Show me your demons

Им говорили, что Покоя не существует, не для них — бессмертных, кровожадных, кровососущих тварей, что сам Дьявол изгнал из преисподней. Но девушки не верили — научились просто ждать, согреваясь день ото дня друг другом; впитывая всем своим существом море воздуха и свободы, чтобы однажды переполниться ими сполна. Нора и Мэри-Луиза оказались правы — Покой существует; он реальнее всех на свете проблем, и он принимает героев. Самоотверженных. Жертвенных. Храбрых. Мэри-Луиза обнимает Нору где-то посередине никогда. Они сидят на облитой жарким солнцем поляне, смотрят, как змеится река, как в воде ее мокнет ил. И никуда не спешат. Никуда не бегут. Просто сидят на маленьком, узком краю тишины, а Хильдегард жмется все теснее. Они в изумрудной глуши, вокруг шелестит луговая трава, а земля пахнет прелыми яблоками. Нора уже, кажется, позабыла, как сверкает кожа Лу на солнце. Та смотрит своими глазами-океанами, остужает, говорит: — Ты помнишь, каково быть людьми? По моему, я начинаю вспоминать. — и поднимает лицо выше, чтобы лучи нежно целовали в нос; чтобы веснушки вспыхивали на пунцовых щеках; чтобы Хильдегард улыбалась. // Покой существует. Он находится в старой деревушке на окраине Франции, где лаванда окрашивает горизонт в сиреневую бесконечность. Там, на лиловом закате, Мэри-Луиза по-детски щурится, когда Нора целует ее в губы, щеки, нос, веки. Они держатся за руки, окольцованные золотом и рубином. Льняные платья щекочут щиколотки; трава мягким покрывалом обнимает голые ступни, а полевые цветы в волосах так сладко пахнут счастьем. — Помнишь, ты спрашивала, помню ли я, каково быть человеком? — шепчет Хильдегард, блондинка кивает, — Так вот, я помню. Благодаря тебе. Благодаря знанию, что еще спустя сотню лет я по-прежнему буду сжимать твою руку. В ответ обе одними губами произносят клятву «я буду любить тебя вечно», а земля все еще пахнет прелыми яблоками.