Show me your demons

Когда Изабель только узнала о Первородных — она была увлечена и заинтересована. Иззи на тот момент было восемь. Сейчас ей двадцать, и встреча с одним из них не особо радует. Лайтвуд сжимает за спиной свой браслет и идет от бедра, цокая по паркету каблуками. Если бы не болтливый Саймон Льюис, хотя и сама бы девушка заговорила перед Высшим, Изабель бы не находилась в Дюморте посреди комнаты с кожаными диванами в ожидании. — Мисс Лайтвуд, я рад, что Вы согласились встретиться. Когда слышишь такой голос за спиной, хочется расправить плечи и повыше поднять подбородок — стать леди, как говорила мама. А на деле ты чувствуешь твердый такой, жестяной штык, поддерживающий позвоночник. Он холоден, поэтому озноб бьет в область легких, перехватывая дыхание. — Если бы и Вам угрожали соглашением, то у Вас не было бы выбора, мистер., — Изабель смотрит через плечо, нарочито плавно поднимая ресницы. — Майклсон, но прошу, зовите меня Элайджа. Изабель оборачивается и, кажется, застывает. Этот Элайджа — Первородный, древнейший из вампиров, основатель целой кровной линии — выглядит так, будто сам Бог сотворил свое дитя с любовью и нежностью, вложив в грудину манеры и прямую спину. Только любовь в нем особенная — с цинизмом многократных самоубийц. — Так зачем я здесь, мистер Майклсон? И почему именно я? — Оу, Изабель, — вампир приближается почти вплотную; девушка замечает, что обычные низшие намного медленнее, — Мистер Льюис рекомендовал Вас как одну из лучших Сумеречных охотников. Он сказал, что Вы соблюдаете соглашение. Так он был прав? — Охотники следуют законам Конклава безоговорочно, — почти врет Иззи, складывая тонкие руки на груди. — Значит те, кто его нарушил, должны понести наказание, я прав? — Лайтвуд кивает, — Видите ли, на свет мы с семьей выходим только в крайних случаях. Мы — Древние. Надеюсь, Вы знаете, что мой брат Никлаус — первый оборотень, мои сестра и брат, Фрея и Кол — первые ведьмаки, а я и милейшая Ребекка — родоначальники двух линий вампиров. Элайджа ходит медленно, плавая в воздухе. Он говорит тихо, вкрадчиво укладывая каждое слово в мозг. Он мог бы стать великим гипнотизером — темные глубокие глаза, на дне которых пляшут тайные огоньки; плавные движения; грация и безумно размеренный голос. Обычно за такими людьми стоит слишком много темноты. — Я читала историю, мистер Майклсон. Не понимаю, к чему Вы ведете, — девушка поднимает подбородок, пытаясь убедить саму себя в уверенности. — Я веду к тому, что своих детей-вампиров мы защищаем всеми усилиями, а если незаконно и несправедливо им будет нанесен вред, то, увы, нам придется действовать. — Я все равно не понимаю. Если Вы говорите об инциденте в ресторане, то вампиры первыми нарушили договор, убив смертных, и, к тому же, напали на охотника. Все они были казнены, как полагается. — Нет, нет, Изабель, — мужчина смеется утробно, оголяя ровные белые зубы, — Мне нет дела до тех идиотов, которые ослушались Верховной. Камилла, кажется, была первообращенной Ребекки, и, поверьте, она уже понесла наказание за неповиновение и предательство традиций. — Тогда, если разговор окончен, я удалюсь, — Изабель уже встала с кресла, как внезапно двери загородили вампиры — около десятка тех, кого девушка ни разу не видела: высокие, мускулистые, словно дикие кошки. А Древний диковато улыбался. — К сожалению, это не все, мисс Лайтвуд, — мужчина смотрит сверху вниз своими алкогольными пьянящими глазами, приковывает к полу, — Вы выглядите очень… респектабельно. Поэтому я и хочу, чтобы мое дело вели именно Вы. Недавно я обнаружил свое дитя, моего первообращенного весьма в удручающем состоянии — слабым, изученным, с многочисленными ожогами на лице и теле. Проблема в том, что Рафаэль прибыл из Вашего Института. И Изабель буквально стынет. Напускная бравада испаряется, уступая место полнейшему замешательству. Происходит какой-то программный сбой в микросхемах, заложенных когда-то Маризой. — Это исключено. Никто в Институте не посмел бы нарушить правила Конклава, — Лайтвуд чуть дышит, болезненно жмурит веки, как будто от яркого света. — Насколько мне известно, мистер Олдетри посмел. Элайджа появляется за спиной подобно цунами — холодом обдавая шею. Иззи легко передергивает плечами, когда Первородный касается пальцами позвонков. — Марсель, — окрикивает Майклсон темнокожего вампира, — Доставь мисс Бренвелл голову Камиллы, презент от моей ненаглядной сестрицы. Взамен принеси мне голову этого Олдетри. А с Вами, Изабель, мы простимся позже.