Я люблю тебя!

я уже знаю, как закончить, но еще не знаю, что написать в середине. не знаю как будут выходить главы дальше ) зато! я таки решила не останавливаться и писать дальше, ибо это единственное, что меня воодушевляет. спасибо, что читаете. тем более — если комментируете ) когда-нибудь обязательно я соберу по комменту от каждого человека, который это читает :D ______ — Крылья? – неверюще. — Ага, — беззаботно кивнул мальчик, устроив ладони на груди блондина, — можно я буду звать тебя братиком, они-сан? — Т-только если ты перестанешь так прижиматься и ерзать, — на выдохе, снова заливаясь краской. — Ой, — смущенно хихикнул Цуна, буквально подлетая над землей и плавно опускаясь на почву, подбежав к Хибари и восторженно поклонился, все так же светясь от счастья. — Знаешь его? – даже немного обиженно, почему-то с чувством собственности наблюдая, как Кёя медленно поворачивает голову и еще медленней кивает. И от одного этого жеста все внутри взбунтовалось, напряженным комом ревности застревая в горле и мешая вдохнуть. «Ну вот. Дожили. Ревную к парню», — слова, так явно расставившие все на свои места. Дино моргнул. Вдох. Выдох. Медленно, наслаждаясь каждым движением и каждой секундой. — Кё-тян, я… — Надо же, нашего могущественного брата отшили? – мягко-тягучий, сладковатый голос, чуточку простецкий, но могучий. — А вот мой ангел, — вдернув подбородок, с новой силой заулыбался Цуна. Свет, заливший поляну, если и был резкий, то это совсем было незаметно. Он был приятным. Теплым. И мягким. Таким, как ласковое летнее солнце весной. Еще не обжигая, но уже согревая каждую клеточку тела. — Что тебе тут надо? – холодно, даже не взглянув на кокон белоснежного света. — А ты все такой же отстраненный, — с терпением наставника, свет медленно погас. — Бьякуран, — шикнул брюнет, едва ощутимо, но настораживаясь, напрягаясь. — Да-да? – мягко, и даже чуть приторно. Появившийся мужчина качнул головой, отчего белоснежные пряди заискрились на солнце, как чистейшие альпийские снега, а фиолетовые глаза, смотревшие внимательно, были прищурены, создавая впечатление близорукости. — Убирайся, — приказ. — Я бы и не проходил. В отличии от тебя – я всегда найду, чем заняться. Тем более, когда есть крылья, — с поддевкой, от которой даже мустанг почувствовал себя оскорбленным. — И? — Чувствую, что тут был твой давнишний приятель. Знаешь, если бы демоны могли стать твоими крыльями, кажется, ты бы давно уже стал истинным, — несколько надменно, но все равно мягко. Хибари молчал, увлеченно продолжая разглядывать золотистое оперение птенца, теперь пересевшего на плечо. — Хватит, — недовольно, и поражаясь своей решительности, вскрикнул Дино, недовольно поглядывая на появившегося ангела, в чьи объятья сейчас вспорхнул Цуна, доверчиво прильнув к груди. И глядя на искреннее доверие и полную отдачу со стороны этого мальчишки, Мустанг невольно почувствовал себя обделенным на этом празднике жизни, чистой и невинной любви и всеобщего обожания, которое так и источал Цуна. И от этого как-то неприятно екнуло сердце, отдаваясь печалью и одиночеством и мозгу и невольной дрожью в кончиках пальцев, так жаждущих сжимать черно-серебряные пряди волос. Бьякуран удивленно перевел взгляд на блондина, словно только что заметив его и заметно напрягся, увидев в мимолетном взгляде Хибари то, что больше не увидел никто. — Так ты… — Нет. Он не отдал ему свое сердце, — почему-то грустно сказал Цуна, прильнув щекой к груди и как-то ожидающе поглядывая в сторону Дино. — Значит…? — Угу, — теперь уже неприкрытая тоска. Фиолетовые глаза испытующе впились в лицо Мустанга, вглядываясь в каждую черточку. Это было почти осязаемо, когда взгляд медленно прошелся по лбу, спускаясь по щекам к губам, и до подбородка. Оценивающе окидывая линию шеи и контур чуть видимой из-за ворота рубашки ключицы, спускаясь взглядом по груди, до живота. От следующей части обзора Дино бросило то в жар, то в холод, имитируя лихорадку. Бьякуран снова чуть прищурил глаза, словно запечатлев в воспоминаниях окончательную картину, и, хмыкнув, бегло поцеловал Цуну в макушку, и сразу же вынес свое мнение: — Но он же соврал, — поперхнувшись смешком. Хибари быстро, хмуро, гневно, недовольно, холодно, но с искоркой непонятно-теплой надежды заглянул в шоколадные глаза, словно пытаясь найти там подтверждение раннее сказанным словам. — Ну только если чуть-чуть, — краснея до кончиков ушей, ответил Дино, пряча глаза за волосами, опустив лицо к земле. Цуна понимающе улыбался, Кёя только холодно хмыкнул, но теперь казалось, что больше его ничего не заботило. — Что-то я не понял, почему вы за нами идете? – жалобно спросил Дино, уже полчаса наблюдая, как Цуна игриво перебирал пряди белокурых волос, сидя у Бьякурана на плечах. Поразительно, но если в первые секунды знакомства он показался ровесником Кёи, то сейчас он скорее напоминал счастливого восьми-десяти летнего мальчика, так горделиво восседающего на плечах человека, которого он обожал, оглядывая окружающих и, почему-то именно это для Мустанга было самым поразительным, желая поделиться кусочком счастья с каждым, кто оказывался в видимости. Будь то заботливые прикосновения, ласковые улыбки или теплые взгляды. От этого становилось немного не по себе. Хотелось любить так же. С самоотдачей. И касаться. И улыбаться. И заглядывать в глаза. Такие серые, как таинственный сумрак, еще не ставший ночью, но уже переставший быть дневным светом. Эм. Стоп! Дино вздрогнул, понимая, о чем, точнее ком сейчас думал. О том самом, что шел впереди всех, не оборачиваясь, с идеально ровной спиной и гордостью венценосного императора-полководца, величественной походкой шествующего с триумфом победителя. И это было странно. Даже не то, что Кёя был парнем, хоть это и смущало, а то, что раньше этих чувств не было. И проявились они за секунды, даже не дав, желательно, пары лет, чтобы полностью подготовиться и смириться с просыпающимся эгоизмом и… желанием коснуться его губ. Даже если хоть кончиками пальцев. Чуть приоткрывая, чтобы по коже рук скользнуло влажное, горячее дыхание… Мустанг порозовел, осознавая, что всего лишь это уже вывело его из равновесия и дало для тела ложную надежду. Зато инстинкты взяли верх, застилая и без того не слишком рациональный разум тонкой, как ситец, пеленой желания и всеобразных мечтаний, связанных если не с наивностью, но и исключительной нежной заботой, питаемой к Хибари. И когда Дино только успел настолько погрязнуть в сомнительных чувствах? Что может связывать человека и ангела? Что за бред? Нет, так не может быть. Это все глупости. Дино тряхнул головой, борясь с чувством отчаянья и, почему-то, тупой болью в груди от одних лишь невеселых мыслей. Цуна быстро обернулся, встречаясь глазами с Мустангом и быстро вспорхнул с плеч Бьякурана, заставив того остановиться и обернуться, внимательно следя за действом. — Тихо-тихо, — мальчик коснулся маленькими ладошками обеих щек Дино, пронзительно заглядывая в глаза, словно выискивая там что-то. Мысли взвились беспорядочным вихрем, разметав все более или менее связные соображения и оставив только пустоту в голове. — Все, — теплая улыбка, и взгляд медовых глаз вновь стал немного рассеянным и мягким. — Ну во-о-от, учите-ель, я провали-ился, — равнодушно-тягучий голос, так противно растягивающий гласные. — И ты считаешь это поводом для гордости, бесполезный ученик? – размеренно-ленивый голос, с нотками вызывающей игривости. Приятно ласкающий слух. Дино резко развернулся, встречаясь глазами с Рокудо Мукуро. Но теперь он был не один. Чуть подальше, на пол шага, стоял… наверное это был человек. Только по пустым зеленым глазам, равнодушному лицу и полному отсутствию мимики это было сложно определись. Словно говорящий манекен. — Ну я же не знал, что тут еще какие-то курицы-ы буду-ут, — все так же равнодушно. — Ты ж бестолочь, откуда тебе знать? – насмешливо, переминаясь с ноги на ногу и буквально раздевая взглядом. — Вы снова опустились до банальщины-ы своими оскорблениями-и. — Где ты этого маньяка потерял? Ну который вечно смеется и ножами кидается? — Он, кажется, нашел в лесу шайку головорезов и не смог устоя-ять, — снова равнодушно, хотя на секунду в голову Дино словно бы снова кто-то забрался, липкими щупальцами касаясь каждой сокровенной мысли. — Надо же, мне кажется, или я опоздал? – даже как-то чуть сломлено, продолжая вглядываться, риторически протянул Мукуро. — Вас снова отошьют, учи-итель, — снова ни капли эмоций в голосе, хотя фраза должна быть с искорками смеха. — Не думал, что увижу тебя тут, — Бьякуран спокойно отодвинул Цуну за свою спину, хотя тот заворожено склонился, выглядывая из-за спины и вглядываясь в сине-алые глаза. — Не думал? Ты это делать разучился, — насмешливо, вызывающе отвечая на колкий взгляд. — Я уничтожу тебя, — наигранно расслабившись. — Все еще сердишься, что влюбился в меня, а я не смог дать тебе крылья? – совершенно равнодушно. — Скорее рад, что из-за этого не пришлось терять душу, — пуская руки назад, за спину, проверяя наличие там Цуны. — Он такой интересный, только посмотри, сколько боли у него внутри, — взбудоражено затараторил мальчик, обхватив руками торс и прильнув крепче. — Это чужая, — рассеянно ответил Бьякуран. — А что, обойдемся без первого предупреждения? Без сомнительных монологов о моих страшных деяниях?— едва не хохотал Рокудо. — Учитель, вы ведь не в Наруто, — равнодушно ответил зеленоглазый. — Фра-а-анни-и, не найду через секунду – вырежу по-очку, — едкий смех, въедающиеся в кровь сквозящим безумием. — Ну вот, снова почку, — безразлично. — Забирай свою собачку, — азартно, наконец отрывая глаза от Мустанга и переводя на Бьякурана, — вы тут будете только мешаться. — Не-ет, учитель, пусть лучше он их вскроет, — едва ли не зевая от обыденности и скуки, сказал Фран. — Нашел, — пшеничные волосы, обрамленные короной и полное безумие на лице, испачканном каплями выразительно-яркой крови. — Бель-семпай, у Вас новые жертвы, — показывая пальцем на Дино, — а еще мне кажется, что главные герои как-то отошли на задний план, а мы стали первоплановыми. — Вечно твоя зеленая голова глупостями забита, — мгновенно теряя все свое напряжение и пожимая плечами, хмыкнул Рокудо. — У вас настроение меняется быстрее, чем у беременных. Есть повод задума-а-аться, — спокойно вытаскивая ножи из спины, закончил Фран, поворачиваясь к принцу и с почти укором смотря на Бела. — Бьякуран-сан, — осторожно начал Цуна, чувствуя недовольство, шедшее от ангела. — Забери человека, отдай его Хибари, возвращайся. Почти незаметной тенью мальчик подлетел к Дино, крепко хватая за руку и, словно тот ничего не весил, почти кинул его через десяток метров, тут же подхватив и поставил по правую руку от напружинившегося Кёи, который сжимал тонфа в руках, неотрывно следя за сценой, которая разыгралась перед глазами. Еще доля секунды и Цуна снова рядом с Бьякураном, преданно поднимая голову и ожидая указаний. — Говорил же тебе – надо было захватить меч. Едва спускаешься с тобой на землю – вечно какие-то… встряски, — тепло улыбаясь и взъерошив волосы, улыбался ангел. — Зато тебе не скучно, — попытался было оправдаться Цуна, смущенно заливаясь румянцем. — Да мне и так с тобой не скучно, но меч все же был бы не лишним. Придется все делать своими рука-ами, — сжимая руки в кулаки, следом разжимая. — Н-нет, стойте. Не стану вас разнимать, если хотите друг другу головы поотрывать – ладно, — неосмысленно вставая перед Хибари, закрывая его своим телом, — но… — Да иди уже, забирай Кёю и иди. Все равно ты ничего сделать не можешь. А то он, кажется, вообще где-то в прострации. — Братик! – Мустанг удивленно повернул голову, сам не понимая зачем, но, встретившись с медовыми глазами, потерял всякие сомнения, что звали его, — только поцелуй его, хорошо? Мягкая улыбка, и лицо Цуны заслонили величественные крылья, черные, могучие, с большим размахом и выглядевшие массивно-тяжелыми. Мустанг нервно сглотнул, схватив за руку Кёю и потянул за собой, в очередной раз поражаясь легкости, с которой тот сорвался с места. — Эти-и крылья. Хорошо носить за плечами постоянное напоминание любви к дьяволу? – высокомерно-насмешливый голос. Дино летел через чащу, даже не оборачиваясь, лишь сжимая в руке прохладные сильные пальцы, никак не отвечающие на прикосновения. И только лишь искать глазами и биться мыслями, что все будет хорошо. Что все обязательно будет хорошо. Настолько наивно, что даже не верилось, но настолько желанно, что являлось единственным, во что можно было поверить. Останавливаясь и резко разворачиваясь, встречаясь взглядом с серыми глазами, понимая, что больше ничего не надо, можно было выдохнуть и понять, каким же раньше был идиотом. И Мустанг это понимал, почему-то каждой клеточкой души, тела, мозга, до кончиков ногтей и волос – именно сейчас. В эту секунду. Именно в этой непонятной чаще. Именно в эту странно-абсурдную ситуацию. Именно так – стоя лицом к лицу и внимательно впиваясь взглядом в каждую черточку лица. Дино понял, что любит. Склоняясь, совсем медленно, словно давая возможность отстраниться, касаясь ладонью щеки, чуть притягивая к себе и поднимая другой за подбородок. Чуть приоткрывая губы, едва сдерживая рвущееся наружу сердце. Замерев как внутренне, так и мысленно. Прикрывая глаза, но все равно теперь уже с капелькой неуверенности заглядывая в серые глаза. Мягко касаясь губами губ Кёи, смешивая дыхания. А впереди, за спиной Хибари, вспыхнули белоснежным крылья, наконец высвободившись.