Жизнь - пустыня, по ней мы бредем нагишом. Смертный, полный гордыни, ты просто смешон! Ты для каждого шага находишь причину - Между тем он давно в небесах предрешен. Омар Хайям
Ужин закончился. Лили и Ремус стали собирать первокурсников. Они должны проводить новичков в гостиную. Когда старосты нашли всех первокурсников Гриффиндора, то повели их на экскурсию по Хогвартсу. Эванс рассказывала историю школы и её обитателей, начиная с обычных студентов и заканчивая призраками. Девушка всё говорила и говорила, иногда можно было услышать комментарии её напарника, а затем восторженные вздохи детей. Но вот только Гермиона Мейсон не вздыхала, она и так знала всё эти истории от начала и до конца, и ей было просто-напросто незачем её слушать. Девушка ждала лишь того момента, когда её новая подруга скажет пароль от гостиной на этот семестр. И вот уже через пару минут, которые казались вечностью, её желание, наконец, сбылось. — Пароль от нашей гостиной на этот семестр: “Храброе сердце” — отчётливо произнесла Лили. — И прошу вас, запомните, нельзя говорить его ученикам других факультетов, — продолжил за нее Лунатик. После этого краткого предупреждения, рассказ об истории основания Хогвартса продолжился, но теперь говорил Ремус. Гермиона улыбнулась и поцеловала Люпина-младшего в щеку, а потом шепнула ему на ухо: “Милый, иди без меня со всеми, я приду чуть позже и мы сразу ляжем спать. Хорошо?”. Мальчик только согласно кивнул и напоследок сжал руку крестной, тем самым показывая, что будет ждать её и не заснёт, пока она не придёт. Мейсон, увидев кивок и окинув взглядам мальчика, ушла в противоположную от гриффиндорцев сторону.***
Гермиона шла по длинным коридором школы, предаваясь воспоминаниям. “Как же Хогвартс изменился, или, точнее, изменится. Почему Хагрид не сказал, что Лили недолюбливает Джеймса? И почему Джеймс, когда ругался с Лили, упомянул про Снейпа? Стала ли эта крыса предателем? Как мне познакомиться с Тонкс? Как свести Луни и Тонкс, если Рем не отрывается от своих книг? Как подружится с Мародёрами? Как много вопросов, но нет ответов на них”, — размышляла Грейнджер. Тут за своей спиной девушка услышала тихие шаги. Она пошла быстрее, держа наготове палочку. Шаги стали громче. Девушка достала палочку и в тот же момент резко развернулась, выкрикнув заклинание “Остолбеней”, чем удивила своих преследователей. Они не ожидали нападения с её стороны. И, разумеется, не смогли отразить удар. Преследователями оказались трое парней, которые отлетели к стене и теперь медленно поднимались на ноги. Они пробормотали что-то сквозь сжатые зубы — девушка смогла разобрать только “Грязнокровка… Убью”. Это были Люциус Малфой, Эван Розье и Итан Нотт. — Вот мы и встретились, ошибка природы,- грозно произнес Малфой. К этому моменту все трое уже были в полной боевой готовности. — Лучше бы не виделись, слизняк, — сквозь зубы процедила Грейнджер. Девушка ожидала атаки противника, но её всё не было. — Ты поплатишься за то, что унизила моего друга, — встрял в разговор Эван. — Я бы на твоем месте молил о прощении. А потом мы подумаем, как тебя наказать за такие выходки. — Ха, насмешил. Прощение? Серьезно? Я не когда не стану извинятся перед этим хорьком. Разве ему можно оскорблять ни в чем не повинного волшебника? А ещё аристократ, как не стыдно?- пригрозила ему пальцем Гермиона. На этих словах слизеринец сначала побледнел, потом покраснел. — Ты, пожалеешь об этом, дрянь, – произнес Малфой, направляя свою волшебную палочку на Мейсон. —Инкарцеро, —Миона быстро увернулась от летящих в неё веревок. — Коллошио, — и Люциус вмиг приклеился к полу, однако он быстро освободился. Гермиона усмехнулась, но одного она не предвидела: Эван и Итан выбили палочку из рук Гермионы. Парни хищно улыбнулись и стали двигаться на неё. — Извинись, — приказали они. — Никогда. — Ну, что ж, ты сделала свой выбор. Инкарцеро, — Гермиону охватила веревка, туго связывая девушку. — Левикорпус, — она поднялась в воздух. — Даю тебе последний шанс, — предложил Малфой. — Я уже тебе всё сказала. — Круциатус, сектумсемпра. Из уст бедной девушки вырвался бесшумный вскрик. POV Гермионы Меня с головой накрыла ужасная боль. Она прожигала изнутри. Я старалась блокировать её, но всё больше и больше проваливалась в темноту, которая секундами, а может даже минутами заставляла меня биться в агониях. Становилось всё труднее и труднее оставаться на связи с реальностью. Реальность заставляла моё тело извиваться и корчиться от боли. Реальность знала, что есть что-то более важное, чем мои муки, но не позволяла вспомнить, что именно это было. Реальность неслась так быстро. Не могу вспомнить, кто я? Что происходит? Я чувствую только боль. Я не могла дышать, мои легкие были как будто забиты. Я кричала, но звуки из моих уст не выходили. Я не могла пошевелиться, мой разум был затуманен болью. Такое чувство, что мое тело на гране жизни и смерти. Помню только, как мое, наверное, уже безжизненное тело падает на холодный пол замка. Чувствую, как сильные теплые руки бережно освобождают меня от веревок и поднимают с пола. Слышу приглушенные крики, просьбы о помощи. Меня куда-то несут, потом аккуратно кладут на кровать. Я хочу открыть глаза, сказать, что всё хорошо, но не могу. Мои веки меня не слушаются. Они как будто налиты свинцом, и мне требуется огромное усилие, чтобы открыть их. Первое и последнее, что я вижу, это лицо Гарри. Я тихо шепчу его имя и тут же проваливаюсь в темноту. Конец POV Гермионы***
Джеймс и Сириус шли с Астрономической башни. Поттер забрёл туда после ссоры с Лили. Джеймс вечно наблюдал эту картину: Лили Эванс воротит нос от Джеймса Поттера. Они, конечно, часто ссорились и ругались, но чтобы Эванс при всех заявила, что тот не в её вкусе, не было ни разу. Из-за этого он сильно расстроился. Кроме того, что Сохатый был огорчен словами возлюбленной, он терял всякие надежды добиться её расположения. А вот его лучший друг Сириус Блэк, настоял на том, чтобы они вернулись в свою комнату и там с утра на трезвую голову создали план покорения неприступной девушки. И вот они уже идут в сторону своей гостиной. — Эй, Джеймс, может, хорошенько проучим Нюнчика? — весело поинтересовался Бродяга. — С превеликим удовольствием, — с коварной улыбкой согласился Сохатый. — Только как? Волосы перекрашивали, зелья с жуткой чесоткой подсыпали, и оборотное зелье тоже было, — поникнув, произнес Поттер. — Да, ты прав, повторятся не очень весело, — протянул Блэк. — А может… Сохатый, ты слышишь это? — Круциатус, сектумсемпра, — услышали они. — Это, по-моему, доносится из того коридора, — быстро произнес Джеймс. — Бежим скорее. Уже через минуту перед Поттером и Блэком предстала такая картина: трое слизеринцев смеются, в воздухе весит девушка, связанная веревками. Она не кричит, не вырывается, а просто-напросто принимает свои муки. И из её ран, нанесённых режущим заклинанием, стекает на пол алая кровь. Под её телом уже собралась большая лужа. А вот её мучители смеются и говорят, что она будет хорошим трофеем в списке их жертв. — Экспеллиармус , – палочки вылетели из рук противников. — Как некрасиво, трое на одну девушку. Бродяга, помоги ей, — произнес Джеймс. Сириус подбежал к девушке, лежащей на полу. Он моментально узнал в ней свою новую подругу Гермиону. Парень освободил её от тугих веревок. — Джеймс, это Гермиона. Ей срочно нужна помощь,— тревожно сказал другу Блэк. Поттер уже закончил со слизеринцами. Они были связаны, а их палочки валялись довольно далеко от них. Джеймс сел на корточки рядом с лицом Люциуса и задал тревожащий его вопрос: — Что вам было нужно от неё? — Это шлюха успела вам с Блэком дать, да? — усмехаясь, спросил Малфой. За эти слова он получил от Джеймса хороший удар в нос. — Я ещё раз спрашиваю, что вам было от неё нужно? — Сохатый, поторопись, она умирает! — уже переходил на крик Сириус. — Ну, я жду ответа, — грозно глядя на слизеринца, повторил Поттер. — Я тебе ничего не скажу, предатель крови, — стоял на своем Малфой. — Да-а-а, — протянул Джеймс. — Хорошо, а что если я отстригу твои патлы? А? А то ты стал похож на девчонку. — Хорошо, хорошо, я всё скажу. Только не трогай мои волосы, — отвернувшись от лица гриффиндорца, сказал Малфой. — Она решила, что вправе указывать, как мне вести себя с такими же грязнокровками, как она. — Что? Кому ты грубил на этот раз? — спросил Сохатый. Он прекрасно знал, что Люциус унижал всех и вся, но Поттеру нужно было знать, за кого заступилась его новая подруга. — Лили. Лили Эванс. Джеймс побледнел и ударил Малфоя в нос ещё раз. И ещё. — Джеймс, быстрей! Поттер прекратил избивать Малфоя и подбежал к другу, на чьих руках лежало окровавленное тело девушки. — Сириус, держи её. Отнесём Гермиону в нашу комнату, думаю, Рем нам поможет. Едва Сохатый замолчал, Блэк как можно быстрей понёс девушку в сторону гостиной.***
Комната господ Мародеров. В данный момент — тихое место, ведь самые шумные из ребят где-то блуждают. А двое других тихо сидят в комнате. Ремус после “небольшой экскурсии” по школе сразу же сел читать новые учебники, ведь СОВ не за горами. Ну а Питер, как только пришел с ужина, сразу начал есть конфеты, купленные ещё в поезде. Так бы и продолжался их вечер, если бы не... — Ремус, помоги, скорее! — крикнул Сириус, вбежав в комнату. Следом ворвался Джеймс. — Что случилось? — отрываясь от книги, поинтересовался Люпин. Заметив девушку, он сразу вскочил с кровати, а Хвост перестал есть. — Мерлин, что с ней произошло? Бродяга, клади её на кровать. Блэк исполнил просьбу друга. — На неё напал Малфой со своими дружками, — ответил на его вопрос Поттер. Лунатик сжал запястье девушки. — Пульс слабый. Питер, стань на шухер, Сириус, сними с неё мантию и закатай рукава. Джеймс принеси марлю и воду. Все кинулись исполнять приказы друга. Сириус снял с Гермионы мантию и закатал рукава рубашки. Когда он оголил руки девушки, его взору предстали многочисленные шрамы на правой руке, а на левой руке — свежие шрамы, складывающиеся в надпись “Mudblood”. — Что за чёрт?! Она что, была в плену у Пожирателей? — удивился Бродяга. Люпин сразу же стал рассматривать её руку. — Хм, давай спросим у неё, когда очнётся, но сначала ей надо оказать помощь, — сказал Лунатик. Сириус согласно кивнул. Джеймс уже вернулся с марлей и водой, ну а Питер продолжил караулить. — Спасибо, Джим. Намочи марлю и положи ей на лоб, а потом помоги Сириусу держать Гермиону, — Ремус достал палочку. — Вулнера санентур, — внятно проговорил Лунатик. От произнесённого заклинания тело Гермионы затряслось, а раны стали заживать сами по себе. — Пульс приходит в норму, — успокоил всех Ремус. Вскоре девушка перестала дрожать, и она открыла глаза. Гермиона прошептала тихое “Гарри”, глядя на Джеймса, и вновь закрыла глаза. — Питер, всё, можешь быть свободен, — позвал его Сириус. Хвост вернулся в комнату. — Ну, как она? — поинтересовался Питер, садясь на свою кровать. Ремус накрыл Гермиону одеялом. — Всё в порядке, ей надо поспать, —ответил Блек. — Бродяга, а ты испугался за Гермиону? — усмехнулся Сохатый, толкая друга в бок. — Олень ты, Сохатый. Любой бы испугался, — отмахнулся Бродяга. — Ну да, — засмеялся Поттер. — Всё, давайте спать, — предложил Питер. Все согласно кивнули. Ребята единогласно решили, что Сириус будет спать сегодня на одной кровати с Джеймсом, так как на месте Блэка спит Гермиона.