Lost in the sun. Осколки памяти

Лэйк чувствовала чудовищную слабость и зверский голод, запихивая в себя ломти солонины один за другим и запивая их горячим чаем. После короткого, но глубокого сна, сил все-таки несколько прибавилось, а шрамы от ран пропали совсем. Вчера Найрин хорошенько подлечила ее перед переходом через Грань, а потом еще раз проверила ее состояние уже здесь, в лесу на подступах к Кренену. И сказала, что Лэйк абсолютно здорова, только будет чувствовать себя слабой какое-то время. Долор, за который она успела наволноваться, передала ей Торн вместе с тючком ее одежды. И это было очень кстати: форма остальных анай на нее просто не лезла, а ее собственный комплект был последним. Вопреки опасениям Анкана, погони стахов за ними не было. Выйдя из перехода где-то к востоку отсюда, они еще поплутали какое-то время по ночному лесу, чтобы сбить возможных преследователей со следа. Только никто за ними не шел, а лес был тих и темен, и даже ночные птицы молчали. Все это настораживало Лэйк, и она чутко принюхивалась к холодному ветру. Здесь уже запах дермаков был везде, да и Эрис сказала, что вокруг очень много скверны. Казалось, она пропитала даже землю и деревья. А это означало, что где-то впереди должно было быть место дислокации дермачьих войск. Судя по всему, именно это и хотели показать им Дети Ночи, за этим сюда и вели. И Лэйк мечтала только об одном: увидеть все поскорее своими глазами, а потом отправляться в обратный путь. Слишком уж сильна была тревога за ее дом, слишком близко подступила тоска по холодным горным пикам и дремучим лесам, укрытым снегом, по запаху хлеба и звону молота о наковальню. Не дело анай шляться где-то вдали от дома. Не место им где-либо, кроме гор. Лэйк откусила большой кусок солонины, тщательно жуя. Охотиться времени не было, на свежее мясо надеяться не приходилось, но это ничего. Скоро все это кончится. Скоро она пойдет домой. Рядом сидела Саира, осторожно держа горячую кружку с чаем в ладонях и прихлебывая маленькими глотками. Со вчерашнего вечера она была какой-то удивительно тихой, а перед сном даже обняла Лэйк, пробравшись к ней под одеяло и приникнув очень тесно. Так они и проснулись, в руках друг друга. Эта перемена тревожила. Что теперь ожидать от длинноносой бхары? Лэйк очень сомневалась в том, что она превратилась в нежную и трепетную девушку всего-то за одну ночь, и подозревала, что теперь проявления крутого нрава Саиры будут еще хуже. Возможно, сейчас Дочь Воды молчала потому, что была благодарна Лэйк за спасение. Или чувствовала вину за самовольный побег по следам корта. Или за то, что подвергла опасности весь отряд. Впрочем, можно сказать, что глупая выходка дель Лаэрт пошла им только на руку: благодаря ей Анкана согласились провести их через Грань, значительно сократив этим время путешествия. Одно воспоминание о мире за Гранью заставило Лэйк передернуть плечами. Там вообще не было запаха, и от этого у нее по загривку мурашки ужаса бежали. Волк внутри нее скулил и прятался, свернувшись комком где-то в глубине затылка, ему-то было уж совсем неуютно в мире, где он не мог еще издали вынюхать врага. А еще там все выглядело иначе. Найрин, например, стала каким-то бледно-золотистым размытым пятном, объятым по краям темно-серым свечением. Пятно Торн было радужным, по нему бежали постоянно меняющиеся волны, и смотреть на него было как-то не очень приятно. А вот Эрис изменилась кардинально. Вместо привычного тела сестры Лэйк увидела совершенно иное тело. Эрис была очень высока и словно соткана из серебристого лунного света, который исходил из нее, освещая темноту вокруг и не подпуская близко темных сущностей, так и норовивших впиться в путешественников и подпитаться от них. Она шагала медленно и легко, и лик ее светился так, что больно было глазам. Ее единственную Лэйк видела четко, а не размытым пятном, и этот образ сестры был для нее крайне непривычен. Она потом еще сказала, что так выглядит в ином мире, мире форм и идей, мире эльфов. Лэйк от этого было несколько неуютно. Мысль о том, что ее сестра одновременно существовала в двух мирах: материальном и нематериальном, не то чтобы пугала, но вызывала дискомфорт. С другой стороны, не тебе выделываться. Ты сама сальваг и можешь менять тело по собственному желанию внутри реального мира. Поэтому у тебя тоже два тела, - напомнила себе Лэйк. Это натолкнуло ее на мысли о том, что вчера произошло. О пламени, что объяло все ее тело. Рассказывали, что такое изредка случалось с самыми сильными Воинами анай: во время битвы и невыносимых мучений их тело воспламенялось, и это придавало им сил для того, чтобы совершать действия, на которые в обычном состоянии они были просто неспособны. Согласно легендам, Ида Кошачий Коготь загоралась несколько раз в своей жизни, когда сражалась с кочевниками, пытавшимися не пропустить анай к Данарским горам во время их скитаний после падения Кренена. Такой же силой обладала и царица Миар дель Каэрос, сошедшаяся в поединке с царем кортов и сумевшая сразить не только его и его ящера, но еще и двадцать сильнейших наездников кортов около тысячи лет назад. Еще говорили, что у Тары дель Каэрос во время поединка на звание царицы с сильнейшей из анай, Эрис дель Каэрос, видели над головой сияющий огненный круг. Это случилось где-то за пятьсот лет до рождения Лэйк. Но все эти анай были легендарными Воинами и сильнейшими полководцами, любимицами Самой Роксаны, и Лэйк чувствовала себя по сравнению с ними мелкой и жалкой. Как Грозная смогла сойти к ней и дать ей Свое благословение? Она ведь не сделала ничего необычного, она просто дралась, чтобы спасти жизнь Саиры. И даже не с сильнейшими воинами, а с противником, что превосходил ее числом. Она сражалась не во Имя Богини, не ради доблести и славы, не ради выживания всего народа. Она всего лишь хотела спасти жизнь женщине, которую любила. Поистине, Огненная, воля Твоя непонятна смертным. Саира искоса взглянула на нее из-под густых ресниц, и Лэйк уткнулась взглядом в свое мясо. Теперь она чувствовала себя вдвойне неуютно. Мало того, что Саира видела ее в языках пламени, так Лэйк еще и почти что сказала ей, что любит ее. А это уже было совсем плохо. Учитывая характер Дочери Воды, теперь от нее следовало ждать неприятностей. Она же была в курсе, что Лэйк заинтересована в ней, и теперь… Богиня, да что за бред ты несешь! Ты же сама чувствовала, что между вами возникло золотое эхо. А это означает, что она тоже любит тебя. От этой мысли внутри сразу стало тепло и очень волнительно, но Лэйк только нахмурилась, чтобы никто этого не заметил. И все равно. Золотое эхо – это одно дело, а то, что она сказала вслух, - совсем другое. Теперь Саира совершенно точно не даст ей покоя и будет насмехаться над ней бесконечно. Что ж за проклятая светом баба?! Лагерь они уже свернули, оставалось только доесть, затушить костер и убрать посуду в сумки. Все торопились и старались жевать как можно быстрее. Одна только мысль о том, что они сейчас войдут в Кренен, пробивала Лэйк дрожью насквозь. Тот самый затерянный город, дорога куда была запретной для анай. То самое место, что хранило тайн гораздо больше, чем все Способные Слышать всех кланов вместе взятые. Что они узнают там? Какую истину? Смутное подозрение терзало все внутри Лэйк, когда она смотрела на безмятежные лица Анкана. Естественно, главным, зачем они сюда и явились, был подсчет войск врага и обнаружение его месторасположения. Но было и еще что-то, что пряталось в тени густых ресниц Истель, что заставляло тревожную морщину пересекать лоб Рольха. Анкана вели их к чему-то, готовили к чему-то, и Лэйк подозревала, что для нее эта вещь будет не слишком приятной. Какое знание таили в себе покрытые пылью руины? Она быстро прикончила свое мясо, облизала пальцы и одним глотком допила чай. Следом за ней поднялись и остальные сестры. Они не разговаривали, напряженные и сосредоточенные, и все время поглядывали на запад, сквозь облетевшие ветви деревьев. Лэйк тоже посмотрела туда. На фоне светлого высокого зимнего неба виднелась огромная башня, тянущаяся к самым небесам, обломанная на конце. Она была настолько немыслимо высокой, что Лэйк оставалось только гадать, как анай умудрились ее построить, ведь для этого нужно было поднимать на высоту каменные блоки, работая на бесконечном восточном ветру без устали и роздыху как минимум несколько лет. Истель оглядела всех собравшихся у притушенного костра. Рядом с высоченным Рольхом она казалась совсем маленькой, но вокруг нее распространялись волны спокойствия и решимости, прибавляя ей в росте еще как минимум полголовы. Лэйк ощутила общее напряжение: оно повисло в воздухе тяжелым неровным запахом. - Мы достигли цели своего путешествия, - проговорила Истель. – Но это совершенно не значит, что теперь мы в безопасности. Самое опасное начнется именно здесь. Судя по словам Кирха, база дермаков располагается в северо-восточной части города. Для того, чтобы ее осмотреть, нам нужно будет пересечь весь город настолько осторожно, чтобы нас не заметили. Потому я прошу вас сохранять тишину. Следите за малейшим шорохом. Если враги знают о том, что мы здесь, следует ждать засады. - Ни в коем случае не Соединяйтесь в городе, - продолжил Рольх, обращаясь к ведунам. – Если нас не почувствовали раньше, это не значит, что в городе нет других ведунов-стахов. А они почувствуют вас еще издали, и тогда все старания добраться сюда пойдут прахом. - Тяжелее всего будет провести макто, но они нам понадобятся, если нужно будет быстро уходить.- Истель повернулась к вельдам. – Есть ли возможность сделать так, чтобы ящеры не издавали ни звука? - Да, Истель'Кан, мы возьмем их под контроль, - серьезно кивнул Тьярд. - Вот и хорошо, - отозвалась та. – Идем медленно, только по неразрушенным улицам, стараемся держаться в тени домов. При малейшей опасности вы сообщаете мне или Рольху. Все понятно? Все закивали. Истель оглядела их оценивающим взглядом и тоже кивнула, устало и как-то тяжело. - Тогда выступаем. И да пребудет с нами Создатель. Лэйк оглядела своих сестер. На лицах их была написана решимость и одновременно с этим какая-то неуверенность. Найрин льнула к Торн, переплетя свои пальцы с ее, Эней заняла место за плечом Эрис, словно готова была охранять ее от всего, что только могло ей угрожать. Саира стояла рядом с Лэйк, и от нее пахло тревогой, но вместо того, чтобы промолчать, она только наклонилась к уху Лэйк и тихо-тихо прошептала: - Поверь мне, ты заплатишь мне за то, что привела меня сюда и заставила нарушить законы анай. Отработаешь каждую минуту пребывания в Кренене, я тебе это обещаю. - Ты сама последовала за мной, Саира, - огрызнулась Лэйк так же тихо. – Тебя сюда никто силком не тянул. - Мне нравится смотреть на то, как ты делаешь одну ошибку за другой, - лучезарно улыбнулась Саира. – Это просто бхарски приятно наблюдать. Лэйк зыркнула на нее и сжала зубы, вызвав у дель Лаэрт очередной довольный смешок. Никогда ведь не успокоится, бхара проклятая, так и будет ее изводить без конца. Анкана повели своих лошадей вперед, держа под уздцы, и анай пристроились сразу же за ними следом, оставив вельдов замыкать шествие. В конце концов, Кренен был священным городом именно для них, и ни для кого еще, а это означало, что они первыми должны вступить на землю предков. Внутри Лэйк начало расти волнение, и ничем унять его она не могла. Только сглатывала и напряженно вглядывалась в проступающие между деревьями силуэты домов. За долгие годы поднявшийся вокруг развалин Кренена лес врос в сам город, потому и границу между ними можно было наметить едва условно. Высоченные дубы поднимались прямо из того, что когда-то было обломками мостовой, а сейчас лишь отдельные широкие гранитные плиты проглядывали кое-где из-под нанесенной ветрами за долгие годы земли. Первые дома появились прямо между стволов, и Лэйк не сразу поняла, что они уже пересекли городскую черту. Никакой крепостной стены вокруг города не было, он свободно раскинулся на берегах Внутреннего Моря, не сдерживаемый ничем. В воздухе стоял странный запах, который Лэйк втягивала полной грудью и дивилась слабому привкусу соли в нем. Так пахло море, о котором она мечтала всю свою жизнь. Так пахло в доме, который анай давным-давно покинули. Дома были странными, не такими, как строили анай. Высокие и узкие с одним входом внизу, в четыре-пять этажей, с плоскими крышами, на которых разрослись кустарники и плющи, спускающиеся вниз и увивающие стены, с круглыми отверстиями окон и еще какими-то большими арочными проемами на каждом этаже, перед которыми был широкий, неогороженный ничем балкон. Лэйк с удивлением приглядывалась к этим балконам. Неужели анай не боялись, что их дети могут случайно упасть вниз, ползая по дому? И зачем вообще нужны были эти балконы, если в домах и так достаточно было окон, чтобы проходил свет? У ближайшего дома она задержалась и заглянула в открытый зев дверного проема на первом этаже. Комната вся заросла кустарниками и травой, сухая вязь плющей поднималась по стенам и выползала через оконные отверстия. Сквозь траву виднелись остатки разноцветной плитки, которой были выложены полы. Кроме растений в комнате не было ничего, вся мебель давным-давно истлела и рассыпалась в прах. Но Лэйк удивило не это. Лестницы на второй этаж в доме просто не было. Возможно, она не просматривалась отсюда, а находилась где-то во внутренних помещениях, которые перекрывала стена с еще одной аркой прохода, но такая планировка все равно удивила ее. Или эти дома предназначались на одну большую семью? Чтобы вместе могли проживать несколько поколений анай? Вряд ли бы несвязанные друг с другом кровными узами семьи позволили чужим сестрам ходить насквозь через весь их дом, чтобы подняться на следующий этаж. Дома стояли друг от друга на довольно большом расстоянии, которое все поросло травой и деревьями. Анкана осторожно проводили лошадей между высоких стволов, и цокот их копыт скрадывала сухая трава. Следом за анай неповоротливо ползли макто, каждого из которых вел под уздцы один из вельдов. Царевич шел первым, сдвинув к переносице темные брови, и от него пахло неотвратимой решимостью и еще чем-то тяжелым. Лэйк с любопытством взглянула на него: и чего только было у него на уме? Он не походил на человека, который боялся неожиданного нападения. Тогда почему же он так не желает идти в Кренен? Ведь всю эту дорогу они прошли вместе в погоне за знанием, которое могло спасти их народы. Чем дальше в город они заходили, тем меньше становилось деревьев. Теперь они уже не росли сплошной стеной, оставляя совсем немного свободного места, чтобы между стволами протиснулись макто. Теперь они отстояли друг от друга на довольно большое расстояние, а вокруг поднимались дома. Лэйк, как и ее сестры, крутила головой по сторонам, с любопытством оглядываясь. С каждой пройденной сотней метров дома становились все выше: сначала в шесть этажей, потом в семь и восемь. Они стали шире и более основательными, напоминая уже маленькие башни, да и окон в них прибавилось, а кое-где появились и дополнительные балконы на обратной стороне от той, где у дома располагался вход. Между домами виднелись остатки невысоких хозяйственных построек. Эти уже больше напоминали то, что строили анай у себя в горах, правда, целиком были сложены из камня. Невысокие сараи с одиноко торчащими кое-где деревянными перекрытиями крыш, с которых давным-давно сорвало всю устилавшую их когда-то солому, вырытые в земле, крытые дерном погреба, которые сейчас уже походили на обыкновенные холмы или пригорки, но в которых еще виднелись смотрящие зевами черные проемы дверей. Сухой травы под ногами становилось все меньше, и сквозь нее все больше проглядывали широкие плиты, которыми были вымощены улицы. Старая пыль и каменное крошево скрипели под сапогами, и звук этот казался чересчур громким. К нему добавлялось звонкое цоканье копыт и царапанье когтей макто, и он дробился между молчаливыми стенами домов, уносясь прочь эхом вместе с холодным восточным ветром. Этот звук запросто можно было услышать издалека, но город производил такое гнетущее впечатление пустоты и покинутости, что Лэйк была бы почти рада, если бы они встретили дермаков. Словно разбитый старый кувшин, осколки которого припорошены пылью. А ведь когда-то здесь жили анай, и эти пустынные улицы полнились голосами, смехом, звуками музыки, а по широким плитам бегала ребятня, заливаясь хохотом и играя в эти бесконечные детские игры, у которых нет ни правил, ни смысла. Чем ближе они подходили к гигантской башне в центре города, тем больше становилось разрушений. Многие дома рассыпались грудами камня и щебня, и дикие плющи надежно укрыли развалины толстым слоем переплетенных ветвей, превратив их в какие-то диковинные холмы. Теперь уже стала заметна планировка города: они шагали по улице, с обеих сторон которой высились дома, и многие из них обвалились вниз, засыпав дорогу обломками так, что идти нужно было очень осторожно. Завывал в пустых глазницах окон и балконов ветер. Кое-где сквозь них виднелось голубое небо, - там, где просели и обвалились крыши верхних этажей. Потом им попался первый канал. Любовник царевича упоминал, что сверху видел целую сеть каналов, пересекающих город словно гигантская паутина, но Лэйк хотела увидеть это сама. Канал был нешироким, изгибаясь с северо-востока на юго-запад, и оба его конца скрывались за изгибами домов. Моста через него не было видно, а сам канал густо порос болотной травой, из которой при их приближении вспорхнула целая стая уток, устремившись на запад, к скрытому за домами морю. - А я думал, что вся птица улетает на юг, чтобы там зимовать, - негромко проговорил за спиной Лэйк медведь. - Не вся, - отозвался любовник царевича. – Внутреннее Море не замерзает, и здесь гнездится очень много видов птиц. - Мы не птицы, а потому давайте-ка искать мост, - предложил Лейв, вставая рядом с Лэйк и энергично потирая друг о друга ладони. – В какую сторону пойдем: направо или налево? - Это бесполезно, - негромко сообщила ему Истель. – В Кренене вы не найдете ни одного моста. - Почему? – заморгал Лейв, глядя на нее. – Как жители перебирались с одного берега канала на другой, если не по мосту? На это Истель ему ничего не ответила, а Рольх взглянул на Сына Неба и негромко проговорил: - Садитесь на макто и перелетайте на другую сторону. Только очень осторожно, чтобы вас не было видно над домами. - А вы как перейдете? – вопросительно взглянул на него Тьярд. - Через переход, - спокойно ответил Рольх. - Вы же говорили, что мы не должны Соединяться с Источниками в городе, - зашипела на него Найрин, недобро прищурившись. – Что это может привлечь внимание врага. - Только в том случае, если не инвертировать потоки, - безмятежно отозвалась Истель. – Если вывернуть потоки, то враг не заметит нашего присутствия. - Почему же вы тогда сразу нам этого не сказали? – заморгала от удивления нимфа. – Почему не научили этому? Тогда нам бы не угрожала никакая опасность, пока мы шли через Грань по лесу. - Потому что рисунок перехода и так слишком сложен. Если бы вы еще и нити выворачивали наизнанку, это отняло бы сил в разы больше, чем при обычном переходе. К тому же, вряд ли вы бы смогли это сделать, особенно в точке выхода. Потому что вам пришлось бы работать с дважды вывернутыми нитями, а для Черноглазых ведунов это вообще невозможно, - невозмутимо ответил Рольх. Найрин очень недовольно взглянула на него и тихонько забормотала под нос ругательства. Чуткое ухо Лэйк уловило большую их часть, и она была готова подписаться под каждым словом. Перед Рольхом и Истель возник проход, затянутый серым маревом, и они шагнули в него, а в следующий миг уже были на другой стороне канала, все так же невозмутимо поджидая остальных. - Меня греет только одна мысль: что мы вот-вот уже распрощаемся с ними навсегда, - приглушенно пробормотала стоящая рядом с Лэйк Эней. - Вряд ли, - передернула плечом Саира. – Думаю, эти двое так просто нас в покое не оставят. Особенно белобрысую. – Найрин хмуро взглянула на нее, и Саира пояснила: - Уж больно ты им нравишься, крутятся вокруг тебя целыми днями. - Зато они мне не нравятся, - проворчала нимфа, открыла серебристые крылья и взлетела. Когда все оказались на другой стороне канала, а вельды успокоили разволновавшихся от полета макто, они двинулись дальше. Теперь уже впереди на фоне высоченной башни прорисовывались и другие силуэты башен, пониже и поскромнее ее, но все равно очень высоких. Лэйк во все глаза смотрела туда, пытаясь понять, как же они выстроили такие высокие здания. В голове было шаром покати, она просто не представляла, сколько сил ушло на создание этих строений. Улицы стали наряднее и шире. Теперь повсюду появились круглые чаши давно пустых фонтанов с полуобвалившимися фигурами в центре. Понять, что именно изображали скульптурные группы, по сохранившимся фрагментам было практически невозможно. Только в одном месте Лэйк разглядела две человеческих ноги, обломанных в районе колена, а остатки самой статуи грудой мелких черепков валялись внутри фонтана. Чем ближе к центру города, тем сильнее становились разрушения. В некоторых местах плиты мостовой горбились, вздыбившись неровными глыбами и наваливаясь друг на друга, словно гигантской волной их сорвало с места и протащило по улицам, как ледокол тянет за собой натужно гудящие льдины. Все чаще виднелись груды щебня и битого камня, перегораживающие улицы. Их Анкана избегали, стараясь вести отряд по улицам, где завалов не было, чтобы макто было легче проходить. Несколько раз они упирались в тупики, и тогда приходилось возвращаться назад и сворачивать в другой проулок, но направление Анкана держали. Путникам не встречалось ни души, лишь холодный ветер гулял между домов, закручивая древнюю пыль в маленькие водоворотики под ногами и унося прочь эхо их шагов. Часа через два после полудня они остановились перекусить в развалинах большого здания, непохожего на все остальные. Крыши у него не было, лишь пролом, перечерченный кое-где полусгнившими остовами балок, за которым голубело небо. Зал был длиной метров в пятьдесят, а в его дальнем конце виднелся какой-то постамент или возвышение. Сначала Лэйк подумала, что это алтарь, но он был слишком широким и длинным для алтаря, метров десять длиной и четыре шириной. Словно на нем проходили какие-то представления, которые наблюдали стоящие внизу люди. Анкана разрешили анай разжечь огни Роксаны: другого выхода все равно не было, потому что внутри развалин не сохранилось ничего, что напоминало бы древесину. Когда все сгрудились вокруг огня, Рольх оглядел их и негромко проговорил: - Я предлагаю идти к центральной башне города. Она достаточно высокая, и там есть обзорные площадки. С нее будет очень легко осмотреть лагерь дермаков и подсчитать их численность, не привлекая при этом к себе лишнего внимания. Правда, перед ней должна быть большая открытая площадь, но там мы можем пройти в темноте, чтобы нас не заметили снизу. - Как раз к вечеру мы до нее и доберемся, - кивнула Истель, прихлебывая чай из жестяной кружки. - А теперь-то вы нам можете сказать, как именно был разрушен Кренен? – голос Эрис звучал спокойно, но в нем проскользнула колючая нотка. – Мы здесь, как и обещали. Только я пока не вижу ничего, что объяснило бы мне, как пала столица анай. А вы говорили, что мы увидим все своими глазами. - Терпение, дочь гор, - посмотрела на нее Истель. – Ответ ждет нас в главной башне. Во времена, когда город процветал, ее называли Небесной Башней. Вельды все, как один, вскинули голову и уставились на Истель. На всех их лицах отражалось немое удивление. Лэйк прищурилась, наблюдая за ними. - Но ведь… - негромко начал Лейв, потом нахмурился и договорил: - ведь главную башню Эрнальда называют Небесной. Это просто совпадение или?.. - Вы все узнаете совсем скоро, - глухо повторил Рольх, разглядывая содержимое своей чашки. – Потерпите до вечера. Осталось совсем немного. Лэйк поняла, что больше всего на свете сейчас хочет взять его за загривок и макнуть головой в огонь, но сдержалась. Напряжение накалялось с каждой минутой, и она чувствовала себя стальной полосой, которую греют и греют в горне до тех пор, пока она не станет мягкой и податливой. Она сжала зубы и переглянулась со своими сестрами. На их лицах было написано ожидание и тревога. Впрочем, у вельдов было примерно тоже самое выражение лиц. Не у всех, правда. Не волновались любовник царевича и исчерченный шрамами ведун. Они спокойно сидели, глядя в пламя и не говоря ни слова. То ли эта правда их не слишком интересовала, то ли они что-то знали и не говорили остальным. Бхара их раздери, но Анкана правы. Осталось совсем чуть-чуть. Лэйк отхлебнула горячего чая и принялась без вкуса жевать кусок жесткой солонины. От волнения горло пересохло, и туда кусок не лез, но терзающий желудок голод нужно было утолить. Если у нее не будет сил, она не сможет сражаться и защитить своих сестер. После кратковременного перекуса путешествие продолжилось. Они шли по пустым улицам, плавно изгибающимся в сторону центра города, заваленным осколками кирпича и пылью. Разрушений становилось все больше. Теперь на одной улице было едва ли не два-три все еще целых дома, остальные горбились развалинами. Каналы засыпало щебнем, и через следующие три из них они перешли по этим импровизированным мостам. Дальше началась небольшая низина, почти полностью затопленная водой. Она скрадывала громкий цокот копыт и царапанье когтей макто о камни, достигая Лэйк колена, но сапоги моментально пропитались водой, и теперь ноги в них нещадно мерзли. Их продвижение поколебало недвижимые воды, и во все стороны побежала мелкая рябь. Странно было видеть остовы домов, поднимающиеся прямо из воды, бледно-голубой, отражающей высокое зимнее небо над головой. Саира рядом тихонько принялась молиться, периодически наклоняясь и касаясь кончиками пальцев поверхности воды. Лэйк косо глянула на нее и ограничилась коротким обращением к Аленне Милосердной с просьбой не гневаться за вторжение и пропустить их через Свои угодья. Макто попытались было начать хлебать воду под ногами, но сразу же зафыркали и замотали головами. Звук был довольно громким, и Лэйк поморщилась, оборачиваясь. Вельды пытались успокоить своих макто, крепко сжимая поводья и глядя им в глаза. Каждый из них выглядел крайне сосредоточенным, а Кирх даже приложил руку к груди. Интересно, как они их успокаивают? Лэйк несколько раз слышала, как они упоминали о даре Иртана, своего бога, но в чем была суть, так и не поняла. Лейв нагнулся, зачерпнул воды и отхлебнул из пригоршни. И сразу же удивленно вскинул брови: - Соленая! Вода соленая! - Это потому, что рядом море, - пояснил Рольх. – Соблюдайте тишину. Мы уже близко к центральной площади. Небесная башня Кренена, окруженная башенками поменьше, этажей в двадцать, вырастала прямо над головой, и Лэйк только поглядывала на нее, дивясь. Башня, казавшаяся издали тонкой и изящной стрелой, вблизи оказалась монолитным сооружением, с очень широким основанием размером едва ли не во все становище Сол. Как же они умудрились построить ее? И главное: зачем им понадобилась такая верхотура? Другие башни тоже поднимались вокруг, словно торчащие в небо пальцы. Многие из них были криво обломаны, другие обвалились с одной стороны, и темнели проломами и полуобрушившимися перекрытиями этажей. Кое-где в окнах еще сохранились витражи. Солнечный свет преломлялся сквозь них и пятнал разноцветными мазками груды щебня. Зрелище это было странным и завораживающим одновременно. Лэйк взглянула на запад: солнце висело над горизонтом совсем низко, начинался закат. Это означало, что они почти уже дошли. Осталось совсем чуть-чуть… В этот момент улица, по которой они шли, плавно повернула, и глазам Лэйк открылась центральная площадь. Это было что-то неописуемое. Высокие башни окружали Небесную по кругу, отстоя от нее метров на сто, многие из них развалились, горбясь горами битого кирпича. Все пространство вокруг Небесной башни занимал лес. Наверное, когда-то до этого, здесь был парк или что-то вроде того, но теперь деревья поднялись из развороченной земли, из глубоких ям и оврагов, полностью устилавших площадь. Эти овраги очень походили на те, что оставались после боя, в котором принимали участие Боевые Целительницы, взрывая землю. Только здесь разрывы были гораздо больше. Развалины, в которые превратились башни, тоже выглядели как-то странно. Их укрывали сухие плющи, но Лэйк все равно подивилась искривленным очертаниям. Камень выглядел так, будто от жара плавился и плыл, застывая на воздухе в неправильных, но плавных формах. Какой же нужен был огонь, чтобы расплавить даже камень… Она вновь взглянула на площадь. Над деревьями было видно башню и два широких пандуса, которые, плавно изгибаясь, упирались в ее основание с востока и запада. Даже отсюда они казались настолько широкими, что по ним запросто могли проехать аж четыре телеги в ряд и даже не соприкоснуться бортами. А в центре над этими пандусами темнела высокая вытянутая арка дверей. - Роксана Пресветлая!.. – тихо прошептала рядом сестра. Лэйк взглянула на нее. Глаза у нее были такие огромные, что в них целиком отражалось небо. Остальные сестры смотрели на площадь во все глаза, не говоря ни слова. Лэйк ощутила плечом плечо Саиры, та непроизвольно прижалась к ней, будто ей было страшно. - Как можно тише, - обернувшись через плечо, приказала Истель. – Деревья укроют нас, но все равно соблюдайте осторожность. Они вступили под густую сеть деревьев, которыми за долгие тысячелетия поросла площадь. Здесь высились вековые дубы и темные разлапистые ели, огромные перекрученные вязы и тонкие, словно спицы, сосны. Землю под ногами устилал толстый слой зеленого мха, щедро усыпанный иголками, который скрадывал все звуки передвижения отряда. Лэйк внимательно присматривалась и принюхивалась, пытаясь почувствовать приближение врага. Но, если чувства ее не подводили, на площади кроме них самих никого не было. Из-за деревьев показался белый фонтан. Чаша его была широка, метров десять в диаметре, а в самом центре стояла оплавившаяся, будто свеча, скульптурная группа. Виднелись только ноги, все остальное превратилось в сплавившийся бесформенный комок. - Кажется, Сама Огненная дышала здесь пламенем, - послышался низкий хрипловатый голос Торн за плечом Лэйк. – Чтобы камень выгорел до такого состояния… - Так и было, если все наши детские сказки – правда, - тихо ответила ей Найрин. И сейчас Лэйк верила в эти сказки, верила всей душой. Потому что площадь под ногами была разворочена так, словно кто-то попытался взорвать каждый сантиметр земли. Гранитные плиты раскрошились и потрескались, торчали неровными углами из толстого мха, и она то и дело спотыкалась, едва не падая вперед. Ямы и колдобины были повсюду, больше похожие на борозды, будто кто-то огромный с когтями словно горы прочесал эту площадь вдоль и поперек. Путникам то и дело приходилось спускаться в овраги, по дну которых бежали тонкие ручейки, взбираться вверх по крутым склонам, обходить громадные обломки башен, разлетевшихся в стороны при взрыве, перешагивать через упавшие скульптуры, обросшие плющом и вьюнами. Разрушения, которым подвергся Кренен, были поистине страшны. Судя по всему, четыре Богини действительно сошли на землю, чтобы уничтожить цивилизацию анай. Что же мы сделали, чтобы заслужить такое? Великая Мани Эрен, чем мы ТАК прогневили Тебя? Сердце болезненно сжималось от тревоги, но Лэйк упрямо шагала вперед. Еще немного, и она получит ответ на все свои вопросы. Они шли долго, и лучи закатного солнца заливали обломки когда-то прекрасного города кровавым светом. Словно трагедия, случившаяся здесь тысячи лет назад, до сих пор еще не отболела в груди земли. Лэйк оглядывалась по сторонам, гадая, сколько же тысяч ее сестер погибли здесь в тот день? Когда небо рухнуло вниз, когда хлынули великие воды, смывая с лица земли все, сотворенное человеком, когда огонь плавил камень, а ветра рушили башни, словно щепки. Интересно, таким будет Конец Мира, о котором все время твердят Анкана? И если да, то как нам предотвратить это? Потом лес кончился, а башня нависла прямо над ними, огромная и тяжелая, будто гора. Лэйк задрала голову, проследив взглядом за всей ее толщей. Казалось, что облака в небе почти что закручиваются вокруг нее, рвут брюха об ее острый обломок. Анкана забрали вправо, к восточному пандусу, и Лэйк молча пошла за ними следом. Сейчас она чувствовала себя оробевшей и неуверенной, наверное, как в тот день, когда Жрица Роксаны вела ее получать крылья. Пандус оказался широченным, длиной метров в пятьдесят, и практически не разрушенным. Его полотно было пересечено множеством трещин, из которых пробивалась сухая трава, а красивую балюстраду из белоснежного мрамора густо заплел плющ. Анкана повели по нему лошадей, и цокот копыт звучал слишком громко в этом месте тишины, скорби и потерянной памяти. Лэйк взбиралась вверх, следом за ними, и в глаза ей били красные лучи закатного солнца. Сердце в груди колотилось как безумное. Что-то ждало ее впереди, она чувствовала это каждой порой тела. Что-то очень важное, что-то очень страшное. Анкана остановились перед высокой аркой входа в башню. Двери, вырезанные из крепчайшего дуба и покрытые стершейся от вечных ветров резьбой, в три человеческих роста высотой, были распахнуты настежь, причем левая висела на одной петле, скособочившись и бросая на пандус острую тень. Анкана подождали следовавших за ними анай и завели лошадей в башню. Лэйк вошла следом за ними и замерла. Внутри открылось огромное помещение с невероятно высокими потолками, теряющимися где-то вдали. Оно было больше чем Ристалище раз в десять. Высокие витые колонны подпирали потолок. Многие из них попадали на полы, выложенные желто-голубой плиткой, другие обломанными зубцами смотрели в казавшийся бесконечным потолок. В дальнем конце помещения начиналась высокая винтовая лестница, уходящая вверх. Косые лучи солнца пробивались через множество узких окон, во многих из которых остались витражи. Цветные рисунки пятнали устланные толстым слоем пыли и щебня полы. А прямо перед Лэйк стояла огромная каменная плита, и она не могла оторвать от нее глаз. Плита выглядела гораздо лучше, чем все вокруг. Разрушения не так сильно тронули ее, как все остальное в этом городе, и Лэйк предположила, что она была установлена уже после катаклизма. На ее верхней части высилась структурная группа: женщина с искривленным от ненависти лицом пронзала мечом сердце мужчины, стоящего перед ней на коленях. А у их ног валялось что-то. Лэйк пригляделась: больше всего это было похоже на крылья. - Что это? – Лэйк даже не узнала голос сестры, настолько он был хриплым. - Это правда, - тихо проговорила Истель, опуская поводья своего коня. – Читайте. Вы должны узнать это сами. Всю плиту покрывали символы. Лэйк пригляделась внимательнее. Несмотря на время, надпись читалась и была написана на языке анай лишь с небольшими вариациями в написании букв. Она побежала глазами по тексту, чувствуя, как мороз холодит спину вдоль позвоночника. А Эрис принялась читать вслух. - Год семьдесят девятый Третьей Эпохи Этлана Срединного. Нас осталось совсем немного, и мы умираем вместе с этим городом, который практически полностью разрушен. Но пока еще у нас есть силы, пока еще мы способны говорить, наш голос должен быть услышан, чтобы стать предостережением от глупости, чванства, эгоизма и непомерной гордыни, что разрушила Кренальд. Наш голос пройдет сквозь века и будет услышан. Потому что только так может быть исправлено то, что однажды было сломано и разбито на части. Все началось в две тысячи девятьсот пятьдесят восьмом году Второй Эпохи Этлана Срединного с началом Танца Хаоса. В Кренальд прибыли послы от Аватар Создателя с требованием предоставить войска. - Кренальд, - одними губами повторила Найрин, за ее плечом Лейв судорожно сглотнул. Эрис продолжила читать: - Мнения при Небесном дворе разделились. Царь Небо Альгар настаивал на том, что необходимо предоставить Аватарам Создателя военную поддержку и войска для борьбы с Аватаром Хаоса. Царица Крол же придерживалась другого мнения. От рождения обладая способностью Соединяться с обоими Источниками энергии Создателя, обуреваемая честолюбивыми устремлениями и гордыней, Крол объявила, что в состоянии сама справиться с Аватаром Хаоса. Она выдвинула на решение Совета вотум недоверия Аватарам Создателя, присовокупив к этому обвинения их в пособничестве Анкана и участии в их интригах. Влияние ее на Совет было таково, что предложение царя Небо Альгара об отправке войск было отклонено. Но этого Крол было недостаточно. Примерно через месяц спустя в подвалах Небесной башни она собрала всех способных Соединяться с обоими Источниками Сероглазых Кренальда. Объявив им, что она собирается создать армию, мощь которой превзойдет Аватар и Анкана вместе взятых и будет способна уничтожить Аватара Хаоса раз и навсегда, Крол начала проводить в подвалах башни опасные эксперименты. Ее не пугала нестабильная природа Источников, начавших производить выбросы силы из-за разыгравшегося на востоке Танца Хаоса. Ее не трогали гонцы, один за другим приезжавшие в Кренальд и умолявшие о помощи. Ее не беспокоили миллионы людей, гибнущие по всему Этлану от рук Рабов Хозяина, которых вновь вывел в глубоких норах под землей Аватар Хаоса. Крол все больше погружалась в себя, все больше озлоблялась и, в конце концов, ее поразило безумие. - Нет!.. – в сердцах надрывно выдохнула Найрин. Голос Эрис, которая читала старые письмена, дрожал. Лэйк же казалось, что она забыла, каково это – дышать. Внутри образовалась сосущая болезненная пустота, ноги и руки тряслись так, будто кто-то взял ее за шкирку и мотал из стороны в сторону. Да что же это такое, Огненная? Что же это?! Великая царица Крол дель анай, основательница нашего народа?! - Это случилось в день середины лета две тысячи девятьсот шестьдесят шестого года Второй Эпохи Этлана Срединного, - продолжила читать Эрис. – Война близилась к концу. Пылали страны, беженцы рекой текли через казавшиеся ранее непроходимыми горы, гибли в пути тысячами. Но еще больше людей умирало на востоке, в котле между Аватарами Создателя и Хаоса, ожесточенно сражающимися друг с другом за будущее мира. После многолетнего затворничества царица Крол выступила перед своими поданными. Она говорила долго и цветисто, она расписывала великое будущее народа гринальд, его возможности, его силу. Крол утверждала, что нашла способ возвысить гринальд до уровня богов. Она говорила, что смогла выделить пять стихий внутри Источников, и что эти стихии являются ей в образе женщин, которых она теперь будет почитать как богинь. Ее безумие достигло таких пределов, что, несмотря на протесты царя Небо Альгара, был учрежден государственный культ четырех Небесных Сестер и их Матери-Духа, а Создатель предан забвению, и все, что с ним связано, было сожжено и разрушено. Ощущение было такое, что под Лэйк проваливается земля, а по голове ее ударили чем-то очень тяжелым. Она широко раскрытыми глазами смотрела на проклятую плиту, чувствуя, как силы вытекают из нее сквозь бетонные полы. Нет, Роксана! Нет! Ты не можешь быть!.. Она боялась додумывать эту мысль, и это вызывало физическую боль. За ее спиной послышались тихие всхлипы – плакала Найрин. - Альгар был умерщвлен сторонниками Крол, - продолжила читать Эрис, и голос ее хрипел так, будто она изо всех сил боролась с подступившими к горлу слезами. – Обезумевшая царица полностью забрала себе власть и приказала жечь на площадях людей, не согласных с новой верой, во славу ложного божества огня из ее кошмарных видений, которого она называла Роксаной. - Прекрати! – зазвенел напряженный голос Саиры, и в нем слышался крик боли. – Прекрати читать эту ересь! Это неправда! Нет! - Гринальд умирали сотнями, - продолжала Эрис. – За первый год Крол сожгла около полутора тысяч человек. Еще четыре тысячи были распяты, заживо погребены и утоплены в реках во имя других трех Богинь. Никто не мог противостоять ей, потому что такие же обезумевшие Сероглазые ведуны держали в страхе весь город, контролируя каждый шепоток, проскользнувший из-за дверей домов. А потом случилось неизбежное. В недрах Небесной башни Крол начала свой эксперимент по улучшению гринальд. Последовал мощнейший взрыв, разрушивший часть внутренних помещений башни. Волна энергии, вырвавшаяся из Источников по вине Крол и ее Сероглазых, ударила по городу, и все женщины-гринальды, все до единой, потеряли крылья и возможность летать. Так было положено начало уничтожению некогда гордой расы Орлов – гринальд. - Иртан! – зарычал где-то за спиной голос медведя. – Проклятье на ее голову! Проклятье вечное! Взгляд Лэйк скользнул вверх плиты и уперся в скульптурную группу. Обезумевшая женщина поражает мечом мужчину у ее ног, а возле них валяются на земле обломанные крылья. Гринальд умели летать? Мысль была странной и совершенно неуместной. Но все остальное просто не умещалось в ее голове. Просто не умещалось. Пальцы Саиры сжались на ее рукаве, сдавливая кожу под ним. Сама она уперлась Лэйк головой в плечо и вздрагивала всем телом от беззвучных рыданий. Рядом в голос всхлипывала Найрин в объятиях Торн, стоящей с таким лицом, словно увидела перед собой собственную смерть. А Эней только хлопала глазами, будто не понимала ни слова, рассеянная и сбитая с толку, как глупый щенок. - В тот же день мужчины-аристократы гринальдов собрали Совет, на котором царем Небо был избран Белерунг Дефар. Пока женщины-гринальд оплакивали свои потерянные крылья, мужчины собрались на Небесной площади во главе с Белерунгом, чтобы потребовать у Крол возвращения им их прежнего облика. Окончательно обезумевшая царица в ответ заявила, что потеря крыльев – вина самих женщин-гринальд, недостаточно крепких в своей вере, а потому наказанных Богинями. Тогда Белерунг провозгласил, что царица не в состоянии управлять страной, а его войска бросились на штурм Небесной башни. Запершиеся внутри Сероглазые учинили невероятные разрушения, практически полностью уничтожив весь город в своей неконтролируемой ярости. Большая часть присоединившихся к Белерунгу гринальд пала, но и Крол потеряла часть своих сторонников. С наступлением ночи ей удалось выбраться из башни и бежать, и за ней последовала толпа обезумевших от горя женщин гринальд, навсегда потерявших надежду снова летать, винивших себя за то, что обрекли свой народ на вымирание, и решивших пуститься в скитания вместе со своей проклятой царицей. Белерунг нарек Крол и тех, кто последовал за ней, эльфийским именем «анатиай» - забывшие свою кровь. Лэйк закрыла глаза, дрожа всем телом и сжимая кулаки так крепко, как только могла. Ногти врезались в ладони почти до крови, но боль хоть как-то помогала отвлечься от всего этого. Она была просто не в состоянии переварить полученную информацию. - Проклятые отступницы! – заорал за ее спиной Лейв. – Я так и знал, что все это из-за вас! Что вы во всем виноваты! На этот раз никто из его друзей не стал его успокаивать. Эрис продолжила читать. Голос ее звенел от напряжения. - Через десять лет после ухода Крол стало понятно, что дети, рожденные все еще крылатыми мужчинами гринальд и навсегда бескрылыми женщинами, остаются бескрылы. Таких детей становилось все больше, и над полуразвалившимся городом воцарился женский плач. К тому же, из-за жуткого эксперимента царицы Крол, женщины гринальд потеряли свое бессмертие и передали смертность своим детям. Ничего, кроме скорби, не осталось в этом месте. Не в силах смотреть на то, как превращается в руины некогда великий город, а вместе с ним рассыпается и могучая раса, способная тягаться в силе с самими эльфами, Белерунг собрал оставшихся мужчин гринальд и увел их на восток. Оставшиеся в городе еще какое-то время ждали его возвращения, пытаясь восстановить разрушенное. Только не было больше крыльев, чтобы поднимать к небу разбитые в последней битве с Крол башни. Не было сил, чтобы восстановить разрушившиеся дома. А захлестнувшее город море не желало уходить, и урожаи год от года становились все более скудными. Дети умирали один за другим, потому что их матери были слишком слабы, чтобы ухаживать за ними, не могли передать им свое здоровье. Вскоре все женщины зачахли, одна за другой, кто от тоски по небу, кто, - оплакивая навсегда ушедших мужей и умерших детей. Перед своим уходом царь Белерунг дал нам, оставшимся бескрылым потомкам, едва выжившим в отравленном воздухе болот и пыли катаклизма, имя «вельды» – верные, истинные, чистые. Мы покидаем этот город вслед за своими праотцами, чтобы найти место лучшее для жизни, где мы сможем вырастить своих сыновей, подарить им будущее без обезумевших женщин, без мрака отчаяния и скорби потерь. Мы уходим, но память о нас останется здесь, на этом камне, как свидетельство отвратительной и извращенной женской натуры, как кошмар безумия, обуявший всего одну женщину, как демонстрация того, что власть Серой Энергии над разумами людей отвратительна и не ведет ни к чему, кроме непомерной гордыни. Да пребудет с нами Создатель, Орунзар Громовержец и Ирант Милосердный. Подписано: Ярто, Основатель первой династии вельдов. Эрис замолчала, и воцарилась полная, звенящая тишина, в которой лишь едва слышны были всхлипы Найрин. Пальцы Саиры до боли впивались в плечо Лэйк, словно та пыталась содрать с нее кожу и залезть внутрь ее груди целиком, чтобы спрятаться там от всего этого кошмара. Молчали вельды. Молчали Анкана. Лэйк медленно обернулась и вгляделась в лицо Истель. В ее голове был всего один-единственный вопрос, и ответа на него она боялась так, что дрожали колени. - Выходит… Небесных сестер не существует? – выдавила она из себя, и Саира окаменела, перестав вздрагивать. - Мне очень жаль, Лэйк, - тихо ответила Истель. В глазах ее было неподдельное сочувствие. – Богини, которых вы чтите, - всего лишь плод безумной фантазии царицы гринальдов Крол. Их не существует. Саира вновь задрожала, так сильно, словно ноги под ней готовы были подломиться. Лэйк обняла ее одной рукой, поддерживая, не думая ни о чем. Это конец, Роксана. Ты отобрала у меня все, даже Саму Себя. Теперь я никто. Холодный ветер задувал им в спины, волоча по полу древнюю пыль, а кровавое солнце садилось на западе, прямо в развалины некогда прекрасного города, от которого не осталось ничего, кроме памяти.