Show me your demons

Любить Изабель Лайтвуд страшно. Причем еще страшнее ее потерять. Рафаэль смотрит на эту копну вороньих волос, на алые губы, изгибающиеся в озорной улыбке, и сердце уходит в пятки, будто живое. Ин-фен — это яд, но Изабель Лайтвуд — болезнь. А Сантьяго круто подсел на ее кровь. Она афродизиаком пленит и окутывает, дурманит вкусом розового вина — сладкого, но терпкого, сухого. Рафаэль знает, что Иззи его только из-за зависимости от укусов. Она стонет в его руках, обмякает и позволяет наслаждаться собой до тех пор, пока эффект не пройдет. Вампир, вонзая клыки в тонкую, покрытую чернильными рунами кожу, находит свое место в жизни охотницы. Рафаэль для нее — тело. Рафаэль — это способ яро ощущать себя живой, слабой и нуждающийся в помощи. Иззи его почти каждый день недели. Она вплывает в апартаменты Сантьяго, виляя бедрами, обтянутыми багровой тканью, улыбается и смеется, косясь влюбленно на губы брюнета. В глазах Лайтвуд пелена и немного магии — так мало надо, чтобы вновь и вновь подкупать мужчину. Рафаэль ведь прекрасно знает, что Изабель принадлежит не ему, точнее, что действительно его в этой обольстительной женщине лишь тело. Когда клыки пронзают плоть, вампир может увидеть душу. Так вот душа и сердце непревзойденной Лайтвуд принадлежат неудачнику-ботанику Саймону Льюису. Рафаэль пробовал претендовать на всю девушку сразу, но та в ответ только поднимала уголком бровь, говоря: «он мне предначертан, ты же необходим. не нравится, я не держу». Как итог, Сантьяго остался запасным, второсортным и немного лишенным, но с особой привилегией — Саймон никогда не касался его, Рафаэля, территории; не ощущал щелк кожи Изабель, не пробовал миндаль ее губ, никогда. Льюис живет у брюнетки где-то под ребрами. Он въедается еще одной руной в области сердца, и Изабель не может с этим ничего поделать. У нее есть правильный, элегантно-галантный Рафаэль, который любит Лайтвуд всей душой; у нее может быть все, о чем попросит. Но охотница любить Сантьяго так, как ему нужно — сильно, крепко, вечно — не может. Она отдает вампиру, что может — тело, иногда радость, улыбку — но не более. У девушки привычной необходимостью является отчего-то не ее Саймон. Любить Изабель Лайтвуд страшно. Еще страшнее ее делить с кем-то.