Последний полет

"Даже из горя рождается радость, из холода - тепло, а из смерти - жизнь..."

«Добрый вечер». «Рада видеть», - пальцы гнулись плохо – все же ночи в этих краях не шибко теплые – однако я постаралась, чтобы ответный жест был максимально разборчив, - «Ты. Приходить. Зачем?» «Одинокий. Ты. Холод», - длинные, похожие на высохшие прутья пальцы Токи без видимого труда сплетались в сложные фигуры безмолвного языка пустынных драконов, - «Плохо. Нельзя». «Почему?» «Затягивает», - не вполне внятно ответил тот; на самом деле эту фигуру можно было трактовать и как «убивает, но медленно» - по аналогии с зыбучими песками, которые местные жители считали прямой дорогой в ад – «безводный мир», в котором мучились души нарушивших Закон, - «Рядом. Смерть. Звать. Тяжело». «Не понимаю». «Не нужно», - легкое, отмахивающееся движение – будто стряхивающее с чешуи невидимую пыль после прошедшей бури – я видела его не раз, ибо, по меркам драконов, была ЧРЕЗМЕРНО любопытной особой, и им приходилось от души натягивать вожжи, чтобы не дать мне залезть в неположенные знания, - «Посидеть. Тут. Можно?» Вместо ответа я пожала плечами – что за вопрос? – после чего похлопала ладонью по свернутому валиком ковру: дескать, присаживайся. Мои человеческие жесты Токи более-менее понимал, к тому же, я милостиво подвинулась в сторону, освобождая место на сиденье (крайне потрепанном и помятом сиденье – все же коврик в мою честь здешние мастерицы соткать позабыли, так что пришлось довольствоваться каким-то старьем), и, поджав свои длинные мосластые ноги, дракон сел, по привычке сгорбившись и накрыв спину отведенными назад крыльями. Такая поза, которую я про себя называла «щитоносцем», означала, что сидящий рядом мне полностью доверяет – в противном случае стал бы «черепахой», то есть накрылся крыльями целиком, как во время песчаной бури, и мне пришлось бы вести беседу с плотным коконом из наслаивающихся друг на друга щитков брони, придающих собеседнику вид гигантского кочана капусты. До недавнего времени и Токи вел себя со мной так же – все же пустынные драконы оказались достаточно консервативным народом, а посему не спешили принимать меня с распростертыми объятиями, так что потребовалось несколько месяцев и участие в одной крайне малоприятной операции, пока, наконец, драконы смирились с моим присутствием и начали хоть как-то демонстрировать свою приязнь. Особенно после того, как я, пыхтя не хуже мула, отволокла в стойбище иссохшие и скрючившиеся останки бедного Куги – местного дурачка, опекаемого всей общиной, что обычно неприкаянно вертелся вокруг шатра, то гоняясь за собственным хвостом, то выдергивая последние остатки гривы, то застывая, словно монумент в честь самого себя, и если мимо проходил кто-то из взрослых драконов, то чаще всего просто брал Куги под мышку и относил в сторону, обращаясь с ним не почтительнее, чем с какой-нибудь вещью. Впрочем, питался дурак из общего котла, спал на собственном ковре и, казалось, занимал в местной иерархии хоть какое-то, но положение, так что, когда несколько дней назад он бесследно сгинул, вождь без лишних вопросов отослал на его поиски двух молодых драконов – и меня, потому что «все равно увяжется ведь!». Да, да, ко мне сей благочестивый муж относился тоже не ахти, скорее как к элементу обстановки, чем как в живому существу, а уж мою разумность признавать просто отказывался, и, если ему вдруг что-то от меня было нужно, передача его высочайшего повеления проходила через других драконов, но никогда – напрямую. Доходило до конфузов: как-то раз нужно было помочь с рытьем нового канала, и поскольку я в племени считалась кем-то вроде силача, а старший сын вождя как раз прихворал, тот с кислой мордой, но все же решил попросить меня подсобить. Однако – вот незадача! – поблизости никого из взрослых не оказалось, и лишь малышка Су возилась в песке у входа в шатер, так что его сиятельство не нашел выхода лучше, как обратиться к полугодовалой мелюзге, которая и говорить-то еще толком не умела! Естественно, Су в ответ только засмеялась, что-то бессвязно лопоча на своем агукающем наречии, и, кабы я не вышла посмотреть, что за шум, подозреваю, седогривый Ома до самого вечера плясал бы свои танцы с бубном вокруг забавляющейся малявки, но ни за что не подумал бы сделать все сам! Ну да ладно, песок с ним. Сегодня вечером, когда я принесла несчастного Куги (как и ожидалось, помершего под каким-то кустом в полном одиночестве) домой, другие члены группы поблагодарили меня за труд уже лично, так что, смею надеяться, в самом скором времени я даже смогу полноценно беседовать с этими упрямцами, дабы поскорее закончить свой отчет. Седьмой мир в моей исследовательской практике отнюдь не был приятным местечком, и мало того, что я уже успела за два месяца трижды обгореть на солнце – куда обиднее было вести полуголодный образ жизни, ведь кормить меня досыта пустынные драконы не могли при всем желании! Уж не знаю, каким образом, но в день этим похожим на живые скелеты существам хватало всего лишь крошечной мисочки (я ее обозвала «десертной») с похлебкой, после чего до следующего обеда они про перекус даже не думали, и, подозреваю, кабы не мои запасы провизии – я бы здесь и недели не продержалась. Тем паче, прибегать к моей помощи тут никто не стеснялся, и, едва выяснив, что пришелица из-за пустыни в одиночку может пересилить всех взрослых мужчин в племени, драконы тут же придумали мне кучу применений, и я аж подвывать забывала, когда приходилось копать, собирать, выкорчевывать, рубить, перевязывать… у-у-у. Отказать я им не могла – честно, даже если бы не потребность в информации, смотреть, как эти задохлики маются с единственным прутиком, толщиной с мою руку, было выше всяких сил – поэтому мешок с сухими пайками пришлось как следует спрятать, дабы в самом скором времени не протянуть ноги! Красть-то драконы, конечно, не стали бы… ну, в своем понимании: они вообще не знали, что такое воровство, и не в силу какой-то особой порядочности, а просто потому, что в племени все вещи считались общими. Любой из членов мог в любой момент зайти к соседу и взять его спальный ковер, его котел для воды или его одежду – это считалось абсолютно нормальным, и вернувшийся «хозяин», не обнаружив свое добро, точно так же мог позаимствовать необходимое хоть у самого вождя, и тот даже ухом не повел бы в ответ. В какой-то степени эти отношения напоминали больше не племенные, а чисто семейные, и когда с наступившей ночью в пустыню приходил жуткий холод, способный вытянуть из тела любые воспоминания о дневной жаре, драконы собирались вокруг общего костра и спали клубком, прижимаясь друг к другу, так что нельзя было толком разобрать, где чья жена, сын или племянница. Естественно, что в такой обстановке понятие «приватности» как-то стиралось, и хотя особой любви к внебрачным отношениям я не заметила (похоже, это не порицалось, но и не приветствовалось… хотя Ксерш их знает – различать драконов я не умела, и с грехом пополам узнавала лишь парочку хороших знакомых), отношения между официальными супругами носили скорее формальный характер: устав от своего мужа, драконица вполне могла перетащить свой ковер к другому дракону, а многоженство и вовсе встречалось на каждом шагу: в конце концов, считали тут, если у мужчины хорошие дети, почему бы не сделать их побольше?.. Бр-р. Нет, определенно и точно: я бы не хотела задержаться тут дольше положенного! Разве что ради Токи… Но он такой – единственный, и вряд ли даже ему придет в голову сильно переживать, когда я исчезну. Все-таки пустынники не слишком тянутся к переменам, и, уверена до кончиков пальцев, тысячу лет назад они жили точно так же, как и сегодня: пасли свое зверье, кочевали с места на место в поисках лучших водопоев, собирались вечерами у костра и спали вповалку, точно одно огромное многоголоволапохвостое существо. Уж не знаю точно, сколько Утеррин, владыка времени, отмерил им жизни (в их системе счисления я так и не разобралась – кажется, понятие «год» у них отсутствовало напрочь, а приходящие дожди случались крайне нерегулярно, поэтому даже на их частоту ориентироваться не получалось), но жили они определенно немногим дольше людей, так что, полагаю, если кому-то из драконов и наскучивало это однообразие, ничего особо радикального он предпринять не успевал – умирал от старости. Думаю, даже мое появление – настоящее Событие по местным меркам – не оставит по себе заметного следа, и, едва спровадив незваную гостью, драконы вновь отправятся странствовать по этим бескрайним барханам, как это делали их предки на протяжении всех предыдущих тысячелетий – одни, наедине со звездами, одинокие, такие одинокие… Бр-р-р… - Ох-х. «Тише», - длинные пальцы тут же заплелись в очередном символе, прерывая мое зародившееся словоизлияние, - «Холодно. Нельзя», - и, выпростав из-под шерстяной накидки крыло, Токи обнял меня за плечи, без видимого труда покрыв с головой. Жесткие щитки на внешней поверхности крыла застучали друг о друга, точно пластины рыцарской брони, и я невольно поежилась (как-то раз во сне на меня навалился такой вот дракошик… поутру пришлось доставать целебную мазь и обрабатывать многочисленные порезы), однако, как оказалось, зря переживала: изнанка у драконьего крыла была гораздо мягче, и тонкие косточки, судя по всему, служившие исключительно распоркой для кожи, практически не чувствовались, так что я даже сумела слегка расслабиться, наконец-то возвращая подвижность одеревеневшим от сидения на холоде пальцам. «Спасибо», - поскольку говорить сейчас было строго запрещено, пришлось постараться, чтобы отблагодарить, - «Тепло». «Не за что», - к счастью, это был один жест, - Нужно. Делиться». «Что?» - ляпнула я, но почти тут же поправила – мизинец, чтоб тебя, лезь на место! - «Чем?» «Тепло», - безо всякого смущения повторил мой ответ Токи, еще плотнее прижимая крылом – Айхарра, ну какой же он все-таки тощий! – «Костер. Душа. Горит. Живой. Тепло. Нужно». «Э-э…» - это был не жест, просто я неуверенно пощелкала пальцами. «Не нужно. Понимать», - вредный дракон решил отговориться в своей обычной манере, мне осталось лишь со вздохом смириться, - «Душа. Уходить. Особый. Время», - и, немного «помолчав», добавил, - «Жаль». «Куги?» - во имя Девятерых, я правильно «выговорила» его имя. «Нет, - темные, темные, абсолютно черные глаза Токи чуть прикрылись полупрозрачными веками, - Да». «Не понимаю…» «Была. Мечта», - тут Токи употребил крайне редко встречающийся жест – на самом деле он означал попросту «то, чего нет в племени», следовательно, это «что-то» должно было быть абсолютно невозможным! – «Я. Куги. Хотели. Уходить. Отсюда». «Вы хотели покинуть племя?» - этого я, естественно, не прожестикулировала, но, видимо, несколько месяцев не прошли зря, и ошарашенное выражение на моем лице Токи прочел совершенно правильно. «На время», - кажется, я перегрелась на солнце, но он даже слегка улыбнулся… глазами, - «Молодые. Глупые. Знать. Хотели. Что. Там», - и он махнул рукой куда-то в сторону… ну да, откуда в пустыне направления, - «Горизонт. Звать. Мы…», - после чего он не выдержал и все-таки засмеялся, - «Куги. Теперь. Знать. Я. Нет». - Дурак ты, - пробормотала я уже вслух, тем самым нарушая «ночь молчания»… или нет – небо за общим шатром уже успело окраситься золотом, да и погребальный костер Куги, который по такому случаю пришлось развести снаружи, уже почти прогорел – остался лишь ворох обугленных пластин, которые племя повезет до ближайшего могильного холма, чтобы несчастный дракон упокоился рядом со своими предками, - Просто дурак. - Знаю, - подал голос дракон, и этот хриплый каркающий звук окончательно растворил оцепенение посмертия, так что я, пусть и не без сожалений, но выбралась из-под его крыла, лениво потянувшись затекшим от долгой неподвижности телом. Э-э-эх… Чуть погодя откинулся полог шатра, выпускаю наружу Тиву, кажется – мать Су, с которой я познакомилась после того забавного происшествия с Омой – и драконица тут же повернула голову в нашу сторону. Пальцы ее зашевелились, явно собираясь сложиться в некий жест, но единственного взгляда Токи хватило – Тива решила, что любопытство подождет, и лишь слегка раскрыла крылья в обычном приветствии, принятом среди соплеменников. Токи ответил тем же, после чего драконица отправилась по своим делам – кажется, выпускать скотину из загона – а я, закончив потягиваться, наклонилась, чтобы выдернуть из-под нахального «соучастника» свой ковер… Буквально лицом к носу столкнувшись с его невозмутимой мордой. - Эм-м-м… Морда не реагировала. - Это… спасибо, что пришел. - Пожалуйста, - он медленно моргнул, и первые лучи солнца завязли, утонув в этих жутковатых бездонных глазах, после чего, помолчав, добавил, - Странница? - Д-да? - Спасибо. - А м-мне-то за что? – унять дрожь в голосе никак не удавалось, а хитрющий дракон – вот ведь!.. – даже не подумал встать и предоставить мне хоть какое-то занятие для восстановления душевного равновесия! «Хитрющий» снова улыбнулся. На этот раз – по-настоящему. - За то, что тоже поделилась со мной своим теплом.