Карамелька

Я не писала контрольную работу; глаза мои изучали педагога, а из мыслей не складывался вразумительный ответ: как у такого юноши притаился старец в душе? Лицо учителя не покрыла ни одна морщинка; его лицо – идеальное творение скульптура, глаза, прищуренные в хитрости – бессонные ночи художника-фантазера, ведь какую искру он передал в одном только косом взгляде Сергея Дмитриевича, а губы – усмешка убийцы моральных ценностей, полная презрения и самодовольства. Но было в нём что-то… из параллельного мира. Вид властителя и заблудшее сердце, что не имело эмоций, а лишь выполняло одноразовую функцию человека, гоняя кровь по венам – что контролировало его разум? Или что не давало ему его включить? Бывает такое состояние, когда ощущаешь себя в шкуре канализационной крысы; они – существа, умеющие думать, но в любом случае будут задавлены машиной, летящей на ракетной скорости по дороге, или погибнут другой, не менее дурной смертью. Они, имея разум, потерпят участь существ, разума не имеющих. Я чувствовала себя такой же в момент, когда учитель похлопал меня по плечу, подобравшись со спины. - Старкова-а-а? – нараспев сказал он. – До конца урока две минуты, но что я вижу? Ваша тетрадь пуста. Вот она – грозовая туча над моей головой. Я ждала удара, но он всё никак не расколол мою черепную коробку. Где же ты, молния? Где? - Вы же знаете, у меня с алгеброй проблемы. - Но не настолько же! - воскликнул он, наклонившись через меня, таким образом коснувшись подбородком моего плеча. Тетрадь моя оказалась в его руке. – Вы так глупы, Дарья, что я понятия не имею, как вы сдадите ЕГЭ. - Я… - тихо, убито, низко. – Я не глупая. - А какая? – Учитель позабыл о существовании других учеников в классе. Вокруг моей парты загорелись языки пламени, каплями вылетавшие из груди педагога. – Какая вы, Старкова? Я молчала. - Молчание – знак согласия, - сказал он и отошел к ученикам следующего ряда. «Молчание – знак унижения и незнания, как ответить умно тому, кто в любом случае твой умный ответ опозорит до такой степени, что ты постыдишься в коем-то веке открыть рот». - Ребята, работы постараюсь проверить до следующего занятия. Вопросы имеются? – вопросительно изогнул бровь он. Разумеется, никто ничего не произнес. – Что же, домашнее задание на доске, - не успело протяжное протестующее мычание одноклассников наполнить кабинет своим звучанием, как учитель возразил: - Вам, учащимся в математической школе, должно быть стыдно. Это – лишь тренировка. Тем более, тема достаточно простая. Повторение. Шелест книжных страниц мгновенно разбежался по классу. - Ага, повторение! – кто-то застонал за последней партой. – Мы эту тему проходили неделю назад всего лишь. - Ну и говорю же поэтому, - передернул плечами учитель, - повторение. Все свободны, - напоследок бросил он. Я хотела уйти. Сбежать. Улететь. - Старкова, задержись-ка. Но гроза – вот она! – разломала мои крылья, как картонную вырезку. - Хорошо. Фантазия моя разыгралась. Я видела одноклассников по-разному: один представлялся мне спасательным кругом, за который я никак не могла зацепиться, течение уносило меня в свой безграничный водоворот, другого я вообразила канатом, однако также он был для меня недостижимой целью. Все они, мои возможности спастись, покинули кабинет, и вот он – центр водоворота, куда меня успело засосать. - Эх, Дарья, - вздохнул молодой мужчина удрученно. – Я так не хочу во второй раз за месяц видеться с твоей матерью, но, видимо, буду вынужден провести с ней беседу по поводу твоей успеваемости. Я девушка из робкого десятка, и, оставшись наедине с тираном, чувствовала неудержимое смущение и алеющие щеки, которые горели красным огнем. Смиренно остановившись возле первой парты, я поглядывала на учителя исподлобья, когда он, уверенный в своей речи, возвышался высоким столбом надо мной и не обращал никакого внимания на испуганную ученицу. - Это бесполезная трата времени, - сказала я. – Что вам дал разговор с моей матерью? Я стала лучше учиться? - Никак нет, - отрицательно покачал головой он. - Тогда смысл? - Никогда не поздно взяться за ум. Мужчина съедал меня неуклонным и твёрдым взглядом шоколадных глаз; словно горький яд, забурливший в моей крови, был его пристальный взор. - Тогда что мне с тобой делать? – по-доброму улыбнулся он. - Без единого понятия, - ответила я. - Сейчас-с, - Юноша кивнул на стол, куда я, сделав по указке, присела. – Дам тебе несколько заданий на дом, принесешь завтра – получишь дополнительную оценку. «Как ты думаешь, что случилось с учителем, который меня ненавидит, а сейчас идет на уступки и даже пытается помочь исправить оценки, идя мне навстречу?» - я вспотевшими пальцами набрала сообщение, экран моего сенсорного телефона запотел от напряжения. - По Мордковичу, сделаешь двадцать седьмую страницу, - бросив учебник передо мной, спокойной произнес учитель и договорил: - Ты свободна. Пока я собиралась с мыслями, чтобы уйти, телефон на учительском столе завибрировал. Я помедлила, интересуясь в голове, чему же так обрадовался педагог, прочитав таинственное послание в своем аппарате. Расцвёл прямо на глазах, и сразу я увидела в нем мальчишку, который редко вырывался наружу. «Возможно, он хочет, чтобы ты думала о ненависти, а на самом деле относится к тебе с уважением», - пропищал мой телефон и оповестил о новом сообщении. Учитель услышал мой сигнал, и как-то странно покосился на меня, заподозрив неладное. Я проигнорировала его взгляд. Уставившись в экран телефона, я поспешно набрала: «Я побегу. P.S. Тиран снова стал Тираном P.P.S. Смотрит он на меня опять как НЕчеловек». Необычные события часто происходят в моей жизни, и я с радостью верила, что бывают случайности. Телефон Сергея Дмитриевича загудел в его руках, экран замигал, оповестив о новом сообщении. - До свидания, Сергей Дмитриевич, - почувствовав себя лишней, я незамедлительно постаралась покинуть кабинет. - Дарья, - остановили меня. Учитель сам подошел ко мне. Рука его обыскивала передний карман пиджака, пока на расстоянии вытянутой ладони мужчина не держал маленькую карамельку со вкусом клубничного коктейля и тропических фруктов. Я с недоверием приняла угощение, фальшиво отблагодарив математика улыбкой. – На днях напишешь контрольную работу после уроков. Два пока не поставлю. - Д-до свидания, - прошептала я, дверь за мной так и не закрылась. Не знаю, какое выражение лица учителя сопроводило мой уход, но в одном уверена точно: он замысловато усмехался в своей привычной манере. «Беги-Беги, Карамелька)» - получила я ответ, когда покинула злосчастное здание.