Разоблачение

      Комиссар Гордон потирал глаза и пытался успокоиться. Готэм понемногу приходил в себя, хотя местные жители все еще обсуждали смерть молодой журналистки. «Нью Готэм» успел опубликовать некролог на целую страницу, не позабыв указать все падения и взлеты, а также силу, доблесть и что-то еще, что так часто упоминают, когда человека нет в живых. И становится страшно: живым человек никому не интересен, но стоит ему умереть, и он интересен один день, ровно столько живет новый номер газеты, а дальше снова в небытие.       Офицера Блейка не было на месте. Он сказался больным еще несколько дней назад, и почему-то именно сейчас, завидев в своем отделении фигуру молодого миллиардера, Джеймсу Гордону пришло в голову, что он не так хорошо осведомлен о том, что твориться в его участке, как хотелось.       Дорогой черный костюм в тон настроению, лакированные до блеска туфли, красный нагрудный платок, казавшийся абсолютно уместным аксессуаром. Брюс Уэйн вел себя нарочно деловито: хотя и отвечал односложно, но выглядел растерянным и немного разозленным. — Мистер Уэйн, где вы находились вчера между десятью вечера и полночью? — миллиардер сделал паузу перед ответом, мол ему нужно точно вспомнить, как назывался тот самый ночной клуб, в котором он встретил прекрасных нимф. — Там была невероятно яркая вывеска... — туманно начал Брюс. — То ли птица, то ли танцовщица... — Птица или танцовщица? — повторил мужчина. — Да. Точно, — кивнул головой Уэйн. — А меня в чем-то подозревают, комиссар? — Вы ведь не станете отрицать, что были знакомы с мисс Уолдорф? — Не стану. Она занимала у меня денег. Упс, — Брюс криво улыбнулся и добавил. — Это звучит как мотив для убийства?       Комиссар Гордон сделал вид, что не услышал последней фразы, в этот момент его куда более интересовал Альфред. Тот был бледнее самой смерти, а губы, сжатые в тонкую полоску, выглядели устрашающе. Он не сводил глаз с молодого хозяина, и стоило тому открыть рот, как дворецкий был готов потерять всякое хладнокровие. — Мистер Пенниуорт? — обратился он к молчаливому дворецкому, который мигом взял себя в руки и снова выглядел как в лучших британских традициях. — Как хорошо вы знали мисс Уолдорф? — Она заняла у меня несколько кастрюль и словарь японского языка, — Уэйн закашлялся. Сохранить хладнокровие после такого ответа у него не получилось. — Простите? — Мисс Уолдорф попросила одолжить ей словарь японского языка. Она подозревала, что ей привозят «утку с мандаринами», а не апельсинами. Вот она и решила, что в следующий раз заявится в ресторан и предъявит им это на их же языке. — Это не смешно, мистер Пенниуорт. Вы понимаете, что мы расследуем смерть мисс Уолдорф? — Конечно. И их шеф-повар, несколько официантов и администратор могут быть подозреваемыми. Зная мисс Уолдорф, она уж точно не упустила шанс расправиться с несправедливостью. — Если вы знаете что-то о смерти мисс Уолдорф и не говорите об этом, то можете поплатиться за это, — фраза звучала не как угроза, хотя комиссару очень хотелось произнести ее как можно угрожающе. — Мисс Уолдорф воровала стики сахара из кофейни напротив ее работы, — вспомнил Брюс. — Всего хорошего.       Стоило двум гостям покинуть кабинет комиссара, как тот поднял трубку и принялся быстро набирать номер, словно от этого зависела его жизнь. Там ответили после первого же гудка. — Мне нужно разрешение на наблюдение, — произнес он уверенным голосом.       Видимо, на той стороне поинтересовались, кого именно комиссар Гордон решился потревожить своим присутствием. — Мистера Уэйна и мистера Уолдорфа, — медленно произнес мужчина. На том конце провода повесили трубку. Перед этим не позабыв произнести: «Первое апреля давно позади, комиссар, но шутка все равно хорошая».

***

— Мистер Уэйн, вы уверены, что мы не разозлили комиссара Гордона своими показаниями? — уже в машине, когда можно было выдохнуть и пристегнуть ремень безопасности, Альфред пошел в наступление. Молодой хозяин был не склонен вести душевную беседу, но на вопрос все же ответил. — Он попросит нас проверить. Поставит кого-то из своих к нам под двери, чтобы незаметно наблюдал. — И вы об этом так просто говорите, — дворецкий громко вздохнул, но больше решил тему не развивать. — Да, Альфред. Не забудь вынести несколько бутербродов и апельсиновый сок, когда заметишь слежку. Дворецкий ничего не ответил. — И не спросишь, куда мы направляемся? — Альфред отвлекся от рассматривания прохожих и взглянул на водителя, придумывая остроумный ответ. — Я туда же, куда и вы, сэр. — Спасибо, что подыграл мне, Альфред. Комиссар Гордон все равно подозревал бы нас, даже если бы мы слезы лили у него перед глазами. — Поэтому мне пришлось нести околесицу о словаре? — Я просил придумать что-то правдоподобное, — напомнил хозяин. — Что она любила лазить в дом на второй этаж без лестницы? Просила приготовить растворимый кофе? Подшучивала над моими манерами? — Ладно-ладно, — улыбнулся Уэйн. — У нас есть один час, пока комиссар Гордон соберет все силы. Поэтому мне нужно заехать в одно место, и лучше тебе не знать, где оно находится. — А мне возвращаться домой? — в голосе Альфреда звучало раздражение, смешанное с возмущением. — Конечно же, нет, — поспешил успокоить мужчину Брюс. — У тебя особая миссия. Стоит наведаться к мисс Уолдорф. Надеюсь, есть еще порох в пороховницах? Альфред открыл было рот, чтобы что-то ответить, но передумал. — Мы ведь едем не в сторону особняка Уолдорфов. — Нет. — Не в морг? — Не туда. Я высажу тебя за десять кварталов от места назначения. Прости за это, но у нас может быть хвост. — Мистер Уэйн, вы определенно что-то недоговариваете. — Да. Я напишу адрес, куда нужно идти, но тебе придется запомнить его и сжечь после прочтения, — предупредил молодой хозяин. — Бюро ритуальных услуг «Вечность». Да, какое занятное название, — прошептал про себя Пенниуорт и вышел из машины.       Не успел дворецкий осознать, что находится не в самом хорошем районе, как машина хозяина Брюса уже скрылась в потоке других колымаг. — Мне как всегда достается все самое захватывающее, — бурчал про себя мужчина, поджигая бумажку с адресом.