Show me your demons

Сегодня вторник, седьмое февраля — день, отмеченный красным в календаре. Лидия Мартин несколько лет уже ненавидит красный. Девушка обычно в этот день прячется под одеялом и тихо-тихо, чтобы Натали не услышала, не прошептала «иногда можно быть слабой, доченька», плакала. Лидия зажимала рот рукой, в немой истерике искажая прекрасные черты лица — Питер утверждает, что истинная красота проявляется в горе. Сама Мартин бы сказала, что красота — есть смерть. Банши видит смерть повсеместно. Во вторник седьмого не стало подруги, дочери, возлюбленной и охотника Эллисон Арджент. Она последний раз вздохнула, глядя на вечернее звездное небо. Эта девушка стала одной из звезд. Тогда Лидия истошно кричала в катакомбах. Оставшись одна. Навсегда отпечатав на запястьях имя — кровью, душой, магией. Сейчас Бейкон Хиллс опустел, не осталось никого помимо самой Банши. К сожалению, предвестников погибали Всадники не забирают, оставляют, чтобы те помнили «до» и знали, что «после» ничего не будет. А воспоминания наполняют черепную коробку беспощадно — вся боль идет первой. Девушка даже разозлиться не успевает, она совсем недавно целовала кого-то на прощание в щеку, узнавала случайных прохожих. Теперь узнавать живых нет смысла — по земле гуляют мертвые; по земле всюду бродит Арджент. Лидия осталась, Элли осталась в ней. Хрип. Стон. Вихрь в пустыне. Приведение в день своей смерти солоно следует по пятам. «Борись, русалочка, борись. Не забывай.» А Мартин точно помнит, что ненавидит красный. Правда, не помнит почему. Ногти ее личного хранителя окрашены алым. Банши смотрит и видит лишь тень. «Вспомни меня, Лидия. Вспомни, как меня не стало» — кричит Эллисон, тряся рыжую за плечи цирконовыми руками. «Ты жива. Ты со мной. Ты всегда обещала быть со мной» — твердит та в ответ; когда-то изумрудные глаза стекленеют. Брюнетка печально улыбается, неестественно искривляя губы «Взгляни на меня, Лидс. По-настоящему». Тогда Мартин неуверенно блестит неонами в темноте и леденеет. Эллисон Арджент стоит перед ней с мечом Они в животе, сверкающим чернотой и кровью. Поэтому-то Лидия и не выносит красный  — именно такого цвета была кровь лучшей подруги, с примесью серебра и аконита. «Ты мертва. Ты должна была остаться в живых» — Банши оседает поломанной иллюзорной куклой, — «Просто остаться.» Элли медленно целует в лоб, гладя по волосам, и шепчет: «Я всегда буду с тобой», растворяясь полночной дымкой. Быстро. Все опять произошло слишком быстро.