Интересненько это они придумали...

В другом мире буйно колосилась крапива. Сперва Майтимо показалось, что этот мир состоит только из крапивы – колючей, развесистой, и жгучей, как последний балрог. Лорд Химринга даже пожалел, что не согласился, как советовала кузина, надеть помимо кольчуги шлем и латные перчатки. Наверняка Артанис опять провидела грядущее! И опять не призналась!.. Майтимо сделал героический рывок вперед – и угодил из крапивы в капусту. К счастью, капуста не жглась и не доходила зарослями до его макушки, поэтому эльф наконец-то смог оглядеться по сторонам. Он стоял на краю небольшого огорода. На грядке по соседству кучерявилась морковная ботва, дремали в тени листьев спелые помидоры и зеленые огурцы, а в самом центре гордо вызревал на солнце здоровенный полосатый кабачок. За спиной Майтимо был плетень, заросший крапивой, а впереди стоял уютный двухэтажный домик с остроконечной соломенной крышей. По правую сторону высился похожий домик, а слева за плетнем виднелась пыльная дорога. Никаких козней Врага поблизости не ощущалось. Мирно пели птицы. А единственными разрушениями можно было назвать примятую лордом крапиву. Дверь домика тем временем открылась, и у Майтимо отлегло от сердца. На крыльцо вышел Тенька, живой и невредимый, даже загорелый и слегка упитанный. Крыльцо вело не в огород, а на сторону улицы, где росло несколько фруктовых деревьев, поэтому Тенька пока не заметил гостя. Он постоял на крыльце, сладко потягиваясь, зевнул и пятерней взъерошил свои вихры. Тут Майтимо обратил внимание, что волосы у колдуна темнее, чем он помнил, более золотистые, как у Климы или Геры. Да и выглядит Тенька сущим ребенком: не на тридцать с небольшим, а от силы на четырнадцать-пятнадцать. Таким юным он не был даже в начале их знакомства, поэтому Майтимо насторожился. Тем временем Тенька влез босыми ногами в какие-то растоптанные башмаки, неторопливо спустился с крыльца, заворачивая в сторону огорода, и взял прислоненную к плетню тяпку. - Тенька, - позвал лорд Химринга и почувствовал, как голос едва не дрогнул. Мальчик обернулся, только теперь замечая незваного гостя, и разинул рот: - Ядри ж ты вошь крокозяброву ногу! Воробушек! - Где? – опешил Майтимо. Тенька кинул тяпку, схватил все с того же плетня длинные изогнутые вилы и с криком «Ага, попался!» бросился на эльфа. Вилы были ржавые, кривые и тонкие, то есть, совершенно не приспособленные для ведения боя. Но, зная колдуна, одному Эру известно, как поведет себя с ними мифриловая кольчуга. Майтимо спешно отшатнулся обратно в крапиву, и вилы мазнули мимо. - Ты что, Тенька, взбесился?! Или я у вас тоже умудрился какой-нибудь Дориат разгромить? - Ишь, вор-робушки, все разнюхали! – возмутился Тенька, взмахивая вилами во второй раз. – Даже как меня зовут! - Да какие еще воробушки? – крапивные заросли кончились, и лопатки уткнулись в плетень. Отступать стало некуда. - Знамо, какие! Вы, сильфота поганая! – Тенька тряхнул головой, одновременно сбивая с глаз вихрастую челку, а со щеки крапивный лист. – У, зенки-то выпелил! Майтимо отметил, что если прежде в речи друга лишь иногда проскальзывали простонародные словечки, то теперь она из них состояла. - Так ты меня за сильфа принял?! - Ясен пень! – вилы сурово уперлись в грудь незваного гостя. – А ну, сдавайся! Кольчуга вполне выдерживала. - И что ты мне сделаешь? – полюбопытствовал Майтимо. - Свяжу тебя покрепче и старосте снесу, - заявил грозный вояка с раскрасневшимися, еще не знавшими бритвы щеками. – Староста нонеча в город поедет, а там и до Фирондо недалеко. Ужо они тебе по-столичному накостыляют! Даже взрослый Тенька был Майтимо по плечо, а сейчас макушка мальчика едва доходила лорду до груди. Майтимо представил, как эта козявка будет его «нести» до старосты, и усмехнулся. - Чего, думаешь, не дотащу? – набычился Тенька, и вилы сильнее уперлись в кольчугу. Самый тонкий зубец даже как-то проскользнул между звеньями и кольнул кожу. Видимо, лучшие нолдорские мастера не учитывали особенности строения ржавых принамкских вил. - Не думаю, а знаю, - поправил Майтимо. – Выходит, ты меня не помнишь. - Чего я всяких воробушков помнить буду? У нас не Орден какой-нибудь, вашей породы отродясь не водилось! - Ну а если я не воробушек, то есть, не сильф? - А кто? Соседская теща с базару? - Я твой друг, - сказал Майтимо, вглядываясь ему в глаза, надо сказать, тоже более темные, чем он знал. – Из иного мира. Тенька прищурился – знакомо-знакомо – и чуть склонил голову набок. - Вроде и не врешь. А чего ухи как лопухи? О, а давай тебя с крыши сбросим! Полетишь – значит, сильф, надо к старосте тащить. - А если разобьюсь? - Ну, - Тенька почесал в затылке. – Я, это, извиниться могу. - Нет уж, спасибо, - совсем развеселился Майтимо. – С переломанными ногами это мне не поможет. Ты почти не изменился, Тенька. И по глазам читаешь, и тяга к идиотским экспериментам никуда не делась. И любопытство. - А чего сразу мое любопытство? - Чем же, кроме любопытства, можно объяснить тот факт, что ты до сих пор разговариваешь со мной? Тенька задумчиво наморщил нос. - Откуда ты столько про меня знаешь? - Говорю же: я твой друг. - А чего я тебя не знаю ни крокозябры, «друг»? Видя, что разговор становится мирным, Майтимо решительным жестом отвел от себя вилы. - Кроме друзей у тебя есть очень могущественные враги. Они что-то сделали с тобой, и ты забыл, кем являешься. Тенька оперся на отвергнутые вилы и почесал в затылке. Жест тоже был до боли знакомым. - А кем я… ну, того? - Ты волшебник, Тенька! – с чувством объявил Майтимо. - То есть, колдун. Лучший из всех, кого я знаю! Но новость должного эффекта не произвела. - Ну, колдун, - пожал плечами тот. – Кой-чего умею. Терпеть не могу это занятие! - Как – не можешь? – ахнул Майтимо. – Колдовство?! Это же дело всей твоей жизни! - Да упасите высшие силы! – с не меньшим усердием открестился Тенька. – Скукотища, видеть не могу эти векторы с палочками! То ли дело ремесло землемера… - Постой, - Майтимо принялся выбираться из крапивы, и Тенька отступил на капустную грядку, все еще держа вилы настороже. – Сколько тебе лет? - Шестнадцать! – с вызовом ответил мальчик. Было видно, что он жутко стесняется выглядеть младше своего возраста. В его взгляде, устремленном на гостя, постепенно начинало появляться детское восхищение: вон, какой воин здоровенный, плечищи в два раза шире его собственных!.. «О, Эру, - подумал Майтимо. – Искал друга, а получил очередного воспитанника на шею. Только этого мне не хватало для полного счастья. Ну, Моринготто, я до тебя еще доберусь!» - Шестнадцать – и до сих пор не любишь колдовать? Ты мне сам рассказывал, как в тринадцать лет разбирал вещи отца, нашел его рукописи о колдовской науке и с тех пор полюбил ею заниматься. - Ничего я не находил, - Тенька шмыгнул носом, отгоняя назойливую муху. – Пожар у нас был, и все сгорело. Дрянь какая-то на чердаке вспыхнула, сами с сестрой еле ноги унесли. - Так вот, что за красная ниточка… - догадался лорд Химринга. Одна маленькая искорка в кипе старых бумаг на безвестном чердаке – и множество миров лишилось изобретателя зеркал и сковородок, который так и продолжает ненавидеть все, что связано с призванием его жизни, и мечтает о стезе землемера. Загорелый – значит, много времени проводит здесь, на огороде, а не в лаборатории. Просто человек, вполне довольный своей жизнью, которого больше не тянет в неизведанное, а если это неизведанное само является к нему в лице рыжего нолдо, он готов отбиваться вилами. Сколько на самом деле сейчас в этом мальчике того Теньки, которого Майтимо знал? И не напрасно ли так рвался к нему через все миры? Неужели Моринготто на этот раз победил? Не армиями, не каленым железом, а крошечной искоркой, в нужный момент вспыхнувшей на чужом чердаке?.. - Так не должно было случиться, – проговорил Майтимо, сглатывая комок в горле. - Это все козни Врага! Послушай, - вдруг вспомнил он, – сколько у меня рук? Тенька уставился на протянутые для обозрения ладони, и его лицо сделалось задумчивым, словно он размышлял над какой-то задачей. В этот момент он был настолько похож на себя прежнего, что Майтимо показалось, будто этим вопросом заставил друга все вспомнить. Наконец Тенька поднял глаза на собеседника и поинтересовался: - А сколько их должно быть? Вопрос прозвучал нетривиально. - Что ты имеешь в виду? Мальчик снова запустил пятерню в свой золотистый вихор и знакомым нравоучительным тоном пояснил: - Я читаю у тебя вот здесь, - он постучал по лбу, - что рук больше, чем я могу видеть, но меньше, чем должно быть. А откуда я знаю, сколько должно? Может, у вас в другом мире их по пятнадцать штук иметь принято, а я скажу: две там или три. Ты расстроишься. А чего расстраиваться, если ты сам знаешь, сколько их у тебя, и это число правильное? Мне бы на других из твоего мира посмотреть, или сам скажи, сколько рук по-нормальному, а то ведь интересненько это они придумали… Майтимо почувствовал, что сейчас прослезится. От облегчения. - Тенька! – только и смог выдохнуть он, сгребая это чудо в охапку и обнимая от всей души. – Это все-таки ты!!! Шесть с половиной минут спустя - Лерке всей правды говорить не будем, - предупредил Тенька, открывая гостю дверь в сени. – Пужливая она у меня, как суслик. Пусть лучше хозяйством занимается. Какая-никакая, а все же женщина в доме, хоть и младшая сестра. Вот у тебя сестра есть? - Двоюродная, - поделился Майтимо, думая об Артанис. - Тоже пужливая? Лорд Химринга вспомнил, как его пытались зарезать кинжалом, и честно ответил: - Не очень. - Повезло тебе! – решил Тенька. – А вот моя… словом, что ты из другого мира – молчок! Будешь просто сильф. Так она тоже испугается, но поменьше. Дурища! - Не любишь сестру? – удивился Майтимо, который по прежнему Теньке знал обратное. - Кто – я? – оскорбился мальчишка. – Да у нас ближе друг друга никого нет! Но не могу же я из-за этого не замечать, что Лерка бывает дурища! С этими логическими доводами было трудно поспорить. - А почему у вас… Ох, Моргот! - Ты осторожнее, - запоздало посоветовал Тенька, проскальзывая у гостя под локтем. – У нас притолока низкая. - Да, я уже понял, - проворчал Майтимо, потирая ушибленный лоб. Перед глазами все еще мелькали звездочки. Или сильмарильчики. – Так почему у вас не любят сильфов? - А за что их любить? – пожал плечами Тенька. – Сидят на своих Холмах, Ордену помогают наши ведские войска громить. А еще, говорят, детей с укропом трескают! Но это, наверное, брехня… Они уже вошли в дом, и Майтимо с интересом рассматривал детали принамкского быта. В глаза бросалось обилие дерева – пол, потолок и стены из обтесанных бревен, деревянный стол и лавки, деревянные полочки с глиняной утварью и вышитыми салфетками. На окнах странные глянцевые стекла, а у дальней стены – здоровенная каменная печь с высокой лежанкой, скрытой полотняными занавесками. У печи стояла девочка-подросток – нежная, тоненькая, большеглазая, в которой без труда можно было узнать будущую Герину жену, ослепительную красавицу Лернэ. - Ой! – всплеснула она руками, увидев гостя. – Тенечка, кто это с тобой? - Это воробушек, то есть, сильф, - независимым тоном ответил Тенька и подмигнул спутнику. – Затевай, Лерка, пироги, чай будем пить. Гостя усадили на лавку, рядом с окном и столом. Тенька снял со стены лохматый веник сушеной ромашки, оторвал несколько цветков и кинул в тяжелый глиняный чайник, стоявший на печном шестке. Майтимо услышал, как Лернэ, придвинувшись к брату поближе и опасливо озираясь на гостя, шепчет: - Откуда он взялся, Теня? - На огороде нашел, - ухмыльнулся брат. - В капусте. - А я говорила, что надо лучше полоть, - удрученно вздохнула Лернэ. – Вон, даже воробушки заводятся. - А я говорил, что не надо сажать столько капусты, - парировал Тенька, наливая в чайник горячую воду. Лернэ завозилась у печи, гремя горшками. Может, она была и пуглива, но брату доверяла полностью. Сказал, что сильфа в капусте нашел – значит, так и есть. Майтимо подумалось, что даже без колдовства Тенька наверняка ухитрялся откалывать такие номера, что Лернэ разучилась удивляться. Потом был душистый чай, принесший знакомое ощущение тепла и уюта. Густой пар из кружки поднимался к низкому потолку, запах ромашки и запах дерева создавали причудливый букет, не хуже лучшего валинорского вина. - С капища? – со знанием дела уточнил Майтимо. - Ага, наваристая, - Тенька плюхнулся рядом на лавку. - А ты откуда знаешь? - От тебя, - улыбнулся лорд Химринга. Лернэ в который раз искоса глянула на гостя, и осторожно позвала: - Дяденька сильф, а вы пирожки с капустой едите, или только с маленькими девочками? Майтимо поперхнулся чаем. - Не ест, - невозмутимо перевел Тенька. – В смысле, с девочками. - А с капустой? – дотошно уточнила Лернэ, сыпля муку в глубокую миску. – Дяденька сильф, может, вам сушеного укропа натолочь? Лорд Химринга на всякий случай отставил чашку. - Не нужно. Я очень люблю пирожки с капустой, и не смотрю в сторону укропа и маленьких девочек. И вообще, меня зовут не «дяденька сильф», а Майтимо. Договорились? - Ага, - кивнула Лернэ, и тут же спросила снова: - Дяденька Майтимо, а вы к нам надолго? А то у нас третьей кровати нету… - Мы его на печке положим! – внес предложение неугомонный Тенька. – Только надо будет выгрести оттуда хлам и мышей. - А я тебе говорила… - Не беспокойтесь, - вмешался Майтимо. – Если понадобится, я заночую на улице или, вот, на лавке. - Но на лавке жестко, - Лернэ захлопала ресницами. - Ничего, она широкая и чистая. Большего мне не нужно. - Дяденька Майтимо, а все воробушки… то есть сильфы, такие неприхотливые? - Частично, - выкрутился эльф. Лернэ оставила возню с тестом, принесла откуда-то здоровенный капустный кочан и положила его на стол перед братом. - Опять я помогать должен?! – возмутился Тенька. – Не мужское это дело: капусту крошить! - Не мужское дело – ныть над капустой, - одернул его Майтимо. – Лернэ, где у вас ножи лежат? Вскоре они шинковали капусту вдвоем. - Я добытчик, - бурчал Тенька. – Мое дело капусту вырастить, а потом ею пусть сестра занимается. - Нас воспитывали, что кто добыл, тот и готовит, - поделился лорд Химринга. - Дяденька Майтимо, - почуяла Лернэ добрую душу. – А вы крыши умеете чинить? У нас стреха прохудилась, а Теньку не допросишься. - Чего это меня не допросишься?! – возмутился брат. – Я просто забыл! И вообще, надо глины намесить, а то одной соломой кисло будет. - Ты эту глину уже полгода месишь, - насупилась Лернэ. - Она пока недостаточно клейкая! - Ты бы колдовством, - подсказал Майтимо. - Ну его к крокозябрам. - Это ведь дело всей твоей жизни! Ты столько изобрел, даже брал в одиночку целые города! - А не брешешь? – впечатлился Тенька. - В глаза мне посмотри, если не веришь! Мальчик задумался, с особым ожесточением кромсая капусту. - Слышь, Майтимо, а без колдовства никак нельзя? Я не против посвятить одному делу всю свою жизнь, но если это неинтересненько, то я даже города брать не согласен! - Да твоя балрогова наука – это самое «интересненькое» для тебя, что было в жизни! - Колдовать не люблю с детства, - мрачно известил Тенька, уже целенаправленно отыгрываясь на безответной капусте. - Меня отец вечно заставлял. Тебя вот отец заставлял когда-нибудь? Во! А хворостиной лупил? Не? А меня - каждый день из-за этих закорючек. В них одна рутина скучнющая, аж зубы сводит. Майтимо мысленно выругался про себя. Мог ли Моринготто предусмотреть такое? Даже если нет, Тенька сейчас действовал в его пользу. - Послушай меня, - сказал он почти ласково, как говорил с самыми младшими из братьев, - да, конечно, я знаю, каково это, когда заставляют делать то, что тебе не нравится. Но часто бывало так, что со временем скучное становилось интересным. Например, архитектура. Сидишь над чертежами, все глаза высидел. Хочется бросить это к валараукар, сжечь бумагу и поклясться именем Эру не прикасаться к циркулю. Но все равно сидишь, сцепив зубы. А потом смотришь на результат, и сердце радуется. И понимаешь: да, оно того стоило! Тенька, - Майтимо сам не верил, что сейчас это говорит, - колдовство намного лучше, чем архитектура! Это потрясающий мир, который можно исследовать бесконечно! Пусть поначалу трудно, но со временем ты будешь колдовать так легко, как дышишь. - А сам-то ты умеешь? – закономерно осведомился мальчишка. Майтимо замялся. - Не совсем. - Во, а меня заставляешь! - Ты меня тоже заставлял! – проворчал лорд Химринга. - И чего, заставил? - Нет, - признался Майтимо. - А чего ты не учился колдовать? – всерьез заинтересовался Тенька. Разговор свернул на скользкую дорожку. Майтимо совершенно не хотелось продолжать, но этот ребенок уже смотрел на него во все глаза, подперев щеку кулаком и даже забыв о капусте. Чем-то Тенька сейчас неуловимо напоминал юного Финдекано, которому Майтимо на правах авторитетного лица должен был прочесть лекцию о пользе каши по утрам. Самое ужасное, Майтимо прекрасно помнил, как в итоге они с кузеном пришли к выводу, что каша – вещь бесполезная, а пирожки куда вкуснее. И потом дядя Нолофинвэ смотрел на него очень укоризненно и говорил, что ему иногда кажется, что Майтимо не с ним почти одного возраста, а с Финдекано. - Я считал, что мне не нужно, - с усилием выговорил лорд Химринга. – Это ваша с отцом глупая блажь и я хорош без всякого колдовства, которое не понимаю. Словом, Тенька, я признаю, что был не прав. И не повторяй моих ошибок. Моргот побери, без тебя здесь новая обда не придет к власти, не будет изобретено множество полезных вещей. Я уже молчу про свой мир, где без твоего вмешательства все пойдет кувырком! - Так у нас спустя пятьсот лет войны все-таки будет новая обда? – это, кажется, поразило Теньку больше всего. - Не будет, если ты ей не поможешь! Послушай, - Майтимо осенило. – Я дам тебе книгу, которую написал ты сам. Если в этой реальности записи отца не повлияли на тебя, то пусть это будут твои собственные! - А я написал книгу? – изумился Тенька. - Даже не одну!.. И тут в дверь постучали. - Эй, соседи! Вы дома? Чего на щеколду заперлись? Тенька ахнул, бросил капусту и принялся пихать Майтимо с лавки. - Живее прячься! Это Малыху принесло! Увидит сильфа - дубьем отходит! - Ты так уверен? – лорд Химринга выразительно кивнул на свой меч. - Да она поперек тебя шире! Быстрее! Лернэ указала гостю на второй этаж, и Майтимо почти бегом вскарабкался по шаткой деревянной лесенке. Второй этаж был разделен перегородкой на две тесные комнатушки по обе стороны от громадной печной трубы. Там, где труба выходила из пола, была солидных размеров щель. Если лечь на живот и вглядеться под правильным углом, можно было видеть все, что происходит на первом этаже. Майтимо не пренебрег этим благом и затаился, прищурив глаз. Тенька на правах хозяина снял с двери щеколду, и в дом величественно вплыла пожилая леди настолько обширных форм, каких Майтимо прежде не видел. Из-под замызганной косынки выбивались косы с обильной сединой, поверх яркого платья был повязан передник размером с хорошую простыню. Леди держала обеими руками треснутое блестящее стекло, точь в точь такое, как стояло в окнах дома. - Вот, Артенька, полюбуйся! – горестно оповестила она, брякнув стекло на стол. – Камнем расколошматили, охламоны! У, чтоб им пусто было, крокозябровы отродья! - Ты, Малыха, не шуми, - поморщился Тенька, разглядывая стекло. – Интересненько это оно треснуло… А камень какой был? - Да разве я смотрю-то, на камни ихние? Чтоб их, обормотов, с камнями-то… Починишь, сердешный? Тенька поцокал языком, ковырнул разлом ногтем. На пол капнула вода, и Майтимо понял, что это не стекло вовсе, а сухой лед, колдовская штука. Еще взрослый Тенька рассказывал, что на его родине такой лед используют вместо оконных стекол. - Интересненько это они сломали, - почти с восхищением отметил Тенька. – Вишь, разлом сложный, всюду трещины пошли. Проще новое навести! - Так то ж дороже будет, - сокрушенно напомнила Малыха, оглаживая передник. Тенька брякнул льдом об стол, и от пластины откололось несколько кусочков. - Не нравится моя цена – иди, вон, в соседнее село, к косой Мирене. - Так то ж хужее будет… - вздохнула Малыха. Мальчишка развел руками: мол, сама выбирай. Малыха попыхтела, потопталась. Присела на лавку. Уходить она явно не планировала до тех пор, пока не выторгует у несговорчивого колдуна наилучшее соотношение цены и качества. - Чего это вы пироги затеяли средь бела дня? – поинтересовалась она, оглядывая наполовину порубленный капустный кочан и миску с будущим тестом. – Пироги-то с ночи поутру пекут, ежели гостей нет. Или есть? - Да не, откуда у нас гости, - быстро ответил Тенька, пока испугавшаяся Малыхиной прозорливости Лернэ ничего не брякнула. – Родичей-то не осталось. - Сиротки, - сочувственно вздохнула Малыха и тут же хитро прищурилась: - За полцены окошко справишь? - Не стыдно сиротку обижать? – ехидно уточнил Тенька. - Дык я еще маслица сверху дам! У вас-то коровы нету… - А сколько маслица? – робко спросила Лернэ. - Во-от такой горшочек, - показала соседка двумя пальцами. - Не, - махнул рукой Тенька. – Это несерьезно. Мы на рынке задешевле купим. - Чего ж тебе надо, окаянный? – осведомилась Малыха. - Полную цену давай, - Тенька стукнул ногтем по ледяной пластине. – Либо, вон, мешок зерна. И чтоб без обману, я тебя насквозь вижу! - Вырастили на свою голову колдунину неблагодарную, - заворчала Малыха. – А мешок гороху возьмешь? - Чего б не взять, если его будет два мешка! - Разоритель! – принялась причитать Малыха. - По миру с детишками пустишь за кусок льда! А я-то ведь тоже сиротка! - Ну, вот сама тогда себе лед и делай, - не дрогнул Тенька. В итоге договорились на мешок гороха, полмешка зерна и горшочек масла сверху. Соседка ушла, продолжая бормотать о вредителях, разорителях, сиротках неблагодарных и тому подобном. Треснутое ледяное полотно осталось лежать на столе. Майтимо слез со второго этажа и признался: - Теперь я понял, откуда у тебя такой флегматичный нрав и изворотливость мышления. С этой Малыхой пару раз поторгуешься – и Моринготто можно обдурить! У меня в свое время не получилось… - А кто он такой? – заинтересовался Тенька, снова нехотя принимаясь за капусту. - Тот самый могущественный враг, который сотворил тебе потерю памяти, - вздохнул лорд Химринга, тоже беря нож и свою часть кочана. – Своим появлением ты порушил все его лиходейские планы. Сперва меня спас, потом сильмариллов нащелкал, потом регулятор, не к ночи будь помянут… Тенька слушал подробности с разинутым ртом. - …И вот сейчас я думаю, - подытожил Майтимо, - что если б я не оказался на той проклятой скале, то мы бы никогда не встретились. Прошел бы ты по нашему миру землями Ангамандо, да так и исчез. Но, конечно, торговаться с Моринготто за сильмариллы можно было и половчее. - Да, - согласился мальчишка. – С нашими односельчанами ушами не захлопаешь! Малыха бы эти сильмариллы точно на мешок гороха сменяла! - Не было у нас тогда гороха, - улыбнулся лорд Химринга. В его воображении почему-то возник Моринготто в здоровенном переднике поверх черных доспехов. – Но я бы на это посмотрел! Сообща они покончили с капустой, и Майтимо достал книгу, бережно завернутую в несколько слоев ткани. - «Артений Мавьяр», - восхищенно прочитал Тенька на обложке, которую лорд Химринга тоже восстановил своей рукой. – Ничего ж себе! В жизни меня так не называли! Хм… «ректор кафедры прикладного колдовства Института Принамкского края». Майтимо, а чего такое «ректор»? - Самый главный. - А, ясно. Интересненько это у меня получилось! «Пятнадцатый год от правления обды Климэн». Слышь, Майтимо, а какая она, наша новая обда? - Незабываемая, - честно ответил тот. – Умеет командовать даже тобой. - Это серьезно, - согласился мальчишка. – А чего в книжке почерк не мой, если я ее написал? Странный какой-то… - Текст был напечатан, - объяснил Майтимо. – А потом я его обвел чернилами сверху, потому что никто больше не мог увидеть. Моринготто изменил ход истории, и многие вещи остались только для меня. Он нарочно сделал так, чтобы я все помнил, но ничего не мог изменить. - Вот только шиш ему! – понятливо фыркнул Тенька. Даже ребенком он нравился Майтимо все больше и больше. Разорванное соседкой ощущение тепла и уюта возвращалось. Лернэ гремела горшками у печи и мало внимания обращала на скучные взрослые разговоры брата и гостя. Тенька подлил в чайник кипятка, и принялся листать страницы книги. Майтимо хозяйственно сгреб порубленную капусту в большой чугунок, добавил соли. Удивительно, как дети живут здесь одни. Сам он был намного старше, когда остался без отца, и у него имелась куча родичей, с которыми не затоскуешь. Одни братья чего стоят! Где же там Кано сейчас?.. Уют был нарушен столь внезапно, что Майтимо даже не успел снова спрятаться на втором этаже. Входная дверь распахнулась с такой силой, что громыхнула щеколдой о стенку. В дом влетела разъяренная, но довольно миловидная женщина, таща следом за ухо зареванную девочку лет пятнадцати, судя по такой же миловидности – дочь. - Вот я тебя и прищучила, охальник! – заорала женщина, двинувшись на Теньку и даже не замечая «сильфа». – Ты у меня сейчас за все получишь!!! Первая мысль Майтимо была о каком-нибудь недоразумении, но колдун вполне понятливо заорал в ответ: - Да ничего не было! И принялся выбираться из-за стола, чтобы удрать. Но женщина оказалась проворнее и сцапала его за ухо свободной рукой, так дернув, то мальчишка ойкнул. Майтимо счел нужным вмешаться. - Что здесь происходит, леди? - А не видно?! – рявкнула женщина, держа подростков на вытянутых руках. – Ишь, заступник выискался! Вот я его еще жениться заставлю, паразита!!! - Не было ничего! – повторил Тенька, силясь освободиться. - Ага-а, - подала голос зареванная девочка, - а как же в щечку-у-у… а на реке-е-е… - Мы только целовались! – сменил тактику колдун. - Да-а… а кто под юбку заглянуть проси-и-ил… - Так ты ж не дала! - А кто потом подружке мое-е-ей… - А она дала! - То есть, - определил Майтимо, - дело не столько в поругании чести, сколько в ревности? - Тьфу ты! – женщина разжала руки, и дети плюхнулись на пол, потирая каждый свое ухо. – Что за нравы! В наше время такого не было! - В наше тоже, - согласился лорд Химринга. – Тенька, тебе не стыдно девочкам под юбки заглядывать? - Так интересненько же! – искренне воскликнул мальчишка. И попятился: - Ой, не надо за второе ухо!.. Но страшная расправа над охальником продолжения не получила. В распахнутую уже дверь ворвалась запыхавшаяся Малыха, держась одновременно за сердце и подол передника. - Там! – крикнула она. – Солдаты за рекрутами пришли! Аж на краю деревни встретила! Прячься, Артенька! – тут Малыха заметила Майтимо и охнула, едва не сев мимо лавки. – А-а-а!!! Ядри ж ты вошь! Воробушек!!! - Ой, точно! – прозрела мать зареванной девочки. – Карау-ул!!! - Дяденька Майтимо! – влезла Лернэ. – Съешьте солдат, чтобы они Тенечку в армию не забрали! - А почему его должны забрать? – удивился лорд Химринга. Но вопрос потонул в общем шуме. - Не дам, не позволю! – снова принялась хлюпать носом зареванная девочка. – Я лучше за него замуж выйду! - Да я лучше в армию! – вырвалось у Теньки. - Ты меня не лю-у-у-убишь… - Бей воробушка! – надрывалась Малыха. - Пусть солдаты бьют, - возражала миловидная женщина. – Глядишь, до Артеньки не дойдет. Хоть и охальник, а один колдун на всю деревню, не к косой же Мирене нам ходить… - Беги, Тенечка! – причитала Лернэ. Тенька поднялся с пола, цапнул заветную книжку и метнулся было к выходу из дома, но отшатнулся, едва выглянув за порог. - Они уже во дворе! Майтимо, айда за мной, а то и тебе достанется! В такой суматохе вопросов лучше не задавать, и эльф помчался вслед за мальчиком на второй этаж. Уже преодолев половину лестницы и оглянувшись, он увидел, как в дверях появляются трое вооруженных мужчин с фиолетовыми повязками на рукавах, и как оставшиеся внизу женщины преграждают им путь. - Быстрее! – крикнул Тенька. – Не мешкай! Позабытая пластина льда на столе громко взорвалась, добавив дыма и неразберихи. Беглецы вылезли через окошко второго этажа, выходившее на противоположную от двери сторону дома, спрыгнули на крышу низкого сарайчика-пристройки, а оттуда – на землю. - Может, нам стоит вернуться и помочь? – спросил Майтимо, видя, как Тенька припускает в сторону леса. – Нельзя оставлять леди в опасности! - Да ничего им не будет от наших солдат! – успокоил Тенька. – Кто ж женщину зазря обидит? Это меня в войска загрести могут или тебя поколотить. Ну, или ты их поколотишь, что тоже без надобности. Свои ж все-таки, не орденцы! Подобная картина мира с трудом укладывалась у Майтимо в голове. - А почему ты не хочешь в войска? - Чтоб меня там прибили, как отца, Лерка совсем сиротой осталась, а три ближайшие деревни – без колдуна? Нет уж! Да они скоро уйдут. Поймут, что я опять удрал, и других ловить примутся. Майтимо только рукой махнул. - Тенька, у вас всегда так весело? - Нет, что ты! – замотал головой колдун. И прибавил, подумав: - Не чаще двух раз в неделю. - Значит, тебе частенько приходится скрываться по лесам, - сделал вывод Майтимо, глядя на раскинувшуюся впереди чащобу. – Наверное, и хижина у тебя построена на этот случай? - Зачем мне хижина? – удивился Тенька. – Есть капище. Двадцать девять минут спустя Несмотря на, мягко говоря, непростые отношения с валар, Майтимо не мог не признавать, что у подножия священной горы Таникветиль и, особенно, во дворце Манвэ чувствует некую особую благодать, схожую по природе с тем светом, что жил в нем самом. От Тенькиного капища он ожидал чего-то подобного, но ошибся. Там была круглая поляна в самом сердце непролазной чащобы. И старые ивы полоскали на ветру длинными золотистыми волосами, а внизу цвели гигантские яркие ромашки вперемешку с белоснежными ландышами. От замшелых валунов в центре поляны веяло древней, непонятной жутью, а крохотный родничок между ними не журчал, а словно бормотал голосом живого существа. Майтимо почувствовал, как по коже бегут мурашки. - Тенька, - шепнул он. – Ты уверен, что ваши высшие силы – это добро? - Не-а, - буднично ответил колдун. – Они – Земля и Вода. Бывают добрые, бывают злые. Вон, обду у нас отняли на пятьсот с лишним лет – разве добро? А мне на своем капище всегда пожить дают – разве зло? Настоящего зла Майтимо тоже не ощущал, поэтому немного успокоился. Кто их знает, этих творцов иного мира. У всех свои законы. Тенька по-хозяйски плюхнулся на лесную подстилку у валунов, раскрыл книгу и приготовился вчитаться. - Здесь нас точно никакая Малыха не найдет! – убежденно заявил мальчик. – Высшие силы пускают сюда только меня, потому что я колдун. И Лернэ, потому что она моя сестра. Если ты им понравишься, то и тебя будут пускать. Да ты садись, переждем до вечера! Майтимо осторожно сел, расстелив плащ. Могучие ивы смыкались над головами. Где-то пел соловей, вторя журчанию родника. В жути этого места определенно присутствовало какое-то особое очарование, но лорду Химринга пока было трудно его ощутить. - «Основы искажения естественных свойств и построение смещенных преломлений через простейшие вещества», - продолжил Тенька знакомство с обложкой книги. – Так, глава первая, векторность движения воды и света… Ого, интересненько. А о чем это я? - Понятия не имею, - честно ответил Майтимо. – Я бы на твоем месте поинтересовался у высших сил, как они такое допустили. Прямо перед их носом какой-то злодей из иного мира пакостит лучшему колдуну Принамкского края, и в итоге не только наш мир летит кувырком, но и деяния вашей обды, их избранницы, между прочим! - Спроси лучше ты, - посоветовал Тенька. – А то я даже толком не знаю, чего лишился. - Ты лишился двадцати лет жизни, красавицы жены, троих детей, лаборатории, кафедры с учениками и целой кучи друзей! – в сердцах сообщил Майтимо и демонстративно глянул на родничок: - Как вы это прощелкали, высшие силы?! - Интересненько, - задумался Тенька, перелистывая страницы. – А почему мне сейчас шестнадцать, если был сдвиг судеб, но не времен? - Наверное, из-за пространственно-временного континуума, - блеснул эрудицией Майтимо. – Понятия не имею, что это, но прежде ты вечно все на него валил. - Звучит внушительно, - оценил Тенька. – Может, и он виноват. О, гляди-ка, как я тут интересненько воду придумал преломлять! Слышь, Майтимо, а давай преломим ее еще интереснее, перенесемся в прошлое вашего мира и спасем тебя со скалы! А потом вернемся к нам и поможем новой обде. - Как же мы спасем и поможем, если ты не умеешь толком колдовать? - Придумаем чего-нибудь! И книжка на что? Я ж не дурак был, когда ее писал! Майтимо представил свою реакцию, если в воздухе перед Тангородримом будет висеть не один Тенька, а еще его собственный двойник. И Финдекано потом явится. Да, при таком раскладе в реальность происходящего он полностью поверит не спустя пару дней, как это было, а в лучшем случае через неделю или месяц. - Да, Тенька, - вздохнул он. – Ты не дурак. А вот твои высшие силы, балрог их задери, могли быть повнимательнее!.. - Майтимо, - укоризненно перебил Тенька. - Честно говоря, у нас принято обращаться к высшим силам не как к вашим валар, а с почтением. - А пусть они сначала ведут себя не как наши… Стоп, откуда ты знаешь про валар? Тенька недоуменно пожал плечами. - Да как-то само сказалось. Майтимо покосился на родничок уже с уважением. - Ну-ка, что ты еще помнишь? - Ничего, - мальчик задумчиво сморщил нос. – Я и про валар не помню, просто знаю, что сказать надо было так. Вдруг стал знать. А чего, ты думаешь, это высшие силы помогли? Они-то могут! Но не всегда хотят. - Надеюсь, сейчас наши желания совпадают. Тенька, постарайся сказать еще что-нибудь такое же обнадеживающее! - Я думаю, вода с капища хорошо подойдет для водяного зеркала. А еще разлом временной парадигмы не связан с векторностью искаженных преломлений, - Тенька заглянул в книжку. – Пожалуй, ты прав. В колдовстве можно найти интересненькое! - Для начала – годится! – удовлетворенно улыбнулся Майтимо.