Разоблачение

Кровавые следы начинались у порога дома и продолжались вплоть до мусорных баков, стоящих недалеко от обочины дороги. В двухэтажном доме Флиннов горел свет во всех окнах, создавая такое нездоровое освещение, что проснулась вся улица. Хотя не исключено, что освещение стало не единственной причиной пробуждения соседей. Громкая музыка разносилась по всей округе. Семейство Флиннов было образцовой семьей, уж точно никто из них не позволил себе, чтобы в два часа ночи музыка, которая больше напоминала кошку попавшую в мясорубку — точно так пел солист, группы будила людей. Первыми решили потревожить Флиннов ближайшие соседи и хорошие друзья — Эрнандесы. Они въехали в свой дом в то же время что и Флинны: часто захаживали друг к другу, мужья играли в гольф по четвергам, жены устраивали посиделки за картами в среду, их дети ходили в одну школу и дружили - одним словом, было странно и очень не похоже на Флиннов, что и испугало Серхио Эрнандеса. Вооружившись битой, а его жена Анна — свистком и телефоном, они пробирались ближе к входной двери дома. Музыка отсюда звучала просто оглушительно. Серхио не мог слышать, что говорила ему жена, но это было не самым странным. На первом этаже, где стоял огромный динамик, никого не оказалось. Поначалу, Серхио решил, что старший сын Флиннов — Джек, устроил вечеринку, хотя Анна могла бы поклясться, что не видела, как уезжали Митчел и Вероника. — Они должны быть дома, — уверяла мужа она. — Мы должны проверить что там! И Серхио сдался. Когда же музыка затихла, и вся округа вздохнула с облегчением, послышался пронзительный крик Анны Эрнандес. Она нашла старшего сына соседей на втором этаже в спальне родителей. Он пытался оттереть огромную кровавую лужу возле кровати, напевая себе под нос странную детскую песенку: Маленькая гусеница в яблочке жила, Утром пела песенки и весны ждала. Бредила о крыльях, огненной окраске, Но однажды ветерок в дом ее подкрался, Расшатал он веточку, яблочко упало, Не получишь крылышек, Все теперь пропало… Младший сын Флиннов был так же мертв. Его маленькое тельце покоилось под кроватью: поза эмбриона, глаза закрыты. Там его обнаружили медэксперты, которые прибыли спустя семнадцать минут с момента звонка Серхио Эрнандеса. Теперь уже никто не спал на окраине Готэма. Не спала и Меган Уолдорф, которая прибыла одной из первых. В дом она прошла без помех. Хотя это было странно, но на нее не обращали никакого внимания, словно ее и не было. Даже комиссар Гордон проигнорировал ее, удостоив только взглядом. Что-то страшное поселилось в городе, и это существо пугало даже больше, чем если бы кто-то просто взорвал бы здание. И осматривая второе место преступление, Уолдорф все так же мутило, она только успела добежать до ванной, когда ее вырвало. Она умылась и посмотрела на свое отражение — наверное, это даже хорошо, что она не привыкает к таким картинам. Это было уж слишком ужасное зрелище, чтобы просто сделать в блокноте несколько пометок, улыбнутся дежурному и сделать удачный снимок. И вытирая лицо салфеткой, которую она достала из своей сумки, журналистка заметила кое-что странное в ванной, она могла поклясться, что никому из Флиннов и в голову не пришло бы оставлять фотографию семейства, лица родителей и младшего брата были перечеркнуты красным фломастером, она знала точно, что это не кровь. А вот лицо самого старшего сына было выделено красным кругом. С обратной стороны фотографии только три слова из детской песенки «Все теперь пропало». Меган выронила фото, настолько была напугана. Эта песенка — подсказка, но Уолдорф не могла понять, что именно она значит. Если рассудить здраво, то две семьи были уж слишком несхожи: материальное состояние, количеством детей, даже почерк убийцы рознился, но журналистка была уверенна, что убийца Сестилов и Флиннов один и тот же человек. Но как он сумел убедить мальчиков убить членов своей семьи? Меган бросила только взгляд на спальню хозяев — горло перерезано, а жертвы не связаны. Если бы мальчик был один, то не справился бы сам. Убей он даже отца сначала — проснулась бы мать. А может он был не один? Сердцебиение участилось, Меган едва успела повернуться к раковине, ее снова вырвало. Это было слишком. Но взяв себя в руки, обещая не рассматривать больше ничего в доме, Меган покинула ванную комнату и спустилась вниз, ближе к выходу из дома. Соседи, которые нашли своих друзей, все еще находились неподалеку. Женщина тихо плакала, один из врачей протягивал ей какие-то лекарства для успокоения, мужчина пытался держаться молодцом, но на нем не было лица, как часто говорят в таких ситуациях. И Меган решила, что коль она не станет рассматривать все в доме, ибо нескольких фотографий ей вполне достаточно, она расспросит первого свидетеля этого убийства. В прошлый раз свидетелей не было, во всяком случае, она не слышала о таковых. Теперь же нужно было делать свою работу, жалостную неженку Меган сменила хладнокровная журналистка «Нью Готэм» Меган Уолдорф. «Будь спокойной, но не безжалостной Уолдорф!» — У меня есть бутылка хорошей текилы, не хотели бы вы выпить? Если верить рассказам немного охмелевшего Серхио Эрнандеса, то ничего странного в доме не было, если не считать самых трупов. Старший сын Джек был без единой царапины, просто весь в крови своих жертв — по словам экспертов. — Флинны, да они были добрейшими людьми. Я крестный этого ублюдка. Если бы я только знал, что Джек поступит так со своими родителями, — Меган ожидала таких слов, но все же кое-что ей показалось любопытным. — Ублюдка? Это фигура речи или он не был родным сыном Флиннов? — Я с первого дня догадывался, что этот мальчишка до добра не доведет. И Меган получила ответ на свой вопрос, Джек Флинн был приемышем. Интересно, усыновляли ли Стивена? В криминологии Уолдорф была новичком, но ей пришло в голову, что если оба мальчика были усыновленными, то это может быть ниточкой, которая приведет ее к разгадке. Впервые за много дней она почувствовала себя спокойней. Впереди ее ждет неизвестность, журналистке не откроют конфиденциальную информацию об усыновлении, но она постарается сделать все, чтобы распутать этот странный клубок. Убийства должны прекратиться, пока люди не превратились в параноиков. Не дожидаясь рассвета, Меган покинула дом Эрнандесов и направилась в город. Ей нужно было переговорить с одним знакомым адвокатом. Издательству придется раскошелится, если они желают получить эксклюзивную статью об поимке монстра, орудующего в Готэме.