Я много видел, много мне знакомо; Людские грады, климаты, манеры, Советы, государства, да и сам я Почётом был отмечен среди них… Альфред Теннисон, «Улисс»
При пятидневной рабочей неделе субботний вечер в правительственном здании – это время, в которое объективно сложно застать кого-либо из служащих. Поздний субботний вечер уменьшает вероятность и вовсе практически до нуля. Исключение составляют сотрудники, в чьей компетенции обеспечение национальной безопасности Великобритании и связанные с этим вопросы – особенно в разгар ХХХ Летних Олимпийских игр в Лондоне. А также те, кто пользуются доверием таких вот людей. За годы работы на Майкрофта Холмса Антея успела смириться и с ненормированной рабочей неделей, и с повышенной ответственностью за точность передаваемой информации. Взамен у неё имеются допуски к информации категории «совершенно секретно», охрана по высшему разряду и более чем приличный годовой доход, позволяющий проводить изредка появляющиеся выходные дни и отпуск в любой точке земного шара. Практически все сообщения для Майкрофта проходят через её руки и голову, а уж она выбирает основное. Так и сейчас, получив очередные рапорты из четырёх разных источников, она раскладывает их на столе и долго размышляет над сложившейся картиной. Её задача – отбросить все нестыковки и уловить суть проблемы. Разумеется, решать будет шеф, но в её силах сократить ему время на ознакомление с материалами. В половину девятого вечера она собирает документы от более важного к менее в папку и берёт её с собой в соседний кабинет. – Сэр, у нас проблемы в Азии. По информации агентов из Лхасы готовится покушение на Далай-ламу и… – не договорив, Антея замолкает, приглядываясь к шефу. Майкрофт сидит с окаменевшим лицом и, кажется, даже не дышит. Его глаза смотрят в одну точку – экран коммуникатора, и Антее на мгновение становится жутко. Тишина давит на уши так, что она тоже замирает, не решаясь её нарушить. Несколько секунд и… в кабинете звучит пронзительный писк, а ноль на экране меняется на двузначное число. Майкрофт шумно выдыхает, закрывая правой ладонью глаза. Антея тоже испытывает облегчение, усаживаясь на боковой стул возле длинного стола. Что бы там ни стало причиной переживаний шефа, всё обошлось, пусть даже у него подрагивают кончики пальцев. Вздохнув, руку Майкрофт опускает, вновь глядя на коммуникатор: 58… 60… 62… 64… 64… 65… 64… Всё, пульс восстановлен. Это уже не непрямой массаж сердца, кто бы там его ни проводил. Шерлок жив. – Сэр, что-то случилось? – тихо спрашивает Антея, когда Майкрофт лезет за телефоном во внутренний карман пиджака. – Скорее всего, – он отправляет СМС с одним вопросительным знаком. – Мой брат только что пережил клиническую смерть. Две с половиной минуты. Почти тут же приходит ответ: «Выясняю. ВХ» Убрав обратно мобильник, Майкрофт, наконец, поворачивается к своей помощнице. – Вы говорили о Далай-ламе? – Да, на него готовится покушение 11 августа. То есть уже меньше, чем через неделю. – Что ж, на него постоянно готовятся покушения: слишком неудобная фигура для китайских властей, – сделав паузу, Майкрофт откидывается на спинку кресла, слегка склоняя голову набок. – Однако в этот раз информация попала к нам. Что там ещё? – На роль убийц выбраны граждане Соединённого Королевства. Мы не знаем, кто именно, но если в Далай-ламу выстрелит британец… Да ещё и после недавнего визита Его Святейшества в Лондон, после всех заверений в дружбе и… – Можете не продолжать, Антея. Негативные последствия мне предельно ясны. *** Сон. Расплывчатые тени то приближаются, то исчезают вовсе. Потом звук. Монотонное гудение, в котором вечность спустя удаётся разобрать отдельные слова. Чужой язык, но всё же… Это пение. И человеческая речь. Попытка открыть глаза и… резкая боль. Зажмуриться. На внутренней стороне век черные пятна, тут же проходящие все цвета спектра до белого. Ощущение влажной ткани на веках и прерванное пение. – Не спеши, чужеземец. Открывай глаза медленно, позволь снадобью попасть на них, – низкий стариковский голос четко выговаривает каждое слово. Попытка послушаться. Оно холодное – это снадобье, очень холодное, но повязка достаточно плотная, чтобы не пропускать свет, и уже практически не больно. Пение возобновляется. Огрубевшие пальцы осторожно втирают какой-то состав в область сердца, описывая ими увеличивающиеся круги. «Я жив и меня лечит местный знахарь». – Что с моими глазами? – собственный голос кажется Шерлоку чужим, скрипучим и едва слышным. – То же, что и со всем телом, чужеземец. Пострадали от яда. – Насколько сильно? – Ты увидишь меня через два часа. – А остальное тело? На этот вопрос ему не отвечают. Зато он слышит приближающиеся лёгкие шаги, голос мальчишки, бормочащий что-то на незнакомом языке, и чувствует, как приподнимают голову, прижимая край пиалы к губам. – Пей, чужеземец. Пей, если хочешь исцелиться. – Моё имя Джеймс. – Мне всё равно. Пей. От настоя в нос ударяет запах трав и чего-то ещё незнакомого. Понимая, что это тот случай, когда состав лучше не знать, Шерлок выпивает горьковатую жидкость маленькими глотками. Она согревает горло, постепенно перестающее саднить. Затем ему меняют повязку на глазах. – Моргай чаще, чужеземец. Это исцелит твои глаза. Я на время уйду, но мой внук будет рядом, – окончание фразы доносится уже издалека. – Но… – Лучше помолись своему Богу, чужеземец, за то, что он послал моего внука за мной. Хлопок двери. Почти тут же шорох пододвигаемого стула и цепкие пальцы на запястье, разматывающие повязку. – Вот вы и заболели, синьор. – Да, – соглашается Шерлок, старательно моргая и прислушиваясь к собственному телу. Тёплая комната. Мягкий матрас. Одежды нет, укрыт чем-то до пояса. – Следил за мной? – Я знал, что в том доме, куда вас отвели, опасно. И я побежал за дедушкой. Мы пришли с ним вовремя, вы не дышали. – Спасибо. – Вас отравили. Плохая отрава, синьор. Дедушка ругался. Очень плохая отрава, – мальчишка убирает ткань с руки и принимается что-то втирать в запястье. – Я знаю. Что ты делаешь сейчас? – Лечу вас, синьор. Вы не отравлены больше, но вам ещё плохо. Это хорошее средство, я намажу вас целиком. – Не нужно. – Нет, нужно. Я уже делал это вчера и сегодня. И вам было лучше. Каждый раз лучше. – Постой, – хмурится Шерлок. – Вчера? Ты не путаешь? – Вас отравили день назад, синьор. И мы с дедушкой лечили вас вчера и сегодня. Он от вас не отходил, – растерев запястье, индеец скользит пальцами выше к локтю и предплечью. – А сейчас он пошёл спать. Вы пришли в себя, значит, с вами всё будет хорошо. *** Пребывание в гостях у калавайя позже покажется Шерлоку странно затянувшимся сном. Разглядывая горные хребты, простирающиеся за окном трясущегося по ухабистой дороге автобуса, он вспоминает этих двух людей, сначала вовремя запустивших сердце – по счастью, не так давно сросшиеся рёбра это выдержали, большой синяк не в счёт. А затем исцеливших его: нормально видеть он смог спустя обещанные два часа, вставать и ходить – ещё через час. Тогда же выяснилось, что Фрэнк приезжал в Потоси накануне и перенёс в дом калавайя шерлоковы вещи, заодно зарядив мобильник с ноутбуком. Правда, задержался он всего на несколько часов, после чего старик отправил его обратно в Ла-Пас, чтобы не привлекал внимание к чужеземцу. От предложенных Шерлоком денег и вещей двое целителей отказались наотрез. Старик на это сказал: «Ты все равно не оценишь деньгами свою жизнь». Мальчишка добавил: «Позвольте мне послушать музыку ещё раз, синьор». Разумеется, синьор позволил, поставив ноутбук на скамью в хижине кабаньяс, куда старик из каменного дома уходил спать. Пока ребёнок с закрытыми глазами раскачивался под оду «К радости», Шерлок наблюдал за проводимым над ним самим заключительным ритуалом с обращением к богам Инти и Пача и использованием предметов с алтаря – это разнообразные дощечки, свечи, колокольчики, камни райо, куски дерева, растения, голова кондора, шкура пумы, рог оленя и прочее. Признав, что ничего не понимает в целительском деле, он без особой надежды вслушивался в бормотания старика на языке махах-хуай – том самом, на котором говорят исключительно калавайя со времён инков, чьим королям они прислуживали. Никому в мире до сих пор не удалось даже приблизиться к расшифровке этого языка. А ещё обдумывал научно доказанный факт: представители калавайя уже в восьмом веке до н.э. научились проводить операции на мозге. «Удачно, что в моём случае до этого не дошло». От созерцания окрестностей он отвлекается, когда в очередном населённом пункте местная полиция порывается забрать тюки с товарами у торговок. Им пеняют на нарушение правил перевозок: не больше двух сумок, держать только под ногами, в проход ставить запрещено. Индейские женщины принимаются кричать на полицейских, другие пассажиры расставляют их сумки под своими ногами и тоже ругаются на полицейских. Нескольким устроившимся на заднем сидении европейцам ситуация кажется дикостью: не подчиниться требованию представителей закона… Орать и толкать их… Воистину иная культура. Понаблюдав за разруливанием конфликта по-боливийски, Шерлок отмахивается от очередного назойливого комара – а их здесь порядком, и проверяет наличие сети. Интернет медленно, но работает, что позволяет загрузить карту Ирана. Всё верно, Керманшах находится именно там, где он предполагал: на территории курдов – самого большого в мире народа, не имеющего собственного государства. И именно в Керманшахе должен работать Саид Ханни – связной Хайме Гаусса и единственная ниточка, ведущая к более высокой ступеньке в иерархии преступного синдиката. Да, выявить другие контакты Хайме не удалось, но хотя бы разговор с Серхио был не зря. Ещё через час от автобуса отваливается заднее колесо. Нет, с учётом общего состояния боливийского автопарка чудо, что транспорт вообще ездит, но приятного все равно мало. Спасаясь от духоты, пассажиры устраиваются на обочине дороги – тут хотя бы слабый ветерок есть, и принимаются обедать. У человека, которого двое суток отпаивали целительскими настоями, сама мысль о еде вызывает отвращение, так что он отходит подальше от толпы и садится на нагретый камень к ней спиной. Вдалеке шумит горная река, подмывая отвесную скалу. На дороге после каждой проезжающей машины клубится пыль. Под ногами ползают букашки. Сидя здесь, сложно поверить, что где-то есть цивилизация, мегаполисы из стекла и бетона, что мир может быть настолько разным. Дитя большого города Шерлок Холмс ощущает себя на природе непривычно чужим, зрителем, которому позволили увидеть то, что создавалось не руками человека. И хотя от великолепия ущелий и перевалов захватывает дух, ему всё равно неуютно от понимания того, что он никогда не будет здесь своим, как это удаётся местным племенам. «Мне определённо нужен Лондон». Он в очередной раз за день включает мобильник, прикрывая ладонью от солнечного света, и читает уведомления. Ничего нового. На ещё вчера отправленное Майкрофту СМС: «Виза в Иран и двое оперативников. Организуй. ШХ», – ответа нет до сих пор, хотя отчёт о доставке пришёл сразу. А вот уехать из этой страны хочется уже почти нестерпимо. Пикник на обочине затягивается на сорок минут. Наконец, водитель вытирает руки почерневшей тряпкой, сгребает в ящик инструменты и, пристроив его, зовёт пассажиров. Автобус, потарахтев, все-таки трогается с места. По шоссе №1 Потоси – Ла-Пас проезжают ещё сотню миль до небольшого города Оруро, где плановая остановка омрачается новой проблемой: у одного из пассажиров после ремиссии резко ухудшилось состояние здоровья. Обнаружившийся на автовокзале врач по характерным внешним признакам диагностирует желтую лихорадку на последней стадии, чем пугает остальных пассажиров: переносчики вируса – комары – докучали им всю дорогу и вероятность заражения этой смертельной болезнью очень высока. В итоге часть народа забирают для наблюдения в больницу, и путешествие в автобусе продолжают с десяток индейцев да туристы из Европы, позаботившиеся о приобретённом иммунитете. Шерлок в очередной раз отмечает, что у него очень предусмотрительная мама, поднимая ноги на освободившееся соседнее сиденье и подтягивая колени к груди. При однообразном пейзаже за окном всё, что остаётся, – скучать или спать… *** Часы на экране мобильника показывают четверть одиннадцатого, когда Шерлок добирается, наконец, до своего номера в отеле Rosario La Paz. Он с облегчением сбрасывает рюкзак и ботинки, кивает играющему в какую-то стрелялку на гостиничном ноутбуке Фрэнку и на полчаса забирается под горячий душ. Это, вероятно, одно из самых больших удовольствий, доступных человеческому существу. После, завязав полотенце на бёдрах, Шерлок выходит в комнату, где на столике между двумя креслами уже сервирован поздний ужин на двоих – смесь нарезанных сосисок с картошкой сальчипапа, разложенная по двум широким тарелкам, и молоко. – Твой индейский доктор посоветовал, – реагирует Фрэнк на выразительный взгляд Шерлока на запотевший кувшин и разливает молоко по стаканам. – Как ты? – Приемлемо, – коротко отвечает Шерлок, усаживаясь на край кресла и беря в руку вилку. Аппетит после дня в пути просто зверский. – Твои за тебя волновались. – Однако ты их успокоил. Надеюсь, в конверте документы и билет? Фрэнк косится на голубой конверт формата А4 на письменном столе. – Да. Только не туда, куда ты ожидаешь. С визитом на земли Персии придётся слегка обождать, – он принимается за еду, пока Шерлок озадаченно хмурится, медленно дожевывая ломтик картошки. Любопытство в итоге побеждает: он забирает со стола конверт и, отодвинувшись ближе к спинке кресла, высыпает из него бумаги. – Лхаса? – На Далай-ламу готовится покушение, – невозмутимо ответствует Фрэнк. – Руководство нашей страны решило отправить тебя под видом консультанта от МИ-6. – Я не состою на госслужбе. А у него наверняка есть охрана и... Нет, я не согласен, – собрав документы и билеты в конверт, Шерлок возвращает его на стол и скрещивает руки на груди. – А куда ты денешься? – Фрэнк философски пожимает плечами, старательно вымакивая сосиской острый соус на тарелке. – Всё уже утверждено, Далай-лама должен остаться живым и невредимым – это отвечает британским интересам. – У меня нет времени на… – Джеймс, ради бога! Твоей иранской визой заниматься сейчас некому. У Англии есть другие очевидные приоритеты. Особенно в Лондоне. – Например? От неожиданности Фрэнк закашливается, поперхнувшись: – Это шутка? – Что? Что такого важного сейчас в Лондоне, из-за чего МИ-6 не может выделить консультанта для Тибета? – Джеймс, в Лондоне сейчас проходят тридцатые Олимпийские игры, – тихим проникновенным голосом объясняет Фрэнк. – Для обеспечения их безопасности стянули всех. И до 12 августа МИ-6 некого отправлять ни на Тибет, ни куда-то ещё. – Никогда не понимал этих спортивных шоу, – скептически поморщившись, Шерлок возвращается к еде, мрачно накалывая на вилку ломтик картошки. – Тридцать четыре часа в воздухе. Три пересадки – в Вашингтоне, Дохе и Катманду. Плюс промежутки между рейсами. Итого больше двух суток на дорогу до Лхасы. И время прибытия – 15:55 десятого числа. Учитывая, что сегодня пока седьмое, они уверены в необходимости отправить туда именно меня? – Да. – Это нерационально. – Это единственный выход, Джеймс. По оперативным данным в покушении замешан кто-то из МИ-6. Для расследования нужен независимый эксперт, – Фрэнк наливает обоим ещё молока. – Мне велено передать, что находись ты в Лондоне, всё равно отправили бы тебя. – Я. Не. Служу. Британии, – с нескрываемым раздражением говорит Шерлок, выделяя каждое слово. – Ты служишь Британии, – хладнокровно возражает Фрэнк, с грохотом ставя опустевший стакан на стол и вставая с кресла. – Как и я, как и твои родные. Поэтому прекращай этот цирк и собирай вещи. Рейс в 4:40 утра, так что не опоздай. Он надевает куртку, захлопывает крышку гостиничного ноутбука и, подхватив его под мышку, идёт к двери. Оставшись один, Шерлок долго сидит, уставившись на свой стакан, потом со вздохом опускает голову. До вылета из Боливии остаётся менее пяти часов. *** «Стоит разок умереть – и приоритеты тут же меняются», – утверждал герой фильма, просмотренного несколько месяцев назад по настоянию Джона: «Тебе это понравится, Шерлок. Там же пираты!..» Фильм, в самом деле, оказался довольно неплохим, чего не скажешь о наблюдении капитана Джека Воробья. И пролетая над Гималаями в полдень 11 августа, Шерлок думает о том, что после пережитой – по всем медицинским показателям – собственной смерти в его сознании не изменилось ничего. Никаких туннелей и света в конце. Никаких внезапных озарений, мистических откровений, пролетевшей за один миг жизни перед глазами и сожалений о несделанном. Ничего! Плюс один к списку личностей, порывавшихся его убить. Всего лишь плюс один. Всё, что имеет значение теперь, – гибель снайпера, целившегося в Джона, план поисков связного и дело во имя Британии и Королевы. Шерлок привычно определяет его в категорию «важные сомнительные». Важные – потому что такие расследования необходимы для поддержания репутации в определенных кругах и получения весьма приличного заработка (распутал две-три загадки для высокопоставленных особ – и можно год жить без нужды, ездить по Лондону в кэбе, покупать дизайнерскую одежду, дорогостоящие реактивы и помогать полиции на волонтерской основе). Сомнительные – потому что Шерлок предпочитает чистый криминал политическим заказам, ибо крайне не любит, когда на пути к истине встают частные или государственные интересы. Ну и есть ещё личный вызов: вычислить убийцу и помешать ему выстрелить в человека, которого охраняет столько людей; выполнить то, с чем не справляются профессионально подготовленные полицейские и контрразведчики… Это заставляет потирать ладони в предвкушении. Всё-таки почти два месяца без нормальных расследований «в поле» не лучшим образом сказываются на работе мозга. Да и личность охраняемого тоже, как минимум, льстит. «По религиозным деятелям ко мне ещё не обращались. Это интересно». От размышлений о ситуации Шерлока отвлекает восхищенный возглас сидящих за ним европейских туристов. Их можно понять: за стеклами иллюминаторов по левой стороне показывается довольно пологая снежная вершина. Она заметно возвышается над окружающими хребтами, и не нужно быть дедуктивным гением, чтобы понять: это знаменитая Джомолунгма, самая высокая гора в мире. Шерлок не может не улыбнуться вместе с остальными пассажирами, выдающими детски-счастливую и такую предсказуемую реакцию из разряда: «Она настоящая! Ух ты!». Оживившийся француз-экскурсовод перечисляет публике три названия этой горы. Джомолунгма – тибетское, означает «Божественная Мать жизни» и дано в честь бонской богини Шераб Чжаммы. Сахарматха – непальское, переводится как «Мать богов». А популярное у европейцев Эверест – английское, присвоено в честь руководителя геодезической службы Британской Индии сэра Джорджа Эвереста, при котором впервые измерили её высоту. Под скороговорку гида Шерлок отворачивается к круглому окошку, едва не утыкаясь носом в стекло… *** Рейс Катманду – Лхаса прибывает точно по расписанию. В здание аэропорта с лётного поля Шерлок заходит первым из пассажиров, моментально замечая в толпе встречающих нужных людей – двух мужчин в невзрачных серых куртках. Лицо старшего даже озаряется приветливой улыбкой. – Ральф, – кивает ему Шерлок, быстро пожимая руку. – Держи паспорт. Закажи нам билеты на рейс через три часа и жди здесь. Иди, – тот без звука уходит. – Теперь с вами. К машине. Быстро. Времени у нас в обрез, – и устремляется к двери под табличкой «Выход» Слегка ошарашенный европеец, помедлив, бросается за ним. – Постойте! Я… я должен убедиться, что вы действительно… – Это несущественно, – отрывисто возражает Шерлок, распахивая дверь и шагая к автостоянке. – Но мой источник не будет разговаривать, если вы не… – Ещё одно слово – и я составлю рапорт о вашей некомпетентности, – он останавливается у черного фиата. – Открывайте. – Но как вы узнали, что именно эта машина… – Открывайте, это приказ! – рявкает Шерлок, и озадаченный парень отключает сигнализацию в машине, нажав кнопку брелка, всё это время болтавшегося на указательном пальце. Оба садятся в неё, захлопывая дверцы. – У вас максимум час на дорогу до Лхасы, – ровным тоном сообщает Шерлок. – Поспешите, если не хотите проблем с начальством. И замолкает, не реагируя ни на какие обращения, до самого города. *** Столица Тибета оказывается прелюбопытнейшим сочетанием невысоких тибетских домиков с интересными узкими окнами и разноцветными орнаментами и многоэтажек явно новой постройки, формирующих целые кварталы на окраинах древнего города. По всему видно, что китайцы активно заселяются в эту автономию, стремясь таким вот нехитрым образом поглотить непокорную территорию, не один век стремившуюся к независимости от Пекина. И им постепенно это удаётся – за каких-то два десятилетия в Тибетском автономном районе их стало большинство. Остановившись у пока ещё сохранившегося тибетского двухэтажного дома и дождавшись, когда мимо него промарширует китайский патруль в камуфляжной форме, агент МИ-6 предлагает Шерлоку выйти из машины. Тот успевает обратить внимание на азиатского парня, пристально следящего за ними со второго этажа, а затем отскочившего от окна. Пять шагов до ступенек – и дверь распахивается, даже без звонка. – Ты привёл его, Стив! – восклицает низкорослый тибетец на посредственном английском, жадно разглядывая Шерлока. Тот, в свою очередь, криво усмехается, не вынимая рук из карманов куртки: – Поговорим на пороге? – Н-нет, – быстро мотает головой парень, испуганно озираясь. – Проходите. Проходите скорее. Он захлопывает за гостями дверь, затем ведёт их в заваленную какими-то тряпками гостиную, где на фоне старенькой мебели выделяется включенный ноутбук Apple последней модели. Осмотревшись, Шерлок по-хозяйски усаживается на единственный внушающий доверие стул и, задрав подбородок, смотрит на вытянувшихся перед ним в струнку людей. – Слушаю вас. – Меня зовут Чжасчи. – Несущественно. Дальше. – Я… – тибетец запинается, оглядываясь на Стива. – Я хочу помочь вам и... Есть угроза, я говорил, я… – он нервно сглатывает, когда Шерлок демонстративно вздыхает, закатывая глаза. – А вы точно тот, за кого себя выдаёте? И… кто вы, кстати? Поморщившись, Шерлок достает из кармана пластиковую карточку с собственной фотографией и демонстрирует её обоим парням. Знаний Чжасчи хватает на то, чтобы прочесть: «Офицер Секретной разведывательной службы Великобритании». Знаний Стива хватает на то, чтобы по цвету фона удостоверения понять: перед ним представитель руководящего состава со званием не ниже подполковника МИ-6. Тибетец радостно восклицает что-то на родном наречии, англичанин – напротив, вытягивается ещё сильнее и почти не дышит. Столь высокое начальство за пять лет службы к нему не прилетало. – Вольно, капитан, – негромко приказывает ему Шерлок, бросая короткий взгляд на наручные часы. – У вас обоих пять минут. – Сэр, да, сэр. Наш осведомитель Чжасчи является членом новой молодёжной группировки, выступающей за свободный Тибет. У неё несколько названий, включая… – Всё равно. Дальше. – Так точно. Однако Чжасчи не устраивают методы, которыми они хотят добиться свободы. – Вот как? – слегка приподняв брови, Шерлок поворачивает голову к тибетцу. – Да, – кивает тот. – Они собираются убить Ешэ Норбу. – Так здесь назы… – порывается объяснить Стив, но Шерлок нетерпеливо перебивает его: – Далай-ламу. Я знаю. Зачем это тибетцам? Он же ваш лидер. – Он лидер в традиции Гелуг, – сильно волнуясь, бормочет Чжасчи. – Но есть другие традиции... Другие ламы… – Вы не поняли. Я говорю не о духовном лидерстве. Мне известно, что вопреки европейским представлениям Далай-лама не является главным буддистом. Он не аналог Папы Римского. Он возглавляет лишь одну из буддистских школ. Нет, речь о политическом лидерстве и статусе верховного правителя Тибета. Вашего правителя и вашей надежды на независимость. И вы хотите его убрать. За что? – Он злит Китай, – после секундной паузы выдыхает Чжасчи. – Он… Вы видели военных, сэр? Эти патрули… эти китайцы… Он там, он ездит на Запад, он… выступает в мире. В Америке, в Англии… Везде. А мы здесь, и после каждого его выступления в тюрьмы бросают кого-то из наших родных. – Понятно. Тогда почему лично вы против убийства? – Я думаю, что это не выход. Насилие – не выход. Спасите Ешэ Норбу, сэр. – Сделаю всё, что смогу, – кивает Шерлок, вставая. – Каким образом планируют его убрать? – Я не знаю. Но это будет завтра. Вот всё, что мне известно. – Китайские спецслужбы в курсе? – Я не знаю… – Что ж, спасибо за информацию, Чжасчи, – Шерлок решительно идёт к выходу. – Вы очень помогли. Стив спохватывается за ним, выбегая на улицу и усаживаясь в машину. Им надо успеть на единственный оставшийся прямой рейс в Катманду, до которого менее двух часов. *** Самолет компании Air China набирает высоту. Позади остаётся двухэтажное белое здание аэропорта Гонгар с четырьмя большими красными иероглифами на крыше. И устроившимся на соседних креслах Шерлоку и Ральфу становится значительно спокойнее. Всё-таки находиться в автономии с полицейским режимом, рискуя вызвать подозрения у вездесущих китайцев, не особо приятно. К тому же людям с документами британских спецслужб – в случае обыска это грозит крупным дипломатическим скандалом и обвинениями во вмешательстве во внутренние дела Китая, вплоть до расстрела за шпионаж. Когда гул за иллюминаторами более-менее стихает и уши перестаёт закладывать, Ральф расстегивает ремень безопасности и с нескрываемым любопытством поворачивает голову к Шерлоку. Тот оглядывает салон бизнес-класса – они единственные пассажиры в нем, и самого Ральфа – высокого человека лет тридцати пяти, с ранней сединой на тёмных волосах и лучиками морщинок у зелёных глаз. – Она хотя бы того стоила? – с мягкой улыбкой спрашивает Ральф Кендал, и Шерлок старательно подавляет желание огрызнуться, ограничиваясь твёрдым: – Да. Молчание длиной в минуту. Несмотря на раздражающую тему, Шерлок чувствует необходимость сказать что-то ещё, объясниться перед представителем британской резидентуры в Пакистане, оказавшим ему отличную огневую поддержку несколько месяцев назад. – Твои люди вступили в бой вовремя. Это было… кхм… Это было хорошо. – По-видимому, от тебя это самый большой возможный комплимент, – хмыкает Ральф, принимая стаканчики с кофе для обоих из рук стюардессы. – Да, мы сняли автоматчиков, как и договаривались. Хотя я засмотрелся на кендо в твоём исполнении. – Ничего примечательного. Пара базовых приёмов. – Но выглядело эффектно: сверкающая в свете автомобильных фар сталь... Твоя дама не могла не оценить. – Моя дама была в шоке и пропустила большую часть основной программы. – Ты мог показать ей видеозапись. – Ту, что ты отослал моему брату? Я не ворую улики у спецслужб. На свою беду глотнувший кофе Ральф закашливается, едва не проливая оставшийся напиток себе на брюки. – О да, – хрипло подтверждает он, быстро допивая кофе и отставляя подальше стакан. – Улики ты не воруешь… Чего не скажешь о катане, двух пистолетах, ста граммах пластида, армейской аптечке и новенькой игрушке йо-йо. Но это мелочи, правда? – Совершенно верно. Проблемы? – Нет. Никаких… м-м… проблем. – Хорошо. *** На непальской земле они проводят всего час, ожидая начала посадки на рейс Катманду – Нью-Дели. При входе в здание аэропорта всем пассажирам здесь говорят одну и ту же традиционную фразу, и, сделав несколько шагов, Шерлок задумчиво произносит: – Любопытное приветствие, правда? Ральф озадаченно хмурится: – Может быть... Ты знаешь непальский? – Нет, но мне известен перевод их слов. «Намасте» – «В вашем лице я приветствую Бога». – О. Действительно своеобразно… Куда ты? Терминал в другой стороне. – В камеру хранения. Я утром оставил здесь сумку с вещами... *** В Индии самолёт приземляется в четверть десятого, однако приходится задержаться ещё на полчаса, получая багаж. Наконец выбравшись из огромного аэропорта имени Индиры Ганди, Ральф останавливает для них с Шерлоком первое попавшееся такси и называет конечную цель путешествия – Главное дипломатическое представительство Британии в Индии. Всю дорогу Шерлок молча изучает пролетающие за окнами современные дома и деревья, призывно мигающие вывески магазинов в сгущающейся темноте, пока машина не останавливается у серого бетонного забора с короткими острыми спицами по верху ограды. Расплатившись с водителем, Ральф достаёт из кармана их с Шерлоком паспорта и предъявляет охраннику на входе, ожидая, пока тот сверит данные со списком пропусков. Затем возвращает паспорт Шерлоку и ведёт за собой по коридорам опустевшего здания уверенной походкой человека, бывавшего здесь не раз. Их шаги гулким эхом отражаются от стен, увешанных информационными стендами для подданных Соединённого Королевства и желающих таковыми стать. А прогулка заканчивается аккурат через две минуты, перед дверью в зал для совещаний, за которой их уже ждёт переговаривающаяся группа людей, приветствуя сомнительно вежливым, но искренним: – Какого чёрта?! И тишина становится гробовой. Оставив приведённого гостя, Ральф Кендал бочком отходит в сторону, вдоль стены, а потом бесшумно садится на свободное место за круглым столом. Находящиеся в помещении британские разведчики – все, как один, в дорогих костюмах, с люксовыми часами на руках и наманикюренными ногтями – ошарашено разглядывают вновь прибывшего: возмутительно молодого (по их меркам) парня в серых бархатных джинсах, небрежно засунутых в чёрные с потёртостями ботинки, а также одетого в серо-голубую рубашку с рукавами, закатанными почти до локтей, и выглядывающую из-под неё белую футболку. Глубоко презирающий подобный снобизм Шерлок демонстративно и с грохотом роняет на пол походную сумку, присев, достаёт из неё ноутбук и гордо проходит к противоположной стене зала, где, не разуваясь, плюхается на диванчик для гостей, устраивая ноутбук на собственных ребрах. Самый младший и недружелюбно настроенный из присутствующих белеет от ярости, вновь повторяя: – Но какого чёрта? – Какого чёрта, сэр! – громко поправляет его Шерлок, не сводя глаз с экрана и выводя на него карту индийской столицы. Двое разведчиков постарше переглядываются. Тот, что совсем седой, успокаивающе кладёт своему несдержанному молодому коллеге руку на плечо: – Руперт. – Сэр, ну вы же сами видите… – Руперт, остынь, – настаивает тот, сжимая пальцы. – Этого человека отправили из Центра к нам на помощь. – Чем он может помочь?! – возмущённо восклицает Руперт, и Ральф Кендал, не удержавшись, прыскает в кулак. – Что смешного? – Нет, ничего, – быстро отмахивается тот. – По-видимому, наш резидент в Пакистане сталкивался с мистером Сигерсоном раньше, – осторожно выговаривая слова, предполагает рыжеволосый мужчина лет сорока, примостившийся у самого окна. – Резидент? – неожиданно проявляет интерес к происходящему Шерлок, на миг поворачиваясь к Ральфу. – А ещё недавно был младшим помощником... Какой стремительный карьерный взлёт. Мои поздравления. Майкрофт всегда умел благодарить людей. – О чём он?.. – Неважно, – обрывает Руперта старший из присутствующих, вставая, и подходит к Шерлоку, протягивая ему руку. – Ирвин Кэлхоун. Шеф британской резидентуры в Индии. К вашим услугам. – Джеймс Сигерсон, – представляется Шерлок, вставая с дивана и пожимая протянутую руку. – К вашим. Вопреки неоправданно резкой реакции ваших коллег на рядового консультанта от МИ-6. – Рядового консультанта? – недоумённо переспрашивает сэр Кэлхоун. – Вовсе нет. По полученной нами шифрограмме вы направлены сюда как эксперт и руководитель операции по предотвращению тибетского кризиса. Вся резидентура МИ-6 в Индии переходит в ваше полное подчинение на завтрашний день, подполковник Сигерсон. Я же командование сдал. И жду ваших приказов, сэр. Расправив плечи, Кэлхоун вытягивается по стойке смирно. Сам же Шерлок Холмс, ещё минуту назад считавший себя обыкновенным гражданским, консультантом по вопросам преступности, крепко сжимает губы, чтобы не выругаться вслух. «Ну, Майкрофт… Ну удружил…» – Что ж, видимо мои инструкции были неполными. Займите ваше место, Кэлхоун. Начнём. *** Поведение Кэлхоуна служит сигналом и присутствующим занять места. Пока все рассаживаются за небольшим круглым столом, Шерлок проверяет свою гипотезу, отправляя СМС из одного слова: Повеселился? ШХ Ответ приходит почти мгновенно: В серьёзном деле не обойтись без серьёзных полномочий. МХ С повышением! МХ Усмехнувшись, Шерлок сжимает в руке мобильный телефон. Он определил верно: Майкрофт чрезвычайно заинтересован в этом деле, считая действительно важным сохранить жизнь тибетскому лидеру. Его скорость ответа – лучшее тому подтверждение и ещё косвенное доказательство того, что передвижения младшего брата до сих пор находятся под неослабным контролем. Это была моя идея, сынок. ВХ Под неослабным контролем, как минимум, двоих людей. Покажи, на что способен, и я не буду аннулировать удостоверение, которое ты непременно захочешь оставить себе. ВХ «О. Отличное дополнение к коллекции фальшивых документов, мама. Ты всегда знала, чем меня привлечь». Сидящие в зале сотрудники МИ-6 делают ложные выводы из предвкушающей улыбки гостя: посчитав её насмешкой, принимают на свой счёт. – Да он смеётся над нами! – возмущенно выпаливает неугомонный Руперт, и на этот раз старшие коллеги не спешат его одёргивать. – Мистер Сигерсон, мы здесь, видите ли, собрались по делу, – заговаривает прежде молчавший худощавый тип с проницательными серыми глазами и узловатыми пальцами. – Не хотелось бы тратить время на того, кто считает игры с мобильником важнее грядущей операции нашей спецслужбы. Шерлок очень медленно опускает руку с телефоном и разворачивается к группе офицеров. – В самом деле, у нас слишком серьёзная ситуация, – подключается Кэлхоун. – И если вы предпочтёте отправиться в гостиницу, мы поймём. – В гостиницу? – очень тихо уточняет Шерлок, старательно гася вспышку ледяной ярости и делая два небольших шага к столу. – Ну да, – подтверждает Кэлхоун. – Или же вы можете остаться, и тогда я… м-м… наверное, представлю вам собравшихся. Чтобы вы имели представление, кто чем занимается и… – Можете не трудиться, мистер Кэлхоун, – перебивает его Шерлок. – Род деятельности ваших людей понятен с одного взгляда. – Ну да, мы тут все разведчики, – хмыкает рыжеволосый тип, устроившийся ближе всех к окну, и остальные поддерживают его понимающими улыбками. – Не все, мистер Берг. Хотя вы, безусловно, да. Тип давится смешком, удивленно поднимая брови: – Мы разве знакомы? – Нет. Всех, кроме Ральфа Кендала, я вижу первый раз. – Тогда как… – Как я узнал вашу фамилию? С одного взгляда, я же сказал. Это слишком просто. – Расскажи им, – просит Ральф, с комфортом разваливаясь в кресле, и Шерлок пристально смотрит на него секунды три, после чего кивает, соглашаясь на небольшое шоу. – Во все времена разведчики предпочитали работать под крышей посольств, – тоном всезнающего лектора начинает Шерлок, сцепляя пальцы за спиной и задирая подбородок так, что, кажется, выше некуда. – Причина – дипломатический иммунитет. Должности резидента и первого помощника обычно занимают второй и третий секретари посольства. – Я всё равно не понимаю… – Таблички в коридоре. Третий секретарь посольства – Уильям Берг. – Но с чего вы?.. – По тому, как вы сидели, когда я вошёл. По левую руку от председателя. Лучшее место, чтобы видеть всех. – Я мог сесть по правую руку. – Спиной к двери? Это вряд ли. Привилегия старших – занимать наиболее удобные места. – А что вы скажете об остальных? – вмешивается худощавый тип с серыми глазами, устроившийся за противоположным краем стола. – Могу назвать специализацию. Слева от вас два брата. Судя по бланкам перед ними, старший отвечает за контакты с полицией. Младший – за взаимодействие с госструктурами. – Всё верно, – кивает упомянутый старший. – Я Лоренс Хоггарт, а это мой брат Брюс. – Справа сидит младший помощник Руперт, – продолжает Шерлок. – Он здесь ради мелких поручений. Принести – унести, всё в таком роде. Однако сам факт присутствия говорит о возлагаемых надеждах. Весьма необоснованных, на мой вкус. – Вы… вы… – возмущенно заикается Руперт. – Подожди, – обрывает его сосед. – Ну а что вы можете сказать обо мне, мистер Сигерсон? За что – по вашим наблюдениям – отвечаю я? Все семеро замирают, уставившись на гостя. Тип с серыми глазами с вызовом смотрит на Шерлока, ожидая ответа. В свою очередь, Шерлок пристально разглядывает его. Когда пауза становится совсем уж неприличной, тишину разрывает усталый вздох. – За ликвидацию. Конкретно вы занимаетесь устранением неугодных. Во имя Англии и Королевы. – Уверены? – поднимается с места единственный не представившийся мужчина и неторопливо обходит стол, останавливаясь в шаге от Шерлока. – Абсолютно. У вас руки профессионального убийцы. – Отчего же? – поднимает ладони тот. – Я мог всего лишь перезаниматься в спортзале. – Разумеется, – пожимает плечами Шерлок. – Однако я знаю, какие мозоли оставляет штурмовая винтовка Энфилд SA-80. И именно их вижу у вас. Получить такое, днями перекладывая бумаги, было б довольно затруднительно, не так ли? В тишине становится слышно, как потрескивает лампочка в светильнике. – А мне нравится этот парень! – выдержав паузу, громко объявляет ликвидатор собравшимся, протягивая руку Шерлоку. – Юджин Хамфри. Специалист по силовому решению политических вопросов. – Джеймс Сигерсон, – обменивается с ним рукопожатием тот. – Человек, без которого у вас не хватит мозгов решить возникшую проблему… Но мы потеряли достаточно времени. Мистер Кэлхоун, доложите обстановку. – Да, сэр. Конечно, – откашливается шеф местной резидентуры, подтягивая к себе бумаги. Хамфри возвращается к своему месту, Шерлок же отходит к широкому подоконнику и усаживается на край: – Нам приказано предотвратить убийство, запланированное на завтрашний день. Объект – Далай-лама XIV, он же Тэнцзин Гьямцхо, духовный лидер тибетского народа и земное воплощение Бодхисаттвы Сострадания, по убеждениям буддистов. Ему 77 лет, имеет учёную степень доктора буддийской философии. Автор нескольких десятков трудов и лауреат Нобелевской премии мира. Был руководителем Тибета с 1950 по 2011 год, после чего формально отошёл от власти, однако его авторитет столь велик, что в глазах мировой общественности Далай-лама остаётся политическим лидером и основной надеждой шестимиллионного тибетского народа. Надеждой на обретение независимости от Китая. – Что известно об убийцах? – К нашему сожалению, мистер Сигерсон, практически ничего. Кроме даты покушения – 11 августа. – Но хотя бы эта информация точна? – Вы же разговаривали с тибетским сепаратистом, – напоминает Кэлхоун. – Да, но не в правилах разведки верить одному источнику. Мистер Хоггарт, – Шерлок поворачивает голову к младшему из братьев. – Кто ещё подтвердил дату? – Все три китайские спецслужбы. Наши агенты и в министерстве госбезопасности, и в министерстве общественной безопасности, и даже во втором департаменте Народно-освободительной армии Китая сообщили одно и то же: Пекин готов к покушению на Далай-ламу одиннадцатого числа. – Однако сам будет к нему непричастен. – Как вы узнали? – удивляется Брюс Хоггарт. – Нетрудно было догадаться, – пожимает плечами Шерлок. – Позиция официального Китая: «Мы не преследуем политических оппонентов в изгнании. Не станем делать исключение и для Далай-ламы». Там ждут его естественной смерти, чтобы самим назначить нового. По их же словам. – Всё верно, китайские власти демонстративно не связаны с возникающими молодежными группировками. Они их не поддерживают. – Но и мешать не станут. Меня больше интересует другой вопрос: судя по обстановке в доме тибетского сепаратиста Чжасчи, их движение неплохо финансируется. От кого? – Вы имеете в виду ту самую молодежную группировку? Им наверняка помогает Китай. – Мистер Берг, мы ведь решили, что Пекин с ними не связан. – Ну, может, они зарабатывают на туристах, – вставляет Руперт. – Как и все там. – Ну да, и милостыни хватает на Apple последней модели. Лучше принесите мне кофе, Руперт. Больше пользы. – Но… – Без молока. Два сахара. И это приказ, – обрывает возражения Шерлок, и Руперт, недовольно сопя, выходит в коридор. – Что вы хотите этим сказать? – задумчиво потирает подбородок Кэлхоун, не сводя глаз с гостя. – Очевидно, мы имеем дело с движением, финансируемым из-за рубежа. Возможно, из Штатов. И полученных денег ему хватило нанять кого-то из МИ-6. – Действующего сотрудника? – Скорее, офицера в отставке. За ними меньший контроль. А это значит, можно ожидать любого нестандартного плана. – А… почему вы подозреваете Штаты? – негромко уточняет Уильям Берг. – Вашингтон ведь поддерживает Далай-ламу, регулярно принимает его на американской земле. – Вот за это я и не люблю политику… – Простите? – Я полагал, прописные истины озвучивать не придётся. Наивно. Глупо. Предсказуемо. – Джеймс! – окрикивает его Ральф, и Шерлок, оттолкнувшись от подоконника, принимается расхаживать по залу, сложив руки за спиной. – Публичная риторика заслоняет вам разум. Всем до единого. Вы верите словам американских политиков, вместо того, чтоб учитывать факты. – Какие факты? – Очевидные, мистер Берг. В мире есть лишь одна страна, спонсирующая управляемый хаос. Лишь у одного государства военная стратегия предполагает создание зон нестабильности на территории конкурентов. Его стараниями у Великобритании хватает проблем с ИРА, у испанцев – с басками, для русских готовят исламистов, а болевой точкой Китая выбран Тибет. Довольно грамотно, прошу заметить. – То есть вы считаете, что Соединённые Штаты причастны… – Нет, я от нечего делать вспомнил лекцию по мировой политике. Разумеется, причастны! Что за идиотский вопрос? – Ну, простите, – отвечает сквозь зубы Берг. – Я лишь уточнил ваши слова. – Вам бы не понадобилось это делать, задайтесь вы основным вопросом римского права: «Cui prodest?» – кому выгодно. – И выгодно, по-твоему, Штатам, – подытоживает Ральф. – Определенно. Его насильственная смерть может спровоцировать гражданскую войну. Китаю это не нужно. По крайней мере, сейчас. – Понятно. Ну и что даёт нам эта информация? – А это мы выясним, как только мистер Кэлхоун озвучит маршрут передвижений Далай-ламы для завтрашнего дня... *** Совещание разведчиков продолжается всю ночь. По оперативным данным в планах Далай-ламы только два пункта: проводить близкого друга, китайского оппозиционного журналиста Ван Ятсена в аэропорт и выступить с публичной лекцией перед учащимися 10 – 12 классов индийских школ. После – возвращение в собственную резиденцию в Дхарамсале. До приезда Шерлока люди Кэлхоуна собирали информацию о семьях школьников и постояльцах пятизвездочного отеля Тадж-Махал, где запланирована встреча. – Почему не аэропорт? – Мы решили, что в отеле проще организовать убийство, мистер Сигерсон. Там более 400 гостей плюс обслуживающий персонал, старшеклассники и их учителя. Убийцам ничего не стоит затеряться в толпе. В аэропорту же рамки на входах и слишком много охраны. – Рамки… Мистер Хамфри, вы бы смогли пронести оружие в аэропорт? – Пятью разными способами. Навскидку. – Но мистер Хамфри – профессионал… – А мы, конечно, ждём действий от дилетантов. Мистер Кэлхоун, я бы не стал сбрасывать аэропорт со счетов. – Но ведь Далай-лама никуда не летит! Я бы согласился с вами, если бы объект сел в самолёт. В конце концов, вооруженный захват никто не отменял. Однако он просто провожает друга до лётного поля. И всё! – И, тем не менее, я намерен его сопровождать. А теперь рассказывайте: что у вас по Тадж-Махалу?.. И обсуждение биографий затягивается до девяти утра. Затем Шерлок, выпив шестую по счёту кружку кофе, идёт в устроенный на территории дипмиссии душ. Не без удовольствия долго стоит под прохладной водой, растворяет в стакане таблетку и наносит выпрямитель на всё ещё рыжие, но начавшие кудрявиться волосы, и переодевается в песочного цвета водолазку и джинсы. – Кому прикажете идти с вами? – уточняет Кэлхоун, когда Шерлок возвращается в зал для совещаний. – Хоггарту-старшему – в случае осложнений полиция не должна мне мешать. Ральфу Кендалу и… Юджину Хамфри. Для подстраховки. Остальные отправляются в отель Тадж-Махал и изучают обстановку на месте. – Будет исполнено, сэр. *** В международном аэропорту имени Индиры Ганди царит обычное оживление. Спешащие пассажиры чередуются со скучающими, кто-то разглядывает табло, кому-то автомат медленно наливает кофе. В общем, всё идёт в штатном режиме, если не считать появления в VIP-зале представительной делегации в составе: Далай-лама XIV в традиционном монашеском одеянии, трое его помощников в строгих костюмах и десятка два охранников, рассеявшихся по залу. – Пока всё идёт нормально, – тихо констатирует Ральф Кендал, стоя между Хоггартом и Хамфри. – Ятсен сел в самолёт, сейчас взлетит и… Можно будет ехать в Тадж-Махал. – Вряд ли всё закончится так просто, – возражает Шерлок, переводя взгляд с остановившегося в двадцати шагах Далай-ламы на самолёт за стеклом. – Журналистов заметил? – Каких? – Американских. Прилетели рано утром, судя по стикерам на багаже. Но никуда не уходят и ждут… Чего они ждут?! – Может, они случайно оказались здесь. – Нет. Три разных издания. Вот-вот что-то произойдёт, но что… – закусив губу, Шерлок нервно озирается, пытаясь отследить направление возможного удара. – Мистер Хамфри, в случае атаки постарайтесь стрелять не на поражение. Неудобно брать показания у мертвецов. – Это приказ, сэр? – ровным тоном уточняет ликвидатор, поправляя ремень сумки на плече. – Да. Мистер Хоггарт, вы также будьте готовы объясниться с полицией. Не люблю, когда мешают работать. – Сделаю всё возможное. – Отлично. Что ж, тогда… – Шерлок замолкает, прищуриваясь. – Началось. Из самолёта, в котором должен был лететь китайский журналист, неожиданно толпой выходят пассажиры. То, как они спешат, спотыкаясь и скользя по ступенькам трапа, кажется подозрительным не только Шерлоку. Далай-лама максимально близко подходит к стеклу от пола до потолка и отдаёт распоряжение помощнику: «Выясни, что там произошло», – тот услужливо кивает и бросается к лестнице на первый этаж. Тем временем выбравшиеся из самолёта люди никуда не уходят, а лишь выстраиваются у трапа в несколько рядов и, подняв руки за голову, опускаются на колени. – Самолёт захвачен, – выдыхает Ральф Кендал, первым замечая человека с автоматом на верхней ступеньке трапа. Секундой позже рядом с ним появляется щуплый китаец – тот самый журналист, к шее которого – и это видно даже на расстоянии – приставлен сверкающий нож. – Они взяли в заложники Ятсена! Для чего? – Чтобы обменять на друга, конечно, – скороговоркой отвечает Шерлок. – О, это умно. Чертовски умно. – Мистер Сигерсон? – хмурится Хоггарт, не вполне понимая ситуацию. – Господи, это же очевидно, разве нет? Рейс Нью-Дели – Шанхай. Сейчас они предложат обменять Ятсена на Далай-ламу и вылетят в Китай. И не надо ни в кого стрелять. Достаточно приземлиться в Шанхае – и… Китайские власти смогут сделать с Далай-ламой всё, что угодно. Арестовать. Судить за организацию массовых беспорядков, сепаратизм и поддержку террористов. О, у них к нему длинный счёт! И по большей части преступлений предусмотрена смертная казнь… Блестяще! – Джеймс, – шипит сквозь зубы Ральф, вникнув в проблему. – Ты восхищаешься теми, кто собираются убить защищаемого нами человека. – Что не мешает мне воздавать им должное, – пожимает плечами Шерлок. – Не вовремя? – Вообще-то, нет. – М-м… что поделать. Однако я вижу пассажира с камерой, идущего сюда. Был на борту. Держит над головой. Так что, скорее всего, там запись обращения террористов. Надо взглянуть. Выводы Шерлока о планах наёмников подтверждаются очень быстро – как только служба охраны аэропорта подключает камеру к плазменному телевизору в VIP-зале. Далай-лама с телохранителями, местная полиция, случайные зеваки и Шерлок с офицерами МИ-6 толпой выстраиваются перед экраном. Далай-лама с помощниками – на диване, остальные – вокруг него. На дрожащей видеозаписи видны четверо автоматчиков европейской внешности. Оружие двоих из них упирается между лопаток согнувшимся в креслах пилотам. Третий прижимает широкий нож к горлу китайского журналиста, а четвёртый – и, видимо, главный – озвучивает то, что Шерлок предположил ещё десять минут назад: Далай-лама должен подняться на борт самолёта, лишь в этом случае его друг Ятсен будет жить и пассажирам позволят с лётного поля уйти. Далее тибетского лидера ожидает полёт в плановом направлении – в Шанхай. Ну и поскольку шансов вырваться от китайцев у Далай-ламы откровенно нет, ему даётся два часа, чтобы сделать последние распоряжения и закончить свои дела на свободе. В случае же штурма Ван Ятсен погибнет первым. «Время пошло». С окончанием записи в зале поднимается гул. Журналисты лихорадочно созваниваются со своими редакциями. Охрана аэропорта теснит зевак к выходу. Старший телохранитель Далай-ламы по проводному телефону запрашивает индийский спецназ и, очевидно, получает согласие. – Ваше Святейшество, – обращается он к буддийскому монаху, отстранённо наблюдающему за всей этой суетой. – КоБРА будет здесь через пятнадцать минут. – И что это даст? – по-стариковски прищуривает глаза Далай-лама, и стоящих рядом с ним людей передёргивает от обречённости его тона. – Ты же слышал, Тобгял: в случае штурма они убьют моего друга. Я не могу отплатить такой чёрной неблагодарностью за то, что он сделал для Тибета. Для всех нас. – То есть вы… вы… – Я выйду к ним. И отправлюсь в это последнее путешествие. – Нет! – в ужасе восклицает Тобгял. – Они убьют вас, они… – Скорее всего. Однако тот человек на кассете был прав. У меня ещё есть что сказать моему народу. Вызови из гостиницы Лобсанга Сенге. Я подожду. – О ком это он? – негромко спрашивает Хоггарт у Шерлока, стоящего со сложенными ладонями в двух шагах от телеэкрана. – О главе правительства Тибета в изгнании. Своём политическом преемнике. – Понятно. М-да… Тупиковая ситуация. – Чушь! Из любой ситуации есть выход. Нужно только его найти, нужно понять… – Шерлок крепко зажмуривается. – Что можно сказать об их подготовке? – резко открывает глаза он, поворачиваясь к Хамфри. – Профессионалы. Операцию провели грамотно. Обращаться с оружием умеют. В случае штурма вряд ли кто-то из заложников останется в живых. – Значит, таким будет мнение и спецназа, когда он доберётся сюда. На штурм не решатся. Очевидно. И наш объект выйдет к самолёту. – Похоже, что так. Шерлок вздыхает и неожиданно усаживается прямиком на ковёр, спиной к стене. – Мне нужно подумать, – мрачно говорит он ошарашенным коллегам. – Что-нибудь принести? – после паузы осторожно интересуется Ральф. – Лучше подайте охране идею, чтобы вывели журналистов. Не хочу мелькать в прессе. – Будет исполнено. *** На больших часах тикают минуты, заканчивается первый отведённый час. В зале для официальных делегаций Далай-лама вполголоса даёт последние указания Лобсангу Сенге. Недалеко от них, устроившись за тремя сдвинутыми столами, горячо спорят ребята из спецназа КоБРА, индийской контрразведки, полиции и службы охраны тибетского лидера. По телевидению уже дважды передавали специальное сообщение от CNN – без видеокартинки, правда, журналистов смогли увести подальше. Но тем не менее... Над всем этим витает дух безнадёжности. Никому в зале не удаётся отговорить Далай-ламу от размена, равно как и нарушить его просьбу не начинать штурм. У него слишком высокий авторитет на индийской земле. Рассевшись чуть поодаль, семеро разведчиков МИ-6 хмуро запрашивают инструкции от Центра, но там им советуют лишь слушать присланного эксперта. У приехавших из отеля Кэлхоуна и остальных нет-нет да мелькает мыслишка окликнуть так и сидящего у стены Шерлока. Убедиться, не заснул ли... Но в начале второго отведённого часа тот встаёт и принимается нервно расхаживать по залу. – Они так и не выяснили, кто захватил самолёт, верно? – кивает он в сторону охраны, остановившись рядом со своими людьми. – Нет, мистер Сигерсон, – подтверждает Кэлхоун. – Всё, что известно на текущий момент: четверо неизвестных проникли в самолет, отправлявшийся в 11-40 в Шанхай. Заставили выйти из него пассажиров и захватили в заложники Ван Ятсена и экипаж. – Откуда они взялись? С оружием, на лётном поле. Там посторонних не бывает. – Не имеем представления, – пожимает плечами Хамфри. – Пожалуй, стоит подойти поближе. Шерлок стремительной походкой направляется прочь из зала ожиданий, спускается по лестнице, попадая прямиком в отдел выдачи багажа. Получивший строгие инструкции из Центра Ральф не отстаёт ни на шаг. – Четверо людей с оружием появляются на лётном поле, – размышляет вслух Шерлок, изучая зал. – Они не могли выйти из зала ожидания. Там всех проверяют рамками досмотра. Они не являются и персоналом аэропорта. Это бы уже установили. Тогда как же, как… – он застывает, и Ральф принимается озираться, пытаясь понять, что вызвало такую реакцию. – Джеймс? – О, ну конечно… Взгляни! – Шерлок тыкает в сторону заработавшей ленты багажа. – И что с того? – Четверо европейцев прилетают в аэропорт. Они первыми из пассажиров заходят сюда и бросаются к ленте багажа. Залезают на неё и пробираются за ту штору. Пока лента не начала работать, они выскальзывают с той стороны, попадая на… – Лётное поле. – Именно! – А как же оружие? – Тут всё просто. Они запрыгивают в фургон, подвозящий багаж. Ты обратил внимание, чем они вооружены? Уменьшенная модификация пистолета-пулемёта Узи. В разобранном виде его вполне можно выдать за автозапчасти. – В самом деле? – Можешь спросить Хамфри. Он подтвердит. Итак, европейцы, самолёт, Узи… Но они бы не продержались на лётном поле долго, их бы заметили… Какой рейс прибыл непосредственно перед Нью-Дели – Шанхай? Переглянувшись, оба бросаются обратно в VIP-зал. Шерлок лихорадочно просматривает табло и издаёт радостный возглас: – Блестяще! – Что? Что такое? – к нему спешат его люди. – Рейс Лондон – Нью-Дели. British Airways. Прибыл в 10:50. Мистер Хоггарт, поговорите вон с теми ребятами. Пусть сверят фотографии пассажиров рейса с нашими террористами. Узнаем их имена. – Так точно. Пока Уильям Хоггарт объясняет ситуацию кризисному штабу и договаривается со службами аэропорта о сверке фотографий, Шерлок усаживается рядом с Далай-ламой на диван и, взяв пульт, включает запись с самолёта. Тибетский лидер не обращает на него ни малейшего внимания, додиктовывая указания Сенге. – …И это последнее, о чём я попрошу вас, друг мой. – Лучше вспомните что-нибудь ещё, – советует Шерлок, просматривая запись с отключённым звуком. – Прошу прощения? – К чему торопиться, – пожимает плечами он, чуть повернув голову к старику. – С политическим завещанием вы разобрались, однако есть же ещё верующие во всём мире. Почему бы вам не записать обращение для них? – Полагаю, в ваших словах есть смысл, мистер… – Сигерсон. Джеймс Сигерсон. И он определенно в них есть. – Пожалуй, это можно устроить… – Да-да, устройте, – механически кивает Шерлок, замирая, и пораженно вглядывается в экран. Он нажимает на стоп-кадр, увеличивает картинку. – Что-то увидел? – к нему склоняется Ральф. – Главного, кстати, зовут Джозеф Макензи. Твоя догадка подтвердилась. – Взгляни сам. Квитанция. Уголок квитанции в кармане брюк. Я знаю эту автостоянку… Шерлок вскакивает с места и, отойдя на несколько шагов, набирает номер брата. – Майкрофт, компьютер рядом? – быстро спрашивает он, едва услышав щелчок соединения. – Да, – коротко отвечает тот. – Проверь человека. Имя: Джозеф Макензи. Лет сорок-сорок пять. Лондон. – Секунду… Их более ста шестидесяти, Шерлок. – Предположительный адрес проживания: Санкрофт-стрит или Орсетт-стрит. Возможно, Блэк Принс роуд. – Это всё равно большой район… Таковых здесь десять. – Посмотри, кто из них работал в МИ-6. В этот раз молчание затягивается. Ральф не сводит глаз с Шерлока, тот, в свою очередь, хватает с дивана пульт и включает продолжение записи в надежде увидеть что-то ещё. – Двое. Два человека служили у нас… Ты мог бы подсказать что-либо ещё? – Двое… Кто же из них?.. Кто?.. Оу! – Шерлок оглядывается на Ральфа. – Ты видел? Браслет на левой руке. Совсем детский… Майкрофт, у кого-то из них есть ребёнок. Девочка лет пяти-шести. Не больше. Молчание. – …Да, есть. У одного. В этот момент оба Холмса, разделённые тысячами миль, одновременно прикрывают глаза. – Ты знаешь, что делать, Майкрофт. Я попытаюсь потянуть время, но у твоих людей не больше получаса. – Мы постараемся успеть. *** Дальнейшее сливается в сплошную суету и панику тех, кому не положено паниковать. Далай-ламу пытаются отговорить его люди, однако он решительно отказывается их слушать. Вместо этого дописывает обращение к верующим и прощается с помощниками. – Но как же?.. – Я пойду один. – Если позволите, я присоединюсь к вам, – вмешивается Шерлок, и готовый отказать всем тибетский лидер неожиданно соглашается. – Хорошо, мистер Сигерсон. Но ровно столько, сколько сами захотите меня сопровождать. От указанного террористами срока остаётся десять минут. Далай-лама поднимается, не желая тратить время, и Шерлок, стиснув зубы, идёт за ним. В этот момент он мысленно умоляет людей Майкрофта поспешить. И сожалеет, что даже обещанного получаса не может им дать... У стеклянной стены в VIP-зале собираются все. Разведчики, охранники, помощники, индийский спецназ и дирекция аэропорта. Они дружно, затаив дыхание, смотрят на то, как по летному полю медленно идёт старик в монашеском одеянии в сопровождении рыжеволосого молодого человека, сжимающего в руке мобильный телефон. «Господи, Майкрофт, время… время же…» Когда до трапа остаётся десятка два шагов, Шерлок, не придумав ничего лучше, неожиданно опускается на корточки и принимается завязывать шнурки. Оглянувшись, Далай-лама тоже останавливается и терпеливо ждёт своего сопровождающего, взирая на него с чуточку усталой улыбкой. Справившись с обоими ботинками, Шерлок вздыхает и поднимает глаза на Далай-ламу, готовясь встать. В этот момент тишину у самолёта разрывает мелодия телефонного звонка. Главный из террористов дёргается, поспешно достаёт из кармана телефон. Во второй руке он держит мегафон – собирался поторопить Далай-ламу – и потому телефонный разговор становится слышен всем. – Папа, привет. Детский голосок, усиленный мегафоном, разносится по лётному полю. А удивлённый лидер наёмников как-то не догадывается руку с мегафоном опустить. – Привет, малыш. Как у тебя дела? – Всё хорошо. Я по тебе скучаю. – Я тоже, но… – он настораживается. – Котёнок, а откуда у тебя мой телефон? Я же его тебе не говорил. – Мне дали позвонить два дяди. – Какие дяди? – Те, что пришли ко мне в гости. Они интересные. У одного дяди даже есть пистолет. – Вот как? – севшим голосом уточняет Макензи. – А что-нибудь мне эти дяди сказать хотят? – Мистер Макензи, – звучит мужской голос, который Шерлок в прошлом слышал не раз из уст шефа майкрофтовской охраны. – Полагаем, вы всё поняли правильно. Освободите журналиста и экипаж. Потом сдайтесь властям. Только в этом случае у вашей дочери будет шанс уцелеть. Надеемся на ваше благоразумие. По лётному полю разносятся телефонные гудки. Полковник МИ-6 в отставке Джозеф Макензи действительно всё понимает верно. Он распоряжается отпустить экипаж и журналиста и сам с нескрываемой ненавистью смотрит на двоих людей в двадцати шагах от трапа самолёта. И Шерлоку крайне не нравится этот его взгляд. Когда Ван Ятсен и два пилота ступают на землю, Макензи неожиданно вскидывает автомат и даёт очередь по заказанному ему объекту. Ожидавший чего-то подобного Шерлок за долю секунды до этого успевает с корточек броситься Далай-ламе в ноги и повалить его на землю, так что пули проходят над головой. В следующий миг одиночный выстрел гремит уже со стороны аэропорта, и раненый Макензи выпускает из рук автомат, пошатываясь, опускается на колени. Даже с такой дистанции Шерлоку видно, что выстрел не был смертельным, а значит, среагировал, скорее всего, знакомый ему человек. Ликвидатор Юджин Хамфри выполнил приказ командира «не убивать». ... Над аэропортом Нью-Дели светит солнце. На улицу из здания высыпают полицейские, они держат на прицеле оставшихся троих террористов, которые выходят из самолёта с поднятыми руками. С асфальта неловко поднимаются всхлипывающие пассажиры, им пришлось просидеть на коленях возле самолёта около двух часов. Китайский журналист Ван Ятсен быстро подходит к двоим людям – растянувшимся прямо на асфальте старику и его спасителю, отлично среагировавшему молодому человеку, и озадаченно останавливается в шаге от них. Не реагируя на суету вокруг, положив затылок на переплетённые пальцы, Шерлок Холмс и Далай-лама XIV с одинаково умиротворённым лицом разглядывают солнце. *** С происшествия в аэропорту мирно и без потрясений проходит шесть дней. Воспользовавшись приглашением собственноручно спасенного религиозного лидера, Шерлок Холмс проводит их в летней резиденции Далай-ламы XIV в Дхарамсале. Это прелюбопытнейшее местечко на севере Индии, куда устремляются паломники-буддисты со всего мира, а так же те, кому интересна тибетская культура. Внешне оно не особо отличается от мельком увиденной Лхасы, разве что здесь ещё спокойнее. Да и отсутствие китайских военных патрулей – дополнительный плюс. Туристы из десятков государств разгуливают по узким улочкам, посещают тибетские монастыри и читают мантры, поворачивая молитвенные барабаны. Народ наслаждается покоем и красотой горных хребтов, носит яркую одежду и получает удовольствие, оказываясь наедине с собой, и только Шерлок Холмс вынужденно проходит все стадии жесткой реакции на смену ритма. Так отвратительно ему не было давно… После попадания в родную стихию, после блестяще проведенного расследования на пределе интеллектуальных, моральных и физических сил, занявшего без малого сутки, вдруг вновь получить спокойный скучный мир – это... Это больно. На Бейкер-стрит Джон несколько раз видел Шерлока в подобном состоянии и непременно старался хоть чем-то занять его мозг, отвлечь, помочь пережить, но здесь… Здесь не было ни Джона, ни даже примитивнейших криминальных дел, ни лаборатории для экспериментов. Только светлая комната с минимумом мебели – не из-за жадности, а в соответствии с монашеским укладом. Кувшин с холодным солёным чаем и лепешки на серебряном подносе. Узкая подушка на жесткой постели. И скука. Безобразная скука, вызывающая непреодолимое желание что-нибудь взорвать. В болезненном ворочании на покрывале кровати проходит первый день. За это время Шерлок успевает трижды послать в очень далёком направлении свою родню вместе с их благодарностями, а когда на экране мобильника высвечивается знакомый городской лондонский номер, попросту отключает телефон. И искренне не видит ничего предосудительного в том, чтобы проигнорировать звонок из Букингемского дворца. Человек, которого Шерлоку удалось спасти накануне, заходит в его комнату ближе к ночи. И со смиренным спокойствием разглядывает уткнувшегося носом в подушку молодого мужчину, в чьём сознании борются две установки: нежелание реагировать даже на такого важного посетителя и накрепко вбитые манеры выпускника элитного университета и элитной частной школы. Побеждает в итоге то, что при любых обстоятельствах заставляет выпрямлять спину. Вздохнув, Шерлок садится на кровати, свешивая ноги и нащупывая ботинки. – Ваше Святейшество, – использует он принятое на Западе обращение к Далай-ламе. – У вас ко мне дело? Старик в оранжево-красном одеянии почтительно кивает Шерлоку, ни на секунду не прекращая перебирать деревянные чётки. – Да, мистер Сигерсон. Признаться, я не думал, что ваш отказ от наград и благодарностей распространится и на посещение трапезной. – Я не был голоден. – Возможно. Но я надеюсь, что в дальнейшем вы сочтете для себя приемлемым знакомство с тибетской кухней. – Вероятно, так и будет. Это всё? – Не совсем, – со спокойствием Будды улыбается Далай-лама. – Как я понял в аэропорту, вас интересуют загадки. Скорее всего, регулярная кража платков у туристов покажется мелочью, однако нам это доставляет определённые неудобства. – Платков? – переспрашивает Шерлок, моментально оживляясь даже от намёка на возможное дело. – Именно. Не первый день, но исключительно жёлтого цвета. Наши гости несколько раз жаловались, что по утрам недосчитываются купленных здесь же платков на своих балконах. – Хм… Даже такая мелочь лучше, чем ничего. Я беру это дело. Понимающая улыбка старика приобретает вид ещё и признательной. – Мне чрезвычайно приятно, что вы согласились. *** В следующий раз они встречаются накануне отъезда Шерлока. Он уже договорился с Ральфом Кендалом, что последнюю ночь в Индии проведёт в гостинице Нью-Дели, так как время вылета в Иран – 4:50 утра. А это значит, уже завтра придётся отправиться в столицу. Пока же, расположившись на нагретом за день широком камне в двух кварталах от резиденции, Шерлок допечатывает очередную статью в норвежский журнал и загружает самолично сделанные фотографии. Сидящий на соседнем камне и перебирающий чётки буддийский монах ему не мешает. – Если вы за именем грабителя, то напрасно, – не отводя взгляд от экрана, говорит Шерлок. – Я не знаю, какую кличку носит ваша обезьяна. – Дамдин, – спокойно отвечает Далай-лама, и Шерлок усмехается уголком рта. – В честь тибетского гневного божества? Оригинально. – Вы разбираетесь в тибетском пантеоне, мистер Сигерсон? – Нет, – поставив последнюю точку, Шерлок сохраняет файл и выключает ноутбук. – Но я умею пользоваться Гуглом, – быстро улыбнувшись, он убирает ноутбук с колен на камень и, сцепив руки за спиной, с наслаждением прогибается в пояснице. Почему-то именно этот момент выбирает мохнатый воришка – средних размеров макака, коих здесь десятки в городе, – чтобы приблизиться к прикормившему её монаху и потереться о колено. – Ощущаю себя героем «Книги джунглей», – негромко замечает Шерлок, приглядываясь к намотанному на шею обезьяны жёлтому платку. – Судя по синему пятну, этот платок был украден у семейной пары из Сингапура. Третий дом по левой стороне от угла. – Благодарю вас за информацию, мистер Сигерсон. Непременно вернём владельцам. – Не за что, – пожимает плечами Шерлок. – Хоть какое-то занятие в этой глуши. – Помимо уроков игры на ситаре и посещения тибетской оперы? – О. С какой стати вам за мной следить? – Не мне лично. И ради обеспечения вашей безопасности как моего почётного гостя. – Не нуждаюсь, – нахмурившись, скрещивает руки на груди Шерлок, что, однако, никак не влияет на душевное равновесие его собеседника. – Возможно. Но только я перед вами в долгу. – Ошибаетесь. Я уже проверил состояние своего счёта через местный терминал. Моя консультативная помощь оплачена сполна. – Но не ваш риск на лётном поле. – Издержки работы. – Или же вам было не всё равно. Вы так переживали за то, что делали, и не сдавались до последнего момента... – Профессиональная необходимость, – Шерлок встаёт, намереваясь уйти. – И большое сердце, – серьёзно добавляет Далай-лама, тоже вставая, и, убрав чётки, снимает с руки браслет. – Дайте мне вашу руку. – Зачем? – Потому что я вас прошу. Помедлив, Шерлок протягивает старику правую руку ладонью вверх, и тот застёгивает на ней свой браслет. – Это обязательно? – Вы отказываетесь принять что-то более ценное, мистер Сигерсон. Но я попрошу вас не снимать эту вещь, пока она не принесёт вам реальную пользу. – Какая может быть польза от шнурка на запястье? – скептически фыркает Шерлок. – Вы это поймёте в нужный час. – Я не суеверен. – Тогда просто носите это столько, сколько хватит терпения. Не самое бесполезное качество при вашей работе. – Разве что ради этого. У вас всё? – Да, мистер Сигерсон. Мне известно, что завтра вы нас покидаете, а потому желаю вам доброго пути. Вздохнув, Шерлок забирает с камня ноутбук и, окинув прощальным взглядом умиротворённого старика в развевающемся одеянии, в котором старается не запутаться почти ручная обезьяна Дамдин, уходит прочь по каменистой тропе. – Счастливо оставаться. *** Загранпаспорт от Ральфа Кендала Шерлок получает за десять минут до регистрации на рейс и не без любопытства листает страницы. Судя по проставленным визовым штампикам, для него открыт теперь весь Ближний Восток. Не сравнить с настоящим паспортом, по которому помимо безвизовых азиатских стран въезд разрешён лишь в Пакистан. – Удачно, что ты норвежец, правда? – замечает Ральф, становясь в нужную очередь. – Ты о разорванных дипотношениях Британии с Ираном? Да. В этом смысле у гражданина Норвегии есть преимущество. Как, собственно, и у человека с пакистанским гражданством, – он кивает на паспорт Ральфа. – Попасть англичанам в Иран теперь затруднительно. – Я слышал, они ведут переговоры о возвращении нашего посла в Тегеран. – Чтобы на него снова напали фанатики? Пусть рискнут. До Керманшаха Шерлок и Ральф добираются к пяти часам, сделав две пересадки – в Дохе и Тегеране. Здесь их встречают люди Ральфа и, отвезя на конспиративную квартиру, сообщают, что Исмаил Ханни накануне вылетел в Саудовскую Аравию. – С какой целью? – уточняет Шерлок, раздосадованный возникшим препятствием. – Сегодня же девятнадцатое августа! – внезапно хлопает себя по лбу Ральф. – Я должен был это предвидеть. – Да, девятнадцатое, – Шерлок по-прежнему не понимает. – Какая связь с его отъездом? – Прямая, Джеймс. В Саудовской Аравии находится Мекка. По-видимому, Саид решил встретить там Ураза-байрам. – Мусульманский праздник в честь окончания поста в Рамадан… – в задумчивости припоминает Шерлок. – Он сегодня? – Да. И, скорее всего, Саид останется в Мекке на следующие два дня. Это отвечает традициям празднования. – Не имею ничего против них, но столько времени ждать не стану. Обратно в аэропорт? – Боюсь, не стоит, – вмешивается местный представитель МИ-6, работающий под видом специалиста по дальним грузоперевозкам. – На таможне стало неспокойно. Правительство Ирана подозревает незаконный вывоз чертежей ядерного реактора в Бушере и, как мне сообщили, час назад усилило контроль за вылетающими из страны пассажирами. А вы, мистер Сигерсон, насколько я помню по Карачи, не совсем тот, за кого себя выдаёте. – Надеюсь, ваши воспоминания, мистер Райт, вы будете держать при себе. Как нам выбраться в Мекку? – Для начала попасть в ближайший международный аэропорт за пределами Ирана, – пожимает плечами Джон Райт. – Я отвезу вас в Багдад. *** Над каменистой пустыней сгущаются сумерки. «Страна ариев» с историей в пять тысяч лет, до 1935 года могущественная Персия, а ныне – Исламская республика Иран обвевает путешественников ледяными ветрами. И это при +40 градусах Цельсия днём! Впрочем, Шерлоку к погодным контрастам не привыкать: в его памяти ещё свежи картины недавнего прошлого и нескольких пережитых в Пакистане арабских ночей. Укутавшись в шерстяной плед до подбородка, он высовывается из окна внедорожника и долго слушает ночную пустыню, не сводя глаз с щедро рассыпанных по небу разноразмерных звёзд. 379 километров в юго-западном направлении машина преодолевает за пять часов. У аэропорта в Багдаде Райт высаживает своих пассажиров, выдав им на прощание два комплекта традиционной арабской одежды – дишдаш: «Это вам для маскировки. В Мекку въезд не мусульманам запрещён». Переодевшись, Шерлок и Ральф регистрируются на самый ранний рейс Багдад – Джидда местной компании Iraqi Airways. Несколько часов спустя, уже в Саудовской Аравии они берут такси до Мекки и ровно в половине десятого въезжают в этот древний город. Вопреки бытующим на Западе стереотипам он оказывается вполне себе современным мегаполисом с населением в 1 миллион 700 тысяч человек, метрополитеном и небоскрёбами, главный из которых – Королевская башня – является даже вторым по величине зданием в мире. Нужного человека Шерлок и Ральф находят в номере недорогой гостиницы Hajeej на улице Ибрагима Аль-Халила. Сидящий на стуле в окружении троих угрожающего вида парней Саид Ханни с ужасом подпрыгивает от щелчка замка и, не переставая трястись, поворачивается к вошедшим. По его лицу видно, что он готов рассказать кому угодно и что угодно, лишь бы его оставили в покое. – Чем вы его так запугали? – осведомляется Шерлок, не спеша оглядывая комнату. – Поверьте, сэр, – отзывается самый рослый из местных парней. – Вы не захотите это знать. Но он готов отвечать на ваши вопросы. Правдиво и искренне, – в последней фразе звучат угрожающие нотки, и Саид судорожно прикрывает голову скованными наручниками руками, бормоча: – Да, да, конечно… Я скажу… Я всё расскажу… Только, пожалуйста, не… Я расскажу… – Оставьте нас, – распоряжается Шерлок, и трое британцев без звука выходят в коридор. Задержавшийся в дверях Ральф вопросительно смотрит на Шерлока: – Мне тоже уйти? – Да. Он подчиняется. Оставшись наедине с Саидом, Шерлок ставит на ковер сумку с вещами и, подцепив стул, усаживается перед запуганным арабом. Злые следователи ушли, придётся браться за нехарактерную роль доброго. – Они как-нибудь объяснили, почему вели себя так? – спрашивает он, оперевшись локтями о колени и сцепив пальцы в замок. Шерлоку, в самом деле, любопытно, с чего вдруг самая джентльменская разведка мира решила отказаться от джентльменских манер. – С-сказали, что у них закончилась сыворотка правды, – шмыгает носом Саид. – Но я расскажу… Я всё вам расскажу… Честное слово! – Посмотрим. Начни со своей работы. – Я работаю специалистом отдела транспортных перевозок в Керманшахе. – Нет. Ты не понял. Меня интересует другая работа. Заказы от преступного синдиката. На кого ты работаешь, Саид? – Я… я не знаю… – Шерлок резко встаёт, и Саид отшатывается, закрываясь руками. – Нет-нет! Стойте! Пожалуйста, нет… Я скажу. Я… Я получаю емэйлы от Элфатиха Аль-Махди. И… И делаю то, что он говорит… что пишет… передаю следующим по цепочке. – Кто он? – Он… он большая шишка… Я не знаю, я не спрашивал… – Однако, что шишка именно «большая», тебе известно, – поразмыслив, Шерлок сгребает с разобранной постели включённый ноутбук и, устроившись с ним за столом, выводит из спящего режима. Саид Ханни неподвижно сидит всё то время, пока Шерлок изучает его почту. Открытую, так что даже пароль не приходится подбирать. – Элфатих Аль-Махди… – повторяет вполголоса это имя Шерлок, загружая входящие письма. – Как же не знаешь, Саид? Здесь ведь есть подпись: шеф охраны суданского президента… И правительственный сайт это подтверждает. М-м, Хартум… Проклятие. Придётся снова ждать визу. – Отпустите меня… Во имя Аллаха прошу, отпустите меня… – всхлипывает Саид, раскачиваясь на стуле. Игнорируя его просьбы, Шерлок машинально закрывает в интернет-браузере одну вкладку за другой, пока вдруг не замирает, увидев на странице Скайпа в списке контактов Саида знакомое лицо. «Стоп! Он же не был вовлечён. Только его брат…» Две секунды спустя Шерлок уже усаживается на стул перед Саидом и разворачивает к нему открытый ноутбук. – Что связывает тебя с этим человеком? Саид на мгновение перерастёт раскачиваться, подслеповато вглядываясь в экран. – С Иезуитом? Ну, он отличный парень, малость тронулся только после недавнего… – Иезуитом? – А! – щёлкает пальцами Саид. – Ну да. Так мы его называем. Вообще, это Серхио Гаусс, он из Боливии… Ну, это страна такая… в Америке… – Я в курсе. Дальше. Почему Иезуит? – О! Ну, у них же там жили иезуиты… Давно, правда… А Серхио, он… Он страшный человек, если честно, – понизив голос, Саид наклоняется вперёд. – Клянусь Аллахом, не хотел бы я перейти дорогу ему… – Он не производит впечатления опасного на этом фото. – Вот! – словно чему-то обрадовавшись, восклицает Саид. – Вот видите! Даже вы не считаете, что его надо бояться. Потому он Иезуит, что практически никто не видит в нём угрозу. Его не берут в расчёт. – А следовало бы? – убрав ноутбук в сторону, интересуется Шерлок, принимаясь машинально потирать подбородок кончиками сложенных в молитвенном жесте пальцев. – Знаете, он восемь лет служил в диверсионном отряде. Не вернулся никто, кроме него. Он… он может проникнуть в любое здание, пройти сквозь любую охрану. Он как-то на спор влез во дворец какого-то европейского президента и ушёл оттуда с перьевой ручкой с его стола. Его… его нанимают редко, но задорого. А ещё он может заболтать любого. Я не знаю, это гипноз или… не знаю. Но он любого убедит сделать то, что ему выгодно. – Но сейчас-то он отошёл от дел? – Иезуит? Нет!.. Что вы, нет… Он отпуск взял. У него тут в прошлом месяце брата убили. И дядю… Но брата он очень любил… Там какой-то приезжий постарался, англичанин. Иезуит говорил, фамилия какая-то простая – Хоум или Холмс… Вот этого приезжего он теперь ищет. – То есть Иезуит решил, что виновен англичанин? Почему? – Я не знаю… Клянусь Аллахом, не знаю… Но он верит в это, он… Его выбрали вместо дяди главой клана, а Иезуит сказал, что пока не отомстит, за дела не возьмётся. А он отомстит, я его знаю. – Понятно… Судя по времени в Скайпе, вы разговаривали сегодня ночью. О чём? – О, он за документы благодарил. Через меня их делают, я ему устроил срочный заказ. – Документы куда? – В Англию, – услужливо сообщает Саид. – Иезуит уже в Лондоне. Он сказал, что нашёл выход на брата своего врага. Какая-то правительственная шишка… А от него узнает, где искать этого Хоума… Он убьёт их обоих, точно вам говорю. Он… Саид эмоционально рассказывает что-то ещё, но Шерлок уже не слушает. Похолодев, он нащупывает под арабским одеянием телефон и, вытащив его из складок ткани, быстро выходит на балкон. Вызов… гудок… Ответа нет. Другой номер. Вызов… гудок… Ответа нет… Третий номер… Бесполезно. Первый номер из телефонной книги… Соединение установлено. – Антея, где Майкрофт? – выпаливает Шерлок в телефон, крепко прижимая его к уху. – Здравствуй, Шерлок, – Антея, как всегда, спокойна. – Я не знаю, он не возвращался с обеда. – А должен был? – Да. Вообще, да… – слышится шелест листаемого блокнота. – У него важная встреча с руководителем МИ-5 через час. – Ясно… Можешь зайти в его кабинет? Посмотри, нет ли там чего-то… – Что-то случилось? – голос Антеи меняется на встревоженный. – Его кабинет. Сейчас же! Стук каблуков… Щелчок замка… Снова шаги… – Его телефон здесь. Оба телефона… Да, и он почему-то снял кольцо… – О, чёрт… он избавился от маяка… – вполголоса произносит Шерлок, с силой потирая лоб. – Шерлок, что происходит? – А водитель? Водитель с ним? – Сейчас выясню… Нет, водителя он отпустил ещё до обеда и куда-то поехал сам. – Я так и думал. Включи его телефон. – Шерлок, я не могу… – О, да ради бога! Я улажу с ним этот вопрос. – Нет, я не об этом… Я, правда, не могу включить. Здесь нужен пароль. – На обоих телефонах? – Сейчас… Да. Семь знаков. И если у тебя нет идей, что это может быть… – Семь? Тогда мои идеи бесполезны. Там первые цифры семи автомобильных номеров, увиденных Майкрофтом по дороге на работу. Чтобы их назвать наверняка, нужно быть им. – Интересный код. – Это точно. Простой и эффективный… У тебя есть полномочия объявить тревогу? – Нет. Но у меня есть приказ слушаться тебя, если ситуация станет критической, а мой босс будет недоступен. – Считай, что она такой стала. Записываешь? – Сейчас… – щёлканье ручки, шелест бумаги. – Я готова. – Хорошо. Красный уровень угрозы. Майкрофт Холмс незамедлительно объявляется в розыск. За ним охотится боливийский диверсант Серхио Гаусс. В криминальных кругах он известен как Иезуит. – Иезуит? – Да. Прибыл в Лондон сегодня. Фото вышлю через минуту. – Хорошо. Что-то ещё? – Распорядись, чтобы проверили по камерам CCTV: где мой брат вышел из машины? И держи меня в курсе. Я вылетаю в Лондон. Отключившись, Шерлок делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы. Он возвращается с балкона в комнату, где, не обращая ни на кого внимания, поднимает с пола ноутбук Саида и копирует фото Серхио из анкеты в Скайпе. – Что-то случилось? – настороженно уточняет Ральф Кендал, прежде не видевший Шерлока настолько бледным. – Закажи мне билет в Лондон. Это срочно. Фото отправляется на электронный адрес приёмной Майкрофта. Тем временем Ральф связывается с аэропортом в Джидде. – Готово. Ты как раз успеваешь к регистрации. – Тогда едем. – А… а с этим что делать? – Ральф кивает на Саида, молчаливо хлопающего глазами. – Мне всё равно. Отпускайте. Махнув рукой, Шерлок подхватывает сумку и устремляется прочь из номера. Он нервно барабанит пальцами по приборной панели всё то время, пока такси едет в Джидду. Полчаса спустя получает СМС от Антеи с адресом и досадливо чертыхается: Майкрофт оставил машину в Саутворке, самом криминальном районе Лондона. Но хуже всего то, что дальше он отправился пешком по заброшенным улицам с полуразрушенными домами, где никому в голову не пришло поставить уличные камеры CCTV. А если учесть, что там достаточно сквозных транспортных магистралей, к этому моменту Майкрофт мог оказаться где угодно. «Нужно выяснить, где его точно нет». Шерлок набивает сообщение доверенному человеку среди бездомных, указывая в качестве района поисков весь Лондон. Пока будет вестись официальный розыск, эти ребята проверят неочевидные места и отсекут хотя бы часть из них. Хотя территория, конечно, чересчур велика, и шансы откровенно небольшие. Уперевшись затылком в подголовник сиденья, Шерлок закрывает глаза. Больше отсюда он не в состоянии сделать ничего, а его интеллект бессилен перед задачей, решать которую нужно на месте. – Сколько лететь до Лондона? – задаёт он вопрос Ральфу, устроившемуся на заднем сиденье такси. – Шесть с половиной часов. Ты приземлишься в Хитроу в 17:40. – Долго… – Уверен, ты успеешь. Что бы там ни стряслось у тебя, Джеймс, ты разберёшься. Непременно. – К моему прилёту в Лондон мой брат пробудет в руках у фанатика восемь часов. У профессионального диверсанта, Ральф. Который считает меня кровным врагом. Как думаешь, много у Майкрофта шансов остаться в живых? – Зачем он ему понадобился? – Узнать, где я нахожусь. Я… – Шерлок судорожно вздыхает, сжимая и разжимая пальцы в кулаки. – Ты ведь знаешь, кто мой брат. Насколько он всегда… осторожен. И вот он без охраны отправляется к этому… человеку. – Почему? – Шантаж. Какая-то угроза близким… Несущественно. Проблема в том, что никто не знает, где их искать. – Держи, – Ральф перекидывает Шерлоку бутылку воды и сжимает предплечье. – Ты разберёшься на месте. Обязательно. – Главное – не сделать это слишком поздно. *** – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской. – Что ты видала при дворе? – Видела мышку на ковре. – Где ты была… Тихое пение пробивается сквозь боль в висках, заставляя её пульсировать ещё сильнее. Попытка даже немного повернуть голову с треском проваливается – правая сторона шеи онемела и неприятно саднит в месте укола. Первая мысль Майкрофта Холмса: «Меня нескоро начнут искать». – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской… Сложное дело – изменить положение в пространстве, когда руки связаны за спиной и вдобавок примотаны к трубе, уходящей в потолок. Правда, на неё можно опереться затылком и открыть глаза. Широкая площадка в недостроенном доме. Вместо окон пустые проёмы в неоштукатуренных бетонных стенах, одна даже не выложена до потолка. Серые перекрытия, пол засыпан цементной пылью и строительным мусором. Судя по уличному пейзажу, этаж шестой-седьмой, не ниже. Проводка, однако, имеется, и свисающая с потолка лампочка горит тусклым светом. Развалившийся на трёх поставленных рядом ящиках темноволосый парень в полицейской форме, прикрыв глаза, продолжает мурлыкать песенку: – Что ты видала при дворе? – Видела мышку на ковре. – Где ты была сегодня… Сквозняк, проникающий сквозь недостроенную стену, достаточно ощутим. Особенно при снятой одежде до пояса, небрежно сваленной на один из ящиков. – Позвольте узнать, вы практикуете пытку звуком или начали курс изучения английского языка? Пение прекращается. – Последний раз в ловушку такого плана меня заманивали в 2002 году. Отличная работа, мистер Гаусс. Или вы предпочтёте, чтобы я называл вас Иезуитом? На лице Серхио мелькает тень удивления, но он быстро берёт себя в руки. – Ты успел узнать, кто я, но всё равно пришёл, – отвечает он на испанском, наклоняясь вперёд. – Вы привели достаточные аргументы. С другой стороны, как я вижу сейчас, они были ложными, и моим близким ничего не угрожает. – Это пока. Как только ты мне скажешь, где твой брат, я им займусь. – С какой стати мне это делать? Сверкнув, в ящик, стоящий рядом со стулом Майкрофта, втыкается лезвие ножа. – Подумай сам, – предлагает Серхио, вставая. – Я тебя оставлю на пару часов. Проверю, не объявили ли розыск. Не скучай. Поправив новенькую форму, он неспешно идёт к выходу. *** – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской. – Что ты видала при дворе?.. Услышав незатейливый мотивчик в этот раз, Майкрофт вздрагивает, старательно давя приступ паники. Он уже испробовал все способы освободиться или хоть чем-нибудь дотянуться до воткнутого ножа – бесполезно. Он уже прикинул, сколько времени должно пройти до того, когда объявят тревогу – период до совещания с директором МИ-5, поправка на опоздание и пробки, неизбежный вывод: «У него возникло срочное дело», конец рабочего дня, ночь, утро… В совокупности – не раньше завтрашнего дня. Он уже вычислил собственные шансы на спасение при таком раскладе и с учётом информации из личного дела Иезуита, – всего три процента, на грани чуда. И он уже… Нет, смириться с этим пока не смог. – Полагаю, ваша прогулка оказалась успешной, – ровным голосом отмечает Майкрофт, сидя неподвижно всё то время, пока Серхио, подойдя, осматривает его покрытые ссадинами запястья и самодовольно усмехается: – Что, политик, верёвка оказалась слишком крепкой? Ай-ай-ай, – он выдёргивает остро заточенный нож из ящика, подкидывает и ловит его левой рукой. – Не дотянуться всего три дюйма до этого лезвия… Свобода была так близка. Ладно, рассказывай: где Шерлок? – Покончил жизнь самоубийством два месяца назад. – Вот как? А мы с ним после этого встречались. Трёх недель не прошло. – Не имею представления, о чём вы… Ох, – Майкрофт замолкает, когда Серхио приставляет кончик лезвия к основанию его горла. – Знаешь, человек – это такое хрупкое существо, – медленно выговаривает Серхио, ведя лезвие по шее вверх так, что на ней пунктиром выступают мелкие капельки крови. – Стоит надавить чуть сильнее, и… Он отводит нож в сторону, и Майкрофт нервно сглатывает. – Где сейчас Шерлок? – Я не знаю. – Ну, конечно, – с безумной ухмылкой Серхио стряхивает кровь с ножа. Повертев его в руке, он пододвигает к себе грубо сколоченный стул и садится на него, положив руки на спинку. – Знаешь, политик, я ведь тоже любил своего брата. Примерно как ты своего… – он протягивает руку вперёд и не спеша оставляет ножом новую царапину, на этот раз от ключицы к солнечному сплетению. – Я бы всё для него сделал. И делал… Мы близнецы, но я родился на четыре минуты раньше. И всегда считал его младшим. Всегда… А потом моего младшего брата убили из-за твоего. – Мой брат к этому непричастен. – Да неужели! – повышает голос Серхио, и Майкрофт вздрагивает, когда кончик лезвия чувствительно вонзается ему между рёбер. – Твой Шерлок разворошил осиное гнездо. Ходил там, разнюхивал, пока клан Мачете не решил, что он посредник от Дженовезе. Оцени иронию, политик! Британского детектива принимают за посланца от американской мафии. Нарочно не придумаешь… Серхио убирает нож за пояс, с полминуты разглядывая струйку крови, пока она не начинает сворачиваться. – Чтобы не допустить сговор, они решили уничтожить посредника, главу нашего клана и его преемника – моего брата. Но твой Шерлок выжил. Его видели в Ла-Пасе после взрыва, его засекли камеры в аэропорту три дня спустя… Где он, политик? Куда ты его спрятал? – Я не знаю. – Ты лжёшь! – вскрикивает Серхио, вскакивая со стула и роняя его. Затем склоняется к Майкрофту и надавливает на ямку у основания шеи костяшкой среднего пальца, пока тот не начинает задыхаться. – Нет. – А даже если не лжёшь, то всё равно знаешь, как его найти. Или сможешь вызвать сюда… Я дам тебе свой телефон. Но ты пока к этому не готов, верно? – Я… не буду… звонить, – выходит почти беззвучно, но Серхио понимает. Усмехнувшись, он убирает руку с шеи, давая возможность перевести дух, и накрывает обеими руками плечи. – Будешь… Удивительное дело, политик. На теле человека десятки болевых точек. И если на них правильно надавить, – он делает короткое движение, и Майкрофт, дёрнувшись, до крови кусает губу. – Сломать можно даже самого стойкого, поверь… По предвкушающему виду Серхио заметно, что за наглядной демонстрацией дело не станет. Первый же болевой шок вырубает Майкрофта на несколько долгих минут. *** – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской… После того, как отступает боль, остаётся лишь одно желание: лечь на любую твёрдую поверхность и закрыться от всех, ожидая, пока пройдёт слабость и перестанут дрожать колени. В этот раз открывать глаза Майкрофт не спешит, усилием воли заставляя себя анализировать обстановку, вновь прокручивать в голове список рекомендаций «Как вести себя заложнику» и выбирать нужный пункт. «Контакт… Нужно наладить контакт и тянуть время… Нужно сосредоточиться…» – Очнулся, политик? – вопрошает Серхио, прохаживаясь между грудами мусора и сомнительно выглядящей мебелью. – Какой-то ты слабый… Придумал, что хочешь мне сказать? – Да, – твёрдо отвечает Майкрофт, старательно выпрямляя спину и задирая подбородок. – Я убедился, что вы являетесь специалистом, обладающим некоторыми навыками весьма полезного свойства. К моему удивлению легенды о ваших диверсионных операциях оказались не выдуманными, и потому я как уполномоченное лицо предлагаю вам сотрудничество с британской разведкой. Полагаю, будет нелишним озвучить выгоды статуса агента МИ-6. Несколько секунд лицо остановившегося Серхио выражает немое восхищение. – А ты забавный, политик, – покачав головой, он поднимает с пола стул и усаживается перед Майкрофтом. – Чёрт возьми, настоящий политик!.. Знаешь, учитывая, что обратно я вылетаю только завтра, ты можешь меня развлечь. Без проблем. Давай, я весь внимание. Расскажи мне об агентах МИ-6. – Разумеется. Первая привилегия, которой обладают все наши внештатные сотрудники, – это… О британской разведке Майкрофт говорит долго и размеренно, пока за оконными проёмами не начинает темнеть. Он не выдаёт никаких государственных тайн, описывая исключительно рассекреченные операции, и умудряется делать это связно, даже когда от обезвоживания пересыхает горло. Благослови, Господь, Итон и соревнования по ораторскому мастерству. Неожиданный телефонный звонок заставляет вздрогнуть обоих. Встряхнувшись, Серхио подносит к уху мобильник и несколько минут вслушивается в сбивчивую речь. Затем, выпалив в ответ длинную фразу на индейском наречии, отключается. – Ни с чем не могут разобраться сами… Увы, политик, обстоятельства изменились. Надо срочно возвращаться к своим. Ты не передумал? – Нет. – Предсказуемо. Тогда попробуем иначе, – он убирает в карман мобильник и достаёт из футляра на поясе длинный матовый цилиндр, по виду напоминающий толстую ручку, только с колпачками на обоих концах. Под синим колпачком обнаруживается полуторадюймовая иголка, которую Серхио резко втыкает Майкрофту в предплечье. – Что это? – спрашивает тот, ощущая жгучий холод от вливаемой жидкости. – Нервно-паралитический яд, – с готовностью поясняет Серхио, отодвигаясь и завинчивая обратно синий колпачок. – Любопытная штука, отобрал у американского военного. Сначала парализует ноги, потом руки и затем доходит до сердца. Кстати идёт в комплекте с антидотом, – он отвинчивает красный колпачок, демонстрируя вторую иголку. – Причём антидот прямого действия, если ввести его даже в последний момент, он всё равно тебя спасёт и нейтрализует яд где-то за полминуты. Хочешь проверить? – В обмен на что? – Майкрофт пытается пошевелить пальцами, но за время сидения ноги так затекли, что он не чувствует их и не может определить, начал ли действовать яд. – На Шерлока. На самом деле, выбор у тебя очень простой. Либо ты диктуешь номер брата, я звоню, ты разговариваешь и вызываешь его сюда, – тогда я вколю тебе антидот. Либо через десять минут ты умираешь, причём очень неприятной смертью, а я возвращаюсь в Англию через девять дней, когда твой брат явится на твои похороны. Я выигрываю в любом случае, политик. Ты же только при первом варианте остаёшься в живых… Решай. Довольный собой Серхио демонстративно смотрит на наручные часы и принимается вновь напевать прилипший мотивчик: – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской. – Что ты видала при дворе? – Видела мышку на ковре. – Где ты была… Уже на втором повторе в сознании пленника эта песня превращается в монотонный гул. Мысль о том, что запущен обратный отсчёт, Майкрофт прогоняет быстро, привычным усилием воли сосредотачиваясь на нерешённых политических вопросах. Любимая работа дарит ему возможность подумать о чём-то серьёзном, погрузиться в аналитику достаточно глубоко, чтобы не было страшно. «Итак, послезавтра Барак Обама выступит с заявлением по Сирии. Кэмерон уже вылетел в США для совместного заявления, текст которого пока не согласован. Хейг собирался завтра мне его принести после сессии МИД…» – У королевы у английской. – Что ты видала при дворе? – Видела мышку... «Суть проблемы: химическое оружие Асада и центры его производства в четырёх сирийских городах. Окрестности Латакии… Там пока спокойно. Окрестности Алеппо, Хамы и Хомса… Это хуже. Три самые горячие точки сирийского конфликта, не считая Дамаска…» – Где ты была сегодня, киска? – У королевы у английской… «Если войска Асада применят химическое оружие, Британия и США одобрят военное вторжение…» – Эй, политик! У тебя три минуты осталось. Не передумал? Возвращение в реальность вызывает у Майкрофта мимолётное чувство досады: «Не мог помолчать до конца?» – Мистер Гаусс, вы же любили своего брата. Окажись вы на моём месте, разве бы вы позвонили ему? Майкрофт по приобретенной привычке пробует ослабить путы, но замирает, осознав, что вообще не чувствует рук ниже локтей. Волна паники поднимается непроизвольно, сердце пропускает удар и принимается колотиться как сумасшедшее. Вставший со стула Гаусс отвечает понимающей улыбкой. – Нет, конечно. Не позвонил бы… Но обычно на этой стадии у людей включается инстинкт самосохранения. Две с половиной минуты, политик. Ещё всё можно изменить. – Я не соглашусь, – Майкрофт пытается сглотнуть, но горло сдавлено спазмом. Онемение поднимается от ног выше, достигает нижних рёбер. – Я же говорил, будет очень неприятно, – напоминает Гаусс, отодвигая ногой стул и становясь в шаге от Майкрофта. – Ещё можно всё исправить. – Я не… буду звонить… – тяжело становится не только говорить, но и моргать. Веки поднимаются с трудом. Но Майкрофт упрямо открывает глаза, чтобы не видеть багровых пятен. – Что ж, мне очень жаль, политик. Можешь начинать молиться, у тебя полторы минуты. «Полторы минуты…» Серхио Гаусс продолжает говорить что-то ещё, но Майкрофт его уже не слушает. Он чувствует, как с каждым вдохом ему становится труднее дышать – паралич добрался до лёгких, зрение мутнеет, а в ушах нарастает гул… Потом внезапно гремит выстрел, и Серхио, зажав рану на груди, падает на пол. «Невозможно!» В дальнем проёме в стене на верхней ступеньке лестницы стоит Шерлок, по инерции продолжая сжимать пистолет в вытянутой руке. «Трёхпроцентное чудо…» Две секунды спустя «чудо» уже перешагивает тело убитого диверсанта и, панически вцепившись брату в плечи, встряхивает его. – Майкрофт! Майкрофт, не смей отключаться! Что он с тобой сделал? – Футляр… у него на поясе… Шерлок тут же переворачивает Серхио, достаёт и разглядывает цилиндр, отвинчивая оба колпачка. – Синий или красный? Какой он тебе вколол? – Синий… – из последних сил удерживаясь в сознании, отвечает Майкрофт, и Шерлок, глянув на след от укола на левом предплечье, втыкает иголку в правое. Затем, прижав два пальца к шейной артерии Майкрофта, читает надписи на цилиндре. Кто бы сомневался, что там будет латынь… Но зато всё понятно. Когда пульс выравнивается, Шерлок завинчивает колпачки на цилиндре и, сунув его в карман куртки, достаёт универсальный нож и перерезает верёвки на ногах. После этого обходит брата и, сев на корточки, освобождает ему от пут руки, тут же принимаясь растирать запястья, чтобы восстановить кровоток. – Чувствительность вернулась? – спрашивает он, вставая, минуту спустя. – Да, – Майкрофт выводит руки вперёд и наклоняется, с наслаждением округляя спину. После многочасового сиденья мышцы затекли все. – Хорошо, – Шерлок достаёт из кармана мобильник и посылает сигнал вызова. – Алло, Антея? Всем отбой, я нашёл его… Нормально… – сбросив этот звонок, тут же набирает следующий номер. – Доктор Льюис?.. Да, я… Нужна ваша помощь и машина до клиники… Нет-нет, я не пострадал, это для Майкрофта… – Шерлок, я уже в норме, – пытается возразить Майкрофт, но его игнорируют. – …Судя по вашему голосу, вы только проснулись. Одевайтесь, я пришлю адрес в СМС и выйду встречать… Жду. Отключив телефон, Шерлок спокойно убирает его во внутренний карман куртки, удерживая каменное выражение лица. Майкрофт же, убедившись, что яд действительно нейтрализован и все части тела снова подчиняются командам мозга, ловит взгляд брата. – Это было совершенно необязательно, – с ноткой недовольства сообщает он Шерлоку и тот, окинув его внимательным взглядом с головы до ног, делает несколько шагов по комнате. Затем, сунув руки в карманы куртки, останавливается, смотрит на лужу крови под трупом Серхио Гаусса, делает глубокий вдох и, повернув голову к Майкрофту, начинает на него орать. Долго, с аргументами и не стесняясь в выборе слов. Шерлок припоминает ему всё: и решение пойти на поводу у диверсанта, и оставленные телефоны, и снятый маяк, – робкие попытки возразить, что таким было требование Иезуита, отметаются взмахом руки. На четвёртом «идиоте» Майкрофт перестаёт оправдываться и, окончательно замолчав, ждёт, когда у Шерлока пройдёт этот срыв. Попутно пытается понять, каким образом брат оказался здесь, когда ещё утром был в Мекке, и осознать тот факт, что Шерлок впервые на его памяти стрелял в упор на поражение. Обычно он всё-таки старался преступника ранить, а не убить… – …И ты решил, что можешь подвергнуть свою жизнь необоснованному риску, Майкрофт?! Это моя работа опасна! Моя, а не твоя! Не путай… Подавить смешок удаётся с трудом. «Надо же, Шерлок, насколько тебя задело…» Эмоциональный монолог продолжается ещё минуты две, после чего Шерлок резко замолкает и, развернувшись на пятках, идёт к лестнице. Дождавшись, пока он скроется в темноте, Майкрофт наклоняется к Серхио за его телефоном. Нужно распорядиться, чтобы подчинённые зачистили тут всё и убрали пулю, выпущенную из майкрофтовского же пистолета. Обоим братьям ни к чему проблемы с судом. *** – Вы прямо как доктор Хаус. Устроившись в кожаном кресле главврача клиники и закинув ноги на его письменный стол, Шерлок ещё дважды бросает резиновый мячик в противоположную стенку и, поймав его, поворачивает голову к молоденькой медсестре. – Что, простите? – Это такой сериал, вы похожи на главного героя и… – запнувшись, она меняет тему. – Меня послали позвать вас. Мы закончили. – Наконец-то, – Шерлок становится на пол и, уже поравнявшись с медсестрой, вдруг останавливается, быстро оглядывая её с головы до ног: – С лаборантом так и не расстались? А он снова заперся в подсобке с мисс Хант. Мы ведь оба знаем, к чему всё идёт. – Мистер Холмс! – девушка обиженно поджимает губы. – Я же ничего вам ещё не сделала… – Сегодня – да, – он гордо выходит в коридор. – Если хотите их застать, поспешите! Я дорогу найду. От семнадцатой палаты его отделяют каких-то два пролёта. По пути не попадается никто – всё же глубокая ночь, зато в палате собрался целый консилиум. Остановившись в дверях, Шерлок осматривается, привыкая к новой роли посетителя вместо привычного положения пациента. – О, Шерлок! Прекрасно. Мы как раз закончили с нашими тестами и можем с уверенность сказать, что вы успели вовремя, – трое немолодых докторов кивками поддерживают заключение Льюиса. – На этот час яд полностью нейтрализован, а ущерб организму компенсирован. Тем не менее, я считаю необходимым понаблюдать за состоянием вашего брата в клинике хотя бы сутки. – Это совершенно исключено, доктор, – вмешивается Майкрофт. – Увы, я не могу столько ждать. Мне нужно подготовиться к совещанию по ситуации в Дамаске. – Ну вот, опять! – всплескивает руками Льюис. – Шерлок, убедите его. Нельзя пережить такое и как ни в чём не бывало отправиться домой. А если вам станет хуже, Мистер Холмс? С паралитическими ядами не шутят. – Вы проверили меня на всём доступном оборудовании, доктор, и убедились, что мой организм в порядке. Откуда возьмётся риск? – Всё, я так больше не могу! Вы пережили шок, мистер Холмс, и не можете отвечать за свои слова. На правах близкого родственника решать будет ваш брат. Не вы! Шерлок, что скажете? – поворачивается к нему доктор, ничуть не сомневаясь в ответе. Майкрофт вздыхает, приминает подушку и подтягивает повыше одеяло. У него тоже нет никаких сомнений в решении брата в пользу клиники, а потому всё, что остаётся, – устроиться поудобнее. Дотоле молчавший Шерлок смотрит на измученное лицо брата, заклеенные в нескольких местах пластырем руки и шею, затем поднимает повыше воротник куртки и безапелляционно заявляет: – Одевайся, Майкрофт. Мы едем домой. – Ч-что? – это доносится ему уже в спину сразу от нескольких человек. Помедлив, доктор бросается вдогонку. – Шерлок, постойте! А если ему станет хуже? – Вы прекрасно знаете, что это перестраховка, доктор, – отвечает тот, глядя перед собой. – А если и станет, я незамедлительно вызову вас. – Обещаете? – врач отстаёт. – Да, – подтверждает Шерлок и проходит весь коридор до ступенек. Лишь там останавливается, ожидая брата. Майкрофт выходит из палаты через три минуты. В костюме-тройке, легко опираясь на зонт, он уверенной походкой преодолевает расстояние до поворота на лестницу. Обернувшись и кивнув наблюдающим от палаты врачам, мимо Шерлока проходит к ступенькам. Уже на второй он спотыкается и пытается удержать равновесие, когда его рука чуть выше локтя попадает в крепкий захват. – Не спеши, – советует Шерлок, спускаясь на ступеньку ниже и продолжая поддерживать брата с таким лицом, будто происходящее ему совершенно безразлично. – Это всего лишь усталость, не яд, – Майкрофт осторожно преодолевает одну ступеньку за другой. – Я знаю, – уже у самой двери Шерлок притормаживает. – Дальше участок виден из окон, Майкрофт. Машина в двенадцати шагах, так что постарайся дойти сам. – Я постараюсь. Стоя у окна второго этажа, доктор Льюис пристально наблюдает за тем, как старший его пациент с демонстративной уверенностью идет к чёрному автомобилю, а младший отстаёт ровно на один шаг – подозрительно идеальное расстояние для возможной подстраховки. «Подумать только, Шерлок, вы меня удивили…» Машина срывается с места, едва захлопывается дверь. Лишь оказавшись в салоне, Майкрофт позволяет себе расслабиться и, положив руки на ручку зонта, прижаться лбом к ним. Шерлок молча тыкает кнопки мобильного телефона, полностью отключившись от внешнего мира. – Почему? – задаёт брату Майкрофт самый главный вопрос уже в двух кварталах от дома. Пальцы Шерлока замирают над кнопками. – Мне вдруг пришла в голову мысль, что мы на одной стороне, – ровным голосом отвечает он и продолжает набирать запрос. А Майкрофт… Майкрофт улыбается, впервые за прошедшие тяжёлые сутки. Разумеется, им с братом и дальше будет сложно, они оба не изменятся по щелчку пальцев. Но, тем не менее, такие вот неимоверно редкие слова стоят очень дорого. И он рад их наконец-то заслужить.Глава 3. Найти
6 октября 2014 г. в 10:52