Приоритет: ультра

…Не стану отдыха искать от странствий; допью Жизнь до конца; всё, что со мною было – было полным, Страдал ли – сильно, радовался – сильно, один И с теми, кто меня любил. <…> …Я превратился в имя. Альфред Теннисон, «Улисс»

Первым появляется свет – приглушенный, от прогоревшего до рассвета ночника, но позволяющий хоть как-то увидеть мир. Ну, или просторную комнату и большую коллекцию оружия на стенах вокруг. Вторым – звук. Негромкое тиканье ходиков – доставшихся ещё от прабабушки громоздких старинных часов. Третьим ощущением – боль. Тупая, ноющая, во всём теле сразу. «Лучше бы я не просыпался», – позволяет себе минутную слабость Шерлок и приподнимается на локте, чтобы оглядеть себя. С первой попытки не выходит – слишком болят рёбра. Как и со второй – на этот раз тихое шипение сквозь зубы вызывает прострелившее до шеи левое плечо. Отдышаться и сесть на кровати удаётся лишь с третьего раза. И даже перетерпеть головокружение, усилием воли заставив себя присмотреться к собственному телу и к медикаментам на тумбочке возле постели. Заторможенность сознания на точность выводов не влияет, так что Шерлок, усмехнувшись, совершает практически героический марш-бросок до расположенной в восьми шагах двери в ванную. А когда, пошатываясь, возвращается к кровати, замечает стоящего в дверях брата с выражением лёгкой тревоги на лице. – Ты можешь сказать: какой сегодня день? – негромко интересуется Майкрофт, входя в спальню. – Ещё спроси… помню ли я… как меня зовут… – говорить получается отрывисто, голос сипит, а боль в потревоженных рёбрах усиливается с каждым вдохом. – Отвратительный сегодня день… Майкрофт. Шерлок осторожно садится, баюкая пострадавшую и перевязанную левую руку. Переждав очередное головокружение, легко касается кончиками пальцев вправленного плеча, проверяя, на месте ли кости. И медленно заваливается на спину – быстро подошедший брат поддерживает его, помогая лечь. – Рад, что твоя голова не пострадала, Шерлок. И, несмотря на придуманную тобой страховку… – Моя страховка… сохранила мне жизнь… Майкрофт. Давай не будем… обсуждать… почему я решил прибегнуть к ней. – Я извинился перед тобой искренне. – Самое счастливое воспоминание… моей жизни, – судорожно сглатывает Шерлок, пытаясь расположить перевязанную руку так, чтобы места трещин на рёбрах она не занимала. – Закроем тему… Говорить больно. Севший на край постели Майкрофт тянется к коробке на краю тумбочки. – Ну, если пожелаешь, я могу вколоть тебе обезболивающее. – С каких пор… амобарбитал… стал обезболивающим? – на насмешливый тон сил хватает, отвлечься от созерцания потолка и повернуть голову – уже нет. – Пять-этил… пять изоамил… барбитуровая кислота… Синтезирован в Германии… в двадцать третьем году… Действие от седации… до лёгкого наркоза… – Да, в твоём знании химии глупо было сомневаться. Хорошо, снотворное. Согласен? – Давно не играл в медбрата?.. – Шерлок медленно втягивает воздух через нос, делая максимально глубокий вдох и прислушиваясь к себе – нет, ни щелчка, ни симптома «оборванного вдоха» не наблюдается, так что он облегчённо выдыхает: всё-таки трещины, две или три, но не переломы. – Делай, что хочешь… Или что доктор Льюис прописал… Мне всё равно. Его опыты с собственными лёгкими незамеченными не остаются, и Майкрофт мысленно ставит галочку напротив пункта «убедиться, что проблем с дыханием не имеет». – Ты быстро уснёшь. – Пятнадцать минут… если повезёт… Обязательно было везти меня в клинику, Майкрофт? – Мы должны были убедиться, что твои внутренние органы не пострадали. – И заодно использовать меня… как подопытную мышь… Убедились? – В полной мере. У тебя нашли лишь лёгкие ушибы, трещины в рёбрах и вывих плеча. Сейчас потерпи… – Предупреждать было не обязательно, – Шерлок, поморщившись, закрывает глаза. – Мой мобильник… Лестрейду отдал? – Да, и комиссия будет созвана уже завтра. Полагаю, недели через две их выводы появятся в газетах, – новоявленный медбрат осторожно извлекает иголку из вены. – Всё, Шерлок. – Это я понял... Не вздумай повторить… пока я буду спать… В такой дозировке это практически… искусственная кома… Третья станет перебором… – Хорошо, с этого момента всё делаю только по твоему согласию. Устроит? – Подвох в строении фразы… Что не так?.. Момент… Согласие… О, понятно. Он придёт сегодня? – ради этого вопроса Шерлок даже чуть приоткрывает глаза и немного поворачивает голову вправо. – Во второй половине дня. Если ты не возражаешь, конечно. – Мои возражения… ничего не изменят, Майкрофт… И его любимой… витаминной терапии… я не помешаю… До синдрома отмены только не доведите, – второй экспериментальный глубокий вдох даётся легче. – Серьёзно… Барбитуратов мне хватит… Руку можешь отпустить. – Да, извини, – Майкрофт отдёргивает пальцы, вглядываясь в чрезвычайно уставшее лицо брата. – Никакого снотворного больше, даю слово. Что ж… Ты ничего не спрашиваешь ни о Джоне, ни о миссис… – Майкрофт, мне больно! – за возмущение и рефлекторное желание подняться Шерлок расплачивается сухим кашлем, вызывающим мучительные спазмы в груди. – Я прошу про… – Меня доводили до эмоционального срыва… почти сутки… Успешно, если ты ещё не понял… – Шерлок, я… – Я спрошу обо всём и всех… когда смогу анализировать объективно… – приступ кашля, наконец, заканчивается. – В них не стали стрелять, и это достаточная информация сейчас… Матери сообщил? – Да, её я успокоил вовремя, – Майкрофт кусает губы, думая, чем можно отвлечь брата от ноющих рёбер. – Может быть, тебе включить музыку? Пока ты заснёшь. – Включить?.. Пыль на пианино стёрта меньше суток назад… В отличие от остальных предметов… так что экономка сюда не ходила… И сдвинут стул… Хочешь помочь – начни с «К Элизе»… А я постараюсь заснуть. – Хорошо, Шерлок. Неожиданная просьба вызывает у Майкрофта мимолётную улыбку. Слишком давно его брату не требовалось что-то подобное. И слишком похоже выходит если и не на протянутую руку, то на соглашение о временном перемирии точно. Тем более бетховенская «К Элизе» – первая выученная до конца мелодия, поскольку именно под неё в детстве лучше всего засыпал его младший братишка. Да, элемент прощения в выборе музыки совершенно точно есть. Майкрофт отходит к пианино, усаживается на стул… Пальцы привычно пробегают по клавишам, беря первые аккорды. Под звуки знаменитой на весь мир немецкой пьесы-багатель №59 Людвига ван Бетховена Шерлок с максимальным удобством устраивается на высокой подушке, постепенно начиная засыпать. *** – Что ж, мистер Холмс, всё, что от меня зависело, я сделал, – сообщает доктор Льюис Майкрофту, сидящему с ноутбуком в кресле в углу спальни и старающемуся не вмешиваться в работу врача. На мониторе высвечивается аналитическая справка по вчерашнему известию – Высший военный совет Египта официально распустил парламент страны. Качество присланных агентами МИ-6 пяти докладов не удовлетворяет Майкрофта Холмса, и потому он мысленно набрасывает список распоряжений для сотрудников. Нужно будет сделать их сразу, по прибытии в кабинет. Пожилой врач с понимающей улыбкой смотрит на глубоко задумавшегося человека, ожидая, когда тот отвлечётся от – без сомнения – важных мировых проблем. Мэтью Льюис давно знаком с этой семьёй, осведомлён в общих чертах, чем занимаются двое братьев, и, в целом, привык к их манерам общения, а также игнорирования того, кто находится рядом. И потому заранее берёт выходной на тот день, когда приходится их навещать. А ещё он не может устоять перед фирменными булочками с корицей, которые экономка Майкрофта каждый раз выпекает специально для него. Вот и сейчас с удовольствием пережёвывает одну из них, стараясь не уронить ни крошки и разглядывая мирно спящего пациента. Покончив с планированием, Майкрофт поворачивает голову. – Прошу прощения… Вы сказали, что сделали всё требуемое, если я расслышал верно? – Да, мистер Холмс. Его состояние оказалось даже лучше, чем я ожидал. Говорите, мозговая деятельность не нарушена? – Химическую формулу амобарбитала он назвал мне сразу. И способность логически мыслить также, безусловно, сохранилась. – Удивительный молодой человек, – в голосе Льюиса звучат нотки искреннего восхищения. – А вот именно её я сейчас не вспомню. Только общую барбитурового ряда. Жаль, что химия для него лишь побочный интерес. – Мне тоже, доктор. По крайней мере, риска было б куда меньше… Как он сейчас? – Восстанавливается. И, вероятно, проспит до завтрашнего утра. Его организм мудро продлевает медикаментозный сон почти той же продолжительности обычным – такая реакция встречается не у каждого больного. – Это хорошо? – Майкрофт закрывает ноутбук, убирая его на стол. – В его случае – более чем. Запас биологически значимых элементов я ему пополнил, так что пусть спит. – Могу только согласиться с вами. *** Второе пробуждение оказывается почти столь же сложным. Устранение плывучести изображения в глазах требует ментально-волевых усилий. По-прежнему ноют рёбра и плечо. А вот дыхание даётся легче и, самую малость, глубже. Шерлок считает, что это уже прогресс. Дальше привычный ход действий: внимательный осмотр собственного тела – «Что ещё со мной успели сотворить?.. О, понятно», – быстрый взгляд на задремавшего в кресле брата и героическая попытка дойти до ванной, ещё больше пошатываясь, но, на этот раз, хотя бы не задевая выступающие углы. Возвращение к кровати вызывает одышку как после затяжного спринта. И болевой спазм вкупе с пониманием: «Это надолго…» Майкрофт просыпается, когда Шерлок, подняв повыше подушку, усаживается на постели. Часы негромко звонят: шесть утра. – Как чувствуешь себя? – Как человек… с трещинами в рёбрах, – говорить длинными фразами не удаётся. – Болят по-прежнему, Майкрофт. – Потребуется время, чтобы они срослись, – потянувшись и размяв шею, Майкрофт поднимается и занимает привычное место на краю кровати, изучая лицо Шерлока, ставшее куда менее бледным и больным в сравнении с вчерашним днём. – Доктор Льюис учёл твои пожелания и отменил приём снотворного в дальнейшем. – Снова задабривал его булочками?.. – Шерлок демонстративно тянет носом. – М-м, запах корицы… до сих пор… – Тебе тоже оставили, не переживай. – Даже не начинал. С минуту оба молчат. Шерлок пробует делать более глубокие вдохи и медленные выдохи. Майкрофт смотрит на его крепко сжатые в кулак пальцы правой руки и вертикальную морщинку на переносице, гадая, примет ли брат его помощь ещё раз… Или предпочтёт мучиться из чистого упрямства... С ним никогда не знаешь наверняка. – Он остался доволен осмотром и сделал тебе… – Рискну предположить… Солевой раствор для устранения… водно-электролитного дисбаланса… очевидно, глюкоза… вероятнее всего, тиамин… Ничего не упустил? – О работе в сфере здравоохранения не думал? – У моих медицинских знаний… слишком узкая и специфическая… направленность, – закончив тестировать собственную дыхательную систему, Шерлок открывает глаза и осторожно поглаживает ноющее плечо. – Оставлю это тебе… доктор Холмс. – Когда три года назад ты попался маньяку в Барнете, а я выхаживал тебя, ты называл меня доктором Зло. После вдумчивого разглядывания друг друга смеяться начинают оба одновременно. Майкрофт – с тайным большим облегчением, хмурость и подавленность братишки производили слишком гнетущее впечатление на него. Шерлок – старательно фиксируя в одном положении рёбра, но тоже с удовольствием: присутствие близкого человека на расстоянии вытянутой руки всё-таки дорогого стоит. – Не льсти себе, Майкрофт… Примешься за старое… прозвище вёрнется… Ладно, что из анальгетиков… он мне прописал?.. – Вот, – на требовательно протянутую ладонь Шерлока кладётся коробка. Стараясь не делать резких движений, он чуть наклоняет голову, вчитываясь в надпись. И удивленно поднимает брови. – Да ну, серьёзно?! Морфилонг... с действием до суток… мне?.. Что, тест на наркотики… дал отрицательный результат? – Да, Шерлок, – лекарство у брата Майкрофт забирает и распечатывает упаковку. – А что, у тебя были сомнения? – Сомнения бывают… только у тебя… Я устал повторять, что… разовые эксперименты на себе… дважды не провожу... Я ведь месяц даже не курил. – Приятно слышать. Думаю, реальнее всего тебе лечь набок. – Обойди кровать… На левый я точно не лягу… – Шерлок осторожно поворачивается, сгибая колени и придерживая перевязанную руку под предплечье. – Как дела на работе? – Почему ты спрашиваешь? – Просто так… Хочу знать, как реагируют… в мире политики… на брата суицидника… Ау! Полегче! – Я не специально, – Майкрофт сосредоточено и старательно медленно вводит лекарство. – Реагируют в высшей степени приемлемо. Мои коллеги не позволяют себе комментировать это вслух. – Но в «Диогене» газеты… с кричащими заголовками… очевидно, лежат на всех столах, верно?.. Долго ещё? – Почти закончил, потерпи. Слишком большая дозировка. И да, газеты лежат. – Я помню формулу расчёта… Надеюсь, на завтрак не рыба? – Нет, творожный пудинг, но рыба тоже тебя ждёт. Все необходимые изменения в меню внесены… Готово. – Здравствуй, кальциевая диета!.. Иди в душ, Майкрофт… тебе скоро уходить… Я подожду, пока подействует… Потом уточню… некоторые вещи у тебя. – Рад, что ты не стал возражать против морфина, Шерлок. – Я не идиот… чтобы загибаться от боли… когда есть анальгетик… способный её убрать. – Это я понял, – Майкрофт обходит кровать, чтобы заглянуть в лицо брату и поставить обратно пузырёк со спиртом. – Я тут подумал, быть может, на время твоего пребывания здесь, нам стоит зарыть в землю топор войны? – Любопытная идея… – Шерлок на мгновение задумывается. – Но всё же предпочту оставить на поверхности… хотя бы рукоятку. *** Процесс одевания занимает неоправданно много времени. В способности справиться с этим одной рукой Шерлок не сомневается, вот только проблемы с координацией мешают слишком уж сильно. И повышают уровень собственной раздражительности на порядок. Всё это чересчур напоминает ему поведение хронического алкоголика с той лишь разницей, что в его случае это реакция организма на седативы. От носков и обуви приходится временно отказаться из-за ушибов на ногах. Просунув правую руку в рукав рубашки, Шерлок накидывает её на левое плечо и облегчённо выдыхает. Неотложные дела выполнены все. Внешние факторы больше не мешают работе мозга. «Двое суток отказываться от анализа реальных проблем – это глупая и непозволительная роскошь, – мысленно упрекает себя Шерлок, сидя, уставившись в одну точку перед собой. – Защитная реакция организма на эмоциональный шок. Абсурд. Нелепость. Сантименты не должны влиять на работу мозга». Потом переводит взгляд на подошедшего Майкрофта, сменившего смятую за ночь домашнюю рубашку и брюки на официальный костюм. – Ты же оставишь мне свой ноутбук, Майкрофт? Хочу уточнить кое-какие детали, к тому же, надеюсь, со времени последней встречи пароли ты не поменял. – Нет, пароли прежние. Обезболивающее подействовало? – Я говорю длинными предложениями, если ты не заметил. Простая дедукция. – Да, верно. Оставлю… Завтракать будешь? – Разумеется, – Шерлок осторожно встаёт и делает несколько шагов, пошатываясь, но игнорируя протянутую руку. – Рукоятка на поверхности, не забывай. – Но у тебя проблемы с координацией, Шерлок, – тот только хмыкает. – Не будь ребёнком! Остановка. Хмурый взгляд через плечо. Демонстративный вздох. – Иди рядом, – и через паузу. – Что? Не стой столбом. Да, я это сказал. – Я услышал, – Майкрофт размышляет над причинами внезапной сговорчивости и считает каждую из них в разной степени тревожной. Он идёт в шаге от Шерлока, время от времени подставляя ладони и предохраняя плечи брата от резкого соприкосновения со стеной. К концу коридора того шатает чересчур сильно, так что на стул Шерлок падает с облегченным вздохом и упирается затылком в стену, приходя в себя. – Твоё состояние вполне объяснимо, – Майкрофт занимает место с другой стороны стола и наливает обоим чай. – Тебе стоит быть готовым к возникновению сонливости, усилению слабости и замедлению мозговой активности, обусловленных реакцией… – Хорошо подумал, кому пытаешься рассказать о взаимодействии барбитуратов с морфином? – справившись с головокружением, Шерлок открывает глаза, поворачивается к столу и тянется к чашке. – Я могу описать реакции любых веществ наркотического списка, Майкрофт, не исключая и эти два. – Каким досадным упущением с моей стороны было об этом забыть. Держи. Абрикосовый, как ты любишь… – Майкрофт передаёт ему намазанный джемом тост и принимается за свою долю пудинга. – Постой, «эти два»? Получается, твоё снотворное тоже в списке? Под взглядом Шерлока почувствовать себя идиотом способен любой, даже вроде бы имеющий на правах родственника иммунитет. – О. Он тебе не сказал. Понятно, – неторопливо хрустя тостом, Шерлок переходит на раздраженно-лекторский тон. – Да, в списке. Как психотропный препарат, вызывающий слабую эйфорию в начале применения и стойкую зависимость после нескольких недель. Ограничен в распространении. Использовать только под контролем врача. Молоко мне передай. – Держи. Поэтому ты говорил о синдроме отмены и… – Так. Тему моего здоровья закрываем. Сеанс игры в доктора откладывается до завтрашнего утра, – Шерлок промокает уголки губ салфеткой и принимается за пудинг, бросив косой взгляд на мигнувший телефон брата. – Ты уйдёшь через двадцать минут. Приставь наблюдателей к Джону, миссис Хадсон и Лестрейду, пусть оценят обстановку вокруг них. К Джону можно даже двоих человек. Кстати, как он? Выражение лица Майкрофта недвусмысленно свидетельствует о том, что он бы с большей охотой продолжил говорить о здоровье. – Майкрофт? – Переживает о тебе, сидя в тюрьме. Рука Шерлока с ложкой застывает в воздухе. После секундной растерянности он опускает её, откидываясь на спинку стула. – Ну, конечно. Ему не могло сойти с рук нападение на суперинтенданта полиции, к тому же с нанесением телесных повреждений. Судя по делам последних лет, верхняя планка наказания – два месяца ареста, если судья не ограничится штрафом… Внеси за него залог, Майкрофт. Пусть будет на свободе. – Боюсь, если я это сделаю, приставлять двоих людей придётся уже ко мне. – Да брось! Он решит, что тобой руководит чувство вины. Ему ведь неизвестно, что оно может касаться исключительно меня. – Хорошо, внесу, – Майкрофт убирает во внутренний карман пиджака мобильник и встаёт из-за стола. – Какие-либо ещё пожелания? – Нет. – Довести до комнаты? – Справлюсь. – Как скажешь… Приятного дня. *** Перемещение по дому без оглядки на брата и позёрства приобретает вид хождения практически по стенке. Как человек, ненавидящий демонстрировать слабость в присутствии других, Шерлок позволяет себе естественное поведение только сейчас, часто останавливаясь и прижимаясь лбом к стене, чувствуя, как гулко бьётся сердце. «Надо ж было так просчитаться… С самого начала. Теперь недели на выздоровление. Непозволительно долго…». Он поправляет повязку на плече и делает ещё несколько шагов. «Не отключаться. Терпеть. Хотя бы дойти до спальни Майкрофта… Да, точно. Он успел унести ноутбук туда…». В конце коридора щёлкает замок входной двери, и, бросив взгляд в зеркало, Шерлок видит вернувшуюся с продуктами экономку. «Всё-таки одного меня не оставляет», – он усилием воли выпрямляется, делает ещё несколько шагов и с облегчением сворачивает в спальню брата... Заваливается на спину на его кровать. «Немного… Отдохну совсем немного… Чёрт бы тебя побрал с твоими падениями, Мориарти! Не мог сделать идеей-фикс яды?.. – Шерлок мрачно разглядывает потолок. – Так бы хотя бы кости целыми остались… Ещё и вывих. Как не вовремя…». Вспышка злости перебивает сонливость лишь на время. Последующие часы Шерлок проводит в полуосознаваемом состоянии: листая газеты из стопки на стуле, лазая по внутренним сетям Скотланд-Ярда и периодически отключаясь на несколько десятков минут. Каким-то чудом – и накопленным за годы прислуживания Холмсам опытом – экономке миссис Кроуфорд удаётся даже заставить его поесть. Вернувшийся в одиннадцатом часу ночи Майкрофт обнаруживает Шерлока в своей спальне, лежащим в позе зародыша возле включенного ноутбука. Что пугает его куда больше – поблёскивающие в мерцающем свете скулы брата, уставившегося в экран, на котором высвечивается всего двенадцать слов:

«Он был моим лучшим другом. И я всегда буду верить в него».

– Какого чёрта он это написал? – Шерлок продолжает гипнотизировать экран, даже когда кровать прогибается под весом Майкрофта, севшего на неё. Реагирует только на скользнувшие по скулам кончики пальцев, моргая и переводя взгляд на брата. – Сантименты, Шерлок. Он оставил эту запись ещё до ареста позавчера. – Я пытался заставить свой мозг работать, – он на секунду зажмуривается, позволяя скатиться ещё двум слезинкам по щекам. – Весь день, Майкрофт. Всё время, пока не увидел… Почему у меня не выходит? Ты же умный, ответь! – Это стрессовая реакция на ситуацию, – Майкрофт спокойно стирает и эти слёзы. – Ты наверняка себе всё объяснил, ещё даже более успешно, чем я. – Второй раз за трое суток. Так глупо… – Шерлок кусает губы. – Не хочу, чтобы это повторялось когда-либо. – Тогда позволь себе выплакаться сейчас. – Я не плачу! – Конечно. У нас общая галлюцинация на двоих. Шерлок, давай. Пока можешь списать всё на лекарства и наличие раздражающих травм. – Раздражающих – недостаточно точное слово… – Шерлок бросает взгляд на экран и крепко зажмуривается. – Пообещаешь забыть? – выходит хрипло. – Даю слово. – Сегодня же? – Да. Я же сказал тебе: да. Это сугубо физиологическая реакция, потенциально способная принести облегчение тебе, – помедлив, Майкрофт поднимает руку и начинает осторожно поглаживать брата по спине. – Не вижу логических оснований отказываться от неё, коль скоро при минимуме усилий может быть получен лечебный эффект. – Знал, что ты сможешь всё правильно объяснить, – Шерлок часто моргает и, под одобрительным взглядом Майкрофта, наконец, позволяет себе не сдерживать слёз. На то, чтобы выплакаться, ему хватает нескольких минут, сочувствующих поглаживаний по спине и последнего взгляда на запись в блоге. Шерлок приказывает себе вернуться к прежнему, логически оправданному и разумному поведению уже с завтрашнего утра. *** Лучшей поддержкой, которую только мог оказать позволившему себе столь сильные эмоции брату Майкрофт, всегда была способность понимающе молчать. Не просить перестать. Не нести успокаивающе-одобрительную чушь. Не комментировать и не советовать, пока его мнение специально не спросят. Просто молча сидеть рядом, осуществляя лишь минимальный тактильный контакт. Дождаться, когда успокоится Шерлок… Убедиться, что он не желает уснуть здесь... Придерживая за локоть, довести его до комнаты… Открыть окно и проветрить спальню, пока он скрывается в ванной… Отметить работу экономки, вытершей пыль и перестелившей постель… Увидеть, как брат ложится, и выключить свет… Тихо уйти… Устроившись в кресле-качалке в библиотеке, сомкнуть пальцы в семейном жесте и вспоминать… 7 февраля 1982 года Майкрофт Холмс – ещё мальчишка, совсем немногое повидавший в своей жизни, но даже он понимает, что с такими огнестрельными ранениями, как у его отца, попросту не живут. И то, что он до сих пор в сознании, практически чудо. – Папа… – Я хочу сказать тебе важную вещь, Майкрофт. Знаю, что ты выберешь тот же путь, что и я, и у тебя получится, непременно. – Ты обещал поговорить со мной о Монтескье. – Чуть позже, сначала о вас с Шерлоком. Надеюсь, ты убедился в отсутствии опасных предметов под подушкой, оставляя его? – Проверил три раза. Всё нормально у нас, пап. Я присматриваю за ним, хотя, похоже, не слишком ему нравлюсь. – Именно об этом я и хочу сказать. Вы слишком отличаетесь от других, чтобы держаться порознь, Майкрофт. Чем дальше, тем это будет заметнее. В политике, где ты уже решил работать, важно держать лицо. Скрывать подлинные чувства, эмоции, выдавая ложные – такие, какие потребуются. Не сомневаюсь, что ты сможешь этому научиться. Попрошу лишь об одном: с Шерлоком таким не будь. У него не должно быть сомнений в том, что он тебе дорог, и что ты готов ради него на всё. Это ведь так, верно? – Да, пап. Он же мой брат. – У вас больше шансов выжить вдвоём, чем поодиночке. Я прошу тебя об этом не забывать. Договорились? – Конечно. – Хорошо. Теперь слушай: Шарль Луи Монтескье был… Двадцать минут спустя Майкрофт войдёт в комнату к младшему брату. С порога встретит взгляд распахнутых серо-голубых глаз ребёнка, стоящего на матрасе и положившего подбородок на бортик кровати. – Май-кофт, – старательно выговорит Шерлок, и Майкрофт осторожно достанет его из кровати и, прижимая к себе, перенесёт на диван, на большую подушку. Вытянется рядом с ним. Потом кивнёт заглянувшей в комнату заплаканной матери: «Всё в порядке, я присмотрю», – и повернёт голову к братишке, чрезвычайно вдумчиво разглядывающему потолок. – Па-па. – Не будет у нас с тобой папы, Шерлок… – Па-па. – Да, мне тоже жаль, но... Дальше мы без него. «Все жизни кончаются», – так он сказал. – Май-кофт. – Я рядом. И собираюсь заботиться о тебе всегда. – Май-кофт. – Я тоже тебя люблю. Пусть ты мне этого никогда не скажешь. Засыпай, Шерлок. Я буду с тобой… Пройдёт три десятка лет после этого, но отношение старшего к младшему останется неизменным. Спокойствием и выдержкой Майкрофта Холмса в правительстве будут восхищаться и коллеги-ровесники, и приходящие из университетов стажёры. Только вот цену этой невозмутимости узнает лишь он сам - проведя всё детство, вытаскивая брата из сомнительных переделок и в разной степени опасных затей. Терпя его капризы и подбирая нужные слова для матери, – ей он и о четверти происходящего не говорил. В самом деле, что может быть такого шокирующего в угрозе запуска ракет с территории Северной Кореи в сторону Южной для человека, в своё время обнаружившего в руках пятилетнего брата отнюдь не игрушечный пистолет… Найденный им возле ограбленного соседского дома… Заряженный… Снятый с предохранителя… Направленный себе в живот… Детективные наклонности Шерлока с самого начала имели рискованный характер. По собственному убеждению Майкрофта, то, что он тогда не поседел, в течение десяти минут уговаривая Шерлока отложить в сторону оружие и старательно не делая резких движений, чтобы не напугать, можно было считать почти библейским чудом. В итоге ценой немыслимых усилий, подкупа и шантажа опасную находку удалось забрать и обезвредить, попутно объяснив Шерлоку, что с ней не так... Мамочке дружно условились не сообщать. «У вас больше шансов выжить вдвоём, чем поодиночке». «Знал бы я тогда, папа, насколько скоро ты окажешься прав…». Дальше шло по нарастающей… Шерлок рано выучил слово «эксперимент» и принялся ставить опыты на всём, что оказывалось вблизи. Он смешивал, разрезал, ломал, взрывал, разбивал, изучал изнутри всё, что можно было смешать, разрезать, сломать, взорвать, разбить, изучить изнутри. Надежды на музыку и шахматы не оправдались – и та, и другая игра занимали его лишь на время, которое он к тому же тратил на обдумывание новых идей. Вынужденные перерывы в активности возникали лишь, когда он находился на уроках в школе либо болел – причём не обычными детскими болезнями, а травясь очередной собственноручно смешанной гадостью или получая травмы. Майкрофт лишь возводил глаза к небу и вздыхал, поднимая Шерлока на руки и оттаскивая его, вяло – или далеко не вяло – сопротивляющегося в приёмный покой. За что выглядел в глазах младшего врагом номер один, извиняясь перед врачами, на которых Шерлок всегда смотрел с жуткой паникой и слабеньким любопытством. До появления Джона ненависть к ограничивающим его деятельность докторам у Шерлока была абсолютно взаимной. Даже повзрослев, он старался держаться как можно дальше от них. Хуже Шерлока заболевшего мог быть только Шерлок выздоравливающий, считающий себя умнее всех, игнорирующий врачебные предписания и находчиво сбегающий из палаты или из дома брата навстречу новым приключениям… Майкрофт устало растирает глаза, потягиваясь и вставая с кресла. Он не питает иллюзий по поводу своей способности заставить брата делать то, чего тот не хочет, но надеется, что необходимость скрываться и их договорённость о помощи позволят Шерлоку хотя бы в этот раз нормально выздороветь до конца, без осложнений и новых травм. *** Действие обезболивающего заканчивается спустя ровно двадцать три часа – серединное значение в диапазоне нормы. Вернувшаяся боль в рёбрах заставляет Шерлока проснуться. «Когда ж это закончится?.. Мне же должно становиться легче. Почему нет, ведь четвёртые сутки пошли…» Он бросает взгляд на светящиеся электронные часы и крепко зажмуривается. «Вчерашний день… Информация о новых работниках Скотланд-Ярда. Оставить. Практика судебных решений по делам о нападении на полицейских. Вернуть на полку. Блог Джона… Последняя запись в блоге Джона… Эмоциональную реакцию из памяти удалить. Информация не соответствует действительности. Заменить прошедшее время на настоящее и отправить в архив. Хотя бы постараться это сделать… Господи, Майкрофт, когда ты проснёшься? Мне больно! Это отвлекает». Майкрофт появляется в шесть, с последним боем часов. Невыспавшийся, в пижамных штанах, но готовый ко всему – будь то новый день или старающийся пореже дышать и запрокинувший голову брат. – Утро снова недоброе, Шерлок? – Для меня – да... Как видишь… – Вижу, что проснулся ты не сейчас, – Майкрофт подходит к кровати и включает лампу над тумбочкой. – Я, пожалуй, принесу тебе вечером новый мобильник, чтобы ты мог дозваться меня. – О, это будет… необыкновенно кстати, – Шерлок отгораживается ладонью от яркого света, моргая и привыкая к нему. Потом возвращает руку обратно на ноющее плечо. – Знал, что ты сможешь оценить. Насколько ты не в порядке сегодня? – Достаточно, чтобы смириться… с ролью медработника для тебя… а также с сонливостью и прочим… – Я тебя понял, – Майкрофт кивает и открывает коробку с ампулами анальгетика. – Повернись. – Уже… Ты внёс залог вчера? – Да, и Джон уже вышел на свободу. Поехал на свою старую квартиру, если тебе интересно. – Зачем?.. Его зарплата позволяет жить… на Бейкер-стрит. – Полагаю, что из-за сентиментальной привязанности к тебе, Шерлок. Невозможно видеть ваш ужасающий беспорядок без тебя и всё в таком роде. – Очередная человеческая чушь… Его квартира… на другом конце Лондона… Далеко до работы… – Шерлок хмурится и, поправив повязку, чуть поворачивает голову назад. – Чего ты ждёшь? – В данный момент – когда ты расслабишься. – Зануда, – он медленно вдыхает, стараясь поменьше тревожить рёбра. – Тебе не приходило в голову… что я могу… бояться тебя? М-м… – Ты никогда не боялся меня, Шерлок, поскольку это не имеет ни малейшего смысла. В своём отношении к моим действиям ты примечательно рационален… Как ты? – Продолжай отвлекать. – Разумеется. Что бы ты хотел сегодня на обед? – Завтрак… как я понимаю… дело, решенное без меня?.. Китайскую еду... – Хорошо, я сообщу Джералдин, она закажет… Ну, вот и всё. Ещё на сутки тебе хватит. – Надеюсь… – Шерлок облегчённо выдыхает, вытягивая ноги. – Как ты объяснил… своим коллегам… необходимость слежки за теми… о ком я попросил? – Предположил, что Джеймс Мориарти мог сообщить кому-то из снайперов компьютерный код, а они, в свою очередь, ещё находятся в поле зрения твоих друзей. – И разведка поверила… в такую чушь?.. – У них не было выбора, – Майкрофт распечатывает упаковку лавандовых салфеток и старательно вытирает от спирта руки – запах медикаментов не выносят ни он, ни его брат. – Пока твой мобильник с признанием о том, что кода нет, на экспертизе в Скотланд-Ярде, спецслужбы вынуждены отрабатывать любую гипотезу, пришедшую в голову начальству. Думаю, дня три-четыре у нас ещё есть. – Для понимания обстановки… этого хватит. – Полностью согласен с тобой… Что ж, если тебе ничего не нужно, я попробую ещё поспать. – Пробуй… Ничего. *** Завтракают они молча, одинаково признательно кивнув экономке – испечённый ею пирог того явно стоит. Им не привыкать общаться взглядами, реагируя на изменения мимики и жесты, а не слова. И они слишком хорошо друг друга знают, чтобы делать выводы из наблюдений достаточно точно. Джону Уотсону не раз приходилось наблюдать за тем, как, сидя в креслах на Бейкер-стрит, братья Холмсы ведут лишь им понятный немой диалог, – чему он даже слегка завидовал… иногда. Игру в молчанку обычно выигрывает Майкрофт. Не становится исключением и это утро: оценив общий задумчивый вид брата, пару-тройку взглядов исподлобья и слегка более сильное, чем обычное, нажатие вилки, Шерлок отставляет пустую тарелку и задирает подбородок. – Если тебе так не терпится, скажи. – Что именно, Шерлок? – Тебе виднее… То, о чём думаешь этим утром. Что-то связанное со мной. Очевидно. Майкрофт неторопливо доедает свою порцию яичницы с беконом и, сделав глоток сока, аккуратно ставит стакан. – Я думаю об отчётах из Каира и сомневаюсь, что они должны интересовать тебя. – Ну конечно, и их тексты напечатаны у меня на лбу. Стоило сочинить более убедительную ложь, Майкрофт, – криво усмехнувшись, Шерлок потирает указательным и большим пальцами глаза и долго моргает, стараясь избавиться от мутности зрения. Вроде бы удаётся, пусть голова и по-прежнему ощущается тяжёлой. – Есть улучшения в сравнении с вчерашним днём? – Не намного. – Понятно… – Майкрофт несколько секунд размышляет над тем, стоит ли говорить, и всё же решается: – Полагаю, мне стоит поблагодарить тебя за то, что в свой последний визит перед падением с крыши ты ограничился причинением материального ущерба моему кабинету. Демонстративная отправка писем террористам с моего е-мэйла была лишь фикцией. – Не припомню, чтобы ты пытался меня остановить, – Шерлок размешивает сахар в чашке и делает маленький глоток кофе, проверяя температуру. Нет, слишком горячий. – Я признаю законность права на личную месть, если прощение невозможно. – Если бы я хотел уничтожить твою политическую карьеру, Майкрофт, то не стал бы ждать для этого столько лет. Она мне безразлична. – Мне ждать, что ты выберешь другой способ?.. – Способ чего? – в голосе Шерлока звучат раздражённые нотки, и в комнате воцаряется тишина. О завтраке забывают оба, увлёкшись разговором, начало которого было исключительно делом времени. Отложив салфетку, Майкрофт опирается о спинку стула, оставляя лишь кисти рук на столе и не пытаясь закрыться. – Расплаты, – отвечает он веско, глядя Шерлоку в глаза. – За то состояние, в котором ты находишься сейчас. Дорогой брат. На это Шерлок со вздохом вертикально ставит на стол правый локоть и упирается лбом в ладонь, закрывая глаза. – Для людей в Скотланд-Ярде я психопат, решивший во имя славы похитить и отравить ртутью маленьких детей. Для Джона – бездушная машина. Неудобный квартирант для миссис Хадсон. Манипулятор для Молли Хупер – судя по записям в её блоге. Болван, променявший карьеру в правительстве на сомнительное детективное увлечение, для собственной матери и подделка и лжец для всего остального мира… – Шерлок… – Я не закончил, – Шерлок опускает руку на стол и смотрит на брата, чувствуя непривычную горечь во рту. – Какая может быть, к чёрту, месть, Майкрофт? Какая расплата? Что за чушь? Ты допустил ошибку, не приняв в расчёт одержимость Мориарти мной. Он ею воспользовался, проведя свою игру и застрелившись в финале. Конец истории. – Но ограничения для тебя! – Господи… Да, я лишился привычного образа жизни. На неопределённый срок. И вынужден искать снайперов и их лидера вместо грабителей и маньяков, живя в твоём доме. Всё так. Плюс неудобства физического порядка, как то необходимость спать на спине, делать всё одной рукой, терпеть уколы по утрам и ходить по стенке. Это не смертельно! – Но и не слишком приятно. – Определённо. Всё, что для меня важно сейчас, – моё расследование. Без него мне не вернуться на Бейкер-стрит. Поэтому прекрати выспрашивать у меня отсутствующие зловещие планы на твой счёт. Шерлок отворачивается, обхватив правой рукой перевязанное левое предплечье. Лицо у Майкрофта проясняется. Он разглядывает нахмурившегося брата, обдумывая его слова, и решает всё же уточнить: – Означает ли это, что ты… – Да! Да, я на тебя не злюсь. Нет, я не считаю, что должен тебя за что-то прощать. Раздражаешь? По-прежнему. Что ты мой брат – помню. За сидение со мной по ночам благодарен. Ещё вопросы? – Ты повзрослел. – Джон писал, что я становлюсь человечнее. Возможно, проявление этого ты и наблюдаешь сейчас… Если это всё, приятного дня. *** Этот день Шерлок решает провести у Майкрофта в кабинете – дождавшись, когда хозяин уйдёт, естественно, и крайне неспешно дойдя до знакомой дубовой двери. Выбор именно этой просторной комнаты объясняется просто – наличием оперативного простора и чистой стены, на которую можно прикреплять кнопками бумаги. Одна вещь заставляет Шерлока озадачиться – отсутствие ассистента. «Где ж ты, Джон, когда мне нужен…» – сожалеет Шерлок, отправляясь на поиски экономки. Обаяние, применяемое им ко всем, кроме достаточно-сумасшедшего-чтобы-воспринимать-Шерлока-таким-какой-он-есть-Джона, срабатывает и сейчас – Джералдин Кроуфорд с готовностью соглашается помочь. – Разумеется, мистер Холмс! Я сделаю всё, что вы скажете. – Шерлок. Я же просил, – он растягивает губы в быстрой улыбке. – Прошу прощения, да, точно, Шерлок. Он думает о том, что это лишь слабая компенсация отсутствия живого друга – Джона, так называемого друга – черепа Билли и физической возможности играть на скрипке – за годы размышлений под музыку у Шерлока выработался условный рефлекс. Но рассчитывает использовать то, что есть. Достаёт из просвета между шкафами большие карты мира и Великобритании – миссис Кроуфорд вешает их на стену. Просит её вырезать из любезно оставленных Майкрофтом личных дел фотографии четырёх киллеров и приколоть их к странам происхождения: Боливия, Албания, Чехия, Россия. Предварительно два снимка перечёркивает чёрными крестами. Первоначально распоряжение делать что-то с бумагами из папок «Совершенно секретно» приводит экономку в ужас. – Да бросьте, у вас есть допуск. Вы же убираете в этом кабинете? – Да, но… – Значит, мой брат достаточно вам доверяет. Сомневаетесь – отправьте ему СМС. Миссис Кроуфорд в нерешительности откладывает большие ножницы и достаёт мобильник из кармана фартука. Шерлок возводит глаза к потолку. – Мистер Холмс? У меня вопрос: можно ли вырезать фотографии из документов в голубой папке на вашем столе… Да, Шерлок попросил… Хочет прикрепить на стенку… Он? Сидит рядом… Никуда не выходил, он, по-моему, не слишком хорошо себя чувствует, – Шерлок делает угрожающую физиономию. – Вернее, я хотела сказать: не то что бы не слишком… Нет, он не обедал… – она бросает взгляд на него. – Ой, то есть я хотела сказать: обедал, конечно... – она нервно смеётся под быстрое кивание Шерлока. – И вообще, с ним всё в полном порядке… Нет, я не считаю вас идиотом, ну что вы… Я не лгу, я стою между двух огней. Нехорошо заставлять пожилую даму выбирать… Нет, я не собираюсь жаловаться вашей маме… Вырезать можно? Спасибо, – она отключает телефон. – Я оставлю вас минут на сорок, пока приготовлю обед. – Я не хочу есть. – В данном случае ваше желание не учитывается, молодой человек. У вас травмы – значит, я сильнее. Начну заставлять – вам же будет больно. – Это гнусный шантаж! – Именно. Но он работает. Под насупленное хмыканье Шерлока Джералдин Кроуфорд гордо расправляет плечи и уходит на кухню. *** Майкрофт возвращается непривычно рано для себя – в девять вечера, и долго разглядывает, стоя на пороге комнаты, свой кабинет. Некогда педантично убранное пространство напоминает прибрежный американский городок после урагана «Катрина». Бумаги… Листы из папок с грифом «совершенно секретно» и их обрезки на ковре, стульях, столе. Стена… Завешена картами с воткнутыми в них разноцветными кнопками, булавками, приклеенными фотографиями и вырезками из распечаток с сайтов газет. Ноутбук… В спящем режиме с плавающей по экрану новой надписью: «Слуга двух господ», – переливающейся цветами британского флага. Шерлок… Устроился в выдвинутом в центр комнаты кресле, уставившись в стену. Майкрофт сохраняет невозмутимость, поскольку знает: если с кабинетом случился Шерлок – это стихийное бедствие, а потому позаботился убрать отсюда всё более-менее важное ещё позавчера. Он подходит к столу и легко опирается о его край, оказываясь в двух шагах от брата. – Ну и к каким же выводам ты успел прийти? – Неутешительным, – после долгой паузы отвечает Шерлок, резко поворачивая голову и тыкая в то, что осталось от документов. – У тебя дела на четырёх человек, двое из которых были убиты пятнадцатого числа. Но на следующий день в моих друзей целились трое снайперов. Получается ещё, как минимум, один неизвестный стрелок. Если не больше. – Под прицелом оказался инспектор Лестрейд. Логично допустить, что третий – также работник Скотланд-Ярда. – Я распечатал данные их отдела кадров на новичков, но это лишь часть проблемы. Был ещё четвёртый… Шерлок вновь возвращается к изучению карты, и Майкрофт, не дождавшись продолжения, решает уточнить: – Четвёртый кто? – Наблюдатель. Человек, чью тень я заметил на крыше – жаль, не весь силуэт… Он смотрел мне в спину, пока я не прыгнул. И, очевидно, он же подал сигнал снайперам не стрелять. – Тебя лишили возможности спуститься иным путём. – Точно. А это значит, что мы имеем дело с организацией наёмных убийц, получившей однозначный приказ. – И твоё появление в мире живых сыграет роль спускового крючка. Незавидная участь у жертв, Шерлок. – Они будут не с моей стороны. – Хотел бы я так же в это верить. Шерлок бросает косой взгляд на скрестившего руки на груди Майкрофта, последний на сегодня – на карту, и поднимается с кресла, пошатываясь и вынужденно хватаясь за спинку, – головокружение ему не удаётся скрыть. – Ты что-нибудь ел, Шерлок? – Это реакция на лекарства. – Вынужден повторить свой вопрос, – упрямства Майкрофту не занимать. – Ты обедал? – Не твоё дело, но… да. – А если позволить себе откровенность? – …Меня заставили! – помедлив, раздражённо бросает Шерлок и добавляет: – Тебя не беспокоит присутствие в доме шпиона, готового нажаловаться нашей матери в любой момент? – Это плата за доверие и возможность изучать секретные документы дома, – Майкрофт достаёт из кармана часы на цепочке и смотрит на циферблат. – Хотя без мамочкиных замечаний по поводу диеты я мог бы обойтись. Часы отправляются обратно в карман. Справившись с приступом слабости, Шерлок окидывает брата оценивающим взглядом с головы до ног и вдруг неожиданно даже для себя отмечает: – Ты похудел на три фунта. – Обычно ты утверждаешь обратное. – Я констатирую факты, Майкрофт, и не отвечаю за попытки твоей помощницы подкрутить весы. Спокойной ночи. – Спокойной ночи, Шерлок. Мобильник в твоей комнате на столе, – Майкрофт смотрит, как его брат неспешно скрывается за дверью, и произносит негромко, уже себе: – Пожалуй, с Антеей я завтра поговорю… *** Изменения в поведении брата заставляют Майкрофта выделить сорок минут на то, что он называет «переоценкой сценариев» – метод, применяемый, когда обнаруживаются новые факты и неэффективными становятся прежние схемы. Майкрофт приставляет кресло обратно к столу, выглядывает в коридор убедиться, что Шерлок погасил свет: «Желает поспать подольше, пока действует обезболивающее. Разумно. Но утром сомневаться будет долго. Вероятность согласия – семьдесят два процента. Того, что это будет последняя инъекция обезболивающего, – девяносто восемь… Нужно перевести будильник на 5:30 и распорядиться насчёт завтрашних булочек для врача». Предупредив экономку и выслушав её сочувственный комментарий по поводу брата, он снова заходит в кабинет. То, как Шерлок определил для себя основную цель – возвращение на Бейкер-стрит – свидетельствует, по мнению Майкрофта, о серьёзных переменах. Прежде он всегда был одиночкой, самодостаточным человеком, не оглядывающимся на других. Но последние полтора года повлияли необычайно сильно: идти на смертельный риск ради друзей… Совершенно новый опыт. «Поздравляю вас, Джон, вам удалось невозможное – вытащить из Шерлока человека, заставить его чувствовать и понимать… Мне это оказалось не по силам за все годы, и только с вами он увидел в этом смысл… Вы победили. И, вероятно, заслуживаете того, чтобы он вернулся к вам…». Подобно пяти предыдущим, ночь оказывается практически бессонной – несколько часов не в счёт. Это началось ещё до Бартса, с понимания сути новой игры Мориарти, и продолжилось чувством вины перед братом, опасениями за него, осознанием своего долга и демонстрацией всей возможной заботы – которая не преимущество, конечно. Жизненная необходимость – ни больше, ни меньше. Майкрофт проводит несколько часов за моделированием стратегий решения рабочих вопросов. Затем, когда картинка в глазах становится чересчур размытой, отключает ноутбук и уходит в спальню. Уснуть не получается долго – в голове слишком много мыслей и оперативных решений, но и продолжаться так больше не может: необходимость отпуска хотя бы дня на два скоро станет критической. Продремав совсем немного, Майкрофт отключает будильник ровно за минуту до того, как он начнёт звенеть, и идёт проведывать брата. Свет в его комнате уже горит. Повернувшись набок, Шерлок изучающе разглядывает его, поддерживая перевязанную руку под предплечье. – Ещё две-три ночи в таком духе, Майкрофт, и усыплять придётся уже тебя. Крайне неприятные ощущения после пробуждения, поверь. – Мне воспринимать это как угрозу? – Скорее, как предупреждение. – Я учту, – он оценивает положение мобильника и присаживается на край кровати. – Вижу, ты собирался вызвать меня, но передумывал, по меньшей мере, дважды. Что тебя остановило? – Ты умный. Догадайся сам, – попытка пожать плечами вызывает у Шерлока болезненную гримасу на несколько секунд – по всей видимости, трогать плечи и рёбра ему не нужно будет ещё долго. – Я вижу, что тебе по-прежнему больно, Шерлок. Ты проснулся минут двадцать назад и всё это время оценивал плюсы и минусы новой дозы анальгетика. – Для тебя в нём точно одни плюсы, – фыркает тот. – Я под контролем, никуда не уйду. – Я предпочёл бы, чтобы под контролем ты был здоровым. Что тебя беспокоит? Возникновение зависимости? – В этой форме препарата риски привыкания сведены к минимуму, Майкрофт. Для того и создавался таким… На сколько дней мне его прописали? – Доктор Льюис об этом не говорил. Но ты можешь спросить его сам, во время сегодняшнего визита. – Стоило ограничиться телефонным разговором. – Увы, он желает увидеть тебя лично… Надеюсь, ты не станешь сбегать по внезапным делам, устраивать локальные катастрофы из подручных реактивов и выдумывать иные ребяческие способы пряток? – Я… я этим не занимаюсь! – Занимаешься. С завидной регулярностью. Если я не ошибаюсь, в последний раз это был опыт с фосфором. – Я нашёл у тебя неизученный экземпляр «Введения в пиротехнику». Там была интересная задача. – И ты принялся решать её в этом доме. – Где ещё? – Сегодня же избавлюсь от неё. Шерлок недовольно зажмуривается, вспоминая: всё ли успел испробовать из книги? Можно бы провести ещё опыт со 147-ой страницы, но для ферратного вулкана нет нитрата калия, а дымовую завесу из хлорида кремния он уже создавал… Остальное, вроде бы, запомнил… Перелистав мысленно все страницы, он возвращается к основному вопросу: продлевать ли действие анальгетика или походить без него. Проблемы с координацией и заторможенность против ноющей боли в рёбрах и – он дёргается – внезапной, простреливающей плечо, – наблюдающий за ним Майкрофт устало зевает и смотрит на часы – ровно шесть. – Что думаешь по поводу обезболивающего, Шерлок? Попробуешь обойтись без него, вколоть сейчас, дождёшься врача, чтобы он… – Лучше ты, – перебивает его Шерлок, определившись. Майкрофт на мгновение удивлённо поднимает брови и тянется к знакомой коробке. – Я лучше? – Да. Ты не спешишь, – и добавляет уже другим тоном, переключившись на следующую проблему: – Год назад твои люди были в бассейне в полночь? – Имеешь в виду знакомство с Джеймсом Мориарти? Невероятно глупый поступок, Шерлок. Уйти на встречу с неизвестным преступником без подстраховки. – Я вызвал его туда через свой сайт. Ты отслеживаешь его. Пишешь комментарии. Появление стрелков САС было решенным делом. – Конечно, учитывая, что ты решил отдать ему оборонные планы. Полностью скопированные, между прочим. Твой сосед до сих пор считает, что ты так поступить с ними не мог. – А ты? – Я знаю тебя несколько дольше… И потом, ты же сам признался в скрапбуке Джона, оставив записку: «Это сработало». – Скажи ещё: «Не ожидал от тебя»… Ты скоро? – Ввожу лекарство уже, лежи спокойно. И нет, чего-то подобного от тебя я ждал. Ты не стал бы предлагать фальшивку противнику, которого считаешь достойным. Некоторое время оба молчат. – Осуждаешь? – негромко интересуется Шерлок, глядя перед собой. – Понимаю, – отвечает Майкрофт, вставая с постели. – Интересы Британии в итоге не пострадали. А значит, формальных причин для беспокойства у меня нет… С какой целью ты завёл этот разговор? – Хочу узнать: сколько снайперов Мориарти было в бассейне? И записи с камер наблюдения. Они наверняка у тебя есть. – Посмотришь в стопке дисков по нужной дате. Снайперов с его стороны было десять. Есть ещё вопросы или встретимся за завтраком? – Сегодня без меня. – Почему? – Из-за твоего врача, – Шерлок переворачивается на спину и набрасывает на себя покрывало – Майкрофт с недоумевающим видом помогает ему, расправляя угол ткани. – Господи, это же очевидно! С учётом смеси химических веществ, которую в меня влили за последние четверо суток, ему наверняка понадобится моя кровь. – Думаешь? – Стандартная процедура. Особенно при использовании лекарств класса «А». Можешь отправляться на работу, Майкрофт. Я его дождусь. – Очень на это надеюсь. *** Время до прихода Мэтью Льюиса Шерлок проводит, просматривая новости через мобильный интернет и скептически усмехаясь на заявления полиции по грабежу в Сохо. Ему кристально ясно, что преступник – брат сторожа, профессиональный программист, но Скотланд-Ярд в однозначном тупике. Долго же им придётся пользоваться тем, что они необоснованно именуют мозгом. Провалы по показателям раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений неминуемы. Шерлок отвлекается от мобильника, лишь когда экономка приводит врача. – Доброе утро, Шерлок, – приветствует она его и слышит, уходя: – Мой вчерашний заказ не забудьте! – Я уже позвонила в китайский ресторан. – Отлично, – отзывается он уже себе, мрачно разглядывая доктора Льюиса. Впрочем, у того на эти взгляды давно выработался профессиональный иммунитет, так что сохранять доброжелательное выражение лица удаётся без особого труда. Тщательно закрыв дверь в комнату, доктор подставляет к кровати два стула: на один усаживается сам, на другой ставит медицинский саквояж и открывает его. Улыбается своему пациенту с искренней симпатией. – Каждый раз я прихожу к вам с надеждой, что вы перестанете видеть во мне своего врага. Уже и не знаю, что придумать… – Последняя попытка была довольно приличной. Сходу выписать лекарства класса «А»… Смело. – Судя по тому, что я вижу на вашей тумбочке, с дозировкой ваш брат разобрался верно. – Вы сами его учили… – Шерлок откидывает покрывало, резко садится на кровати и переходит на требовательный тон. – Ладно, ближе к делу. Что вы задумали на этот раз? – Вновь подозреваете меня в коварных планах, молодой человек? – Ещё скажите, что необоснованно. Сколько раз вы задерживали меня в клинике, давая людям Майкрофта время разобраться с преступниками, которым перешёл дорогу я? – Но это делалось в интересах вашей безопасности! – Вы лишали меня возможности доводить мои же расследования до конца. И после этого хотите, чтобы я вам доверял? О, это вряд ли. – Я всего лишь хотел, чтобы вы дольше оставались здоровым, – доктор тянется развязать узел на предплечье и принимается разматывать все имеющиеся повязки. – Моя единственная цель. Возможно, некоторые методы и показались вам чрезмерными, но благодаря ним у вас возник интерес к знаниям медицинского характера. – Вот уж спасибо. Всю жизнь мечтал тратить время на разбирательство в том, что творит с моим телом лечащий врач… И к чему это приведёт. – Хочется надеяться, что исключительно к выздоровлению, – эластичные бинты откладываются в сторону. – Поговорим о вашем нынешнем состоянии. Как я понимаю, вы третий день на морфине. Как ощущения? – Толерантности ещё не возникло. Боли в данный момент я не чувствую. – А побочное действие? – В рамках аннотации к препарату: головокружение, слабость, заторможенность реакций. Почитайте бумажку, там всё написано. – Предпочту услышать от вас, – Льюис достаёт из саквояжа фонендоскоп. – Сейчас медленно вдыхайте… Выдыхайте… Ещё раз… Да, это потребует времени. – И можете сказать: почему? Должно быть объяснение не лучшего моего состояния на пятые сутки при какой-то паре трещин в рёбрах. – При паре? – доктор внимательно осматривает вправленное плечо. – У вас их пять, Шерлок. Причём в очень неудачных местах – надавите вы при падении хоть немного сильнее, получили бы весьма опасные переломы. Вы ещё легко отделались… – Ясно. А с плечом моим что? – Вправлено после заднего вывиха. Без осложнений, на ваше счастье. Но повязку я вам снимать запрещаю ещё, как минимум, недели две, чтобы вывих из травматического не стал привычным. Предрасположенность к этому у вас есть… Вы же не хотите забыть об игре на скрипке навсегда? Мысль об этом пугает настолько, что Шерлок на несколько секунд застывает и соглашается прислушаться к рекомендациям. – Это было бы нежелательно. – Я думаю… Последний раз я занимался вашим лечением полтора года назад. – За моим здоровьем было кому следить. – Да, я в курсе, – Льюис заканчивает осматривать места ушибов и тепло улыбается Шерлоку. – Доктор Джон Уотсон, перспективный молодой человек с нервами отличного хирурга. В своё время сдал мне патанатомию с первого раза. – Вы и его учили? – Шерлок возводит глаза к потолку. – Я обречён. – Ну-ну, не всё так трагично. Да, я учил его в Бартсе и консультировал несколько раз на старших курсах. Ваш брат запросил у меня подробную характеристику на него ещё в день вашего знакомства. Рад, что оно переросло в такую дружбу. – В этом вряд ли есть ваша заслуга. И залечивать меня Джон не пытался никогда. Необходимый медицинский минимум. Жаль, не каждому дано. – Так и знал, что на витамины вы обидитесь. Не смог устоять, Шерлок. Простите старика, – тот только фыркает, задирая нос. – Всё для вашей пользы. – И превращение моей крови в химический коктейль в том числе. Очень полезно. – Раз уж вы об этом заговорили, мне нужно… – О, да бога ради, берите! Исследуйте, проверяйте. Мне всё равно, – Шерлок бросает косой взгляд на обрадованного его согласием врача, протягивает ему левую руку и берёт в правую телефон. – Только используйте левую руку. Правой вы навредить успели. – Две минуты, Шерлок. – Вперёд, – пока доктор возится с медицинскими инструментами, Шерлок ведёт переписку с экономкой, уточняя заказ на обед. «Чай через пять минут. Больше десяти булочек с собой не давайте. Я тоже хочу. ШХ» «Вам с братом я поставила в духовку отдельный противень. Пусть доктор порадуется. ДК» «Вы балуете его племянницу лет пяти. Знаете? ШХ» «Теперь – да. ДК» «А она – своего пуделя. Грязно-серого. Неприятного. По-прежнему настаиваете? ШХ» «Почему нет, Шерлок? Он ведь добр к вам. ДК» «Это заговор. ШХ» «Чайник закипел? ШХ» «Только что. ДК» «Отправляю к вам. ШХ» – Я закончил, – Льюис убирает склянку с взятым образцом крови в саквояж. – Вы смотрите так, будто хотите о чём-то попросить. – Да. Нормально принять душ, пока вы вновь не наложили повязки. Кстати, чай и булочки на кухне. Ждут вас. – Я соглашусь при условии отсутствия каких-либо действий левой рукой. И узнаю, если вы нарушите его. Моя реакция вам не понравится. – Принимается. Нарушать не буду. Расходимся? – Да. *** В зеркале ванной Шерлок разглядывает себя несколько минут, не испытывая по этому поводу позитивных эмоций. Слишком много синяков, слишком отчётливо видны кровоподтёки на груди и вправленном плече, а общая картина вызывает ассоциации с пробежавшимся по нему носорогом, который после к тому же вернулся и потоптался ещё раз. Недовольно фыркая, он забирается под душ, старательно напоминая себе не делать ничего левой рукой. Прошлый опыт подсказывает, что Мэтью Льюис является чересчур непредсказуемым типом, чтобы просто проигнорировать его угрозы. «Мне не хватает тебя, Джон, – констатирует Шерлок, стоя с закрытыми глазами под бьющей между лопаток струёй горячей выводы. – Ты жив. Это главное. Но по-прежнему нужен мне… Я постараюсь поскорее вернуться». Вымыв голову новым майкрофтовским шампунем, он выходит в комнату и в течение ещё пятнадцати минут ждёт врача – тот явно увлёкся беседой с Джералдин о выращивании цветов. Наконец, Льюис возвращается. – Вижу, вы почувствовали себя лучше? Превосходно. Вам осталось потерпеть моё присутствие совсем немного. – С нетерпением считаю минуты до вашего ухода. Племянница явно заждалась. – От вас ничего не скроешь, – доктор достаёт из саквояжа упаковку эластичных бинтов. – Я могу задать вам личный вопрос? – Попробуйте, – Шерлок чуть разводит в стороны руки, наблюдая за перевязкой. – Что такого сделал Джон Уотсон, что вы приняли именно его? Как своего врача, я имею в виду. Не думал, что кто-то из моих коллег удостоится этого от вас. – Не послал меня к чёрту после первых же дедуктивных выкладок на его счёт. – Помнится, я вас также никуда не посылал. – Не успевали. Майкрофт с извинениями влезал слишком быстро. – Нет же, я и не собирался… Это единственная причина? Некоторое время Шерлок молчит, обдумывая следующие слова и то, стоит ли произносить их. Льюис принимается неторопливо перевязывать плечо, изредка спокойно глядя своему пациенту в глаза. По-видимому, искреннее любопытство играет ключевую роль. – Я смог дать ему то, в чём он нуждался – смысл и адреналин. А он сделал более терпимым окружающий мир для меня. Не пытаясь контролировать или… предупреждать. Нет. Просто был рядом, с первого же дела прикрывая мне спину. – Как я понял из блога, вы сходу взяли его на расследование с собой. – По его левой руке было видно, что он не станет возражать. – Последнее не совсем понятно, но возможно… И что же дальше? – Мы стали делить квартиру на двоих. – То есть мне всего-то надо было поселиться с вами? – У вас бы не сработало. – Почему, Шерлок? Объясните мне всё-таки: почему он? Из всех людей. В чём тут дело? – В уважении. И принятии другого таким, каков он есть. Без попыток подогнать под какой-то идиотский общественный стандарт. Вы все ориентируетесь на нормы, доктор. Трясётесь от страха: как бы не нарушить одну из них, общество ведь осудит. Приклеит ярлыки. А Джон… Ему плевать на то, что скажут люди, если дело напрямую не касается их. Он понимает, что их рамки, мягко говоря, неприменимы ко мне. И может спокойно с этим жить. – По комментариям в блоге видно, что вы позволяете ему делать замечания вам. И даже реагируете на них. – В том, что касается этических вопросов, – да. Он лучше ориентируется в этой человеческой чуши и экономит время, гася недовольство окружающих мной. Я нахожу приемлемыми мелкие уступки в этом ключе. – Понятно… Добиться такого доверия от вас мне точно не светит. Очень жаль. Что ж… Придётся вам потерпеть меня, пока сможете вернуться к нему. Перейдёте на неопиоидные анальгетики или оставить вам этот? – Вы считаете, что пора. – Да. – Это был не вопрос. Предложите альтернативу. И озвучьте ваши рекомендации мне. Если они покажутся мне разумными, я соглашусь следовать им. – О, в наших взаимоотношениях это явный прогресс, – Льюис со спокойной улыбкой достаёт упаковку таблеток и отдаёт её Шерлоку. – Вы ходите в повязках две недели. Пьёте флупиртин и – лишь на крайний случай – я оставлю вам морфин. Не нагружаете левую руку ничем, максимум – в верхней одежде можете засунуть её в карман, но не дёргаете плечо. При возникновении проблем со здоровьем не отмахиваетесь, как обычно, а звоните мне. Такие условия устраивают вас? – Вполне. – Прекрасно. Если у вас больше нет вопросов… – он встаёт с явным намерением уйти. – Есть пожелание. Выдайте Джералдин наименее вредное снотворное, без вкуса, цвета и запаха. Или в разгар саммита двадцатки у Британии будут проблемы. – Не знал, что от вашей экономки зависит положение дел в мире. – Не будьте идиотом. Оно не для неё. А вот мой брат может свалиться от усталости в любой момент. Упускаете из виду основного пациента, доктор, – Шерлок набрасывает на плечи рубашку, желая заняться, наконец, делом. Видеозаписи ждут. – После вашего замечания я им непременно займусь. Рекомендуете мне сговор с миссис Кроуфорд? – По крайней мере, в этом случае вы обсудите с ней нечто более важное, чем режим полива орхидей. *** Ещё вчера лежавшая на второй полке снизу книга «Введение в пиротехнику» сегодня таинственным образом исчезает. Шерлок на всякий случай осматривает другие полки… Нет, нигде. Опасения за целостность дома всегда заставляли Майкрофта действовать быстро. Архив дисков занимает треть внутреннего пространства шкафа и производит впечатление уже одним только тем, с какой педантичностью подписан каждый из них, не говоря уж о приклеенном к дверце изнутри каталоге. Любовь к классификациям и точным надписям у братьев семейная. Шерлок с лёгкостью находит нужный диск и с комфортом устраивается в рабочем кресле брата, включая ноутбук. Пока загружается видео с камер, он просматривает по органайзерским программам и рабочим сетям, чем конкретно занимался Майкрофт вчера. Нескольких минут оказывается достаточно, чтобы составить общую картину: просидев с ним четверг и пятницу, его брат был вынужден выйти на работу в субботу и воскресенье. Роспуск парламента и победа на выборах кандидата от организации «Братья-мусульмане» в Египте… Взрыв на рынке в Ланди-Котал на северо-западе Пакистана, где погиб британский разведчик… Гибель наследного принца Саудовской Аравии Наифа бин Абд аль-Азиза аль-Сауда в Женеве… А тут ещё в субботу открылся саммит большой двадцатки в мексиканском курортном городе Лос-Кабос… В рамках реализации интересов страны эти события потребовали специального изучения и принятия комплекса решений по линии британской разведки. Шерлоку глубоко безразлична мировая политика, однако на то, чтобы оценить степень занятости Майкрофта, знания основных принципов его деятельности хватает вполне. Вкупе с пониманием того, что отдых в ближайшие дни ему не светит. «Проблема решается исключительно радикально», – приходит к выводу он, выводя на экран картинку с первой камеры, установленной в бассейне… Затем тянется к листу бумаги и, по мере просмотра, набрасывает схему расположения снайперов и их приметы… Видео с пятой камеры вызывает удовлетворённую улыбку – Сулеймани, албанский боевик из четырёх вчерашних папок, присутствовал и в бассейне. А значит, направление поисков задано верно. В обоих случаях действовала одна организация. Это уже кое-что… Прочитав внимательно рапорт заместителя командира двадцать второго полка САС, Шерлок лезет в правительственные сети с целью поиска развёрнутых сведений и… ничего. Лишь короткая запись о том, что расследование инцидента было прекращено по приказу руководителя одного из отделов Объединённого разведывательного комитета. Удар кулаком по столу сопровождается грохотом, вызывает онемение в запястье и приступ головокружения. Находящемуся под действием сильнодействующего лекарства организму не нравятся эмоциональные всплески его хозяина. Досадливо встряхивая кисть, Шерлок качает головой. Он рассчитывал на то, что хотя бы личности снайперов в бассейне установить сумели, а тут… Всё придётся делать самому. Больше года спустя. Обнаружение ещё одного наёмника из папок уже не вызывает радостных чувств. Восемь неизвестных, среди которых с большой долей вероятности могут быть те, кто держал на прицеле Джона, миссис Хадсон и Лестрейда. Кто ещё крутится рядом с ними… Он бросает взгляд на часы – половина третьего. Встаёт, нервно ходит по кабинету, переводя взгляд с коллажа из бумаг на стене на уже очищенный после вчерашних обрезков ковёр и обратно… Злится от неспособности даже сложить привычно ладони – мешает повязка… Сыграть на скрипке… Спокойно обдумать всё в Чертогах разума – находясь под действием опиоидного препарата, он пытался прибегнуть к этой ментальной практике в прошлом один раз и зарёкся повторять когда-либо. В этом случае отлаженный механизм рационально организованного разума даёт слишком серьёзные сбои. Снова падает в кресло, закрывая глаза и пытаясь уравновесить раскачивающийся мир. И искренне жалеет об отсутствии привычного револьвера… Ещё никогда Джералдин Кроуфорд не обращалась к нему настолько не вовремя. – Шерлок, что с вами? – пожилая дама входит в кабинет, с искренней тревогой разглядывая одного из своих хозяев. Чересчур бледный, с застывшим лицом и пустым взглядом. И от негромкого голоса становится жутко. Всего одно слово: – Убирайтесь. На мгновение миссис Кроуфорд кажется, что она видит ожившего мертвеца. Два небольших шага вперёд и робкая попытка достучаться: – Может быть, я смогу вам чем-нибудь… – Вы оглохли? – моргнув, переводит на неё взгляд Шерлок, медленно и с усилием сжимая пальцы правой руки в кулак. – Выйдите отсюда. – Я лишь хотела сказать… – Сейчас же! Она вздрагивает, не закончив мысль. Шерлок закрывает глаза, делая несколько глубоких вдохов. Потом вновь открывает их, задирая подбородок. Видя, что экономка по-прежнему стоит здесь, начинает говорить тем размеренным, безжалостным тоном, который появляется при высшей точке раздражения и не предполагает оглядки на чьи-то чувства. – Мне казалось, я ясно выразил свою мысль о том, что не желаю видеть вас здесь. Что мне сделать, чтобы донести её до вас? Встать на колени? – Мистер Холмс… – О, похоже, вы начинаете вспоминать своё место. Как своевременно. Вас не учили стучать, прежде чем войти в чужой кабинет? – Я… – А интересоваться, не занят ли тот, кому вы собираетесь навязать свои услуги? – Вы… – Кем вы себя возомнили? Матерью Терезой? Моей нянькой? На основании чего? Того, что моя семья приютила вас в нашем доме после гибели сына в девяносто втором, а диагноз не позволил вам зачать новых детей? – Джералдин Кроуфорд бледнеет так, что кажется, будто её вот-вот хватит удар. – Реализуете нерастраченный материнский инстинкт? Я тронут. И судя по тому, каким поверхностным стало ваше дыхание, я абсолютно прав. Тишина кажется мёртвой. – Безусловно, – наконец, сдавленно произносит экономка, выпрямляясь и пытаясь взять себя в руки. – Приношу извинения за нарушение ваших личных границ. Больше не повторится. – Надеюсь. Она разворачивается и уходит, печатая шаг. Шерлок провожает её равнодушным взглядом, слышит, как несколько секунд спустя хлопает дверь в её комнату, и расслабляется в кресле, укладывая затылок на спинку. Голос Джона звучит так явственно, будто обладатель находится за спиной: – Какого чёрта ты ей наплёл? Догони и попроси прощения. «Здравствуй, совесть. Пять дней не слышал тебя…» – страусиная политика Шерлоку несвойственна, а потому, успокоившись, он добросовестно прокручивает в памяти последний разговор и отмеченную физиологическую реакцию экономки на каждое слово. Ощущение «я что-то сделал не так» не первый месяц уже приходит с такими вот интонациями соседа по квартире. «Обида? Сузившиеся зрачки. Подрагивающие пальцы. Опущенные уголки губ… Неестественно прямая спина после попытки взять себя в руки… Обида. Решено и установлено. На меня. Следствие игнорирования помощи, напоминания об убитом ребёнке, ложного вывода об отсутствии ценности её заботливого отношения для меня. Варианты ответных мер: отмахнуться, извиниться словом, извиниться действием… Риски первого варианта: её жалоба Майкрофту с последующим воспитательным разговором со мной (вероятность – 34 процента), её безразличие к моим просьбам (вероятность – 16 процентов), её желание держаться дальше от меня (вероятность – 74 процента). Не устраивает. Её забота делает жизнь комфортнее. Приятна мне. Определённо. Вывод: нужно попросить прощения. Сейчас». *** В коридор он выходит достаточно уверенно, не обращая внимания на сохраняющуюся слабость и машинально отмечая, что с координацией стало намного лучше. Но, приближаясь к комнате Джералдин Кроуфорд, замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается перед дверью. Слегка приоткрытой – по-видимому, из-за сильного хлопка. Доносящиеся редкие всхлипывания не вызывают приятных ощущений, а потому Шерлок осторожно заглядывает внутрь, желая их прекратить. Одна из причин, по которой он избегает сопровождающихся сильным эмоциональным волнением ситуаций, связана с тем, что ему становится трудно использовать логику, а действия по наитию далеко не всегда дают положительный результат. «Плачет, сидя на диване. В руке фотография сына. Воспоминания об утрате? Скорее, жалость к себе. Ощущение себя одинокой. Ненужной… Ложная установка, при которой эффективен тактильный контакт. Доступные формы… Объятия исключены: помешают рёбра, плечо. Нужна ассоциация с ребёнком, нужно… О! Ну, конечно». Вдохнув и выдохнув, набираясь смелости, Шерлок уверенно открывает дверь, подходит к дивану, усаживается на середину и кладёт голову заплаканной женщине на колени, заодно вытягивая и ноги. Шумно всхлипнув от неожиданности, Джералдин Кроуфорд смотрит во внимательные серые глаза, а их обладатель спокойно и чётко говорит: – Я прошу прощения за то, как повёл себя несколько минут назад. Сожалею, что огорчил. – Вы, наверняка, не хотели, – уголки губ поднимаются в лёгкой улыбке, а рука словно бы сама собой ложится на лохматый затылок, заползая в мягкие пряди. – На самом деле, хотел, – твёрдо отвечает Шерлок, не отводя взгляд. – У меня возникли проблемы с осмыслением фактов, что в сочетании с неудобствами физического порядка спровоцировало желание сорвать раздражение на том, кто окажется рядом. В итоге пострадали вы. – Я в порядке. – Ложь. Вы расстроены моими словами. Очевидно. Но ваши эмоциональные выводы неверны: мы с моим братом ценим вас. И лично я благодарен за то, что вы делаете для меня. Глупо в этом сомневаться. Обида у миссис Кроуфорд проходит так же быстро, как появилась: дышать становится легче, пальцы перебирают пряди гораздо увереннее, а сам лежащий на коленях молодой человек неожиданно ассоциируется с колючим ёжиком, которого наконец-то удалось правильно погладить. – Я на вас больше не обижаюсь. Так точнее? – Да. Вы расслабили плечи. Это… Это хорошо, – Шерлок закрывает глаза, прислушиваясь к ощущениям. К тому, как кончики пальцев массируют виски, снова возвращаются к волосам… Ему обычно неплохо удается манипулировать людьми, отстранённость помогает подбирать ключик к каждому – сделать комплимент, выдавить слезу, заставить возражать. Но сейчас он доволен тем, что теоретический курс психологии сгодился на что-то стоящее. И расследование – в кои-то веки – ни при чём. – Можете озвучить цель вашего прихода в кабинет? У меня три версии. Желаю узнать точно. – Хотела сказать, что заказанную еду доставят через час, мистер… – Шерлок. Только по имени. Всегда, что бы я ни говорил и как бы себя не вёл, – он на мгновение открывает глаза. – Пожалуйста. И закрывает их снова, прижимаясь виском к мягкой руке. – Хорошо… – пожилая дама неторопливо расправляет слегка замявшуюся рубашку – слишком узкую, чтобы он мог просунуть в неё перевязанную руку, а потому лишь наброшенную на левое плечо. – Несмотря на форму и выбранный тон, вы, по сути, всё сказали верно. Я годами наблюдала за вами, Шерлок, и, сколько вас помню, вы всегда были болезненно честным. Вам это не мешает? – Вопрос дисциплины разума. Любая ложь является преступлением против истины, искажением картины. Предпочитаю видеть реальный мир и ориентироваться в нём. – Многим этого, наоборот, не хочется. Что плохого в иллюзиях? – Недолговечность. И внутреннее понимание неправильности. В том числе. Скепсис обоих братьев всегда удивлял Джералдин Кроуфорд. Ей иногда казалось, что и детьми в традиционном наивном понимании они попросту не были. Слишком уж у них специфический взгляд на мир. Но бывало и обратное: со всей чёткостью она видела в них так и не выросших детей. Искренних и непосредственных. До момента, когда каждый замкнётся в себе, конечно. И во внерабочее время. – Вам удобно так лежать? – Да. – Правда? – Честность. Мы только что говорили о ней. Смысл мне вам лгать? – Шерлок с удовольствием потягивается и возвращает поглаживавшую его руку обратно на голову. – Всё дело в высоте. – То есть? – У моего дивана на Бейкер-стрит подлокотники той же высоты. Шея привыкла к ним. К тому же вы мягче и теплее. Сплошные плюсы. – О… Что ж, обращайтесь, если понадобится ещё. – Непременно, – кивает Шерлок, отзеркаливая улыбку. *** Идиллическое молчание двух глубоко задумавшихся каждый о своём людей прерывает трель дверного звонка. На кухонном столе появляется китайская еда в коробках с логотипом «Kai Mayfair» – миссис Кроуфорд как раз разглядывает эмблему, когда Шерлок усаживается на стул и принимается открывать упаковки одну за другой. – Лучший китайский ресторан Лондона, – комментирует он, пододвигая к себе большую плошку с рисом. – Позвонили по номеру на визитке возле телефона? – Да, Шерлок, – экономка отвлекается от изучения символики и помогает открыть коробки. – Но самое поразительное то, что девушка отказалась брать с меня деньги, когда я продиктовала адрес доставки. Сказала, у них строгое распоряжение на этот счёт. – Не вижу ровным счётом ничего поразительного. Услуга хозяину, оказанная мной. Они не забыли. Как результат: пожизненный бонус для всей семьи. Можете пользоваться. – Что же вы ему сделали? – Разыскал похищенных у него двухлетних двойняшек в лондонских катакомбах. И вовремя вызвал парамедиков. Вон ту утку ко мне ближе пододвиньте. – Они пострадали? – спрашивает миссис Кроуфорд, исполняя просьбу и открывая упакованную в сохраняющий тепло алюминиевый контейнер плошку с рисом уже для себя. – Они были на грани смерти от обезвоживания. Обошлось. Похитителя в руки Скотланд-Ярда я сдал вовремя. Одно из первых совместных дел с инспектором Лестрейдом. – Если я правильно помню, вы начали сотрудничать с ним шесть лет назад. Скольких же людей за это время вы спасли? – Я не считаю. – Но их же было много: похищенные дети, несостоявшиеся жертвы убийц и насильников, предотвращенные покушения на политиков и теракты – я помню запланированную серию взрывов в 2009 году, несостоявшихся лишь благодаря раскрытию вами подпольной сети. Она стоила вам… – Реанимации. И восстановления на протяжении двух с половиной недель. Я помню, спасибо. Важно, что оно того действительно стоило, – Шерлок начинает с курицы в кисло-сладком соусе. – Тот случай был исключительным. Терроризм – не моя сфера. – Сотни людей… И они смеют смешивать ваше имя с грязью в газетах? После того, что вы сделали для них, для всех нас… Как? – в голосе Джералдин Кроуфорд звучат нотки горечи и искреннего недоумения. – Очень просто. О моей роли в этих делах им неизвестно. Но скоро, видимо, узнают, когда материалы проверки моих расследований попадут в газеты. – О вас напишут правду? – Не всю. Слишком много вещей с грифом «секретно». Но кое-что – безусловно. – Я надеюсь… А тех, кого спасти не удалось, вы также не считаете? Шерлок долго молчит, перемешивая политый соусом рис. И, когда миссис Кроуфорд начинает казаться, что он так и не ответит, всё же говорит: – Их я помню всех. Считаю недопустимым повторять собственные ошибки дважды. – Вы вините себя… – Нет. – Нет? – Я не брал на себя роль мессии, чтобы гарантировать всем спасение. Но я привык качественно выполнять свою работу. Смерть невиновного – слишком однозначное подтверждение провала. Я стараюсь этого избегать. Попробуйте утку, она им явно удалась. – Конечно… М-м, действительно очень вкусно, – необходимость смены темы становится понятной обоим. – Похоже, в этом ресторане уделяют внимание качеству продуктов. – Он указан в Красном гиде Мишлен. Ничего удивительного. – Мишлен… Я что-то слышала о нём. Это же… – Наиболее влиятельный из ресторанных рейтингов на данный момент. Впервые гид был выпущен в 1900 году Андре Мишленом и имеет трёхзвёздочную структуру. – Расскажите! – Очень просто: одна звезда – хороший ресторан в своей категории, две – ради него стоит немного отступить от маршрута, три звезды – великолепная работа шеф-повара, имеет смысл предпринять отдельное путешествие сюда. – А кто и как присуждает звёзды? – Инкогнито заглядывающие в рестораны инспектора компании Мишлен. Оценивают кухню. Интерьер и обслуживание вторично. Без шеф-повара даже не зайдут… Передайте мне соль. – Вот, пожалуйста… А почему в информации на упаковках не написано, сколько именно у них звёзд? – Запрещено компанией. Наказание – исключение из рейтинга. Количество звёзд можно узнать исключительно из гида Мишлен… Можете почитать, у Майкрофта есть такой. *** Время до позднего вечера Шерлок проводит с потрепанной и прожженной в верхней части корешка книжкой в руках, давая отдых голове. Магия приключений Жюля Верна в очередной раз захватывает его, перенося в дни мечтаний о дальних странствиях. Слишком много понятных вещей, слишком близок главный герой – истинный учёный, наблюдатель, философ и исследователь человеческих душ. Капитан Немо, до создания Наутилуса – принц Даккар: «Это был человек гордый, взгляд его, твердый и спокойный, казалось, выражал возвышенность мысли; и во всем его облике, в осанке, движениях, в выражении его лица сказывалась, если верить наблюдениям физиономистов, прямота его натуры…» «Он был высокого роста; резко очерченный рот, великолепные зубы, рука, тонкая в кисти, с удлиненными пальцами, в высшей степени "психическая", заимствуя определение из словаря хиромантов, то есть характерная для натуры возвышенной и страстной, все в нем было исполнено благородством». И те немногие вещи, что он о себе сообщал: «Я вовсе не из тех людей, которых вы именуете цивилизованными! Я порвал всякие связи с обществом! На то у меня были веские причины. А насколько причины были основательны, судить могу лишь я один! Я не повинуюсь законам этого самого общества и прошу вас никогда на них не ссылаться!» Некогда именно после этой реплики капитана в голове Шерлока оформилась идея: «О… Выходит, не принадлежать обществу нормально. Лгать себе и окружающим, делая вид, что принимаешь их представления, куда глупее… Великолепно!». Подходящий для самоназвания научный термин обнаружится позднее: «высокофункциональный социопат». Не имея диссоциального расстройства личности, Шерлок, тем не менее, предпочел именовать себя так, – ради существенной экономии времени и возможности сразу приступать к делу во время расследований. «Всюду, где я мог, я творил добро, но не отступал перед злом, когда был к этому вынужден. Правосудие не всегда заключается в прощении…» – вновь наткнувшись на эту фразу, он усмехается, припоминая диалог на крыше Бартса. «Быть на стороне ангелов, но не становиться одним из них». Некоторые действия маньяков в прошлом пресекать приходилось радикальным путём. Благо, у суда всегда находилось достаточно оснований для оправдательного приговора. Три томика классической французской литературы – «Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров» – вновь занимают своё место на полке большого книжного шкафа. На несколько секунд зажмурившись, давая отдых глазам, Шерлок отправляется на кухню, где молча заканчивают поздний ужин Майкрофт и Джералдин. Себе он наливает лишь чай и, также не считая нужным что-либо говорить, рассеянно смотрит в сторону включённого телевизора. Вопреки названию, новости совершенно не отличаются новизной. *** Джералдин Кроуфорд просыпается раньше всех – следствие выработанной за годы привычки и желания порадовать венским штруделем своих хозяев. Под негромко поющее радио она замешивает тесто, раскатывает его в очень тонкий пласт и начинает вырезать сердцевину у яблок, подготовленных для начинки. Широко зевая, к кухне подходит Шерлок. Наливает стакан воды, чтобы запить капсулу анальгетика. Сонно щурится на экономку. Поразмыслив, усаживается на стул наблюдать за процессом. А потом и вовсе упирается затылком в стену, чуть прикрывая глаза и вдыхая запах тёртого миндаля. Несколько совершенных с использованием имеющего сходный миндальный запах цианида преступлений вспоминаются практически мгновенно. Профессиональная деформация. По счастью, реагировать так на вид столовых приборов он себя отучил. Миссис Кроуфорд приходится принимать дополнительные меры, чтобы мучная пыль не оседала на тёмных кудрявых волосах. …Сорок минут спустя Шерлок просыпается от лёгкого прикосновения к руке. На столе его уже ожидают овсянка, варёное яйцо и ароматный штрудель. В воздух поднимается пар над чайничком со свежезаваренным чаем Эрл Грей. – Спасибо. Приятного аппетита, – желает Шерлок экономке, поворачиваясь к тарелке. Майкрофт появляется лишь к середине завтрака – непривычно заспанный, с отпечатавшимся углом подушки на щеке, но в безукоризненно отглаженных рубашке, жилетке и брюках. – Доброе утро, – ровным голосом приветствует он собравшихся, садясь за стол. Затем пробегает глазами свежую газету, хмурясь, откладывает её в сторону и наливает всем присутствующим чай. Берёт в руку ложку. – Ну, и кто из вас до этого додумался? – светски интересуется он, оглядывая двоих людей, занятых поеданием овсянки. На чемпионате мира по покерфейсу Шерлок Холмс и Джералдин Кроуфорд могли бы с лёгкостью взять гран-при… на двоих… не оставив шансов соперникам. Не дождавшись ответа, Майкрофт повторяет вопрос: – Вы ведь прекрасно меня расслышали. Так кто же? – Ты задаёшь парадоксально глупые вопросы, Майкрофт. И странные, к тому же, – отвечает, наконец, Шерлок, переглянувшись с миссис Кроуфорд. – С тобой что-то не так? – Не думал, что вы будете отмалчиваться, будучи пойманными с поличным. Кому пришла в голову светлая идея подмешать мне снотворное? – О, ты признаёшь её светлой? – Возможно. Ну так... это был ты, Шерлок? Несколько секунд они вглядываются друг другу в глаза. – Зачем мне это? – Понятно… Значит, это сделали вы, миссис… Джералдин Кроуфорд непонимающе смотрит на Майкрофта, пожимает плечами и принимается разрезать штрудель. – Очень интересно. Круговая порука и нежелание признаваться в совершенном поступке. Я думал, вы взрослее. Шерлок только хмыкает, принимая от экономки свою порцию выпечки. На эту провокацию он уже давно не ведётся. Быть взрослым слишком скучно. В молчании они проводят несколько минут. – Мне нужны доступы в банки данных полиции и спецслужб Боливии, Албании, Чехии и России, – деловым тоном заявляет Шерлок, допив чай. – А мне нужен ответ на заданный мной вопрос, – с натянутой улыбкой парирует Майкрофт, отставляя тарелку из-под каши. – Мы не всегда получаем то, что хотим. – Определённо, – поняв, что разговор переходит в серьёзную плоскость, миссис Кроуфорд без звука уходит. – Но мой вопрос касается угрозы жизни, Майкрофт. Тебя же беспокоят эти вещи. – Моё состояние мне тоже некоторым образом небезразлично. – О, я бы так не сказал. – Вот как? Что же заставляет тебя думать иначе, дорогой брат? – Желание дождаться повышения до «бесценного», – Шерлок выдерживает паузу, изучая чуточку разгладившиеся морщинки на лице у брата, в сравнении с вчерашним вечером. – И твоя бессонница, конечно. – У меня нет… – О, ради бога. У тебя были проблемы со сном в течение недели. Синдром хронической усталости на ранней стадии. Вряд ли стоит переводить его в запущенную форму. Майкрофт обдумывает услышанные слова, размешивая сахар в чашке. Затем делает глоток чая и вновь смотрит на Шерлока. – Не замечал за тобой стремления ставить диагнозы, Шерлок. К тому же вне криминальной сферы. – Его тебе поставил не я. – А кто же? – Заторможенность мышления – тоже симптом. Вот всё и сошлось… Твоим состоянием здоровья озаботился твой лечащий врач, Майкрофт. Чьё желание встретиться с тобой ты игнорируешь не первый день, ссылаясь на сложности в Каире. Кто из нас ведёт себя по-детски? Я хотя бы его выслушал. – Да, он прислал мне восторженное СМС. – Не имея оснований для восторга. Ладно. Я ответил на твой вопрос. Твоя очередь: что с допусками? – На него ты как раз не ответил. Я так и не узнал, кто из вас двоих… – Несущественные детали. – И ждать ли мне повторения… – Решение принимаю не я. – Будь по-твоему, – Майкрофт бросает взгляд на часы: пора собираться на работу. – Того, что тебе нужно, у меня нет. Но я подумаю, что можно сделать с твоей просьбой. Проконсультируюсь с руководством МИ-6. Полагаю, дня через три-четыре ты получишь нужные сведения о криминальной сети этих государств. Он поднимается и идёт к двери, поправляя запонки на левом рукаве рубашки. – Базами данных этих стран торгуют даже в Интернете, – Шерлок также встаёт, чуть преграждая путь. – А ты требуешь три-четыре дня… Что, стараешься продержать меня здесь как можно дольше? – Да, Шерлок. И мне это удаётся, – довольным тоном ответствует Майкрофт и первым покидает кухню. *** Отсутствие необходимых для продвижения основного расследования сведений заставляет заниматься иными – правда, тоже необходимыми для выбранного занятия – делами. Шерлоку безразличны сплетни из мира людей, в нём повторяются стандартные сюжеты: встречи, расставания, привлекающие внимание публики измены. Иначе с миром вещей – они изучаются на регулярной основе. «Модели телефона всего полгода…», «На его руке новый «брайтлинг», вышли в этом феврале…» – мелочи, помогающие создавать портреты свидетелей, преступников и их жертв. Отслеживанию новинок Шерлок посвящает долгие часы, задействуя эйдетическую память – образное запоминание, позволяющее видеть ранее замеченные и изученные предметы так, будто они стоят перед глазами. Имеется у всех детей и очень небольшого числа взрослых – в основном, развивших в себе эту способность специально. Для фиксации в голове в деталях обстановки места преступления эйдетизм бесценен. И даёт массу преимуществ перед тупицами из Скотланд-Ярда. …Он закрывает последнюю вкладку в каталоге дизайнерской одежды и двумя пальцами устало растирает глаза. Тем на следующие два дня ещё хватит: образцы оружия, новинки фармацевтического рынка – особенно психотропные препараты; разработки спецсредств для разведки – насколько позволяет допуск Майкрофта их видеть, конечно; новые лица в списках Интерпола и выставленные на аукционы предметы роскоши. Сейчас же Шерлок досадливо морщится, наконец, осознавая причину дискомфорта: занятый запоминанием, он успешно игнорировал усиливающуюся боль в рёбрах, пока не закончил с делом. Стараясь максимально редко и поверхностно дышать, выводит на экран инструкцию к флупиртину. «Принимать три-четыре раза в день… Понятно». Стакан с водой рядом с ноутбуком, коробочку с лекарством и бутерброды с ветчиной и сыром, заботливо принесённые миссис Кроуфорд ещё три часа назад, он замечает только теперь. Вместе с запиской: «Горячая еда минимум раз в сутки, Шерлок. В любое время, на ваш выбор. Не заставляйте меня опускаться до банальных угроз и примитивного шантажа». Усмехается, добавляя строку: «Хотелось бы это увидеть». А потом, подумав и оценив последующие шаги, ещё одну: «В семь вечера». Раз есть пауза в расследовании, нужно позволить организму поднакопить сил. Ожидая, пока подействует принятая капсула, Шерлок перекусывает бутербродами, пытаясь осознать, что не так. Странное чувство, будто что-то упустил, преследует его с утра. Какая-то тревожащая мысль… поступок… фраза… Сосредоточившись и мысленно промотав вчерашний день, он, наконец, находит причину. «Вы же не хотите забыть об игре на скрипке навсегда?» И мгновенный испуг. От одного только предположения. «Вот оно! Угроза, которую проигнорировать невозможно. И он прекрасно об этом знал, сообщая, что... Нужно проверить. Сейчас». Во вкладках интернет-браузера появляются новые страницы – общемедицинские сайты, форумы врачей-травматологов, отдельные статьи профессиональных научно-популярных и научных журналов и материалы конференций, каким-либо образом связанные с полученными двумя травмами – трещинами в рёбрах и, что особенно важно, вывихом в плечевом суставе. Он практически сходу набредает на монографию Уотсона-Джонса «Переломы костей и повреждения суставов» – фундаментальный, многократно издаваемый и переведённый на все европейские языки труд, впервые вышедший ещё в 1940 году, но так и не утративший актуальности в веке XXI. Тридцать пять глав и более шестисот страниц текста, написанных практиком, врачом-травматологом по опыту второй мировой войны. Периодически в процессе чтения приходится делать паузы, визуализируя описания и совмещая их с личной анатомической практикой в морге. На мысленном чертеже появляются всё новые пометки и детали, а теоретические знания дополняют уже имеющиеся в голове. Говоря Майкрофту о «специфической направленности» собственных медицинских знаний, Шерлок не грешил против истины: он, в самом деле, неплохо разбирается в этой сфере, но более-менее углублённо вникал лишь в то, что нужно было для расследований. Чаще всего, в рамках поиска ответа на вопрос: «Мог ли в этом состоянии человек сделать то, что ему приписывают, или нет?» Второй вопрос возникал значительно реже: «Сколько мне действительно здесь находиться при моём диагнозе, и когда оптимальнее всего сбежать?» Посмотреть на споры дотянувшегося до мобильника и ноутбука Шерлока с доктором Льюисом сбегалось всё отделение. Конечно, впоследствии медперсоналу было неловко смотреть друг другу в глаза – спонтанные ремарки Шерлока на тему их личной жизни и проблем всегда били в цель, задевая болевые точки. Но так сложилось, что в этой элитной частной клинике собралась команда увлечённых своим делом врачей, и внезапные открытия и профессиональные мелочи, до которых, бывало, докапывался их чересчур умный пациент, того стоили. «Перелом ребер является самым распространенным заболеванием среди закрытых повреждений грудной клетки (67% закрытых травм). Разделяют трещину ребра, поднадкостничный перелом, при котором ломается костная ткань и полный перелом ребра, который чаще всего случается на месте изгиба ребер, т.е. по боковым поверхностям грудной клетки, во всех случаях могут возникать одни и те же симптомы перелома ребер...». «Так, у меня первый вариант. В пятикратном объёме. Вот уж повезло…». «Наиболее опасны передние двусторонние и левосторонние переднебоковые окончатые переломы. Летальность при такого рода повреждениях даже в условиях современных медицинских заведений может достигать 40%...». «Точно повезло». «Диагноз перелома ребра, как правило, верифицируется с помощью рентгенологического исследования…». «Об этом я уже читал... Следующий вопрос». «Плечевой сустав представляет собой типичное многоосное шаровидное сочленение, отличается большой подвижностью и позволяет обеспечить функционирование всей верхней конечности. Этот сустав обладает обширным связочным и мышечным аппаратом… Первичные травматические вывихи плеча по частоте занимают первое место среди всех вывихов крупных суставов, их доля доходит до 50-60%. Общепринятая на сегодняшний день лечебная тактика предусматривает экстренное устранение вывиха, иммобилизацию плечевого сустава и физио-функциональное восстановительное лечение…». Сорок минут спустя Шерлок закрывает вкладку с очередной статьёй в медицинском журнале и набивает СМС: «Сканы моей медкарты и снимков по последним травмам. На мой емэйл. Жду. ШХ» «Ваше недоверие разбивает мне сердце, молодой человек. Распорядился, ожидайте в течение получаса. МЛ» «Не недоверие. Инстинкт самосохранения. ШХ» «И не пытайтесь меня обмануть, пропуская страницы! Вы же знаете, вам это не удастся. ШХ» «Зачем бы я стал этим заниматься? МЛ» «Как всегда, для сокрытия улик. В прошлый раз вы так скрывали назначение седативов по просьбе М., убеждая меня, что сонливость – последствие сотрясения мозга. Научитесь лгать получше, доктор. ШХ» «Вам от этого хуже не стало. МЛ» «Не важно. ШХ» «Важно. Это всё, чем я руководствуюсь, Шерлок, – заботой о состоянии вашего тела. МЛ» «Тело – лишь транспорт для мозга. ШХ» «Ну да, и поэтому вы вновь собрались досконально вникать в то, что связано с вашими травмами? МЛ» «Ложный вывод. ШХ» «Не ложный. Я давно вас знаю. МЛ» «Временные сроки не гарантируют понимания. Где сканы? ШХ» «Почти готовы. Если вам безразлично состояние вашего здоровья, почему вы всегда так сопротивляетесь тому, что я прописываю вам? МЛ» «Не видите меры. Ваша перестраховка вынуждает отвлекаться от куда более занятных ребусов и влияет на ясность мышления. Вы игнорируете этот факт. ШХ» «Лучше перестраховаться. МЛ» «Не верно. Лучше обсудить курс лечения с пациентом и узнать его мнение, прежде чем вводить психотропный препарат. К тому же не прошедший всех клинических тестов. ШХ» «Это было один раз! И ваш брат подписал информированное согласие. Вам помогло. Письмо отправлено. МЛ» «Не имеет значения. Вы не являетесь тем врачом, которому я способен доверять. Вините в этом себя. ШХ» «Это печально. МЛ» «Ничуть. ШХ» «Если я попрошу у вас прощения, что-то изменится? МЛ» «Нет. ШХ» «Мне очень жаль. МЛ» *** «Иногда молчу по многу дней», – сообщил Шерлок Джону ещё при знакомстве, лишь констатировав факт. В отсутствие беготни по Лондону сидеть с ноутбуком или лежать, уставившись в потолок, – привычное дело. Он не произносит ни слова больше двух суток, лишь отправляя экономке раз в день СМС с двумя цифрами – временем обеда… и заходя в назначенный час на кухню, не замечая ни звуков, ни людей… Затем возвращается в свою комнату, поплотнее запахивается в найденный на полке шкафа синий шелковый халат и обессиленно падает на кровать. Как-то, пребывая в таком угрюмо-мрачном настроении, он видит Майкрофта на пороге спальни. Проигнорировав отмашку рукой и общий недружелюбный вид младшего брата, тот подставляет стул к кровати и выходит из комнаты, чтобы несколько секунд спустя вернуться со скрипкой и смычком. Шерлок на мгновение распахивает глаза, узнавая любимую вещь, и тут же вяло прикрывает их, едва слышно вздыхая. – Мне нельзя играть, Майкрофт, – произносит он хрипло, слегка севшим после двухдневного молчания голосом. – Знаю. Это был лишь предлог заглянуть на Бейкер-стрит. Внёс квартплату за полгода вперёд за вас обоих, Шерлок. – Зачем? – Чтобы тебе было куда вернуться. Ты же собираешься возвращаться, не так ли? Для человека, находящегося в самом начале явно длительного расследования, это звучит почти жестоко. – Тебе-то что до этого? – бросает он, уставившись в потолок. Майкрофт устало выдыхает, откладывая скрипку со смычком на тумбочку у изголовья кровати и вновь садясь на стул. – Завтра девять дней с твоего лжесуицида. Традиции англиканской церкви обязуют провести похороны. Я уже распорядился насчёт организации закрытой церемонии прощания и фальшивой могилы. В списке участников заявлены лишь родственники. Твоих друзей приглашать не стал. – Правильно. Им ни к чему этот фарс. – Но они придут проститься с тобой позднее. Миссис Хадсон ориентируется на время три часа дня. Как и Джон, полагаю. – Определённо. С минуту оба молчат, вслушиваясь в негромкое пение Джералдин Кроуфорд под старенький проигрыватель и запись с голосом Луи Армстронга. – У тебя всё, Майкрофт? – повернув голову, интересуется Шерлок, раздраженный тем, что тот до сих пор не ушёл. – Почти. Что ты задумал? – Я? – Да. Ты явно обдумываешь какой-то план, Шерлок. Все признаки налицо… Надеюсь, он не заключается в хитроумном трюке по одурачиванию охраны, завтрашнем побеге на кладбище, а затем – к бездомным ищейкам в поисках убийц? – А похоже на него? – Вероятность свыше девяноста процентов, – Майкрофт чуть наклоняется вперёд и как бы невзначай кладёт руку рядом с правым запястьем брата. Тот лишь на мгновение хмурится, осознавая смысл манёвра, и закрывает глаза, лишая своего родственника возможности отслеживать помимо пульса ещё и реакцию зрачков. Импровизированный детектор лжи, простейший вариант. Просчитав ситуацию, Майкрофт меняет тактику. – Я вижу два возможных варианта, Шерлок: не спускать с тебя глаз самому либо разрешить частично сделать то, что ты хочешь. – А частично – это… – Позволить тебе понаблюдать за друзьями со стороны. Мои люди оцепят кладбище, скажем, на полчаса, когда миссис Хадсон и Джон подъедут к нему. И дадут гарантию, что тебя не увидят посторонние. Но после ты сядешь в машину и вернёшься в этот дом. Я даже готов поверить твоему слову. – Ложь! – Шерлок открывает глаза и сам перехватывает запястье брата. – У твоих громил будет приказ погрузить меня в машину, если я сделаю в сторону хотя бы шаг. Майкрофт растягивает губы в дипломатичной улыбке, едва заметно кивая. – Не исключаю этой меры предосторожности. Но… ведь она беспокоить тебя не должна, не так ли? Мы же договорились, что штаб твоего расследования находится здесь. – Я помню. – И просмотреть базы данных по четырём странам ты сможешь уже завтра вечером. Так какой смысл убегать? – Если ты позаботился перекрыть все пути, к чему этот разговор? – Не оставляю надежды убедить тебя даже не пытаться, – Майкрофт переводит взгляд на тонкие пальцы на собственном запястье, снова на брата. – Шерлок, пожалуйста. Я пытаюсь избежать гибельной ошибки недооценить тебя и знаю, что пожелай ты обмануть охрану, с большой долей вероятности тебе это удастся, но… Не заставляй меня беспокоиться о тебе больше, чем это необходимо. Ты же знаешь, как это вредно для нервной системы. – Так не беспокойся, – отпускает его руку убедившийся в искренности Шерлок, с чувством потягиваясь и доставая мобильник из кармана халата. – Аудиенция закончена, Майкрофт. После кладбища я и не собирался никуда сбегать. – Но побывать там ты всё же… – В нашей семье у тебя всегда был самый точный прогноз. *** Они подъезжают к воротам кладбища без четверти три и останавливаются в дальнем углу парковки, чтобы иметь лучший обзор. Из людей в тупике видна лишь пара молодых сотрудников британской контрразведки, имеющих чёткие инструкции по охране территории от посторонних. Шерлок сидит на заднем сидении просторного автомобиля между ещё двумя майкрофтовскими агентами и сквозь затемненное стекло смотрит в сторону выезда. Его охрана – а по личной оценке, «совершенно ненужная толпа народа» – хранит молчание, не отвлекая от размышлений. «Может ли нелогичный поступок быть правильным? – мысленно рассуждает он, пытаясь найти объяснение тому, что вот так нерационально решил приехать сюда. – С другой стороны, двое тех, кто не усомнился… Не считают подделкой. Не требуют официальных доказательств и просто верят. Наряду с Майкрофтом, Льюисом и Джералдин, матерью, Молли и Лестрейдом. Восемь человек думают иначе, чем весь остальной мир. Не так много, чтобы не захотеть увидеть двоих из них». Джон и миссис Хадсон выходят из такси ровно в три часа. Выждав несколько минут, пока они отойдут подальше, Шерлок выбирается из машины и следует на некотором отдалении за ними. Присмотрев себе возле раскидистого дерева удобную площадку для обзора, он останавливается, стараясь отдышаться и болезненно морщась: всё же неопиоидные анальгетики заметно уступают в эффективности, пусть и сохраняют ясность сознания несравнимо лучше. Впрочем, если ровно стоять, внутренние повреждения практически неощутимы. Слышимость превосходная, так что ветер без труда доносит жалобы миссис Хадсон на нехарактерные объекты в холодильнике и тому подобные минусы от его проживания на Бейкер-стрит. Шерлок привык пропускать их мимо ушей, так что лишь рассматривает худенькую фигурку своей домовладелицы, не упуская ни одной мелочи и стараясь запомнить. Этой храброй маленькой женщине он обязан слишком многим и, прежде всего, – ощущением подлинно домашнего уюта и невероятно комфортной рабочей обстановки. «Отличная семья была, миссис Хадсон. Спасибо…» – он моргает, отвлекаясь на двоих охранников, стоящих правее, буквально в нескольких шагах. И те, встретившись с ним взглядом, отходят ещё дальше, создавая иллюзию одиночества. Тем временем, не-домработница всхлипывает ещё раз и оставляет Джона у надгробия. Шерлок внутренне собирается, желая не пропустить ни слова. Слишком интересно узнать, что подготовил для него лучший друг. – Ты… Ты как-то сказал мне, что ты не герой. Ну, иногда я сомневался, что ты вообще человек. Но позволь мне сказать тебе, что ты был самым лучшим. Самым гуманным, человечным существом. И никто не убедит меня в том, что ты мне лгал… Вот так. Под карканье ворон Джон подходит к могильном камню, а Шерлок сжимает в кулак правую руку, спрятанную в карман пальто. Он практически не дышит, глядя в одну точку, на небольшую фигурку, касающуюся чёрного мрамора кончиками пальцев. – Я был очень одинок, и я многим тебе обязан. «Как и я, Джон», – безмолвное признание ценности конкретного человека, сделавшего жизнь другой. Интереснее, удобнее и… менее одинокой тоже. Это взаимно. То, как дёргаются плечи Джона, вызывает царапающее чувство в груди. Вдох-выдох… Всё ещё поправимо. Отойдя от камня на несколько шагов, он разворачивается, всё-таки говоря: – О, пожалуйста, ещё одно… Одну вещь, Шерлок, одно чудо для меня. Будь. Пожалуйста. Живым. Я прошу тебя, прекрати. Прекрати всё это… Шерлок ожидал чего угодно – каких-то воспоминаний о прошлом, слов о дружбе, но только не этого… Отчаяние Джона Уотсона. Тихая мольба о чуде. От рационального, собранного, сдержанного человека. От солдата, прошедшего чертов Афганистан. В голове одно слово. Зло и жёстко. Себе адресовано. «Доигрался…». …Джон закрывает рукой лицо, всхлипывает несколько секунд, стараясь восстановить дыхание… Затем выпрямляется, как военный перед офицером старше по званию, кивает, выслушав молчаливый приказ, разворачивается на месте и шагает его выполнять. Армейский ритуал войск Её Величества, наше время. Отдача чести не предусмотрена. То же, что требуется, исполнено безупречно. Шерлок думает: «Вольно, капитан», – и неторопливо отходит к собственным сопровождающим. Руку он разожмёт гораздо позже, оказавшись в машине и проехав два квартала. *** Он сидит, уставившись в окно автомобиля, едва ли замечая, как пролетают магазины и жилые дома. Лондон прежний, вот только… Во время остановки у очередного светофора Шерлок приглядывается к парню в натянутой на нос бейсболке, который баллончиком дописывает на серой стене фразу из пяти больших слов: «МЫ ВЕРИМ В ШЕРЛОКА ХОЛМСА!» На принятие решения хватает секунды: – Откройте дверь, я выйду. – Нет, мистер Холмс, – спокойно отвечает старший охранник, разворачиваясь полубоком и прикрывая дверь собой. – Что? Вы не поняли, мне нужно выйти сейчас! – не добившись успеха, он поворачивается к другому охраннику, также закрывающему собой дверь. – Выпустите меня! – Мистер Холмс, у нас приказ, – равнодушно вмешивается водитель. – Позволить вам выйти мы можем только во дворе дома вашего брата. – Что за абсурд?! У меня есть вопросы, которые я хотел бы прояснить. – Сожалеем, но ничем не можем помочь. Мы получили чёткие инструкции. Оспаривать действия этих господ в костюмах Шерлоку не удавалось никогда – они выполняют приказы вежливо, но крайне настойчиво, доставляя заказанный объект в здание Правительства, Букингемский дворец или куда-то ещё. Смерив мрачным взглядом уже знакомого типа – любителя трёх собак, Шерлок отворачивается, сунув правую руку под пальто и машинально поглаживая плечо. «МЫ ВЕРИМ В ШЕРЛОКА ХОЛМСА!» «Получается, не восемь человек. Больше… Сколько их, и чей заказ они выполняют?» – остаток пути проходит в раздумьях об увиденной картине. *** К кабинету брата Шерлок проходит, не снимая пальто, и останавливается лишь у стола. Майкрофт не обращает на него ни малейшего внимания, сосредоточенно читая один из многочисленных отчётов, который – несмотря на воскресный день – не может подождать. Дойдя до конца очередной страницы, он бросает короткий взгляд на часы – у братьев они у обоих с римскими цифрами – и берётся за следующий лист. Ограничиться лишь рубашкой с галстуком, без жилета и пиджака, – это максимум неофициальности, который он может себе дома позволить. Оценив эту демонстрацию занятости, Шерлок подходит к стопке газет за июнь и вытаскивает одну из середины, – при этом треть из них сыпется на ковёр, – и раскладывает её на приставленном к рабочему переговорном столе. Пролистав и не найдя нужной статьи, оставляет и идёт за следующей газетой… Ещё… Пока кабинет не оказывается наполовину завален листами печатной прессы. Номер «The Sun» с большим заголовком на первой полосе «Самоубийство лжегения» он швыряет брату поверх отчёта, вынуждая, наконец, отвлечься от работы и поднять глаза. – Я был бы тебе признателен, Шерлок, если бы ты не отвлекал меня от дел. Не располагаю таким объёмом свободного времени, как у тебя. – Неделя, Майкрофт. Ни слова обо мне в течение недели ни в одной лондонской газете, притом, что больше двух месяцев писали регулярно. Добрался до свободной британской прессы? Майкрофт невозмутимо берётся двумя пальцами за угол газеты и убирает на край стола. Немного помолчав, отвечает нависающему над ним брату: – Не приписывай мне чужих заслуг. – Вот как? Тогда чей это приказ? – Человека, возглавляющего комиссию по твоему делу. Считает себя обязанным тебе, мои поздравления, Шерлок, – он позволяет себе натянутую улыбку. – Ты всё-таки смог завести себе не только врагов. Шерлок задумывается лишь на мгновение. – Министр внутренних дел Британии? Я же обращался к нему по делу Конни Принс. Считал, что мы квиты. – Очевидно, по его мнению, информация о покупках Рауля – недостаточная плата за твою услугу. Ты выяснил всё, что хотел? Потому что у меня… – Нет, не всё. Чьей была идея с надписями на стенах? – …назначена встреча с этим самым министром через четыре минуты. Тебе лучше пройти в комнату, чтобы не попасться ему на глаза. – Майкрофт, я задал вопрос! – Твои проблемы. Майкрофт возвращается к тексту, Шерлок выдёргивает у него папку с отчётом, отводя руку в сторону, чем заставляет встать. Джералдин Кроуфорд застаёт их сверлящими глазами друг друга, со сходным злым выражением на лице. Она ойкает, привлекая внимание к себе. – Мистер Холмс, к вам гость… – Принесите нам чай в гостиную, я приму его там, – распоряжается Майкрофт, в доли секунды обретая душевное равновесие, и выходит из кабинета. Оставшийся один Шерлок швыряет папку на пол, после чего падает в кресло. *** Два английских джентльмена обсуждают очередную инициативу лейбористской партии, потягивая неплохо выдержанный виски. Поблагодарив экономку, сэр Артур Джойс с удовольствием пробует десерт – маленькие слабости больших людей, – когда грохот выстрела заставляет застыть. Майкрофту стоит больших усилий не возвести к потолку глаза. – Это племянник Джералдин, – с дипломатичной улыбкой поясняет он. – Приехал ненадолго погостить. Современные игрушки такие шумные. – Да, понимаю, – кивает Джойс. – У самого внук любит пошалить. Ни одна нянька не задерживается больше месяца. – Мне это очень знакомо, – чуть мрачнеет Майкрофт, разливая чай. На втором выстреле его рука не дёргается. Почти. – Главное в нашем деле – убедиться, что игрушки безопасны. – Совершенно верно. После третьего выстрела хозяин дома, извинившись, выходит из гостиной. Дверь в кабинет он захлопывает, едва оказавшись внутри, тайно радуясь её толщине. Шерлок оценивает выражение тихого бешенства на лице брата, вытягивает правую руку в сторону и, почти не целясь, стреляет в один из воткнутых в карту флажков. Чехия. И, через секундную паузу, Боливия. Пистолет из руки Майкрофт практически вырывает, ставит на предохранитель и убирает в нижний ящик собственного стола. В этот раз его очередь нависать над братом, уперевшись руками в подлокотники кресла и находясь лишь в считанных дюймах от его лица. – Какого чёрта ты творишь? – Я задал вопрос, – Шерлок сохраняет абсолютное спокойствие, вглядываясь в сузившиеся голубые глаза. – Повтори его ещё раз, и я подумаю, что можно ответить. – Надписи на стенах, Майкрофт. Чей заказ и чего добиваются? Слушаю тебя. Пауза длится почти минуту. – Считаешь, это чья-то игра? – Майкрофт выпрямляется, глядя со странной жалостью на собственного младшего брата. – Что кто-то решил поиздеваться или преследует личные, политические либо какие-то иные цели? Ищешь мотив, заказчика, организатора проекта... – Да, именно этим я занимаюсь, – нетерпеливо перебивает его Шерлок. – И? – За акциями в твою поддержку нет координатора, Шерлок. Тебя обычно не интересуют сплетни, потому я молчал, но… Раз уж так желаешь увидеть, смотри, – он поворачивается к столу, открывает ноутбук и вводит в адресной строке: «webelieveinsherlockholmes». Нажимает на Enter и, не дожидаясь загрузки, идёт к двери. – Надеюсь, тебе больше не понадобится вызывать для вопросов меня… *** Шерлок оказывается удивлён. В самом деле, крайне редкое состояние, но он действительно удивлён тем, сколько людей задействовано в проекте, организованном в его поддержку. Их не одна сотня. Они живут не только в Лондоне. Но главное, верят тому, что гениальный детектив – не подделка, и что… В заголовке сайта большими буквами сияет девиз: «Мы верим в Шерлока Холмса! Мориарти был настоящим». «Потрясающе!» – как сказал бы Джон. Шерлок просматривает раздел «Реальные истории» – свидетельства его бывших клиентов, тех, кому он когда-то помог. Одними из первых здесь отписались и Генри Найт, и Элен Стоунер, и Перси Армитаж, и Анжело, искусствоведы картинной галереи и счастливо освобождённый банкир, и даже тот мальчишка, дававший обратный отсчёт в деле о картине Вермеера… Его поддерживают бездомные Лондона, помнящие как о щедрых инвестициях, так и о мелких и не слишком мелких сомнительных с точки зрения законности услугах. О нём пишут дети. Его фанат Джейкоб руководит обсуждением на форуме практически на правах эксперта, а на интерактивной карте появляются всё новые плюсики от тех, кто считает себя чем-либо обязанным ему. Закрыв страницу с фотографиями надписей – сделанных, кстати говоря, далеко не только на стенах лондонских зданий – он просматривает раздел с информацией о владельцах сайта: хостинг в США, но в числе разработчиков знакомое имя – Крис Мелас, из дела о «Шизанутом переводчике» и комиксах «Кратирас». …Когда уже поздно, проводив гостя, Майкрофт заглядывает в кабинет, он обнаруживает Шерлока слегка вращающимся в кресле, скинувшим пальто и не сводящим глаз с одного из комментариев на сайте. Пользователь с инициалами «И.А.» выражает признательность за спасение жизни. – Дамочка не смогла устоять? – чуть наклонив голову, лениво интересуется он, встав рядом и сунув руки в карманы брюк. Шерлок лишь усмехается, закрывая вкладку: – Любопытно, носила ли эта женщина траур по тебе?.. – Лучше оставить эту тему, Майкрофт. Я ведь не спрашиваю: за какую услугу – или услуги – ты устроил её в американскую программу. И чем вы занялись в нашу встречу после того, как я ушёл. – Отчего вдруг такая деликатность, Шерлок? Вполне можешь и спросить. Скажем, о… – Избавь меня от деталей, – Шерлок нетерпеливо передёргивает плечами, щёлкая клавишами и открывая связанные с сайтом ссылки. – Интимные подробности вашего соглашения мне неинтересны. – Так уверен, что они были таковыми? – Майкрофт чуть поднимает брови. – Я видел тебя два дня спустя, Майкрофт, – быстрый поворот головы и оценивающий взгляд с головы до ног. – Да, я уверен. – И… что же ты об этом думаешь? – Об этом я предпочитаю не думать, как тебе, безусловно, известно. – Шерлок, ты понял, о чём я спросил, – упрямства старшему не занимать. Младший смотрит на надпись: «Извините, страница не найдена», – и вздыхает. – У меня была возможность исполнить собственные желания в Пакистане. – Да уж… Детализация вашего счёта из отеля Мэрриот в Исламабаде, – Шерлок усмехается, вбивая следующую ссылку. – Мягко говоря, впечатляет. Позволь поинтересоваться, вы использовали все заказанные… предметы? – Не позволю. Обойдусь без твоего любопытствующего носа в собственной постели. Ужин готов, миссис Кроуфорд? Отлично. И он аккуратно обходит Майкрофта, избавив экономку от необходимости что-либо говорить. *** Следующие дни Шерлок проводит, копаясь в принесённых базах данных и делая пометки – мысленные и письменные – о криминальной сети сразу нескольких государств. Объём информации чрезвычайно велик, и потому приходится устраивать паузы, давая полученным сведениям возможность улечься в собственной голове. Он засыпает ковёр в кабинете и собственной комнате обрывками бумаг, расстреливает все найденные у Майкрофта обоймы с патронами – едва не доведя экономку до нервного срыва в процессе. Скачивает несколько записей с концертов скрипичной музыки и едва не разбивает ноутбук – по качеству это совершенно не то! К концу второй недели его раздражает уже буквально всё, из-за чего брат и экономка стараются не попадаться лишний раз на глаза. Майкрофт иногда даже искренне считает, что Джон – святой. Когда градус невыносимости зашкаливает, и Шерлок за ужином в очередной раз едко комментирует обожаемое Джералдин Кроуфорд ток-шоу – заставляя спорить до хрипоты и искренне стараться защитить любимых героев от безжалостных ремарок, Майкрофт с одного взгляда с порога понимает, что защищать надо уже пожилую даму, а потому проходит на кухню, ставит свой дипломат на стул и достаёт пахнущий типографской краской номер «The Guardian», который уже завтра появится на всех прилавках страны. Заголовок в объёмности не уступает двухнедельной давности, но сообщает о совершенно ином: «Гений реабилитирован! По меньшей мере, сотни мирных жителей Лондона своими жизнями обязаны ему». Дальше следует интервью с руководителем комиссии – главой британского министерства внутренних дел, комментарии обязанных Шерлоку людей, итоговая часть заключения комиссии… но Джералдин Кроуфорд достаточно и первых строк. Она всхлипывает, прижимая кудрявую голову оправданного гения к себе в порыве чувств, а Майкрофт спокойно пожимает ему руку. – Поздравляю тебя, Шерлок. Этот раунд, наконец, за тобой. Посопротивлявшись – насколько позволяют травмы – но оставив откровенно неудачные попытки убрать собственную лохматую макушку от целующей её дамы, Шерлок обречённо вздыхает. Он расслабляется, признательно кивая брату, и произносит короткое: – Спасибо. «Начало положено», – думает он, испытывая позитивные эмоции от того факта, что ещё сможет вернуться к любимой работе в дальнейшем. Слабость гения – нужда в аудитории, и эта аудитория его снова готова принять.