Разоблачение

      Спускавшиеся на город сумерки не предвещали ничего хорошего. Туман окутывал плотным кольцом улицы, застилая прохожим обзор. Такого не было давно. Готэм превращался в город-призрак, но никто не придавал этому особого значения. Сегодня ему не приходилось прикладывать много сил, чтобы оставаться невидимым, да и есть ли в этом смысл. Может, впервые за все время нужно было выйти на свет, отбросить маску и сигануть с колокольни. Иметь выбор — всегда опасно. Есть вероятность, что выберешь не в свою пользу, сыграешь на руку оппонентам. Но он рискнул.       Поступок Меган Уолдорф, на первый взгляд, казался безумным. Никто в своем уме не станет сдаваться в руки правосудия, не имея тузов в рукаве. И она бы не стала, знать бы какие козыри она имеет. Это блеф? Все возможно. И чувство сменившее отчаянье — надежда, оказалось более разрушительным для Бэтмена. Именно это чувство толкнуло его на самый необдуманный и рискованный из всех поступков — пробраться в Аркхем. Да и еще в костюме Бэтмена. Он мог бы запросто навестить ее в своей обычной роли миллиардера и сердцееда. Но что-то подсказывало ему, что так будет лучше.       Добравшись до цели, Темный Рыцарь передумал. Он просто застыл, словно ожидая знака. Это было слишком нелогично. — Какая приятная встреча, — произнес довольный знакомый голос. — Не могу этого сказать о вас, мистер Левитсон.       Бэтмен повернулся лицом к пришедшему гостю. Это будет интересно. — Да, неужели. Мисс Уолдорф желаете повидать? — возникла пауза. Наверное, Стивен Левитсон ожидал, что собеседник ответит, но тот хранил молчание и был готов к любому исходу беседы. — Это не в ваших интересах. Мисс Уолдорф сейчас как плод ядовитого дерева. — Слова истинного генерального прокурора. Избиратели не зря голосовали.       Оба собеседника снова умолкли. Было слышно только завывание ветра. Никто не двигался. — Это глупо, не находите? — не выдержал Левитсон. — Вы спасаете город от преступности в маске — и вас превозносят, а я пытаюсь сделать это с поста генерального прокурора, и от меня отворачиваются. — Жизнь несправедлива. — Я вот думаю, что бедная мисс Уолдорф будет не такой храброй. Люди часто сходят с ума сидя в одиночной камере.       Бэтмен напрягся, едва сдерживая возмущение. Это было не предостережение, а конкретная угроза. — Умирать молодой — это так глупо. — И зачем мы говорим об этом? Я так понимаю, есть другой выход? — Всегда есть выход, даже в темной комнате без дверей. — Я слушаю.       Стивен Левитсон больше не насмехался, в его тоне не было и тени былого радушия. Он слишком долго работал адвокатом и прекрасно понимал, чем все может закончиться. — Единственная улика — пояс. Его еще не внесли в список улик, догадываетесь почему? — Она не предъявила его? — Догадка логичная, но неверная. Мисс Уолдорф сегодня подписала себе смертный приговор. Хотя ордер на ее арест был выписан за пять минут до того, как она переступила порог участка. Догадываетесь, кто принимал у нее признания и вел допрос? — Говорите прямо, прокурор. Вы собираетесь заключить со мной сделку. Какие условия? — Вы займете ее место. Немного драматично, — Левитсон зевнул, для усиления эффекта, — но люди любят драму. Снимите маску и догадайтесь, кто напишет об этом в «Нью Готэм»? — Так просто? — Да. Три семьи и сколько убийств. Но всему придет конец, стоит вам признаться. — Но жену Дерека Бойда еще не нашли. Только сына и … — Это старая информация. Жена жива и здорова, как и младший сын. У вас час времени. Ни минутой больше. Если вы понимаете, о чем я. — И жена сказала, что это сделала мисс Уолдорф или я? — Она молчит, мистер Спаситель. Но стоит ей открыть рот. Вы же понимаете, что время работает против вас. — Жена не скажет чего не нужно, — догадка лежала на поверхности, даже не хотелось представлять, к каким угрозам прибег прокурор.- У вас пятьдесят восемь минут — он многозначительно посмотрел на мужчину в маске, лукаво подмигнул ему, развернулся и зашагал прочь. Шесть шагов и его поглотил туман. Снова никого не было, только ослепительный туман и он. Перед ним встал выбор, и это не всегда хорошо.

***

      Хотя Меган и была внучкой мультимиллиардера, но одиночная камера не напугала ее. Даже не так, она не почувствовала себя брошенной или одинокой. Вся сложившаяся ситуация напомнила ей о тех временах, когда она спала в заброшенном доме. У нее была печатная машинка и стоматологическое кресло. Питаясь дважды в день, она кое-как жила. И эта жизнь была туманным воспоминанием. Светлым и чистым. Свобода — это то, что не ценишь, пока не потеряешь. Следуя за мечтой, она открыла для себя неведомый мир, и в этом мире она не прижилась. Дерек Бойд — ее первая любовь — мёртв, и этого не изменишь. Даже если ее осудят, ничего не вернется на круги своя. И Меган стало обидно, хотя чувство это совершенно инфантильное, а ей нельзя было впадать в детство.       И было в этом положении свои позитивные моменты. Она рисковала и понимала это. Ее не осудят, почему-то в этом Меган была как никогда уверенна. Она знала, кто скрывается за маской Тени, она догадывалась, что без него не обошлось и в делах об убийстве Дерека и Уильяма Бойдов. Но как она сможет доказать это? «Думай, Меган, думай!» — приказывала она себе.       Столкнувшись с реальной проблемой, нужно было собираться и поступать как велено взрослым людям. Бороться! У нее будет шанс нанести удар. Остается надеяться, что напарник не подведет.