Show me your demons

Я была там. Когда освещённая лишь фонарями одинокая дорога окропилась кровью, я стояла на обочине. Даже не успев вскрикнуть, я видела, как бездыханное тело с грохотом соприкоснулось с мокрым асфальтом. Деймон исчез так же, как и появился — в облаке серого тумана, заволокшего и разум, и пространство в округе. В ушах кроме сплошной тишины стоял вой — протяжный, безумный, горький волчий вой, провожающий свою последнюю луну. Тайлер не должен был уйти так, не полагалось же по пророчеству — его постоянно защищали. Так в юности был у него мятежный ангел — с крыльями белыми, битыми; с глазами карими, острыми; да с ядовитцей на языке. Теперь вот стоит этот ангел на обочине, позабытый своим хозяином, и смотрит, как душа воинственная стремится к небу. Мой бедный мальчик, мой маленький рыцарь, видит Господь, я берегла тебя как могла. Тайлер Локвуд должен был стать намного большим, чем есть сейчас. Просто друзья бросили его одного взрослеть, так стремительно и резко — это хуже ада. Позабыли, что все, кого он называл семьёй, ушли: и отец, и мать, и дядя Мейсон. Волчонок, оставшийся без стаи — лишь глупый щенок, скаливший клыки и бросавшийся на зрителей. А всему виной маленький город, школа и окрестные улицы, крещеные безверием в сверхъестественное. Внутренний голос кричал «не проверяй, не безумствуй, ты одинок в своём истинном облике», а потом появилась она — настоящая белая волчица. Тайлер, конечно, знал, что таких не бывает, но в слепой вере своей был безнадёжен. Она ведь так и не смогла понять, с чем сражался храбрый рыцарь; какого дракона хотел победить, а все излишне просто — того, что сидит внутри. Локвуд же изначально верил в святых, которые придут из тёмного леса и протянут ладони; похвалят, что мог бы убить, но не сделал; увидят не мальчика-блестку, а настоящего волка. Со стаей Кэролайн случилось иначе — хотелось обороны, стены, а они пробежали по небу, иногда скидывая ему звезды. А Тайлер, преданный, возвращался на каждый их вой, считая своей главной целью то, чтобы друг друга знали все волки; чтобы больше никто никогда не был одинок. Его смерть обитала в нем давным давно, пела ликонтропическим проклятьем, щуря янтарные глаза на луну. Она подкрадывалась столько раз — однажды даже укусила за рукав, оставив на Той стороне, но осеклась — сторожила и бесшумно выжидала, то кидаясь, то любезно отступая. Я стояла по-прежнему на обочине и ждала, когда душа Тайлера Локвуда обретёт настоящую свободу, воссоединится со своей кровной стаей и истинной парой. Мой мальчик, у которого просто не было выбора; мой дикий волк, теперь пришла пора тебе идти своей дорогой где-то в поднебесье.