***
Когда на голову свалилась вся всученная ему Ямамото-сотайчо группа шинигами плюс двойной подарочек от Кенпачи – причем «свалилась на голову» – это не образное выражение, придурки не придумали ничего лучше, чем проделать дыру в потолке, – Куросаки мученически возвёл глаза к видневшемуся в ней ночному небу. Но всё-таки провёл военный совет. Крышу ему эти чуды в перьях потом чинили до самого утра, хотя сам он этого не видел: Ичиго установил вокруг своей кровати звуконепроницаемый кеккай и сладко спал, ему потом Кон рассказал, всю ночь бдительно следивший за «большегрудой богиней». Ну да ладно, в общем-то, дело житейское, но когда во время обеденного перерыва с видом Виктории-победительницы в школу заявилась Рукия и попыталась в своей неподражаемой манере, разумеется, утешить его после «проигрыша» Кватре, у него начала нервно дёргаться бровь. Ичиго давно уже вырос из юношеского максимализма, чтобы скатываться в депрессию из-за пятиминутного обмена ударами: побеждать всегда и при любом раскладе просто-напросто невозможно. Благодаря своей внешней и внутренней политике Готей-13 является наиболее крупным поставщиком противников, каждый из которых за энное количество лет подготовки умудряется прокачиваться так, что на голову превосходит любого из капитанов, но те каким-то образом ведь справлялись с врагами. Да, пусть не с первого раза, но всё равно побеждали! Будучи временным шинигами, Ичиго постоянно гадал, как же им это удаётся, но когда сам возглавил свой отряд – понял. Экзамены на тайчо или «победи кого-нибудь на глазах у свыше пятисот человек» – всё это полная фигня. По-настоящему ты становишься капитаном только тогда, когда любой свой проигрыш встречаешь не стенанием, а удивлённым восклицанием: «Надо же, как интересно всё получилось!». Забавно, что в какой-то мере это похоже на ход мыслей Кенпачи, но у того всё куда более кровожадно. …Идя после школы домой вместе с Рукией и в сопровождении Шухея без гигая, скакавшего по крышам и прятавшегося за дымоходами как заправский спецназовец – должно быть, полагал, что Куросаки разом ослеп и оглох, – Ичиго вяло поддерживал разговор, гадая, когда же Гриммджо и его фракция заявятся в Каракуру. Этой ночью или же следующей? Потом, согласно расписанию, должно идти добровольное похищение Орихиме и путешествие в Уэко Мундо, чтобы её спасти... опять. Наверное, если посмотреть со стороны, кажется, будто он только и делает, что спасает очередную девицу, – внезапно пришло в голову Ичиго, и он развеселился. «Только не надо как в прошлый раз, ладно?» – насмешливо фыркнул выплывший из глубин его подсознания Хоугиоку. «А что было в прошлый раз? – недоумевал Куросаки. – Вроде бы всех, кого надо, спасли, а кого не надо – того…» «Ну конечно, ты этого не помнишь, ты же был не в себе, – издевательски хмыкнула любимая погремушка Айзена. – Если не веришь, спроси своего Пустого, Куросаки, он подтвердит, что когда ты холлоуфицировался, твои спутники, вместо того чтобы зализывать раны, с криками и матами ловили тебя по всей пустыне». «Эй, я, между прочим, умер тогда!» – возмутился Ичиго, считая это достойным оправданием своему поведению. «Оп-па, значит, ты помнишь!..» – восхитился Хоугиоку и тут же удалился туда, откуда вылез, отдав напоследок распоряжение «чтоб такого безобразия больше не повторилось». …И той же ночью в небе над городом раскрылся хищный зёв гарганты – второе пришествие арранкаров состоялось.***
Ичиго почувствовал их, едва по и так напряженным нервам ультразвуковым писком ударил разрыв ткани миров. К его удивлению, Гриммджо открыл гарганту очень аккуратно, а не ломился с ноги, как можно было предположить, исходя из привычного поведения Сексты, – должно быть, у него тоже была повышенная чувствительность на такие разрывы. Но особой радости Ичиго это не доставило – всё равно Гриммджо пока ещё не на его стороне, – только заставило разослать бабочек-вестниц подчинённым ему шинигами с приказами. Кому не высовываться, а кому – готовиться к битве с сильными противниками. – Ичиго, вторжение! – в комнату залетела помогавшая Юзу готовить ужин Рукия, потрясая своим мобильником. – Да знаю я, – отмахнулся он, пытаясь достать из отчаянно сопротивлявшегося плюшевого львёнка пилюлю с душой плюс. Кон протестующе мычал и не собирался сдавать позиции, но только кто его спрашивал-то? Сама же шинигами уже успела заменить себя в гигае на гиконган. Всё верно: не стоит давать Карин ещё больших поводов для подозрений, а то до сих пор перед ней неудобно за неловкую попытку отбрехаться. – Посмотри пока, что делают арранкары. И Рукия – о чудо! – послушно откинула крышку на раскладушке, не став комментировать его просьбу. Что это с ней? Может, съела что-то не то за обедом? – Ичиго, их много, и они рассредотачиваются по всему городу, – забеспокоилась подруга. «Всё, как и в прошлый раз, – недовольно поджал губы рыжий шинигами. – Будут охотиться за теми, у кого высокая реацу». – Что, решили поиграть в прятки? – фыркнул кьюбантай-тайчо, вытирая горошину души плюс о форму и закидывая в рот своему телу. – Балбес! – взорвалась Рукия, тем самым в очередной раз доказав, что исключения только подтверждают правила. – Арранкары направляются в места с высоким скоплением духовной энергии! Это значит, что под удар попадают твои друзья! – Давай подумаем, – примирительно предложил ей Ичиго, одновременно с этим выпинывая Кона в своём теле за порог и захлопывая за ним дверь комнаты: Юзу уже два раза звала их с Рукией ужинать. – Иное сейчас в безопасности, у неё живут Тоширо и Рангику-сан; Тацки вместе с Казуко и Рафу лечится в магазине Урахары – и нужно быть самоубийцей, чтобы туда сунуться; Кейго под защитой Иккаку и Юмичики; остаётся… – Чад, – хором заключили они с подругой и, не сговариваясь, ринулись к окну, лишь чудом не столкнувшись в проёме. Выбравшись на улицу, Ичиго подхватил Рукию за шкирку и сорвался в шунпо. А та даже не пикнула, прекрасно понимая, кто из них двоих самый быстрый. На основное место действия они прибыли вовремя – до Чада как раз докапывалась какая-то жертва арранкарской моды. Ичиго ещё с прошлого раза было интересно, кто там у них такой креативный? Явно ведь не Заэль – у того, несмотря на кишевшую мадагаскарскими тараканами башку, явно был какой-никакой вкус. Ринуться вперёд и перехватить целившуюся в беззащитное горло руку неприятного молодца; с равнодушной миной на лице резко вывернуть её и под болезненный вскрик жертвы завернуть нечто до крайности пафосное. Сын врача, Куросаки отлично знал, что и как нужно ломать и выворачивать, он не раз проделывал такое с любящей махать кулаками шпаной, но с арранкаром – впервые. Тем не менее получилось просто превосходно, и никакое иерро того не спасло. Пока подчинённый Гриммджо матерился и баюкал вывернутую под неправильным углом руку, Ичиго ругался с Чадом, пытаясь отправить того домой – долечиваться. – Я остаюсь, – непререкаемым тоном упрямо отвечал Ясутора в ответ на его командирское рявканье. «Ладно, попробуем по-другому», – хитро прищурился капитан девятого отряда, краем глаза наблюдая за пытавшимся вправить себе конечность арранкаром. – Пойми, в таком состоянии ты не сможешь мне помочь – лучше иди домой долечиваться, – стараясь аккуратнее подбирать слова, чтобы не обидеть друга, горячо заговорил Ичиго. – Но… – попытался возразить Чад. – Проще говоря, ты будешь ему только обузой, – бестактно перевела потерявшая терпение Рукия, которой надоели их пререкания «сделай это – не буду». – Люди, которые бездумно рискуют своей жизнью, всегда умирают, – заявила она, обнажая зампакто. – Поэтому отошли оба: я им займусь. Ичиго и Ясутора удивлённо переглянулись. С Рукией всегда так: от неё много шума и склок и как-то забываешь, что она после победы над Соуске заняла уже много лет вакантное место лейтенанта тринадцатого отряда. Ичиго слабо помнил её успехи на военном поприще – время стёрло из памяти такие подробности, остались только мотивирующие пинки и вопли. – Ну раз сиятельная госпожа Кучики настаивает… – насмешливо протянул кьюбантай-тайчо, демонстративно отступая и утягивая за собой друга, давая ей пространство. – Госпожа даже требует, – так же демонстративно поворачиваясь к противнику спиной, огрызнулась Рукия. И в этот момент арранкар напал… вот только шинигами была к этому готова. Небольшой обмен ударами, в ходе которого сестрица Бьякуи умудрилась, как человек-паук, попрыгать по стенам и побегать по фонарному столбу, закончился ничьёй. – Я шестнадцатый из арранкар – Ди Рой Ринка, – со скучающим видом представился фрасьон Гриммджо. – Офицер тринадцатого отряда… – Не надо, девка, – отмахнулся от Рукии арранкар, – если мне придётся выслушивать имена всех, кого я сегодня хочу убить, то мне банально не хватит времени. «Не стоило ему этого говорить, – осуждающе покачал головой Ичиго, – ох как не стоило». «Верно мыслишь, Король, – со злорадным хихиканьем подтвердил вылезший на звуки драки Пустой. – У твоей мелкой стервы характер, как у песчаной гадюки». «А тебе чего надо? – мысленно пробурчал рыжий шинигами, и тут до него дошло: – Моей?!» – переспросил он, на что его личное сумасшествие только расхохоталось. «Раз подраться не получится, хоть посмотрю, как другие это делают. Ты же меня не позвал, когда столкнулся с отмороженным хмырём из твоей прошлой-будущей фракции». Хичиго что же… обиделся? «Не расслабляйся, тут где-то Секста ошивается», – напомнил ему Ичиго. «О, голубенькая киса…» – мечтательно протянул его Пустой и… это можно охарактеризовать как «отступил в тень», вызвав у капитана девятого отряда усмешку. Он действительно ждет его призыва на битву, будучи добровольно готовым помогать, а не строя коварные планы по захвату тела «Короля» – прогресс, однако. Ичиго как раз вовремя закончил болтать со своей шизой, чтобы отметить резкое снижение температуры. Рукия острием зампакто нарисовала широкий круг и сообщила оказавшемуся внутри него противнику: – Первый танец: Тсукиширо. Ступни ошарашенного арранкара начали покрываться льдом. Под недоверчивым взглядом Ди Роя тот быстро полз всё выше и выше. – Что за черт? – успел выкрикнуть он, прежде чем лёд достиг его поясницы. – Я же говорила: ты успеешь запомнить только имя моего зампакто, – мстительно усмехнулась Кучики. – Да что ты говоришь? – презрительно фыркнул Ди Рой, резким движением высвобождаясь из ледяных объятий, взмывая в воздух и уже оттуда, дико хохоча, проорал: – Небо – это моя стихия, девка, и твой жалкий ледок не сможет удержать меня на земле! – Ой ли? – Рукия вскинула брови в вежливом удивлении – она была совершенно спокойна и холодна, в этот момент как никогда напоминая Бьякую. А в небо, уходя далеко вверх, взмыл столп белого света, мгновенно уплотняясь и затвердевая. – Соде но Шираюки замораживает все, что окажется в круге, будь то земля или небо, – буднично сообщила она вмороженному в лёд врагу. Но тот её по понятным причинам не услышал. Звук разрушения ледяной колонны был заглушен аплодисментами Ичиго. Он уже забыл, как прекрасен и одновременно лаконичен меч Рукии – не зря Соде но Шираюки считается одним из самых красивых ледяных зампакто в Обществе Душ. Чуть погодя к нему присоединился и Чад. Кучики Рукия театрально раскланялась перед восхищённой публикой и, явно рисуясь, красивым жестом спрятала клинок в ножны. Представление было окончено… для одного из них. Ичиго во что бы то ни стало нужно было отправить отсюда упёртого приятеля. Гриммджо любит бить по слабым местам своих противников, играть с ними… точь-в-точь как кошка с мышкой. А в данный момент его слабое место – это Чад. – Больше здесь ничего интересного не предвидится. Ну что, по домам и баиньки? – сцеживая в кулак зевок, предложил Куросаки. Рукия попыталась было вскинуться и напомнить о ещё не показавшемся шестом противнике, но простенькая комбинация пальцев, даже не требующая заклинания, намертво заклеила ей рот. Дурой она всё же не была – до Кучики быстро дошло, что задумал её приятель и что от неё требовалось. Ясутора несколько недоверчиво покосился на активно закивавшую головой шинигами, но на этот раз спорить не стал – молча развернулся и зашагал по направлению к своему дому. И только когда он скрылся в проулке, Куросаки снял с подруги заклинание. – Ты что себе позволяешь?! – возмущенно вскинулась Рукия. – Что надо – то и позволяю, – огрызнулся Ичиго, полуприкрыв веки и сканируя ближайшие окрестности на предмет наглого кошака-Джаггерджака. Несмотря на весь свой опыт, силу и умения, ему всё ещё было удобнее перебирать духовные нити, закрывая глаза. И словно специально подгадав момент, а скорее всего так оно и было, на них обрушилась агрессивная, неприятно «царапающая» кожу реацу Сексты Эспады. «Ну привет-привет, кисонька…», – радостно осклабился выплывший из подсознания Хичиго, почуяв сородича. Правда, его радость была несколько специфичной. Ичиго положил руку на рукоять Зангетсу – его зампакто едва заметно вибрировал, ему тоже не терпелось вступить в схватку. Впрочем, старик никогда особо не любил Гриммджо, оттого, наверное, что сам Ичиго испытывал к тому симпатию. – Что такое? Ди Рой продул? А, ну и черт с ним, – пожал плечами арранкар, разглядывая их с высоты птичьего полёта. На лице его застыл кровожадный оскал, руки в прорезях хакама, по-осеннему прохладный ветерок трепал белую форму и лохматил творческий беспорядок на голове. Ичиго вспомнил, что Секста тоже склонен к театральщине. – Я в любом случае вас убью. Приятно познакомиться, шинигами, – кровожадно оскалился эспадовец, – я – шестой из арранкар, моё имя Гриммджо Джаггерджак. – И тебя туда же, да по тому же месту, – пробурчала Рукия, пока арранкар плавно опускался на землю. Представляться в ответ она не спешила: первого раза ей хватило с головой. Кучики ведь, в сущности, была очень застенчивой девушкой и не любила навязываться. Куросаки называться тоже не собирался – всё равно всех, кого надо, Айзен уже просветил, так зачем же зря воздух сотрясать? Гриммджо приземлился на асфальт, а Рукия вдруг напряглась, пристально вглядываясь в чужака, пытаясь почувствовать уровень этого нового противника, как вдруг… – Ичиго, беги! – выкрикнула она, и капитан девятого отряда послушно ушел в шунпо: он помнил, что сейчас должно было произойти. Куросаки не успел всего на какую-то долю секунды – Джаггерджак всегда был очень быстр, – перехватив руку арранкара, когда та успела войти в тело Рукии всего-то на длину ногтей, но тем не менее этого хватило, чтобы Кучики обмякла и потеряла сознание. – Да что ж вас, уродов, сегодня тянет что-нибудь засовывать в моих друзей? – фыркнул он, параллельно с этим пережимая некую точку на запястье арранкара – спасибо Йороуичи за науку. «Хо-хо», – оценил двусмысленность его высказывания Пустой. Гриммджо осклабился – он тоже… оценил – и попытался достать его ногой. Ичиго ушел от удара и жахнул в ответ Бьякураем. «Ты будто никогда не слышал о сублимации подавленного либидо», – подражая лекторским интонациям Исиды, фыркнул в его голове Хоугиоку. «Э-э-э-э-э…» – озадаченно протянул рыжий шинигами, совсем другими глазами покосившись на Джаггерджака – он никогда не рассматривал проблему под таким углом. «Не отвлекайся, Ичиго», – напомнил Зангетсу, и Куросаки в последний момент уклонился от балы. Маневрировать с раненой Рукией на плече было удовольствием ниже среднего. Когда уже подействует? Или у арранкаров болевые точки по-иному расположены? И словно бы в ответ на его мысли Гриммджо вздрогнул и с неверием покосился на отнявшуюся руку. Жаль, что эффект недолгий, но, можно сказать, это ему намёк на недалёкое будущее. Пользуясь передышкой, Ичиго мгновенно скользнул в шунпо и осторожно положил бессознательную подругу на крышу ближайшего дома. – А ты не так-то и прост, Куросаки, а? – склонив голову к плечу, прищурился Джаггерджак. – Да я вообще полон сюрпризов, – нехорошо ухмыльнулся тот, снова коснувшись рукояти меча и почувствовав, как с Зангетсу послушно спали белые бинты. Понеслась.