***
— Надо что-то делать, — сказал Узбекистан, впрочем, без особых эмоций. Обыденным тоном, будто по привычке. — Как он мне надоел, — тихо буркнула Беларусь. Иван тихо фыркнул. Казахстан покосился на неё, но промолчал. — Хоть бы предложил уже что-нибудь. — Серьёзно, это невыносимо уже! — воскликнула Армения, в своём характерном жесте всплеснув кистью. В её манерах уже давно проскальзывало беспокойство, но теперь в её глубоких чёрных глазах плескалась чуть ли не паника. — Я так больше не могу. Азербайджан и так мне проходу не давал, но теперь это переходит все границы! Урезоньте его кто-нибудь! — Как страшно стало жить… — покачал головой Кыргызстан. — Твоя правда, брат Кыргыз, — вздохнул Таджикистан и неторопливо добавил: — А от террористов теперь совсем житья нет. Надо что-то делать. Беларусь раздражённо вздохнула и закатила глаза. — Да, делать что-то надо, — так же неторопливо согласился Узбекистан. — Они доведут меня когда-нибудь, — пробормотала Беларусь, оперевшись лбом о собственную кисть. Длинные волосы соскользнули с плеч и укрыли измождённое наташино лицо от чужих взглядов. Иван снова фыркнул. «-Станы» были очень внимательны и имели своё особое чувство юмора. Иван сам к нему долго привыкал. Нервы Беларуси нужно было спасать. Впрочем, не одна Наташа выглядела уставшей. Как-то неуловимо потускнели все пришедшие на встречу. С каждым разом их приходило всё меньше — кто-то потерял интерес, кто-то подался в другую сторону. Ольга не пришла уже на две встречи. Ладно, не об этом сейчас речь. — Так, меньше слов — больше дела! — несмотря на суровую краткость слов, голос Ивана зазвучал мягко. Его стремление действовать начало передаваться другим. Беларусь встрепенулась, Армения приосанилась, «Станы» окинули его внимательным взглядом раскосых глаз. И если ранее они казались до безобразия расслабленными, то после слов Ивана будто подобрались и обрели твёрдость гранитных скал. Всё это — не меняя ни позы, ни осанки. — Думаю, с тем, что бездействие сейчас — смерти подобно, согласны все. Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан синхронно кивнули. Иван улыбнулся. Была у него пара соображений на этот счёт… «Кажется, не всё так плохо, как кажется». Встреча прошла плодотворно на этот раз. Иван выходил из здания в приподнятом настроении. Ребята выглядели «готовыми к труду и обороне!» Перед внутренним взором Брагинского вырисовывались перспективы. Хорошее дело сделали. Они будут чётко и слаженно координировать действия при экстренных ситуациях. Будут единой командой противостоять терроризму, распространению наркотиков, поток которых увеличивался с каждым годом. Армения получит поддержку в её противостоянии с Азербайджаном. Что же до самого России… Иван улыбнулся. Как минимум, он сохранит влияние и собственноручно построенные военные базы. А как максимум… Чем чёрт не шутит, вдруг из скромной Организации Договора о Коллективной Безопасности вырастет аналог НАТО? Тогда бы уже и сам Иван почувствовал себя в безопасности. Он не заметил, как дошёл до своей любимой скамейки в парке. Он настолько углубился в свои мысли, что очнулся только лишь тогда, когда вместо привычного кулька семечек обнаружил во внутреннем кармане тёмно-серого плаща завёрнутый в салфетку рогалик. Порыв майского ветра взъерошил его волосы, у ног в нетерпеливом ожидании уже копошились голуби и воробьи. Иван хмыкнул. Сам ещё дома положил рогалик себе в карман, рассчитывая съесть на перерыве, но они так увлеклись на собрании, что напрочь забыли об отдыхе. Опомнились только лишь тогда, когда начали трезвонить старенькие стационарные телефоны с дисковым набором номеров — главы стран начинали беспокоиться о своих подопечных. Собрание вот уж полтора часа должно было уже закончиться, а от воплощений ни слуху, ни духу. Мда, заставили поволноваться. Зато они всё успели. Раскрошив рогалик на радость пернатым, Иван достал маленький блокнот, огрызок карандаша «Koh-i-noor» и, сосредоточенно почесав карандашом за ухом, с чувством затаённой гордости поставил галочку напротив одного из многочисленных пунктов. Итак, впереди ещё одно крупное дело.***
Зал заседаний напоминал улей. Казалось, говорили все одновременно, но нельзя было разобрать ни слова. Ну, кроме отдельных восклицаний, типа «Ни за что!», «Никогда!» и «Господа, успокойтесь!» Собранию не было видно конца, Брагинский начал закипать. Конечно, нельзя было сказать, что этот базар был ему в диковинку, но решался действительно важный вопрос. Почему они столько говорят? К чему эти недофилософские вступления по полчаса? Зачем переливать из пустого в порожнее? От навязчивого жужжания начинало стучать в правом виске. Надо срочно что-то предпринять. — Хм, а моё мнение никто учитывать не собирается? Я в войнах провёл достаточно много времени и уж наверное что-то смыслю в борьбе. Небольшая тирада Российской Федерации будто прорезала воздух. Всеобщий гам стих. Россия заговорил? Да неужели. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Германия. — А вы не заметили, что ваша деятельность не очень эффективна? — Россия развёл руки в стороны в вопросительном жесте ладонями кверху, как бы говоря «Я здесь. И я готов к диалогу». После он сложил руки перед собой и опёрся на столешницу стола. — Смотрю я такой со стороны и вот что вижу: как-то всё не скоординировано. Такое ощущение, будто вам мешает недостаток информации и опыта. Вы будто память себе стёрли, ей-богу. Беспомощные стали, как котятки. — Да как ты… — начал было Англия, но Брагинский не дал ему продолжить, а заговорил сам. Он уже давно не говорил так много и с такой эмоциональностью. Нет, он не истерил, не размахивал руками. Он просто позволил эмоциям немного отражаться на своём лице. Во время своей краткой, относительно остальных стран, речи он оглядывал каждого присутствующего с таким вниманием, что многим снова становилось не по себе. — Да, я требую к себе особого отношения. Вы рано скинули меня со счетов. Времена теперь опасны, не знаешь, откуда ждать удара в спину, верно? Террористические организации прорастают повсеместно, подобно сорной траве. Вы знаете, как бороться с такими сорняками? — Феличиано помотал головой, когда взгляд России упал на него. — Я – да. У меня уже набита рука в этом вопросе. Поэтому предлагаю работать вместе. Грамотно скоординированные действия могут творить чудеса, уж поверьте мне. — О, ну конечно же! Война — твоя стихия, не так ли, Брагинский? — едко поинтересовался Англия. Иван смерил его долгим тяжёлым взглядом. Он прекрасно уловил, что за камень полетел в его огород, но не Артуру его в этом упрекать. Джонс в ожидании чуть склонил голову. Он лично знал тех, кто тщательно воспитывал в россиянах стыд за кровавое прошлое и позорное настоящее своей страны, чуть уродуя и искажая факты. Намёк Артура должен заставить Брагинского отступить и предаться самобичеванию. Однако Россия лишь улыбнулся. То была улыбка бывалого солдата, потерявшего многое, но сохранившего самое важное. — Верно, — почти прошелестел он. — Воевать я умею, как никто другой. И знаю о ней достаточно, чтобы пытаться предотвратить любой ценой. От его тихого голоса пробрало даже Джонса, который трусом себя никогда не считал. Как же давно он не ощущал ничего подобного! .. Он обеспокоенно глянул на Англию. Тот чуть заметно повёл головой. Туда-сюда. Нет, Альфред, не лезь. Дело тонкое — не для твоих протравленных фастфудом мозгов. И Джонс смолчал, переведя взгляд с тощего и угловато-нескладного Кёркленда на похудевшего, но сохранившего необъяснимую округлость Брагинского. Смолчал не потому что Англия для него авторитет, а потому что было любопытно, как они оба себя поведут. — Ну и что? Предлагаешь их в сортире мочить? Не думаю, что ты достаточно компетентен, чтобы предлагать нам помощь, — фыркнул Артур, высокомерно складывая руки на груди. Джонс снисходительно улыбнулся. Старина Кёркленд в этот раз слишком прямолинеен. И у кого там мозги протравлены? Россия хотел уже резко парировать, но не успел и рта раскрыть, как помощь подоспела с неожиданной стороны. — Как же ты мне надоел, англикашка! — вдруг вспылил Романо. Феличиано со сконфуженным «Ве~!» повис на его руке, своеобразно умоляя того сесть на место. Но Романо было уже не остановить. Ему было, что сказать. — Этот чудило отмороженный в своё время картофельного ублюдка на обе лопатки уложил! — с итальянской пылкостью заявил он, тыча в сторону Брагинского пальцем, забыв о приличиях. Англия с возмущением зыркнул на старшего из Варгасов. Романо отреагировал сразу. — И не надо мне тут про Коалицию заливать, я ещё помню, как обстояли дела на самом деле! Не знаю как вы, тупоголовые кретины, а я уверен, что без его помощи нам всем самолётами по башке настучат, да ещё и по нескольку раз! — Романо, умоляю, успокойся и сядь! .. — Феличиано был уже красный от стыда и изредка бросал нервные взгляды на онемевших от неожиданности стран, но Романо лишь отмахнулся. Ивану на миг показалось, что всё это ему снится. — А ты, Феличиано, вообще не лезь, когда взрослые дяди разговаривают! — ИТАЛИЯ! — рявкнул Людвиг. Романо рефлекторно присел прямёхонько себе в кресло. Феличиано вытаращился на немца, явно теряясь во времени, месте и обстоятельствах. Романо потянул брата за руку и с ворчанием усадил. — Романо прав, — кашлянув, сказал Германия. — В каком из пунктов, прошу прощения? — ощетинился Англия. — Конкретно в том, что если мы не будем обсуждать с Иваном вопросы безопасности на равных, то каждый из нас вполне может повторить судьбу Альфреда не один раз. И даже возможно, что события 11 сентября нам покажутся цветочками, если мы не станем действовать решительней. — Согласен с Людвигом, — ясным голосом заявил Франция. — И с очаровашкой Романо тоже. Но уже по всем пунктам. — Что?! — Кёркленд аж подскочил на своём кресле, резко оборачиваясь к любовавшемуся собственным маникюром Франциску, который следил за ним краешком глаза. — Ах ты, винососище! Забыл, кто тебя из дерьма доставал?! Франциск в долгу не остался. А Артуру необходимо было спустить пар. — Драка! Драка! — воскликнул Испания, радостно вскидывая руки, но нечаянно заехал Романо по затылку. И так уже распалённый собственной речью Романо, закатывая рукава, с воплем «Драки, ублюдок, захотел? Так я тебе ща устрою!» полез с кулаками на Антонио, не замечая, как волочится по полу вцепившийся ему в штанину Феличиано. Людвиг сидел, сжав виски и застыв, словно камень. Судя по всему, он уже был не в состоянии остановить творящийся бардак. Америка смеялся. Россия почувствовал, как раздражение достигло своего пика. — А-атставить балаган! — не выдержав, рявкнул он и удивился Воле, что прорвалась с резким окриком наружу. Такого давно не было. С чего бы? .. Артур, судя по озадаченному выражению, на миг промелькнувшему на его лице, что-то понял. Он на секунду замер, вцепившись Франциску в волосы. Тот, ухмыляясь, тут же этим воспользовался и скинул Кёркленда со стола, правда, улетел следом, потому что роскошную шевелюру Франции англичанин так и не выпустил. Все, кто был в зале, воззрились на потемневшего лицом Россию. — Что за бардак вечно, я понять не могу? — процедил Иван, потирая кулак, которым только что в сердцах ударил по столу. — Важный же вопрос обсуждаем. «О, а вмятины-то не осталось, » — отметил уже было не на шутку всполошившийся Джонс и удовлетворённо вздохнул. Позиции его НАТО в любом случае не изменятся. Россия уже не тот, и вряд ли когда-нибудь вернётся в форму. А пока пусть думает, будто уже может что-то решать. Тем более, он на самом деле ценный кадр, который предпочитает действовать, а не болтать. В этом они с ним даже в некотором роде похожи. Более того, теперь с Россией можно было сотрудничать по многим вопросам. Приятно, когда Брагинский не отстаивает свои интересы с пеной у рта, как это было когда-то. Подождав, когда пристыженные воплощения рассядутся по местам, Америка спокойно встал из-за стола и вышел к белому полотну, на которое проецировалась карта мира с отмеченными на ней сине-белыми значками НАТО и алыми точками активности террористических организаций. Он как бы задумчиво изучал наиболее густые скопления красных точек. Он чувствовал, как его слов ожидают, затаив дыхание, и наслаждался этим. Россия как можно тише вздохнул и удержал себя от возведения утомлённого взгляда к потолку. Альфред явно переигрывал. Тем временем Америка задумчиво постукивал указательным пальцем по подбородку. — Хм, судя по карте, нам действительно необходимо сотрудничать с Россией. Тем более от него поступали действительно эффективные предложения по решению проблем безопасности. — Джонс обернулся, кивком поблагодарив за сотрудничество. Брагинский кивнул в ответ. Джонс принялся расхаживать перед аудиторией из стороны в сторону. Присутствующие были вынуждены поворачивать головы, чтобы видеть его. Что ж, Америка всегда умел толкать красивые речи и к тому же обладал сильной харизмой. — В то же время он сам нуждается в нашей помощи, так ведь, Россия? — чуть иронично добавил он, снова развернувшись к тому всем корпусом. Головы присутствующих дружно повернулись следом. — Именно, Америка, — невозмутимо кивнул Брагинский, отвечая дежурной улыбкой на эту шпильку. Карту, пусть и мелкую, полагается крыть, чтобы не выглядеть попрошайкой. — Тем более, прошлый год показал, что все мы довольно беззащитны не только перед терактами, но и перед стихийными бедствиями. С их последствиями тоже необходимо бороться сообща. Ведь так? По залу пронёсся невнятный утвердительный шум и тут же стих. «Вот тебе моё плечо. И давай вместе подумаем, как не допустить подобного никогда». Джонс моргнул, отгоняя воспоминание. — Хочешь особого отношения — оно у тебя будет. В сам клуб мы тебя не возьмём… — Мне и не надо, — быстро, со смешком, вставил Иван. Но Джонс сделал вид, что не услышал. — …но у меня есть весьма привлекательное предложение. Как тебе Совет «Россия — НАТО»? Ты как бы с нами, но сам по себе, мм? Джонс в ожидании чуть наклонил голову к плечу. Свет ламп упал под таким углом, что стёкла очков бликовали, скрывая его зрачки от чужих взглядов. Стало невозможно понять, о чём он думает. — Чудно, — Россия чуть склонил голову, не прерывая жёсткого контакта глаз с США. Он не забыл, как и куда смотреть. — Как раз то, что нужно. Некоторое время спустя. — Ну что? Ну как? — одновременно спросили друг у друга воплощение страны и его Президент. Одинаково усмехнулись. — Я подписал Римскую Декларацию. Теперь они будут слушать наше мнение, а не ставить перед фактом, как это было раньше, — улыбнулся Путин. — А что у тебя? — Создан Совет «Россия — НАТО», — кивнул Брагинский. Они одновременно, не сговариваясь, оглянулись по сторонам, переглянулись друг с другом. Их кулаки встретились в эпичном ударе. На лицах расцвели одинаковые довольные улыбки. — Это надо отметить! — Поддерживаю! _____________________________________ Предлагаешь их в сортире мочить? — В сентябре 1999 года, после того как российская авиация в ходе восстановления конституционного порядка в Чечне нанесла по Грозному ракетно-бомбовые удары, Владимир Путин, будучи тогда премьер-министром РФ, пообещал беспощадно уничтожать террористов. «Российские самолеты наносят и будут наносить удары в Чечне исключительно по базам террористов, и это будет продолжаться, где бы террористы ни находились. Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно». После Путин пожалел, что произнес столь неблагозвучную фразу, но обещание сдержал.