Разоблачение

Ночные звонки. Наверное, они занимают одно из первых мест в списке того, что лучше не пережить. Если у человека большая семья, то ночной звонок заставит вас пройти от стадии "какого черта?" к "только не это" за несколько секунд. Но когда Меган услышала звонок в дверь, то решила, что это не менее страшное предзнаменование, чем если бы это был телефон. Она отбросила одеяло и быстрыми шажками приблизилась к входной двери, даже не потрудившись вооружиться сковородкой или битой. Беспечность? Нет, у нее не было ни сковородки, ни биты. После того, что она увидела несколько дней назад, она уже не верила в безопасность. — Комиссар Гордон? Уж кого, но вас не ожидала увидеть. Меган вздохнула с облегчением. Когда полицейский стучит в твою дверь, то это не так уж плохо. — Извините, что не дождался утра. Мужчина оглянулся и переступил порог дома. — У вас здесь очень мило, хотя снаружи этот дом кажется заброшенным и даже пустынным. — Да, всем так кажется, — Меган зевнула и потянулась. Еще никогда ей так не хотелось спать. — Этот дом мне напоминает вас, мисс Уолдорф, — девушка даже подавила зевок от неожиданности. — Я даже не знаю, как на это реагировать. Это потому что я себе позволила дерзить вам? Тогда — туше*, комиссар. — Мне нужно одолжение, мисс Уолдорф. — А мне нужно выпить кофе. — Как вы попали на место преступления? — Меган шумно выдохнула и нажала на кнопку кофеварки. — Это шантаж? Вы станете утверждать, что я нарушила парочку законов и мне грозит приличный срок, но если я окажу вам услугу, то вы забудете об этом. — Вы плохо обо мне думаете, Меган. — Кофе? — девушка потянулась за чашками, комиссар утвердительно кивнул. — Так что именно я могу сделать для вас? — Я знаю, что вы хотите поговорить с убийцей своей семьи, — Меган разливала кофе в чашки и смотрела, как бодрящий напиток заполняет емкости до самых краев. — Признаюсь, разговор принимает неожиданный поворот. — Я знаю, что вы общаетесь с Бэтменом. Девушка улыбнулась и протянула чашку комиссару. — На вашем языке это звучит как «догадки». Я «Закон и порядок» смотрела. — Но мы не в комнате допроса, давайте говорить напрямую. Мне нужно встретиться с Темным Рыцарем, а вам с убийцей. — В этом и состоит мое одолжение? — КВИ про кво, — изрек Гордон. — Вы доверяете людям, комиссар Гордон? Работа не сделала вас черствым или параноиком? — Я вам доверяю, мисс Уолдорф. — Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать. Говорите, что нужно передать Бэтмену. Я не говорю, что общаюсь с ним, даже не уверена, захочет ли он общаться со мной, если с вами не стал. Но почему бы не рискнуть? Комиссар Гордон кивнул и отпил из чашки. *** Меган ехала на конечную, сама не понимая, зачем это делает. Она сидела и смотрела прямо перед собой, не замечая ничего вокруг. Люди заходили и выходили на станциях, а Уолдорф все не двигалась с места. Прислушиваясь к свисту, шепоту двоих соседей левее от нее, ощущая запах свежей горячей пиццы, которую везло одно семейство. Ей хотелось быть не здесь, она желала заказать себе пиццу и просматривать новости в Интернете. Но нужно выполнять работу. Она должна была сдать черновики еще вчера, а не написала и строчки. Только когда машинист объявил остановку, Меган пришла в себя. Отвлекшись от своих воздушных замков, журналистка поправила сумку и направилась к эскалатору. Еще никогда она не посещала тюрьму. «Нервничаю ли я?» — Уолдорф пригладила прическу и подошла к пропускному пункту. «Ни сколечко». — Все вещи нужно сдать, мисс. Он опасный преступник. — А мы разве не за перегородкой будем? Там две телефонные трубки и пуленепробиваемое стекло? — Это наши правила, мисс. Никаких вещей. Но Меган предварительно разобрала и спрятала жучок. Она поместила его внутрь украшения — подвески с распятием. Грех ли это? Но она шла на исповедь с убийцей семьи. Когда видишь мертвых детей, хочешь ты этого или нет, но все переосмысливается. Журналистка сидела во всеоружии: с жучком в руках и перебирая про себя все вопросы, которые хотела бы поставить убийце. «И почему его еще не сдали в богадельню?» — удивлялась Уолдорф. Неужели убийство собственной семьи не достаточно убедительный довод, чтобы получить путевку в мягкую комнату. Может, адвокат решил выбрать другую линию защиты. Но невменяемость — разве не козырь? Десятилетний Стивен Сестил выглядел подавленным. Его большие карие глаза смотрели в одну точку, он теребил край своей рубашки и что-то напевал под нос. Меган не могла разобрать ни слова. Стивен не смотрел ей в глаза, и Меган поймала себя на мысли, что перед ней сидит запуганный ребенок и, если бы она сама не видела на свои глаза зверское убийство двоих пятилетних двойняшек и двоих родителей, никогда бы не поверила, что он на это способен. «Как десятилетний ребенок справился с двумя взрослыми людьми?» — Привет Стивен, — начала она. — Как у тебя дела? Парень перевел взгляд на нее и запел громче. Теперь она разобрала его речь — детская песенка о ветре и гусенице. Такую она слышала однажды от своей няньки. Маленькая гусеница в яблочке жила, Утром пела песенки и весны ждала. Бредила о крыльях, огненной окраске, Но однажды ветерок в дом ее прокрался, Расшатал он веточку, яблочко упало, Не получишь крылышек, Все теперь пропало… Остальное Меган не разобрала, да и не помнила дальше второй строчки. — Стивен? — снова позвала она. — Меня зовут Меган, я хочу тебе помочь. — Я хочу домой, — парень прекратил напевать себе под нос и произнес вполне предсказанное требование. — Когда меня отпустят? Когда за мной придет папа и мама? Меган не растерялась, только улыбнулась и положила руки на стол. — Ты же знаешь, почему ты здесь? — Мне снятся ужасные сны, — Стивен захныкал. - Что в этих снах ужасного? — Мамы и папы нет. И моей сестры с братом. Все вокруг красное, и никто не просыпается. Я тормошу их за плечи, но они не просыпаются, — голос Стивена сорвался, и мальчик спрятал свое лицо в ладонях. — Ты видел как папа и мама засыпали, Стивен? — Меган протянула руку, чтобы прикоснуться к парню, но он так молниеносно схватил ее запястье, что девушка вскрикнула. — Это ты виновата, Меган Уолдорф. Ты приносишь беду. — Отпусти мою руку, — девушка пыталась отдернуть ее, но у нее не получалось. Уолдорф недоумевала: как десятилетний мальчик может иметь сколько силы? — Даже не думай совать в это нос, поняла? Иначе твоя семья будет следующей! Меган застыла, а Стивен отпустил ее руку точно вовремя. Дежурный открыл дверь, а парень снова напевал песенку о гусенице и теребил край своей рубашки. Рука Уолдорф застыла в той же позе, в которой ее удерживал Сестил. — Мисс, нельзя прикасаться к заключенным. Это опасно. — Я запомню на будущее, — кивнула журналистка. «Хорошо, что жучок был в другой руке». Дорога обратно показалась такой короткой, словно ее дом находился на следующей станции. На запястье Меган остался красный след от рук десятилетки. Но она пыталась, по возможности, не думать об этом.