. В школе, помимо белобрысой поганки, окопались двое лейтенантов, и ему здорово повезло, что те не знали, кто он такой. Его племя все ещё считается угрозой для Общества Душ, и если Шинджи не будет осторожен, скоро по его душу придут из Готея — Гин лишь первая ласточка. А ведь ему ещё каким-то образом надо выходить на контакт с подозрительно осведомлённым о его прошлом временным шинигами. И если Ичиго откажется сотрудничать с вайзардами, Хиори ему потом всю плешь проест. Самое обидное в этом — что рыжий поганец ещё в самом начале урока, нагло лыбясь, выбил у него из рук конфетницу с гиконганом, и теперь Шинджи каждую минуту готовился лечь в гроб и закутаться в одеяло. Всё, что ему оставалось — прикусывать язык, когда с него то и дело пыталось сорваться: «Распадайся, Соканаде», — и трястись на своём месте, надеясь, что Гин постесняется убивать его на глазах у почти двадцати школьников. Ками-сама, когда на день рождения он загадал, будто хочет всего и сразу, то имел в виду вовсе не проблемы! Вот ни о чём Хирако в этой жизни так не мечтал, как об Ичимару Гине в роли своего сенсея. А Куросаки ещё и защищает обидчика своей подруги, хотя, по идее, при одном появлении этого белобрысого змея на горизонте должен был броситься на Ичимару как минимум с кулаками, а как максимум — с банкаем. Однако то ли малышка Кучики не смогла очаровать отпетого хулигана, то ли её обида на капитана третьего отряда была не столь уж сильной… не суть, главное — что Куросаки смотрел на него как на опасного психа, едва ли не крутя пальцем у виска. Что вообще творится в Готее? С ума они там, что ли, все посходили? Объясните, кто-нибудь, с какой это стати подручный Айзена вместо того, чтобы осваивать вместе с ним мир песков и луны — Уэко Мундо — или на крайний случай обживать уютную камеру на самом нижнем ярусе Гнезда Личинок, рассекает по Каракуре, обряженный в модный гигай от Урахары?       …Рассказывал о японской литературе Гин на удивление хорошо, Шинджи даже сказал бы — с душой, если бы не дёргался каждый раз, когда вдохновенно ораторствовавший змей проходил мимо него. Внимание аудитории, как это было ни печально признавать, тот держать умел: вкрадчивый голос «сенсея» буравчиком ввинчивался в мозг несчастного вайзарда, наполняя его восхитительно пустынный чертог разума новыми знаниями. Ичимару мастерски устраивал театр одного актера перед благодарной публикой, используя для этого свою нестандартную внешность и отлично пошитый костюм, сидевший на нём как влитой. Девицы млели от изящного подтянутого мужчины, парни — хмурились, а ему было откровенно противно: Ичимару, будто паук, опутывал их всех своей паутиной, и никто этого не замечал, даже Куросаки, на которого Хирако возлагал такие надежды. В то время ему даже казалось, будто он чувствовал липкое касание к своей коже… Мерзко. Звонок с урока прозвучал для Шинджи чудеснейшей музыкой, потому как всё это время он действительно не знал, чего ожидать в следующий момент: убьёт его этот белобрысый псих или… всё равно убьёт, но чуть позже? Он хотел аккуратно вывести Ичиго в коридор, чтобы вытрясти из него, какого меноса здесь творится, однако планы нарушил Гин, возжелавший познакомиться со своими учениками. К концу второго урока Хирако подташнивало: от насквозь фальшивой доброжелательности Ичимару, его змеиных усмешек и от абсурдности ситуации, в которую вайзард умудрился угодить. После звонка на большую перемену до него докопался новый «сенсей», чтоб его полюбили меносы в особо жестокой форме. С притворным сочувствием эта бледная поганка предлагала ему сходить к школьному психологу, дескать, он заметил странное поведение «Шинджи-куна» на своих уроках и беспокоится за своего нового ученика. И пока опальный капитан с нервно дёргавшимся глазом пытался вежливо отвязаться от виртуозно троллившего его Гина, отчаянно пытаясь при этом не сорваться и не рассказать, где Шинджи видел того вместе с Соуске и в каких позах, Ичиго и его дружки умудрились куда-то смыться всем составом. Правда, перед этим детишки что-то говорили о крыше, и хотя он не понимал этого мазохизма — на улице уже начало холодать, — начать поиски всё же решил оттуда. По пути Хирако перехватила лейтенант десятого отряда, разыскивавшая «Ичимару-сенсея». Гм. Он даже сбился с пути, восхищённо глядя вслед блистательной Матсумото. Если бы тогда он знал, что из той миловидной девочки вырастет такая роскошная женщина, то обязательно сманил бы в свой отряд, пока у Куросаки-который-тайчо случился аттракцион щедрости и он раздавал своих офицеров направо и налево, как приблудных котят. На крыше Шинджи встретила милая его сердцу картина: бойкая девица из выводка Ичиго-не-капитана со знанием дела нападала на белобрысого гада. Вокруг рук и ног каратистки светилась белая реацу, усиливавшая удары, от которых Гин довольно-таки бодро уклонялся, не предпринимая никаких попыток к контрнаступлению. Когда-то давно он уже видел такие способности, — несколько вяло отметил Шинджи, пока ноги сами несли его в сторону рыжего мальчишки. — Да что здесь происходит-то, а? Куросаки! — завизжал Хирако, тряся временного шинигами за грудки, словно яблоню. Правда, ничего путного с того так и не стряслось. Мальчишка глядел на него странно задумчивым взглядом, будто решал: сразу врезать или немного погодить с решительными мерами?.. Это было настолько самонадеянно со стороны Куросаки, что он и не знал, плакать ему или смеяться. — Хадо номер один: Шьо, — не отрываясь от игры в догонялки с малолетней активисткой — в смысле, что ей всегда больше всех надо, — мгновенно отреагировал Ичимару. Толчок был такой мощи, что и его, и рыжую «яблоньку» отшвырнуло к самому ограждению крыши, и теперь они оба барахтались на бетоне, пытаясь разобрать, где чьи руки-ноги. — Отпусти меня, придурок, — зло процедил сквозь зубы временный шинигами, пиная коленом по весьма чувствительной части тела Хирако. Обещание чьей-то скорой смерти в голосе того было настолько ярко выраженным, что он благоразумно решил отпустить мальчишку, и Ичиго единым слитным движением поднялся на ноги. Быть может, как раз сейчас и случится то, чего он впустую прождал два урока: Гин таки получит своё. — Куросаки-кун… — пролепетала рыжая девица, что в скором времени по размеру… кхм, глаз сможет соревноваться с несравненной Матсумото. — Не сейчас, Иное, — то ли отмахнулся, то ли успокоил её временный шинигами, осторожно приближаясь на пару шагов ближе ко всё ещё занятым игрой в салочки учителю и ученице — упорства каратистке было не занимать. — Хадо номер четыре: Бьякурай, — приказал Куросаки и почти сразу же резко добавил: — бакудо номер четыре: Хайнава. Резко отпрянувшего в сторону в попытке уклониться от белой молнии Ичимару спеленало по рукам и ногам длинной толстой цепью из желтой реацу, конец которой исходил из кончиков пальцев Куросаки. А ведь до поганца было немногим больше десяти метров, — ошарашенно моргнул вайзард, не веря собственным глазам. Дальше больше: мальчишка по-особенному вывернул запястье, и длина пут резко укоротилась практически до минимума, при этом волоком протащив Гина по бетону и швырнув его к ногам Ичиго. Ничего себе нынче детишки пошли, — озадаченно покачал головой Шинджи, решив, что для второго дня знакомства Ичиго преподнёс ему слишком много сюрпризов. Во время обучения демонической магии Хайнава только на первый взгляд кажется простым заклинанием — многие новички ложно обманываются его четвёртым номером. На самом деле у цепей есть несколько подвидов и множество вариаций использования. Проблема только в том, что для всех дополнительных бонусов нет специальных кодовых слов или заклинаний — все зависит от количества реацу, умения её контролировать и способности четко и грамотно сформулировать задачу. Что им сейчас и продемонстрировал мальчишка, который по всем параметрам должен был быть простым как две йены. Среди присутствовавших только они с Ичимару могли оценить мастерство Куросаки. Как иронично. — Ты хоть думай иногда, что творишь, Гин, — устало вздохнул временный шинигами с таким видом, словно тот был его умственно-отсталым родственником и только что устроил какую-нибудь выходку, за которую ему было очень неудобно перед окружающими. — О великий, прошу простить недостойного Ичимару! — театрально взмолился тот и добавил совершенно невинным голосом. — Я больше так не буду. Ну прямо ангел… вот только нимб с рогов сползает. — О, я и не сомневаюсь, что так ты больше не будешь, — ехидно протянул Куросаки. — Ты же у нас не любишь повторяться, верно? — Как можно, Ичиго-сама, — состроил на лице выражение печального ослика этот мерзавец. — Хорошо, я прощаю тебя, — развеяв заклинание, преувеличенно торжественно провозгласил рыжий шинигами, и как раз в этот момент, словно бы для большей драматичности, прозвучал звонок — закончилась большая перемена. Друзья Куросаки потянулись к выходу с крыши. — Иди и больше не греши, сын мой, — благочестиво напутствовал тот «сенсея». «И это всё? А как же кровь-кишки-расчленёнка? Я так не играю», — крайне разочаровалась живущая в нем хищная тварь. Шинджи волевым усилием подавил её вяканья из суфлёрской будки, но всё же недоумение Пустого полностью отображало и его мысли. «Вот именно: где?..» — недоверчиво протянул про себя вайзард, ожидавший совсем другого развития событий. У мальчишки уже есть учитель, — внезапно осенило Хирако, — и тот прекрасно знает, кто есть кто на нынешней арене действий. Отлично владеет кидо и обладает властью над Ичимару, раз тот всё же извинялся перед Куросаки. И это явно не Айзен: его бывший лейтенант скорее убил бы временного шинигами, чем вдолбил в него тонкости кидо-заклятий. Ичимару, Шиба, Матсумото и для полного комплекта не хватает только Кучики — прямо-таки филиал старого десятого отряда какой-то. — Десятого отряда, — пробормотал под нос Шинджи, плетясь в хвосте компании школьников и заново оценивая расстановку сил в Каракуре. — Дела… — протянул он, гадая про себя, как же умудрился забыть и выкинуть из расклада эту темную лошадку. Так вот что имел в виду Урахара, когда говорил, будто у сына Шибы Ишшина найдётся, чем его удивить.       …Домой Хирако возвращался морально раздавленным и обиженным на весь белый свет. Он громко бурчал себе под нос о мозговыносящей контрольной в последний учебный день перед каникулами, а про себя отчаянно пытался придумать, что же будет брехать сегодня вечером, когда вся его дружная семейка соберётся за ужином. С их будущим спасителем Хирако так и не поговорил, а вместо этого в Каракуре объявился Ичимару Гин — свободный и по какой-то причине не служащий Айзену. Узнай его домочадцы о том, какую ошеломительную карьеру сделал этот мелкий гадёныш за последнюю сотню лет и что теперь болтается на грунте вместе со специальной группой шинигами, ожидая появления айзеновских арранкаров… В общем, Хирако крайне не завидовал Ичимару. Но он прекрасно понимает, что убийство санбантай-тайчо, какой бы тварью тот ни был, чревато неприятными последствиями: в ответ их, пусть и ценой больших потерь, размажут тонким слоем по городу, и тогда Айзен просто добьёт выживших. А ещё где-то поблизости болтается беглый джубантай-тайчо — Куросаки Ичиго, что способен с милой улыбкой вывернуть наизнанку даже вайзарда и призвать к себе на помощь убийственный аргумент: друзей и учеников. Не самый приятный расклад, с какой стороны ни посмотри. — Чего бы соврать такого куртуазного, чтобы мне поверили? — задумчиво почесал затылок Шинджи. И в этот момент по голове прилетело шлепанцем, запущенным хрупкой ручкой. — И тебе привет, Хиори, — прекрасно зная отправителя презента, вздохнул вайзард, метким броском возвращая тапочек владелице, уже заранее готовясь к очень громкому скандалу. И тот не заставил себя ждать. — Где мальчишка? — пытаясь пробить его головой ближайшую стену здания, допытывалась подруга дней его суровых. Кирпичная кладка стонала, крошилась, но всё же не поддавалась. Шинджи мысленно благодарил Киске за сверхпрочный гигай с высоким болевым порогом и про себя считал удары. — Я с ним ещё не говорил — у меня не было возможности, — гнусавя из-за разбитого носа, оправдывался он, судорожно пытаясь придумать, как ему вырваться из захвата: служа под руководством Урахары, Саругаки времени не теряла, улучшая свои навыки рукопашного боя. — Так надо было притащить его к нам, и возможность сразу же появилась бы! — продолжая возить его лицом по кирпичу, кричала подруга. — Не получилось бы — ситуация гораздо сложнее, чем ты думаешь! — Посмотри, Куросаки-кун, тебе это ничего не напоминает? Прямо картина маслом: давние друзья Хирако и Саругаки, — издевательски протянул, как оказалось, уже какое-то время за ними наблюдавший Ичимару. Хиори отвлеклась на появление Гина, и у Шинджи появилась возможность вырваться из захвата. Та, впрочем, этого даже и не заметила — внимание её было отдано капитану третьего отряда. Она как рыба открывала и закрывала рот, от возмущения потеряв дар речи. «Вот только Ичимару здесь и не хватало», — обреченно зажмурившись, подумал Хирако, запрокидывая голову, чтобы остановилась кровь. — Да уж вижу, — буркнул стоявший рядом с белобрысым гадом Куросаки, теребя уродливого вида деревяшку, прикреплённую к поясу — оба они были без телесных оболочек, — примерно так я себе это и представлял. — Ичиго, ты что, шел за мной от самой школы? В сталкеры записался? — попытался пошутить Шинджи, но судя по скептическому прищуру рыжего школьника, получилось у него не очень. Гина он всё это время старательно игнорировал и благодарил богов за то, что Хиори такая впечатлительная, иначе тут такое бы началось… мало бы не показалось никому. — Я хотел с тобой поговорить после занятий, а ты свалил с такой скоростью, словно считал, что вот он, — небрежный кивок в сторону загадочно улыбнувшегося при этом Ичимару, — тебя покусает. — Стал бы я его кусать, ещё бешенством заражусь… — протянул в пространство Гин. — Заражается обычно не тот, кто кусает, а кого, — буркнул вайзард, пытаясь с запрокинутой головой, на ощупь добраться до лежавших на дне школьной сумки салфеток. — Какие у тебя глубокие познания, Хирако-кун, наверное, из личного опыта? — рассеянно полюбопытствовал Гин, с интересом наблюдая за калейдоскопом выражений на лице Хиори. Способность к членораздельной речи к ней так и не вернулась. А вот это было весьма неприятно, — скривился Шинджи, пытаясь придумать достойный ответ. Кожу под коркой подсыхавшей крови неприятно стянуло. — Это было крайне познавательно, — саркастично фыркнул временный шинигами, также с не меньшим любопытством следивший за всеми стадиями шока Саругаки, — но я шел за тобой два квартала вовсе не для того, чтобы обсуждать тонкости ветеринарии. И кстати, для справки: заражены обычно оба объекта: и тот, кто кусает, и тот, кого кусают — в общем, оба хороши, — резюмировал Куросаки. Ичимару надул тонкие губы, чтобы показать, как он обижен подобными предположениями, но ему никто не поверил. — Что ты хотел? — резко спросил Шинджи, стараясь никак не демонстрировать, что он тоже обижен. Нужно быть оригинальным. — Я благодарен тебе за беспокойство об окружающих, но со своим Пустым я уже разобрался сам, к нашему обоюдному удовольствию, — заверил его Ичиго. — Это довольно-таки неожиданно, Куросаки-кун, — скептично протянул Хирако, скрывая за недоверием свою растерянность, и продолжил, осторожно подбирая слова: — Ты не подумай, будто я тебе не верю, но… И тут он вынужден был замолчать, потому что мальчишка поднёс руку к лицу. Под ошеломлённым взглядом Шинджи на лице у рыжего мальчишки легко и непринуждённо сформировалась маска. Белая кость и багровые, почти черные полосы вокруг желтых, хищно прищуренных глаз с черными белками, в которых плескался вечный голод Пустых. — Серо я тебе, пожалуй, сегодня демонстрировать не буду, — изменённым голосом, в котором отчетливо слышался лязг металла, сообщил Ичиго. И в этот момент вышла из ступора Хиори — демонстрация определённо удалась.

***

      В первый день каникул вместо того, чтобы как следует выспаться и предаться блаженному ничегонеделанью, Тацки с утра пораньше договорилась встретиться с Орихиме и обсудить творившиеся в последнее время странности. Хотя больше всего её интересовало, что, во имя ками, это вчера было? Нет, про кидо она уже знает — спасибо доброму шинигами Ичиго, её просветили. А как же то, что происходит с ней? Вчера, когда они с белобрысым дурачились на крыше, с её руками и ногами происходило нечто очень странное. Необъяснимое с точки зрения науки или логики. По всем телевизионным прогнозам сегодняшний день обещал быть неожиданно теплым, и Орихиме предложила выбраться в парк на небольшой пикничок. Тацки согласилась, но при условии, что та не будет ничего специально готовить, обойдутся чем-нибудь покупным: у неё через два дня важные соревнования, не хотелось, чтобы пищевые пристрастия подруги стали препятствием к первенству. Расстроенная Иное клятвенно заверила её, что не будет кулинарить, и Арисава с лёгким сердцем начала собираться. Химе сдержала обещание и кроме теплого покрывала не принесла с собой ничего опасного — это плюс. Зато за её спиной молчаливой горой маячил Ясутора с большим пакетом съестного — минус это или нет, Тацки пока ещё не определилась. Всё-таки они хотели посидеть своей сугубо девичьей компанией. — Привет, — тихо поздоровался с ней приятель Ичиго, передав термос с кофе и пакет с домашними сандвичами, забрал у Орихиме покрывало и расстелил на траве. — И тебе, — задумчиво отозвалась она. Сандвичи и термос с тёплым кофе ушли в миг — никто из них как следует не позавтракал, — и наконец настало время откровений. — Тацки-тян, а ты не пробовала повторить… ну… то?.. — неожиданно замялась Орихиме. — Что? — не поняла она. — Ну как тогда, на крыше. Помнишь? — напомнила ей Иное. — А что было на крыше? — недоумённо вскинула она брови, пытаясь припомнить охватившее её тогда странное чувство и придумать ему название. Не получалось. — У тебя руки и ноги светились реацу, — роясь в пакете в поисках пачки чипсов, сообщил ей Садо. Это было так многословно, да и вообще неожиданно, что Арисава вздрогнула. — Да-да, — радостно закивала Орихиме. — У Тацки-тян, наверное, какая-то невероятная сила, раз Ичимару-сан уклонялся от твоих ударов. — Сила? — переспросила она. — В смысле, такая как у тебя или у Чада? — осторожно уточнила Арисава. Способности этих двоих она уже видела на позавчерашней тренировке и, конечно же, была впечатлена, поражена и ещё море эпитетов, но заполучить и себе что-то такое… Это надо было обдумать. — Нет, у каждого своя. — Иное неосознанно коснулась своих заколок. — Я тогда очень хотела защитить Тацки-тян от Пустого, а Садо-кун… — Сестра Ичиго, Карин, — коротко подтвердил тот. — И… когда она у меня появилась? И как? — ненамеренно избегая в своей речи слова на букву «с», задала весьма её волновавший вопрос Тацки. — Реацу? — уточнила Орихиме. — Когда именно она у тебя начала расти — не знаю, это нужно будет спросить у Урахары-сана, но появилась точно из-за Куросаки-куна. — Что это значит? — нахмурилась Арисава. — В смысле, ему понадобились помощники, и у вас вдруг резко отросла эта самая духовная сила? — Нет, Тацки-тян, ты всё не правильно поняла, — замотала головой Иное. — Просто Куросаки-кун очень силён и неосознанно испускает столько реацу, что подпитывает собой всех, кто с ним близко контактирует. — Это уже выше моего понимания… — ошарашенно протянула Арисава, мысленно пообещав себе сегодня же найти Куросаки и, невзирая на его собрания и совещания, вытрясти из него четкий, внятный и обстоятельный рассказ. Тацки уже порядком надоело каждый раз раскрывать для себя новые горизонты. Нет, она же не дура — прекрасно понимает, что все её хотят защитить, не желая втравливать ещё глубже в свои потусторонние разборки, чтобы не пришлось потом из них же в срочном порядке вытаскивать. Информацию ей выдают только кусками, касающимися непосредственно Тацки, и как-то так получалось, что с каждым разом их всё больше и больше. Сказали «а», так говорили бы уже «б», «в» и остальные буквы алфавита!       …Занятые своими внутренними делами, школьники как-то позабыли, что вокруг них тоже есть жизнь. И сейчас она решила им об этом напомнить. Высоко в небе что-то громыхнуло, и нечто, снизу похожее на большую стрелу, выпущенную из лука квинси, начало стремительно падать. Вот только заметили это явление далеко не все. Однако пропустить образовавшуюся от падения чего-то крупного воронку диаметром в несколько метров жители Каракуры не смогли, тем более что это «крупное» упало прямо в парке. Люди собрались вокруг появившегося кратера и гадали: — Это что, звезда упала? — Как-то слишком громко. — Метеорит? — Пришельцы? — Это — проблемы, — констатировал Садо, кивнув на едва различимые в поднявшейся пыли силуэты. — Большие проблемы, — добавил он, когда пыль рассеялась, и они увидели тех, кто к ним пожаловал. Белые одежды и белые костяные наросты-обломки на лицах — точь-в-точь, как у Пустых. И что-то пугающее, давящее на тело, словно толща воды. — Арранкары, — пискнула Орихиме, сжимая руки в кулаки. — Курасаки-кун нам рассказывал о них. — Тише, Иное, подождём, — осадил ту Ясутора, настороженно следя за странной парочкой из кратера. А меж тем громадный пугающий тип вылез из ямы и, совершенно не беспокоясь о том, что люди его не видят, презрительно сообщил им, что они все слабаки. «Понятно, значит, дружбы народов не предвидится», — нервно хмыкнула про себя Арисава. После чего этот здоровенный бугай, по сравнению с которым даже Чад выглядит не столь внушительно, присел и начал вдыхать воздух. Во всяком случае, ей так поначалу показалось. А потом люди вокруг них начали падать замертво. — Садо-кун, — дёрнулась прийти им на помощь Орихиме. — Нет, Иное! Ты их уже не спасёшь! — Садо схватил её за руку. С другой стороны в подругу вцепилась и Тацки, пытаясь не дать той наделать глупостей. — Вы с Арисавой позаботьтесь о людях, а я попытаюсь его остановить. И помните, мы все должны продержаться до прихода Ичиго. — Но… — растерянно залепетала было Иное, но потом, поглядев на валявшиеся на земле тела, резко мотнула головой, словно бы тем самым отметала все ненужные мысли. — Нет! Я тоже могу сражаться. — Я рассчитываю на тебя, — с нажимом произнёс Чад, поднимаясь на ноги. — Делай, как он говорит, — отрезала Тацки, на всякий случай пытаясь найти в себе и вновь вызвать то странное чувство, как тогда на крыше. Кажется, это было… раздражение на Гина? И в этот миг их всех будто бы накрыло десятитонной плитой. Ясутора и Орихиме пошатнулись, но устояли, а она позорно рухнула на колени. — Эй-ей, смотри, Улькиорра, кажется, тут кто-то выжил! — удивился бугай, оборачиваясь к своему невысокому, выглядевшему едва ли старше них напарнику. Тот с отстранённым видом стоял в кратере, явно не собираясь из него выбираться. — Может быть, это и есть те мошки, которых нам нужно раздавить? Названный Улькиоррой засунул руки в карманы брюк и смерил готового к бою Чада пустым взглядом огромных ярко-зелёных глазищ. — Одного не хватает. Подождём, — констатировал тот и добавил. — Развлекайся, Ямми.