Карамелька

От лица Сергея Дмитриева В моем подсознании в тот момент пролетела вечность, однако я взглянул на часы и понял, что стрелка сдвинулась на три минуты вперед. От Даши пахло шоколадом, я даже знал каким – такие маленькие плиточки продаются в нашей школе, спрятанные под золотистой оберткой, и они, если честно, очень неприятные на вкус, но она их постоянно разворачивала, шелестя фантиком, на моих уроках, и ела. Наверное, успокаивалась так. Я обнимал ее не как ребенка, я обнимал ее ни как человек, я обнимал ее со странным эмоциональным порывом, и словно я касался ни ее кожи, ни ее растрепанных волос древесного оттенка, а ее крохотного, ненавидящего меня сердца. Хотя, ненависти не существует. По крайней мере, такое создание как Дарья не способно ее испытать. — Сергей Дмитриевич… — Девушка легко выскользнула из моих рук, как жидкий желток из скорлупы яйца, а я мгновенно потерпел на себе расстройство, печаль, холод и не присущее мне уныние. — Дарья, — я встал на ноги и откашлялся, — ваша мать сейчас дома? Словно не было между нами минутной искры. Да. Я решил не засыпать разум девушки лишними мыслями. Зачем ей это? Бедняга будет мучиться бессонницей, не понимая, что происходит между ней и ее строгим учителем алгебры и геометрии, а затем осознает, что влюбляется. Хочу ли я, чтобы она меня любила? Конечно. Но я этого не хочу. — Она с работы вернется приблизительно через час-два, — смутилась Дарья. — Вы можете подождать ее у меня дома. Вы же хотели поговорить с ней насчет наших дополнительных по алгебре? Мое лицо побледнело, то ли оно покраснело от внезапного прилива крови. Почему она согласилась? Ведь изначально сказала, что подумает. И стояла вся такая… невинная, та Дарья, которая вечно спорит со мной, порой угрожает и бывал случай, когда она матом послала меня в место, которого даже Бог не видывал. А здесь раз — и пойдемте-ка ко мне домой, маму подождать. Нет-нет. Ну не на «чай» же она меня зовет. На чай… Я бы с ней почаевничал… — Хорошо, пойдем, — ответил я ей с нелепой улыбкой. Быстро собрав в чемодан документы и тетради одиннадцатых классов, я пропустил даму вперед, а за собой запер дверь на ключ, на выходе из школы сдав его вахтерше. Чувство тревоги не покидало меня, когда она шла рядом со мной. Такая забавная… Между тем я, облаченный в длинный кожаный плащ с обширными передними карманами, лаковые ботинки, в руках держал деловой чемодан, да и лицо мое выражало скуку уставшего человека, девушка рядом со мной олицетворяла весну, которая задержится в дороге месяцев на пять, а уж потом и дошагает до нашего города; Даша была одета в желтое бархатное пальто, подчеркивающее ее сформировавшуюся женственную фигуру, на голове висела шапка «гномик» ярко-малинового оттенка, а эта улыбка, дарующая свободу мужской фантазии… Так бы и обвел эти пухлые губки пальцем, заставив обхватить его основание и облизнуть… От подобных мыслей во мне проснулся извращенец, поэтому я прекратил наблюдать за спокойной походкой девушки, отвернувшись от нее и отвлекшись на случайных прохожих. Какие-то серые и грязные, как эта осень, они несравнимы были с той весной, что шла рядом со мной и молчала. И я на нее не посмотрел за все пятнадцать минут пешей прогулки до дома Старковой.

***

Когда Дарья с трудом открывала входную дверь, то ключ не так вставив в замочную скважину, то повернув его не в ту сторону, я нервно дергал свою застежку на пальто, и, чуть не оторвав ее, переключился на изучение обшарпанных подъездных стен, но и это не подошло. Чувствовал себя как на первом свидании, хотя женщин в сексуальном плане у меня было больше сотни. Всякий мужчина моего возраста нуждается в физическом контакте больше для удовлетворения и сохранения своего здоровья, чем душевного насыщения, а постоянной девушки у меня не было, поэтому я и наслаждался с девушками, у которых цель такая же, как и моя — ничего личного, одна ночь, забыли. Но не мог же я развлекаться с одной девушкой две ночи подряд; женщины существа такие: даже если дама легкомысленная, мужчина, на которого, вроде как, планов дальнейших не было, вновь ей почему-то заинтересовался, она начинается придумывать фантастические истории о том, что он за одну ночь успел влюбиться и построить их дальнейшие отношения. И пошло-поехало: не отстанут же. А я ложных надежд давать никому не собирался, эгоистично это. — Проходите, раздевайтесь, — со странной улыбчивостью прошептала Дарья, заставив меня спрятать глаза в мальчишеском смущении. Опять я не так понимаю. Девушка тем временем разулась и побежала на кухню, крича мне оттуда: — Вы чай будете? И тут меня как молнией ударило. — Так быстро… — испуганно прошептал я, но затем осознал, легонько ударив себя по лбу ладонью, и выкрикнул, стараясь скрыть дрожь в голосе: — Да, Старкова, я бы не отказался! Ненавижу, когда меня по фамилии называют, а сам называю ее. Странный я человек. Вроде как взрослый мужчина, а поведение хуже, чем у собственных учеников. Взрослый мужчина… Ха-ха. «Вроде бы» же. Я зашел в кухню. Дарья по-хозяйски хлопотала у плиты, промывая кружки горячей водой. Затем она набрала воду в чайник, поставила его на разогрев, а в чашки побросала какие-то травы — тоже не люблю чай в пакетиках, — которые она потом разбавит кипятком, чтобы заварить напиток. Сама девушка торопливо присела передо мной и улыбнулась: — Я маме сказала, что вы здесь: она скоро подъедет. — Почему? — спросил я будто в пустоту. Ученица словно поняла меня, быстро ответив: — Не знаю, — она подобно виноватой пожала плечами и взглянула на меня как испуганный котенок, — после нашего объятия мне показалось, что всё изменилось. Я посмотрел на ее ладошку, маленькую и замерзшую после возвращения с улицы, и неосознанно для себя потянулся к ней, захватив поочередно ее пальцы в свою стальную хватку. Девушка смутилась, но ничего не ответила. — Изменилось что? — нарочно спросил я, поймав Дарью на откровенности. — Изменилось мое отношение к вам. Вы теперь не кажетесь мне монстром, — она пристыженно опустила глаза, уставившись на наши соединенные ладони, как на что-то сверхъестественное. — Изменились вы. — Я не менялся, я всегда таким был. — Я вздохнул. — Изменилась ты, потому что поняла, что я не тот, кем ты считала меня раньше. Такие моменты всегда разрушаются, как песочный замок, смытый волной, как сахар, растворившийся в кипятке, как молодость, потонувшая со временем. Дарья посмотрела на меня, я посмотрел на нее, и конечно же я не вытерпел, потянувшись к ее губам, несмотря на то, как растерянно метались ее глаза в попытке найти спасение, как ненормально и противоестественно-быстро билось ее сердце, как… Как громко загудел чайник, оповестивший нас о том, что вода закипела. Девушка вскочила со стула с такой скоростью, что он упал. Я поспешил поднять его, а Дарья, удрученно схватившись пальцами за волосы, стала извиняться. — Ничего, с кем ни бывает, — оправдал ее поступок я. Она разливала воду по чашкам, а я всё молился, чтобы она не пролила на себя кипяток. Но мои опасения были ненадежными, несчастный случай обошел нас стороной; девушка протянула мне кружку и села обратно, только немного нахмуренная и убитая собственными мыслями. — Я давно хотел спросить, — я повертел чашку в руках, дожидаясь ее согласия. — М? — просто отозвалась она, но мне ее «м» напомнило сладкий девичий стон. — Почему ты хромаешь? — осведомился я как можно более ненавязчивей. — А, надо же, вы заметили, — иронично хмыкнула девушка. Как же я мог не заметить, когда каждый день не могу оторвать взгляда от твоих ног? Она замолчала, задумалась, явно поддавшись воспоминаниям. Грустная усмешка сидела на ее губах, но заметив мой заинтересованный вопросительный взгляд, девушка заговорила: — Четыре года назад меня сбила машина. Это было ночью. Водитель поначалу пытался мне помочь, но когда вызвал полицию, испугался, что без суда это дело не пройдет, потому что я сильно пострадала, вызвал скорую и скрылся с места преступления, — она посмотрела на меня, но я на нее не смотрел. Я хотел провалиться сквозь землю. Сквозь ее новый паркет, что скользил под моими босыми ногами. Как же… — С тех самых пор я немного хромаю, — мягко улыбнулась девушка. — С вашего позволения я схожу в комнату — переоденусь. Я слабо кивнул. Она вышла. Это я сбил ее той ночью.