Show me your demons

Когда на приеме доктор Спенсер спрашивает, как её зовут, девушка теряется. // В прошлой жизни она была Клео Сертори — милой, маленькой, доброй девушкой с глазами, полными заботы ко всему и всем; сладкой карамелью и миндальными пирожными. У неё был славный, умный мальчик, любивший её до потери пульса. У неё был некто Льюис и серебряный медальон с фотографией троих девушек. А ещё в прошлой жизни она была русалкой. Спокойной и гибкой, словно океанская гладь; прозрачной и чистой. Под её руками вода становилась пластилином, подчиняясь воле хозяйки, а золотые чешуйки на хвосте сверкали ярче полуденного солнца. Клео Сертори была дочерью, сестрой, подругой и, самой что ни на есть настоящей, русалкой. Её жизнь была неделимо связана с морем, дурманившим запахом водорослей и соли. Клео заново родилась, став дочерью Посейдона. Она прожила жизнь, пропитанную морской водой и раскрашенную разноцветными кораллами, манившими на илистое дно. Клео Сертори умерла от старости где-то посередине Атлантического океана на руках у своих сестёр-русалок. Она ушла, как истинная подруга волн и мать всех морских обитателей; как возлюбленная дельфина и Королева золотых рыб. Девушка-стихия растворилась на закате белоснежной пеной, отдав своё сердце, душу и тело великому Отцу-океану, став навеки его частью. Где-то с вечность назад брюнетка отчётливо называла себя Фей Чемберлен. Она была едкой и надменной девочкой-проблемой, отдающей рябиновой горечью на языке. У неё была власть, хоть и школьная, куча поклонников и мать-директриса, прощающая дочери любую шалость. А ещё у Фей была Мелисса. И Диана. И Кэсси. И даже Адам с вечно любившим/не любившим девушку Джейком. А ещё у Фей когда-то был Ник — он был, и именно поэтому после слишком тяжело привязываться к людям. Фей Чемберлен гордо носила звание «Ведьма». Причём настоящая: без шляп, уродливых носов и метел, на которых не то что летать страшно, но даже мести улицы стыдно. У ведьмы был Круг и куча шрамов по телу, равно пропорциональная числу потерь. А Фей, на самом деле, за показной бравадой скрывала страх — она осталась совершенно одна: без идиотски-нужного Круга, распавшегося после отъезда Мид; связи, магнитной сеткой опоясывающей запястья; и с силой, равной только силе какой-нибудь Ведьмы Запада. Всю оставшуюся жизнь Чемберлен бежала от бардака, называемого молодостью. Девушка сотрясала небеса и веселилась, умело используя магию. Она никогда не признается, но в последние свои дни Фей чувствовала себя Ван Хельсингом, направо и налево убивающим адских тварей. Не по годам могущественная Фей Чемберлен не дожила до тридцати. Она впитала в себя около десяти демонов, защищая молодых ведьм, и унесла их за собой — в пучину. Ведьма осталась ведьмой до самого конца, даже на последнем выдохе выкрикивая слова заклинаний. На одну миллиардную девушка, сидящая в кабинете психиатра, помнит себя как Андрэю Лабонейр; на одну миллионную как Хейли Маршалл; на одну стотысячную как Хейли Маршалл-Кеннер. Это просто потому, что единой та личность никогда не была — с каждым этапом жизни соотносится определенное имя. Как подсознательное, сознательное и личность. Они все были волчицами — это главное. Дикие, свободолюбивые, яростные, сражающиеся до последнего. Одна была королевской крови. Другая одиночкой и изгнанницей. Третья же стала истинной Королевой оборотней. Хейли любила так, что всякие границы рушились. Она была волком, гибридом, матерью, вдовой и той, кому Древнейший вампир подарил своё сердце. У неё впервые появилось то, что так нежно и бережно зовётся семьёй. У неё есть Хоуп. Элайджа. Ребекка. Даже Клаус с Фреей. Когда-то были и Давина, и Джексон, и Ками, в какой-то степени и Тайлер. Хейли научилась подпускать, остервенело потом защищая всех находящихся под рёбрами. История Маршалл-Кеннер — это смешанные воедино жизни предыдущих эго: любимые от Клео, смерть на поле боя от Фей. Хейли билась за тех, кто сражался за неё. Так просто и односложно, ломая себя и свои чувства, ради крови, объединившей её родных — ради маленькой принцессы Хоуп, однажды способной стать великой и гордо носить фамилию «Майклсон». Хейли Маршалл-Кеннер умерла одной из Майклсонов. // Доктор Спенсер деловито прикусывает колпачок ручки, пялясь в личное дело своей пациентки. «Фиби Джейн Элизабет Тонкин; 27 лет; Сидней, Австралия» Бедняжку привёл обеспокоенный бойфренд, жалуясь на её странное поведение и разговоры с самой собой. Как оказалось, не напрасно. Доктор ещё раз пробегает глазами по брюнетке, нервно кусающей кончики пальцев, и каллиграфическим почерком записывает: «Диссоциативное расстройство личности».