* * *
Резкий стук в дверь насторожил Брагинского. После тихого вечера в парке в компании птиц звук казался тревожным и предвещающим беду. Иван нахмурился и, посмотрев в глазок, открыл дверь. На пороге стоял президент. На приветствие Ивана он ответил напряжённым кивком и, не глядя в глаза, напряжённо произнёс: - Есть серьёзный разговор. Сердце России ёкнуло.* * *
- Джо-онс! Выходи, паскуда, говорить будем! - Воу-воу, Брагинский, сбавь тон! Храбрый стал? – спустя небольшое время откликнулся Америка. - Ты что в Баренцевом море*** устроил?! – Брагинский был вне себя. Он некоторое время назад бесшумно материализовался на территории особняка Америки прямо у того под балконом, выходящим на западную сторону. Джонс в тот момент готовился отойти ко сну, но на зов взбешённого, судя по голосу, Брагинского побежал, будто ждал того весь вечер. За свою жизнь и здоровье он ни капли не опасался. Расстановка сил такова, что при необходимости он сможет скрутить противника как нечего делать. Ну, почти. Повозиться придётся всё равно. Даже ослабленный, Брагинский силён. - Всего лишь небольшую партию шахмат. Хочу разыграть с тобой партейку, как в старые добрые времена, ты разве не понял? – от его широкой улыбки могло бы затошнить. - Я всё прекрасно понял, гнида, – Россия с трудом сдерживался, чтобы не кинуться на самопровозглашённого героя. Благо балкон был высоковато. Он сделал над собой усилие, затолкав ярость поглубже в себя. Не время. - Только одно мне непонятно: кто дал тебе право играть жизнями людей? - Брагинский, ты что, вчера родился? Ты же старше меня ого-го на сколько лет и должен понимать, как теперь ведутся дела! - Кто говорил мне, что устал от войн? Кто вопил о мире во всём мире? О новой эпохе гуманизма? - И ты поверил? – Джонс расхохотался. – Поверил, что теперь не будет войн? Америка согнулся в приступе неудержимого хохота с нотками истерики и опустил голову на кованые перильца. Россия остолбенел. Этот маленький говнюк говорит это, абсолютно не скрываясь, ему? России, кто в войнах провёл времени больше, чем Америка существовал? Джонс тем временем, выпрямившись, смерил Брагинского снисходительным взглядом: - Иванушка-дурачок, ты настолько наивен? Войны нельзя взять и вычеркнуть. Они есть всегда, только формы меняются. Человечество без них не может. Оно стухнет со скуки. Ты ж здоровый мужик, уже должен понимать такие вещи… - Лживая кровожадная мразь. Учить меня ещё вздумал? Надеюсь, когда-нибудь тебе засветит бумерангом промеж глаз за каждую твою подлость, - Брагинский чувствовал, как начинает терять над собой контроль. Ещё хоть слово в таком ключе, и он просто начнёт убивать. Поэтому он резко повернулся на каблуках и, взмахнув шарфом, исчез. Бесшумно и без спецэффектов типа мерцания национального флага, как у некоторых. - …т-ты угрожаешь мне? – мгновенно поменявшись в лице, выдохнул Джонс.* * *
На следующий день на собрании Джонс не находил себе места. Обсуждались различные вопросы, касающиеся, в основном, торговли и Евро, только-только введенного в оборот, но он едва ли мог сосредоточиться. Он никак не мог найти подходящего положения, и поэтому его кресло не прекращало тихо поскрипывать. Он часто ловил на себе недовольные взгляды Англии. Покоя не давала одна-единственная страна, которая молча, с лёгкой улыбкой наблюдала за происходящим. Гвалт стоял такой, что трудно поверить: неужели в зале совещаний собрались передовые цивилизованные страны. Как ни странно, самым цивилизованным выглядел тот, кого не раз обвиняли в варварстве. Россия скромно сидел за столом и переводил мерцающий взгляд с одного яростного оратора на другого. Америка недоверчиво поджал губы. Мирный Брагинский. Скромный. Молчаливый. Наверняка что-то замышляет. Недобитая Империя Зла должен желать мести, ведь так? Он не может быть настолько... безмятежным. Если бы Альфред лично не убеждался много раз через новооткрытый источник информации, то никогда бы не поверил, что Брагинского жестоко ломает. Что этот гигант ежесекундно испытывает раздирающую боль и разлагается заживо. Что вынужден несколько раз за день менять повязки. Смертность растёт, рождаемость падает, производство затухает, реформы не приносят пользы... Если бы Альфред сам не видел всего этого воочию, временами пробираясь на разведку и ещё по кое-каким делам, он бы никогда не поверил, что Россия мучается. Что Россия ненавидит сам себя за собственную слабость. Что Россия тихо стонет по ночам от боли. В общем, Брагинскому сейчас совсем не до игр в мировое господство. Альфред не мог понять, почему это его не радует. Хотя, тем не менее допускал мысль, что всё это спокойствие и безынициативность - напускные. С Иваном никогда не бывает просто - всегда есть второе дно. Он, этот Россия, наверняка своими крупными спицами втихую уже успел обвязать земной шар незримой пряжей. И наверняка где-то рыщет поблизости. Ищет тайные ходы, выстраивает сложные схемы, чтобы низвергнуть Джонса в глубины ада, из которых ещё не выкарабкался сам. Брагинский сделал попытку призвать всех к порядку, потому как даже Германия поддался всеобщей шумихе и что-то доказывал Англии. Ха, вздумал всех заткнуть, а? Слишком много ты на себя берёшь, твои слова здесь больше ничего не значат. Здесь теперь всё решаю я. Чёрт возьми. Россия отомстит. Точно-точно. Сам бы Джонс на его месте обязательно бы мстил. Поэтому надо отомстить первым. И плевать, что не за что. Чёрт побери, ну почему же Брагинский так по-доброму смотрит на него? К чему эта улыбка? Не ври, я знаю, каково тебе сейчас. Не смей мне улыбаться после того, как я втоптал тебя в грязь. Позволь я сотру эту улыбку с твоего лица... Америка вдруг замахнулся и ударил. Голова Брагинского, взметнув светлыми прядками, мотнулась в сторону. На зал совещаний обрушилась тишина. Россия, замерев, молчал. «Я прошу, нет, заклинаю тебя, Иван. Что бы он ни сказал, что бы он ни сделал – не реагируй, не отвечай. Даже если он сломает тебе ногу – смолчи, стерпи. Иначе – война. И мы её не потянем...» «Владимир, ты хоть понимаешь, что каждый его удар – смерти сотен людей?» «Понимаю. Но если ты дашь сдачи, войны не избежать. А ты не готов, Иван…» «Он сошёл с ума?» Напряжённое молчание в ответ. Ошеломлённый от собственного поступка, Америка смотрел, как Брагинский медленно выпрямляется. Ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза не выражали ничего, кроме спокойствия. Сам он неподвижно сидел в кресле, будто на троне. Будто ничем необоснованная атака Джонса не была для него неожиданной и вредоносной. Отпечаток руки на левой щеке смотрелся иррационально, неуместно. Никакой тёмной ауры, никаких жутких фиолетовых всполохов. Полный штиль. И это почему-то пугало гораздо больше. Брагинский чуть опустил ресницы, продолжая бесстрастно разглядывать напряжённое лицо вскочившего Джонса. И создавалось впечатление, будто и следующий удар,если ему суждено случиться, не будет иметь для него хоть какого-то значения. Тишина была абсолютной, не было слышно даже постоянного гула ртутных ламп. Альфред сглотнул. - Ты не имеешь права никого здесь затыкать. Помни своё место, - еле выдавил он из себя, губы не слушались. Пол, казалось, начал уплывать куда-то влево. Он поверить не мог, что говорит ТАКОЕ Брагинскому. Да ещё и ударив его без видимых причин. При всех. - Я помню, - тихо сказал Россия, чуть склонив голову, будто соглашаясь и не прерывая зрительного контакта. Альфред понял, почему нет фиолетовых всполохов вокруг заметно похудевшего России. Не потому, что Брагинский смирился со своим положением или сильно ослаб, нет. Смертоносные протуберанцы таились в глубине его обманчивых глаз. – Я помню всё, Альфред. И я ничего не забываю. Джонс вдруг понял, что переступил черту, которую пересекать не следовало. Тишина давила на уши, сжимала виски. Будто в зале остались они одни. Даже зала не было – они вместе со столом и парой кресел зависли в молочной пустоте. Альфред не чувствовал многих десятков пар глаз, испуганно наблюдавших за ними. Эти трусы могли бы решить возникшую проблему? Нет. Значит, их для него на данный момент не существует. Надо было срочно что-то делать. Иначе они снова схлестнутся. И не факт, что на этот раз мир уцелеет. Брагинский молчал. Его спокойствие было из разряда «только дай мне повод - и тебе конец». Или Америке так казалось? - Прости, я не должен был, - Джонс почувствовал, как под ним разверзлась бездна, а сам он будто ступал по неверному витому канату, как на мачтах Артура. Пусть он и злорадствовал по поводу внутренних дел Брагинского, но и у самого обстановка была не такой уж и радужной. Напрямую схлестнуться с русским он не мог себе позволить. Да и не хотел. – Не знаю, что на меня нашло. Как я мог бы загладить свою вину? Да, он сильно погорячился. Пощёчина обошлась России в 118 человек. Иван чуть склонил голову на бок. Его глаза всё так же мерцали. - Поговорим об этом позже, - сказал он после довольно продолжительной паузы. Для Джонса включили звук. Он услышал, как облегчённо вздохнул весь зал, как поскрипывают сиденья под расслабившимися странами, как шумят лампы. А ещё, оказывается, он не дышал всё это время.* * *
- Ты был прав, Владимир, Джонс сходит с ума. Он сам даже не понял, как это произошло, - Брагинский пил, и никто не мог ему помешать. Гибель «Курска» выбила его из колеи. - С другой стороны, нам простят немаленькую часть долга... - президент понимал, насколько неуместно, даже кощунственно это звучит, но он уже отчаялся в выборе слов утешения. Россия его не слышал, полностью погрузившись в скорбь. Он с тоской посмотрел на батарею пустых бутылок у раковины и время от времени качал головой. - Да что мне этот долг?! Ребят-то это не вернёт, - Россия уткнулся лицом в ладони. Плечи содрогнулись от беззвучных сухих рыданий. Горло сдавило, голос подвёл, скакнув на октаву вверх. - И опять ложь. Фраза прозвучала подобно разбившемуся бокалу из чистейшего горного хрусталя, и не сдержавшись, Брагинский тихо, на пределе слышимости, завыл. Путин в попытке хоть как-то ободрить, показать, что Россия не один, робко положил руку тому на плечо и чуть сжал. - Господи, я т-так надеялся, что худшее со мной уже про-произошло! - Брагинский звучно шмыгнул носом и, не щадя, утёр лицо широкой пятернёй. Он слегка заикался, - На-наивный дур-рак, думал, теперь-то мне ничего не страшно! Ага... Россия шумно вдохнул столько воздуха, сколько могла вместить его широкая грудь. Со свистом выдохнул через зубы. Замер. Тикали часы. Вокруг лампочки вились мотыльки, влетевшие в открытую форточку. Двое на кухне молчали. - В мирное время такие жертвы наводят куда больший ужас. К такому нельзя быть готовым... - Россия вдруг заговорил ровно, словно в трансе смотря в никуда. Возможно, он видел перед собой суровое северное море, укрывшее в своих синих водах ужасную тайну. - Но хуже всего - то, что мы вынуждены потворствовать самой гнусной лжи, дабы продолжать существовать в этом прогнившем насквозь мире. Я думал, хуже быть не может... Ан нет, - губы изогнулись в грустной иронии. - Они продолжают меня удивлять. Путин тяжело вздохнул и ничего не сказал.* * *
На мировом собрании двое неотрывно глядели друг другу в глаза. Один кричал о двух случайных взрывах. Другой молчал о метком единственном.**** __________________________________________ * Хохол родился – еврей повесился) **https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%80%D0%BE%D1%81,_%D0%94%D0%B6%D0%BE%D1%80%D0%B4%D0%B6 Конкретно, часть "Благотворительная деятельность" *** Учения в ходе которых погибла атомная подводная лодка «Курск» **** http://jpgazeta.ru/117/ Версий огромное количество, тут сам чёрт ногу сломит. Единственное, в чём я уверена – эту тайну нам, простым гражданам любой страны, никогда не узнать. Это один из самых трагических боёв информационной войны.