Чудеса под колпаком

- Как долго будет заживать рана, доктор Холлендер? - произнес Солдат Первого Класса, надевая свой неизменно красный плащ. На самом деле он уже рассчитал, что, скорее всего, на полное восстановление уйдет не больше двух недель. Прием лекарств, еще одно "очищение" крови, эти странные уколы, после которых всё начинало будто затягивать в серый туман... Да, Генезис был уверен, что за половину месяца доктор управится. А если нет, то ему придется столкнуться с крайним недовольством Генезиса. Однако, Генезис получил совершенно неожиданный ответ. - Боюсь, что вечность, Генезис. Генезис, собиравшийся уже уходить из кабинета, замер. - Что за бред вы говорите? - он слегка повысил голос, давая понять, что шутки неуместны, и пристально стал смотрел на невысокого неприятного ему человека, который что-то записывал на белый лист бумаги и даже не обернулся на вопрос Рапсодоса. - Вы говорили, что переливания крови и лекарств будет достаточно. - Переливания крови было бы достаточно, Генезис, для человека. Но, как ты мог заметить, боль никуда не уходит, даже после превышения дозы обезболивающего в два раза. - Вы несете несуразицу, доктор Холлендер. Если вы просто не способны меня вылечить, то хотя бы имейте смелость сказать это. Я обращусь к кому-нибудь другому, к Ходжо, например. Голос Генезиса звучал холодно, недоверие и внутреннее отвращение к этому человеку Рапсодос сейчас и не пытался скрыть. Зато он получил маленькую дозу удовольствия, когда при упоминании ненавистного коллеги, Холлендр соизволил повернуться уже в нарушенном состоянии покоя. - Ты не понимаешь, что за глупости, говоришь, Генезис! Обратиться к Ходжо! Обратиться к..., ты подумай, Ходжо! Он не поможет тебе! Тебе никто не поможет кроме меня! А он, этот ничтожный, самовлюбленный псевдоученый, лишь отправит тебя на опыты! Ты хочешь этого? - Что за ахинею вы говорите?! - Генезис не мог понять, то ли Доктор сошел с ума, то ли он чего-то не понимает. Нет, второе невозможно, боль не заглушала его способность думать и размышлять. - Это не ахинея, Генезис. - Холлендер вздохнул. - Это жестокая правда, которую от тебя все скрывали. Генезис не любил когда где-то существовала тайна, о которой он знал, но не мог раскрыть ее суть. - Хорошо, Холлендер, я дам тебе шанс объяснить мне все прежде, чем я уйду. Отвечай, почему я не могу выздороветь? И почему Ходжо не будет помогать мне? Почему я чувствую эту жуткую боль? Холлендер скрестил руки на груди, открыл рот, но тут же передумал, замотал головой, видимо, пытаясь найти необходимые слова или же просто, как Генезису показалось, разыгрывал для Солдата небольшой спектакль. - Дело в том, Генезис, - осторожно начал Холлендер. - только выслушай меня, не перебивая. Дело в том, что на все эти вопросы есть один ответ. Ты не человек, Генезис. Ты монстр. Генезис сам не понимал, почему эти два слова отдались болью в плече, что мгновенно распространилась по всему телу, туманя разум. В следующей моменты Генезис уже сжимал ворот халата Холлендера в своих руках, собираясь грубо швырнуть доктора в стену. И Генезис был готов поклясться, что в тот самый момент, хотя глаза Холлендера и были расширены от ужаса, а рот закрыт, он все равно повторял вновь и вновь "Ты монстр". Проклятые слова. Ненавистные слова. Глупые слова. Но отчего же тогда так мучительно больно?! - Ты сошел с ума! Ты безумный, отвратительный... - Генезис тряс его, будто от этого ему могло стать легче. Он не понимал, почему он просто не ушел, поняв, что старик свихнулся от зависти к успехам Ходжо и одиночества. Он ведь так и хотел.. он всегда так мог сделать. - Тебе больно, Генезис. Невероятно больно. Но скоро все будет, кх, еще хуже... Только я смогу помочь тебе, только я. Ведь я знаю всю правду, всю.. - Холлендер дрожал и чувствовал, что сильные руки Генезиса, потерявшего самообладание, в любой момент могут оборвать ниточку его жизни, и поэтому говорил тихо вновь и вновь, зная, что сейчас мозг Рапсодоса воспален парами боли и непонимания, а потому так уязвим. - А самое главное, я знаю, почему ты... слабее Сефирота. Генезис не выдержал и отшвырнул Холлендера. Тот ударился спиной о край стола и неуклюже упал на пол, потянув за собой несколько склянок и бумаг. Мужчина пополз к стене, одновременно пытаясь вернуться в вертикальное положение, но страх давил на него, не давая подняться. Он знал, что для Генезиса эти слова были ужасными, что они били не только по сознанию, но и по всем мечтам и, что немаловажно, по больному самолюбию. Они звучали, как "ничтожество", вызывая волну неконтролируемой ярости, что потоком лавы готова была обратить всё в ничто за секунды. - Это неправда! Это все... ложь! Я сильнее его... Я человек, я лучший...! Холлендер боялся этого голоса. Холлендер слишком трясся за свою жалкую жизнь, но Холлендер понимал, что надо было говорить. Генезис так сейчас уязвим. - Но я смогу помочь тебе. Ты ведь сильный, ты можешь стать лучше их всех,это правда, но если ты сейчас оставишь всё, как есть, то сгниешь, сгниешь заживо, а после над тобой будут эксперементировать дилетанты и смеяться ученые из Шинры. Из Шинры, которую ты должен ненавидеть! Потому что это она создала такого монстра, как ты! - Я не монстр, слышишь ты! - Генезис почти рычал, каждое слово вырывалось на волю сквозь зубы. - Я человек, я Солдат Первого Класса. У меня человеческое тело, у меня человеческие чувства, у меня есть семья, у меня есть прошлое и будущее. Я не монстр, слышишь ты, чудовище! - Семья? - Холлендр невольно улыбнулся и тихо-тихо засмеялся, понимая, что вот оно, финальное оружие. Если он не воспользуется им, то шанс отомстить Шинре ускользнет от него, а если все же рискнет, то может с легкостью лишится в начале конечностей, а потом и жизни. - У тебя нет семьи, Генезис. Ты был рожден в ходе эксперимента, как рождаются чудовища, которых ты убивал толпами на заданиях. Твои родители, настоящие родители, бросили тебя, потому что ты был им не нужен. Кому нужен неудачный эксперимент, который вскоре сгниет? А твои новые родители... Шинра просто отдала тебя им, потому что Шинра никогда не упускает из вида того, на что она потратила деньги и силы. И они были вынуждены растить тебя, тайно лелея надежду, что что-то путное еще выйдет. И вышло, но... Генезис, тебя никто никогда не любил. У тебя никогда ничего не было и не будет. Все, что есть у тебя это ты сам. И ты должен жить, ведь ты хочешь это? А я могу помочь тебе... Могу вылечить тебя, сделать лучшим из лучших. Если ты мне не веришь, то я покажу документы и отчеты. Они все сохранились. Детальное описание. А еще сохранилось много неудачных образцов, да. Каждый из которых это ты по сути. Понимаешь, Генезис? Генезису сложно было понять, что с ним сейчас произошло. Был человек и не стало человека. Потому что каждое слово безумца ржавым лезвием отрезало от ленты воспоминаний фрагменты жизни. Его родители, Банора, друзья, мечты, тренировки, победы - все это падало в огонь, исчезая. Нельзя верить, нельзя! Не слушать гнусную ложь прогнившего человека! Не позволять просочиться яду обмана сквозь рану... Не позволять... Генезис всегда считал себя самостоятельным. Но никогда не считал себя одиноким. Если бы с ним что-то и случилось, то все равно, ему бы помогли, даже если бы он с ненавистью отказался от этого. Отбил протянутую руку. Не одинок! Что же такое быть... монстром? Неужели это значит быть никем и просто умереть в конце от удара какого-нибудь Сефирота? Одинок? Нет, нет, он не одинок. В глазах Генезиса, вскинувшего голоса, загорелся огонь. Боль уничтожала все, но никогда не смогла бы стереть Её образ. Богиня, которой еще в отрочестве он поклялся в вечной любви и верности духом, что вела его по ступеням жизни. Только она теперь и была с ним. А разве этого мало? Теперь все хорошо, да, не нужна ему вся ложь и подачки Шинры. Но за боль, что испытывал он, они ответят, все ответят. - Сначала... - произнес он как-то непривычно сухо. - покажи мне документы.