Мой ласковый и нежный зверь

      – Кильдеев и Стрельцова, они же вместе были? – Майя смотрела на свои темные окна.       – Это какой-то личный интерес? – хмыкнул Андрей, отвечая вопросом на вопрос. Громова недовольно поморщилась: она терпеть не могла вытаскивать нужную информацию клещами.       – Да или нет?       Всю дорогу до дома Майю не отпускало мерзкое ощущение того, что Вика во что-то вляпалась, попутно втянув в это дерьмо свою младшую сестру. Если ее предположение относительно отношений Вики с Кильдеевым не подтвердится, Майя сможет вздохнуть чуть свободнее, а по возвращению сестрицы из Доминиканы, устроить ей хорошую взбучку. А если подтвердится… Мысли об этом вызывали очередной приступ острой головной боли.       – Не забивай свою очаровательную головку лишней информацией, – ухмыльнулся Андрей. Протянув руку, он аккуратно провел пальцами по бледной щеке девчонки. Громова прикрыла глаза, видимо, раздумывая, как поступить.       Сначала Майя хотела убрать руку Халецкого, язвительно прокомментировав жест мужчины, а потом вдруг передумала. И накрыла его ладонь своей маленькой ладошкой. Громова не понимала, зачем это делает. Нахлынувшие воспоминания о том, как она была счастлива с этим человеком, вскрывали старые, так и не зажившие до конца раны. Она помнила, как была счастлива, но она не забыла, сколько боли принес этот мужчина с холодными карими глазами.       – Я пойду, – хрипло произнесла Майя, поднимая воротник пальто.       Резкий порывистый ветер и сырость, прозрачными каплями висевшая в воздухе, не придавали этому раннему утру жизнерадостных красок. Медленно бредя к своему подъезду, Майя подумала, почему Питер считают серым и мрачным городом? Москва при подобной погоде нисколько не отличалась от северной столицы.       «Вот вырастишь, и мы переедем жить в Петербург», – однажды сказала Вика. Майе только-только исполнилось одиннадцать, старшая сестра уже гордо называла себя студенткой. Майя радостно поддакивала. Она никогда не любила Москву. Этот город забрал у них с сестрой их маму.       Мы мечтали перебраться в Питер, но в какой-то момент все пошло не так. Что тогда нарушило их планы, Громова уже не помнила. Влюбленность Вики или ее собственная? Поступление в Московский университет МВД или Викина головокружительная карьера в модельном бизнесе? А может быть, они обе в какой-то момент поняли, что Москва никогда их не отпустит? Что этот город-муравейник основательно пустил корни в их душах?       Отсюда не убежать, как бы ты не старался, однажды поделился с Майей бомж, запертый в «обезьяннике». Его случайные слова занозой засели в подкорке. Сейчас, потянув на себя тяжелую металлическую дверь, Громова с неохотой признавала – бомж был прав. Они пытались, но так и не смогли убежать. Слишком многое связывало их с этим городом.       Майя поднялась на первый этаж, поздоровалась с пожилой улыбчивой консьержкой. Женщина резво подскочила со своего стула, хотела крикнуть что-то, но девчонка устало махнула рукой. Все разговоры обычно сводились к жалобам на жильцов и их друзей, вечно разводящих грязь в подъезде, курящих на лестничных клетках и шумящих по ночам. Выслушивать одни и те же стенания после бессонной ночи не было никакого желания.       – К участковому все вопросы, – обронила Майя, входя в кабину лифта.       Второй этаж, третий, четвертый, пятый… Прислонившись спиной к прохладной стене, Громова устало закрыла глаза. Совсем скоро она окажется в своей квартире, окунется в блаженную тишину и сможет, наконец, отоспаться. Сначала только проверит почту, чтобы убедиться в напрасности своих переживаний за сестру, а потом точно завалится спать.       На шестом этаже лифт дернулся, останавливаясь; двери с лязгом разошлись в стороны. Майя нащупала связку ключей в кармане, легонько сжав прохладный металл, и шагнула в прокуренный коридор.       – Твою ж мать!.. – девчонка зашлась в надсадном кашле.       Едва не выплюнув собственные легкие, Майя с третьей попытки открыла дверь квартиры. То, что ключ вдруг заело в замке, ее насторожило. Еще вчера утром с замком было все в порядке. Рука машинально потянулась к маленькому кожаному рюкзаку за плечами. Вспомнив, что «Кольт» Никита так ей не вернул, Майя досадливо поморщилась. Остаться без оружия в момент, когда ее преследует неизвестный, было верхом глупости.       Сжав сильнее ключ, Майя толкнула входную дверь. Стараясь ступать как можно тише, она вошла в темную прихожую. В воздухе витал едва уловимый запах мужского одеколона, ментола и сигарет. В квартире явно были посторонние, а, возможно, до сих пор находились в одной из комнат. Майя сделала осторожный шаг вперед, не выпуская из рук ключей – своего единственного оружия.       Ощутимый удар по голове на несколько секунд выбил из реальности. Резкая боль в вывернутых запястьях заставила Майю снова выругаться. За спиной громко рассмеялись, и чьи-то сильные руки грубо втолкнули ее в гостиную. Запнувшись о порог, Майя сделала три шага прежде, чем рухнула на колени перед диваном.       – Ну, падать ниц передо мной не стоит, – усмехнулся мужчина, по-хозяйски развалившийся на белоснежной коже и держащий в руках бокал с коллекционным коньяком. Он отсалютовал хозяйке квартиры бокалом, посмотрел на нее через тонкое стекло снисходительно, с пренебрежением.       – Много чести, – процедила Майя сквозь зубы. Она не понимала, что этот человек забыл в ее доме. Они были знакомы заочно и, кажется, не пересекались ранее. Перебежать дорогу наркобарону Громова не могла. Хотя, Майя сжала челюсти, порой она ввязывалась в такие дела, что коллеги удивлялись: как она еще относительно цела. Возможно, где-то и зацепила своего гостя. – Не пошли бы Вы нахуй, Антон Викторович?!..       Выплюнула это в лицо Тумасяну и тотчас пожалела, что вовремя не прикусила язык. Сокрушительный удар пришелся между лопаток. На долгие секунды перестало хватать воздуха. Майя судорожно вдохнула, закашлявшись. Внутренности словно в огне выкупали.       – Сука Вы, Антон Викторович, – усмехнулась девчонка, морщась от боли при очередном вдохе.       Новый удар пришелся в живот, следующий – по лицу. Майя согнулась пополам, обхватив себя руками за плечи. И рассмеялась, громко, заливисто, с нотками истерики. Двое рослых мужчин смотрели на девчонку с непониманием.       – Антон, че она ржет-то? – Егор озадаченно поскреб подбородок. Он ожидал предсказуемых девчоночьих слез, мольбы о пощаде или, в редких случаях, проклятий и угроз. Но никак не смеха.       – Забавные вы, ребята, – с трудом произнесла Майя, сплевывая кровь, сочившуюся из разбитой губы. Светлый ворс окрасился в зловещий багровый цвет. – Только и можете, что беззащитную девочку калечить. Что, боретесь со своими комплексами посредством тех, кто не сможет дать вам сдачи? Настоящие мужики…       Договорить Громова не успела. Тяжелый ботинок врезался в правый бок, выбивая из легких весь воздух. Перед глазами на секунду потемнело. Майе даже показалось, что она слышала хруст собственных ребер. Упершись одной ладонью в пол, другую девчонка прижимала к боку, отзывавшемуся на едва ощутимое прикосновение тупой пульсирующей болью.       – Ну, давайте, давайте, ударьте снова. Может, легче станет, – Майя с трудом подняла голову, затравленным зверем взглянув на своих обидчиков. Один из бритоголовых мужчин занес ногу для очередного удара. Громова зажмурилась, но новой вспышки боли не последовало.       – Хорош, не уродуйте девочку, – Антон жестом приказал своим ребятам отойти. Легко поднявшись на ноги, он сделал шаг к тяжело дышавшей Майе, присел рядом с ней на корточки. Взяв ее за подбородок, заставил посмотреть на него.       Широко распахнутые серые глаза полыхали ненавистью, отчаянной, всепоглощающей, разрушающей разум.       – Очаровательное создание, – мужчина наклонился к лицу девчонки, – мне нужен адрес, где прячется твоя сестрица.       Майя от неожиданности поперхнулась воздухом. Он не может знать, что у нее есть сестра, лихорадочно билось в голове. Никто не знает. Отец позаботился об этом давным-давно. Для всех окружающих Майя была бедной сироткой, воспитывающейся дедом и бабкой.       Несколько долгих минут Громова непонимающе хлопала ресницами, а потом, наконец, до нее дошло, что Вика и Тумасян были знакомы, что между ними были какие-то отношения – сугубо деловые или носящие налет романтики? И разошлись они, судя по всему, далеко не друзьями. Раз Антон здесь и пытается выколотить из Майи сведения о сестре.       «Твою мать, Вика, в какое дерьмо ты все-таки вляпалась?!»       Майя медлила с ответом. В силу своего несносного характера ей так и хотелось нахамить Тумасяну, но останавливали его ребята, готовые по одному щелчку избить ее до полусмерти. И черта с два потом получится привлечь этих ублюдков.       – К превеликому сожалению, я единственный ребенок. Да еще и бедная несчастная сиротка. Это, во-первых, – гадкий характер оказался сильнее чувства самосохранения. Майя смотрела прямо в глаза Антону без прежнего страха, а на разбитых губах появилась привычная презрительная ухмылка. – А во-вторых, Антон Викторович, идите-ка Вы нахуй. Снова.       Звонкая пощечина разбила воцарившуюся тишину. Гудящая голова дернулась от сильного удара, щека запылала огнем. Громова продолжала ухмыляться, убирая прилипшие ко лбу пепельные пряди.       – Бейте, сколько Вашей мерзкой душонке угодно. Мне плевать.       Превозмогая боль в ребрах, Майя выпрямилась. Ей действительно было плевать. Сейчас она пребывала в таком состоянии, что смерть казалась девчонке не самым страшным завершением этого ублюдского утра. Бейте, повторила Громова, морщась при каждом вздохе.       – Будем считать, что ты просто ничего не знаешь, – Антон хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. – Пока.       – Но, Антон, мы можем… – начал, было, Егор, но замолчал под красноречивым взглядом Тумасяна.       Майя фыркнула. На языке до сих пор ощущался солоноватый привкус крови, и девчонка осторожно дотронулась кончиками пальцев до распухших губ. Прикосновение отозвалось тупой пульсацией, а подушечки окрасились ярко-красным.       – Антон Викторович, мне сегодня, вообще-то, еще в Управление нужно, работать, – осипшим голосом произнесла Майя. – Как я в таком виде пойду, интересно?       – Проблемы овец волка не волнуют, – не оборачиваясь, отозвался мужчина. – До скорой встречи.       – Встретимся, обязательно. Проблемы мои его, видите ли, не волнуют. Мудак...       Злобное бормотание девчонки заглушил грохот входной двери. ****       – И кто это тебя так? – присвистнул Никита и даже привстал со стула, чтобы лучше рассмотреть лицо подруги.       – В косяк не вписалась, – отмахнулась Майя. И неуловимо поморщилась от ощутимой боли в ребрах: таблетки еще не начали действовать в полную силу. – Не бери в голову.       Девчонка бросила пальто на спинку кожаного дивана, а сама упала рядом, положив ноги на стоящий рядом стул. Конечно, она расскажет Андрееву о неожиданном визите Тумасяна, просто чтобы не вариться в собственных мыслях одной. Но не сейчас, не в Управлении, где сплетни разносятся с немыслимой скоростью. Майя прикрыла глаза, мгновенно погрузившись в приятную дремоту.       – Так, а кто это у нас спит на рабочем месте? – громкий голос подполковника Трофимова вырвал из полусна.       Майя нехотя разлепила веки и, тяжело вздохнув, опустила ноги на свежевыкрашенный пол. Обезболивающее начало действовать в полную силу, и теперь девчонку клонило в сон, с которым бороться было почти невозможно.       «Че дома не осталась, дура? Ник бы прикрыл в случае чего…»       – Я не сплю, – недовольно пробурчала Майя, потирая глаза. – Я думаю.       – Думать, Громова, будешь потом, – резко оборвал ее Трофимов. Полковник заметно нервничал, барабаня пальцами по дверному косяку. Майя с Никитой переглянулись: им редко доводилось видеть начальника в подобном состоянии. – Собирайтесь. У нас новый труп.       – Все шутите, Алексей Сергеевич?       – Громова, я похож на шутника?! – рявкнул Трофимов. – Три минуты на сборы.       – Товарищ полковник, – донеслось откуда-то из глубины коридора.       – Да иду я уже! – раздраженно крикнул Трофимов, не забыв с грохотом закрыть за собой дверь.       Майя подумала, глядя на осыпавшуюся штукатурку и ползущую от косяка вверх тонкую трещину, что такими темпами им скоро придется заново делать ремонт в кабинете. А полковнику лечиться в какой-нибудь клинике неврозов. Впрочем, с их работой им всем неплохо бы наблюдаться у профильных специалистов. Не так давно на совещании Трофимов оглашал статистику самоубийств среди сотрудников полиции, и цифры там были не самые радужные.       – Похоже, он не шутил, – Майя кисло улыбнулась. Ее надежды на получасовой – хотя бы – сон рассыпались серым пеплом прямо на глазах. На ходу надевая пальто, девчонка задержалась в дверях, ожидая друга. – Кстати, ты на колесах? А то моя тачка до сих пор в Нескучном саду.       – Не, моя в ремонте, – Никита развел руками.       – Подвезти?       Майя почувствовала знакомый горьковатый запах одеколона и руку Зотова на своей талии. С трудом сдерживаясь, девчонка сжала широкое запястье и резко вывернула его. Мужчина зашипел от боли.       – Еще раз так сделаешь, сломаю, – сквозь зубы процедила Майя. Капитан с видом оскорбленной невинности растирал саднящее запястье.       – Злая ты, Громова, – бросил Зотов в спину удаляющейся девчонке. – Мужика тебе надо.       Майя в ответ показала ему средний палец. ****       Сидеть на заднем сидении серебристо-серого «Форда» было непривычно. Майя нахмурилась, вспоминая, когда последний раз она передвигалась вот так – забившись в угол за водительским креслом и заткнув уши наушниками. Давно. Задумавшись, девчонка машинально прижала к разбитым губам и отдернула руку, болезненно морщась. Производители обезболивающих таблеток обещали двадцатичетырехчасовое действие лекарства, а по факту новая порция понадобилась меньше, чем через пять часов. Майя порылась в рюкзаке, с трудом нашла одну пластиковую упаковку, в которой уже не хватало двух таблеток.       – Что это? – Никита выдернул один наушник из уха Громовой.       – Таблетки, не видишь, что ли, – огрызнулась Майя, выдавливая на ладонь еще две капсулы. Возвращающаяся боль мешала дышать.       – Вижу. Что-то серьезное? – продолжал докапываться Андреев. Конечно, он не поверил в сказки Громовой о коварных косяках, поджидающих ее на каждом шагу. Он ждал, что Майя поделится с ним правдой, но девчонка упрямо молчала. А мужчина всего-то хотел помочь подруге.       – Голова болит, – отмахнулась Майя, с трудом сглатывая таблетки. Назло в машине не оказалось ни глотка воды.       Откинувшись на мягкую спинку, Громова прикрыла глаза. Снова почувствовала, как проваливается в уютные объятия дремоты. Не спать, велела себе девчонка. Нельзя.       – Известно, кому сегодня не повезло? – Майя зевнула, спрятав лицо в ладонях. Запоздало подумала, что было бы неплохо заехать в кофейню, взять двойной эспрессо на вынос. Кофе, конечно, взбодрил бы ненадолго, но лучше так, чем постоянно проваливаться в сон.       – Да. Вот, смотри.       Майя лениво приоткрыла глаза. Никита, опираясь на воительское кресло, протянул ей свой айфон. Громова пожала плечами и нажала на воспроизведение. На дисплее появилось миловидное лицо коротко стриженой брюнетки. Она что-то быстро говорила, беззвучно шевеля губами, и Майя прибавила громкости.       «…Неужели в нашем городе снова объявился маньяк? – картинно заламывая руки, восклицала брюнетка. – Около получаса назад было обнаружено тело жестоко замученной семнадцатилетней студентки столичного педвуза. Уже вторая покойница за сегодняшний день…»       Майя нажала на паузу.       – Мне обязательно это досматривать?       – Не обязательно.       Громова вернула другу его смартфон.       – Мило, ничего не скажешь, – Майя вытащила свой телефон, снова попыталась набрать сестру. Не стала дослушивать очередное «Аппарат абонента выключен…». Если до вечера не дозвонюсь до Вики, придется набирать отцу, с тоской подумала Майя. – Это кто, журналистка?       – Независимый обозреватель. Ведет довольно популярный блог, еще канал на Ютубе. Разоблачает оборотней в погонах, – хмыкнул Никита.       – Это нас, что ли? – зло рассмеялась Майя. Когда эти разоблачители уже передохнут, наконец?! Лезут из всех щелей, как тараканы.       – Приехали, – сообщил молчавший всю дорогу старшина.       Одновременно хлопнули двери, выпуская следователей в промозглую серость столичного полудня. В воздухе висел тяжелый запах влажной земли, низкие тучи почти задевали крыши девятиэтажек-близнецов, тянувшихся вдоль переулка. Ветер раскачивал черные ветви: потревоженные деревья зловеще скрипели. Стоя возле служебного «Форда», Майя и Никита обменялись многозначительными взглядами. Если о первом обнаруженном трупе никто не знал до появления в Сети скандального ролика, то здесь, казалось, собралась бо́льшая часть москвичей.       Толпа зевак тянула шеи, пытаясь заглянуть за плотное полукольцо патрульных. Люди высыпали на балконы, вывешивались из окон, рискуя собственными жизнями, чтобы снять на мобильные телефоны изувеченный женский труп. Компания школьниц неподалеку от оцепленных мусорных баков живо обсуждала, как возрастет популярность их аккаунтов во «ВКонтакте» и «Инстаграме», если они сделают сэлфи на фоне трупа. Майя скривилась от отвращения. Блять, совсем с катушек послетали с этими социальными сетями и погоней за дешевой популярностью!       Продравшись сквозь плотную толпу жильцов ближайших домов и пациентов Городской больницы, высившейся тут же, за невысоким забором, Майя махнула служебным удостоверением перед непроницаемым лицом старлея. Он посторонился, пропуская девчонку под заградительную ленту. На небольшом пятаке асфальта перед мусорными баками народу было едва ли не больше, чем за оцеплением. Эксперты, опера и следаки местного ОВД, участковый, ее коллеги из Главка.       Обнаруженный труп сидел возле одного из мусорных баков. Длинные спутанные волосы закрывали лицо, и издалека могло показаться, что девица уснула пьяной, привалившись спиной к баку. По Майиной просьбе эксперт, молодой мужчина в очках и с трехдневной щетиной, аккуратно убрал темные пряди. Та же картина, что и с женщиной в Нескучном саду: вместо лица одно сплошное кровавое месиво. Майя поддернула рукав грязного свитера – глубокие порезы, свежие ожоги от сигаретных окурков.       – Девушка, приблизительно лет семнадцать-девятнадцать, – диктовал эксперт местной следачке. Женщина, то и дело заправляющая за ухо выбивающиеся из пучка волосы, торопливо заполняла протокол. – Время смерти – около суток назад, может, чуть больше. На теле зафиксированы множественные гематомы, порезы, ожоги. Как и первую жертву, убили ее в другом месте, а потом подкинули труп в людное место.       – Людное? – Майя недоверчиво хмыкнула. – Не скажу, что то, первое место людным. Если бы не тот дед со своим псом, дама долго бы гнила там в гордом одиночестве.       – Зря, – покачал головой эксперт. – Это излюбленное место собачников. Труп обязательно обнаружили бы, только на несколько часов позже.       – Как скажешь, Вить, – протянула Майя, оглядывая недовольно шумящий переулок.       Любопытствующих зевак становилось все больше, подтянулись телевизионщики. Корреспонденты с центральных телеканалов отчаянно пытались прорваться сквозь оцепление, не обращая внимания на наставленные на них дула автоматов. Полицейским с трудом удавалось сдерживать напор журналистов, не применяя оружия.       – Ирина Сергеевна, связаны ли эти два убийства между собой? Скажите, в нашем городе появился серийный убийца? Люди хотят знать! Люди должны знать!       – Никаких комментариев! – раздраженно воскликнула женщина где-то справа. Голос показался смутно знакомым, и Майя обернулась на звук.       Рядом с полковником Трофимовым, равнодушно взирающим на корреспондентов, стояла красивая рыжеволосая женщина. Она отмахивалась от настойчиво сующих ей в лицо микрофонов и повторяла одну и ту же фразу: «Никаких комментариев!». Майя напрягла память, но воспоминание предательски ускользало. Начальник ОМВД «Пятницкий», подсказал Зотов на ухо девчонке.       – Я тебе точно когда-нибудь кишки выпущу, – злобно пообещала Громова, делая шаг в сторону. Появившаяся вдруг у Зотова привычка подкрадываться со спины здорово бесила.       – Угрожаешь сотруднику полиции при исполнении? – мерзкую ухмылочку хотелось стереть с самодовольного лица. Зотов, хорошо чувствуя злость Громовой, ухмыльнулся еще шире, провел ладонью по густой светлой челке.       – Предупреждаю этого безмозглого сотрудника, – небрежно бросила Майя.       Она тщетно искала глазами высокую фигуру Андреева. Взгляд мазал по чужим, незнакомым лицам. Кажется, из главковских на оцепленном участке остались только Громова да Зотов, дышащий девчонке в затылок. Даже полковник Трофимов куда-то исчез, оставив свою рыжеволосую коллегу один на один с настойчивыми журналистами.       – Свидетелей нашли? – Майя обернулась к темноволосой женщине со старлеевскими звездами и голубым просветом на погонах. Та как раз закончила с протоколами и о чем-то негромко переговаривалась с худощавым мужчиной в штатском.       – Работаем над этим, – вместо следователя отозвался ее собеседник. Мужчина неприязненно косился на Громову, которая выловив из толпы их участкового, распинала капитана за нерасторопность. – Смотри, как эта соплячка нашего Фомина песочит.       – Нашел, – к коллегам продрался сияющий самодовольной улыбкой еще один мужчина в штатском и повис на их плечах. Отвлекшись от лепечущего слова оправдания участкового, Майя напряженно прислушалась. – Я свидетеля нашел. Тетка видела, как какой-то мужик притащил нашу покойницу.       – Где свидетель? – Громова нетерпеливо крутила на указательном пальце широкое серебряное кольцо. Вновь прибывший незнакомец смерил ее презрительным взглядом.       – Девочка, не мешай взрослым дядям и тетям работать, – издевательски ухмыляясь, протянул мужчина. Он наклонился к Майе, и их лица оказались на одном уровне.       Майя вытащила из кармана служебное удостоверение.       – Главное Следственное Управление, лейтенант юстиции Громова Майя Тимофеевна, – осипшим голосом прочел мужчина и медленно выпрямился. – Мне очень-очень жаль.       Он театрально прижал руки к груди и, расшаркавшись, моментально скрылся в толпе.       – Черт! А свидетель-то где? – досадливо морщась, выкрикнула Майя в пустоту.       – Ткачик, придурок, – усмехнулся мужчина и протянул Громовой руку. – Рома.       Девчонка коротко пожала протянутую руку.       – А, вот вы где, – к ним подскочил молодой невысокий майор, темноволосый и гладко выбритый. Снова следствие, усмехнулась Майя, глядя на два голубых просвета на погонах. – Ром, тебя Карпов ищет.       Сотрудников местного ОВД становилось с каждой минутой все больше. «Они всем отделом сюда притащились, что ли?!» – Громова неприязненно озиралась по сторонам. Зотов как-то незаметно исчез, оставив девчонку в одиночестве. Кольцо чужих сотрудников неумолимо сжималось, и Майя дважды за сегодня почувствовала себя загнанным зверем.       Участковый вполголоса жаловался майорше с забранными в тугой пучок волосами и, отирая пот со лба манжетой форменного кителя, изредка кивал в сторону Громовой. Вернувшийся опер, Ткач, кажется, травил байки в компании следователей. Еще один майор нервно сжимал фуражку и рассеянным взглядом следил, как санитары грузят черный мешок с трупом на носилки.       Когда с грохотом захлопнулись дверцы «Газели», в поле зрения Громовой попали еще двое «пятницких».       – Карпов, даже не думай лезть в это дело! – шипела Ирина Сергеевна, убирая с лица рыжую челку, лезущую в глаза. Ее спутник, широкоплечий, коротко стриженый мужчина, криво ухмылялся в ответ и, казалось, не слушал женщину. – Карпов, не смей! Карпов!       – Да что ты заладила, Зиминух? Не лезь, не смей, – он передразнил спутницу. – Я тебя услышал.       – Дай слово, – жестко потребовала женщина, резко останавливаясь перед спутником и тыча пальцем ему в грудь. – Стас, дай слово, что ты не будешь вмешиваться.       – Хорошо, – мужчина сдался под напором Ирины Сергеевны.       – Стас!       – Даю слово, что не буду вмешиваться, – сквозь зубы процедил мужчина, пряча руки в карманы светлой куртки. Майе, пристально следившей за этой занимательной парочкой, показалось, что он сжал кулаки.       – Громова, какого черта ты недоступна?! – из-за спины на девчонку обрушился голос полковника Трофимова. К огромному неудовольствию Майи, стоявшие недалеко «пятницкие», как по команде, обернулись в сторону Громовой. Включая начальницу «Пятницкого» и ее спутника.       – Я откуда знаю? – недовольно отозвалась Майя, вытаскивая из кармана смартфон. Несколько раз нажала на кнопку включения, но дисплей так и остался черным. Девчонка пожала плечами: – Сел.       – Купи себе нормальный телефон, а этот выкини на помойку, – посоветовал ей Трофимов под одобрительные смешки местных оперов.       – А Вы мне выходные чаще давайте, чтобы я могла телефон заряжать, – огрызнулась Громова, следуя за начальником прочь от места обнаружения трупа.       Чей-то внимательный, пристальный взгляд жег спину. Майя аккуратно оглядывалась по сторонам, но никого подозрительного не замечала. Знакомое ощущение надвигающейся угрозы стягивало внутренности в тугой узел. Девчонка привычно потянулась к рюкзаку, вспомнив, что «Кольт» до сих пор был у Андреева. «Блять! – Майя засунула руки в карманы. – Мне не обезболивающие горстями глотать надо, а таблеточки для памяти пить!»       Они прошли мимо журналистки, курившей в компании своего оператора. Отбросив недокуренную сигарету, женщина бросилась к следователям. Ответьте на пару вопросов, сбивающимся голосом начала она, но была грубо оттеснена двумя сотрудниками ППС.       – Вы препятствуете профессиональной деятельности журналиста! – прокричала женщина в спину удаляющимся офицерам.       Подайте на нас в суд, устало огрызнулся Трофимов. Майя бросила на него взгляд украдкой, поразившись, как сильно постарел начальник за последние двенадцать часов. Дойдя до ближайшего подъезда, Алексей Сергеевич тяжело опустился на грубо сколоченную лавку. Майя, немного замешкавшись, присела рядом.       – Андреев сказал, у тебя какие-то проблемы, – полковник закурил.       Майя сжала край лавки. Она не хотела обсуждать эту тему.       – Нет, – девчонка покачала головой, глядя на запачканные носы своих ботинок. – Никита Дмитриевич ошибся.       Повисла гнетущая пауза.       Под лавкой кто-то закопошился, и с ржавым мяуканьем оттуда выбрался грязный черный кот с рваным ухом. Запрыгнув на лавку, он недовольно покосился единственным зеленым глазом на нарушителей своего спокойствия. Громова протянула руку – кот предупредительно зашипел, прижав уши к голове, – и легко провела ладонью по выступающему хребту. Животное недоверчиво смотрело на человека, который вместо удара приласкал его.       – Громова, блохи заведутся, – Зотов, появившийся из ниоткуда, упал на лавку рядом с Майей, придавив ладонью облезлый кошачий хвост.       – Дружище, ты у меня поперек горла уже стоишь! – рявкнула девчонка, усаживая к себе на колени шипящего кота. – Заебал, честное слово!       Трофимов недовольно зацокал языком. В его понимании девочки не должны были ругаться матом.       – Алексей Сергеевич, ну, правда, бесит уже! – жалобно протянула Майя. Свернувшийся на ее коленях кот успокаивающе мурчал. Заберу себе, решила Громова, перебирая грязную шерсть, и назову его Графом.       – Пока ты лазаешь по помойкам и подбираешь всякое, – капитан многозначительно покосился на кота, – я тут кое-что узнал.       Зотов замолчал, выжидающе глядя на Майю.       – И? – девчонка начала терять терпение.       – Капитан, не тяни, – раздраженно произнес Трофимов, закуривая вторую сигарету.       – Вадима Мельникова, надеюсь, все знают?       – Зотов, блять!       Кот, потревоженный громким девичьим голосом, недовольно повел ушами.       – Короче. Наша убитая – невеста сына Мельникова. Лиза Шарохина, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения. Студентка первого курса Московского педагогического государственного университета. Училась на факультете, – Зотов достал маленький блокнот, быстро перевернул несколько клетчатых листков, – дошкольной педагогики и психологии.       – Ну, личность одной убитой установлена. Уже хорошо, – Майя рассеянно гладила кота по выпирающим ребрам.       Телефон в кармане Зотова завибрировал. Удивленно вскинув брови, мужчина достал смартфон. Мельком глянув на дисплей, присвистнул.       – Так, у нас здесь кое-что интересное, – пробормотал Миша, вытягивая руку с телефоном так, чтобы Громовой и Трофимову было хорошо видно происходящее на дисплее. – Смотрите.       Зотов нажал кнопку воспроизведения.       «Только что мне стало известно о еще одной зверски убитой женщине, – взволнованно тараторила уже знакомая Майе миловидная брюнетка с каре. Телефон в ее руке дрожал. – Мы с моей подругой, – камера выхватила сосредоточенную блондинку, сжимающую руль, – едем на место преступления. Смотрите прямую трансляцию в Перископе. Это будут эксклюзивные кадры…»       – Где она собирается вести прямую трансляцию? – переспросила Майя.       – Громова, вот тебе всего двадцать два, а такое чувство, что ты древняя, как мамонт, – фыркнул Зотов, открывая какое-то приложение на смартфоне.       – У кого-то слишком много свободного времени на всякую дрянь, – огрызнулась Громова, пристально следя за быстрыми действиями оперативника.       – Есть.       Майя напряженно всматривалась в смазанную тряской картинку. Качество съемки оставляло желать лучшего, и Громовой не удалось понять, где находится журналистка со своей подругой.       – Ты знаешь, где это?       – Я знаю.       Майя подняла голову, встретившись глазами с следачкой из «Пятницкого». Старлей нерешительно переминалась с ноги на ногу в паре шагов от лавки, держа в руках телефон.       – Это Старое Донское кладбище.