Мне закрыть уши?

Это завораживает и пугает, ведь я не знаю причин, а значит, понятия не имею, что надо делать. Но что однозначно, так это нельзя тебя отпускать – не упадешь, но просто потеряешься, и я не смогу вытащить, ведь это не просто прятки. – Я не мастак толкать речи и уж тем более понимать чувства, но попаду в десятку, если скажу, что это из-за меня, – и это на полном серьезе. Теперь мне можно отпускать, или одно несчастное предложение ничего не изменило? Смотришь на меня, как на врага, но потом вдруг отворачиваешься и делаешь шаг назад, чтобы ровно встать почти впритык ко мне. – Если скажу всю правду, то поймешь, что это не так… если поймешь, – бездумно хлопаю глазами на это заявление. Хотя ты отчасти прав – кроме науки задавать глупые человеческие вопросы, мастер-класса по изучению чувств я не получал. Сжимаю ладонь в своей крепче. Не могу сказать в ответ ничего дельного, но и чувствую, что поступаю как предатель, оставляя тебя здесь одного. В коридоре пусто – по обе стороны есть двери, но вряд ли здесь кто-то побеспокоит одиноко стоящего зеленоглазого аранкара. Поэтому в своем обычном темпе ухожу. Сворачиваю на следующей дорожке в комнату, после нее в следующий закуток, а там и до зала добираюсь. За пять минут настроение упало ниже некуда, но самое паршивое то, что я хочу всё наладить. Это маленькое глупое желание бьется где-то в закуточке моей груди, но медленно и верно начинает брать верх. Нужно что-то исправлять, как-то вновь вдыхать жизнь в одно тихое создание и при этом не угасать самому. Ко мне подходит Нелл. Она не пристает сразу же, как это было в мое недавнее посещение, а тихо тянет за край хакама, прося сесть. Без особого желания делаю это, оказываясь почти на одном уровне глаз с мелкой. – Зачем тебе быть таким потерянным? – невинный детский голос проходит сквозь все мои слуховые барьеры, достигая какой-то важной непредприимчивой извилины. – Предлагаешь вновь идти крушить пустых? Это чересчур просто, – Нелл хватает мою ладонь, изображая какое-то рукопожатие, плавно перерастающее в простое рассматривание пальцев. – Не всё же тебе с Ичиго играть, – она поднимает голову и смотрит на меня. Эти глаза гораздо светлее… и проще. Хватаю девушку за талию и поднимаю над собой. Ко мне тут же подлетает тощий. Он не лезет спасать ее, но уже предусмотрительно машет руками, предостерегая меня от опасных действий. Нелл зажмуривается, позволяя себя катать на воздушном аттракционе. – Если он вам так нужен, то ищите в том коридоре, – после этих слов опускаю ее на пол, повернув в нужную сторону, ладонью толкаю в спину, чтобы она уж точно не перепутала направление. Нелл делает несколько шагов, а потом наклоняет голову так, что я могу видеть ее губы, а в следующий момент мне кажется, что в ней проснулась та взрослая девушка, сильная Трес Эспада. – Если он нужен лишь нам, то нечего срывать голос попусту… Не стоит так переживать, – руки сжимаются в кулаки – мне хочется ответить, причем не мирно. Накатывает то же чувство, когда бездумно колошматил пустых, когда смеялся, как сумасшедший, когда сам загнал себя в угол. Сейчас чувствовалось то же самое, и я не знаю, что делать. Честно, не знаю. А этот ребенок делает еще несколько шагов в сторону двери, а потом сворачивает, начиная болтать с фрасьонами, последовавшими за ней. Вновь зажмуриваюсь и закрываю глаза ладонями. Чернота и неясные цветные круги быстро сменяются пришедшими воспоминаниями. Я вижу широко раскрытые зеленые глаза. Они непонятны и слегка пусты, потому что смотрят в никуда, долго так, не замечая меня, а потом вдруг появляется грусть, слезы – как совсем недавно. Лишь сейчас он стал проявлять так много эмоций и… лишь со мной. Но почему не захотел ответить? И что я могу понять такого особенного? На уровне ощущений приходит и то, как спишь в моих объятиях, как я аккуратно и чуть боязно «грею» тебя, как один-единственный раз целую в макушку, как еще тогда сам, закутанный в одеяло по самый нос, прижимался ко мне и не хотел отвечать на простые вопросы… «бессильные при сильных»… Это точно твои слова. Но о ком? Кому еще ты говорил это? Пожалуй, это последний вопрос, который мне стоит выяснить, пусть даже вытрясти силой. Успокоившись и взяв себя в руки, иду в коридор. Конечно же, ты успел уйти. На этот раз не начинаю рыскать по дворцу, а сразу иду к закутку, всего за миг успевшему оставить одно незабываемое воспоминание… Ты здесь. Стоишь, спиной прижавшись к стене, выпрямив руки вдоль нее. Едва услышав меня, открываешь глаза. Я не могу сказать, что вижу – ты вновь укутан безэмоциональностью. Хоть и останавливаюсь, но не делаю глубокого вдоха под этим взглядом. – С кем ты говорил в мире живых? – я и сам могу предположить, но хотелось бы внятного ответа. Ты можешь его дать? – Это допрос? Мне уже и говорить ни с кем нельзя? – довольно живо для своей манеры отвечаешь. Делаю шаг вперед. – Ты можешь говорить с кем угодно – я не имею права запрещать. – А получается совсем наоборот, – «незаметно» приближаюсь, а ты, кажется, лишь сильнее вжимаешься в стену, не желая уходить… «Не желая» или это галлюцинация моего воспаленного мозга? – Это был Ичиго? Сейчас он слаб, а Хичиго невероятно силен. «Бессильные при сильных» – это и про него тоже? – опускаешь глаза, внезапно заинтересовавшись моей рукой. Похоже, я чертовски прав, но почему даже не желаешь отпираться? Я не настолько свиреп, чтобы ты не мог и двинуться, сам своим видом кого хочешь в могилу сведешь, разве что Серо не хватает для окончательной победы. Стою вплотную к тебе – еще полшага и точно не выберешься, даже если сильно захочешь, – Значит, это всё-таки из-за меня, – поднимаю руку и касаюсь пальцами шеи, подбородка, губ. Тут же вскидываешь голову и смотришь в глаза, но совсем недолго – перехватив за талию, притягиваю тебя к себе, резковато начав наш первый поцелуй. Тело в моих руках напряжено лишь первые несколько секунд, а потом обмякает, растеряв все силы. Меня накрывает паника, ведь я всё же мог ошибиться и совершить непростительный шаг. Он и так был спонтанным, непродуманным и во всех смыслах неправильным, кроме одного – если ответишь. А сейчас ты… черт, да ты же холодный, как ледышка! Если бы я пришел всего на пару минут позже, то околел бы, да? Твои губы тоже холодны, но я смог это правильно понять только после полного анализа состояния. Поднимаю тебя на руки, в сонидо добираюсь до своей комнаты, где тут же укладываю на кровать. Чувствую, что в моих жилах кровь просто кипит, а вот в твоих хочет остановиться и застыть, что просто недопустимо. Накрываю тебя одеялом почти с головой и тут же застываю возле постели. В этот раз ты переохладился больше всего и… просто моего лежания рядом будет недостаточно, значит… замешкавшись еще ненадолго, полностью раздеваюсь (да и тебя надо бы), а потом с некоторой опаской забираюсь под одеяло, ведь по коже уже заранее начинают бегать мурашки, да и голова говорит, что будет не очень тепло. Аккуратно ложусь рядом, медленно притягиваю тебя к себе и обнимаю, прижимаюсь губами к черной макушке и застываю так, думая лишь о том, чтобы ты быстрее согрелся, скорее очнулся, и вообще было бы неплохо, если бы это когда-нибудь закончилось. *** – Да, я это говорил ему… Странно, что ты слышал, – сквозь сон доносится тихий голос Улькиорры. Он где-то рядом, совсем близко. Медленно открываю глаза. Да, лежишь напротив, не спишь. – Хочешь, чтобы я это услышал или нет?.. Я могу закрыть уши, – ложусь на спину, поднимаю руки и закрываю уши, вновь погружаюсь в тишину и темноту. Возле меня прогибается кровать, а потом немного стягивают одеяло, и ты садишься… почти садишься на живот, всё же удерживаясь на согнутых коленях. Берешь мою руку и отводишь от лица, почти одновременно с этим открываю глаза. – Странные у тебя предложения, – ты сам под одеялом, а раз нависаешь надо мной, то и я, получается, тоже. – Да не такие уж. Если ты не даешься, то как мне еще себя вести, чтобы снова не загнать? – нагота тебя вовсе не смущает, а вот что-то в моих словах… и оно еще хуже, когда ты в такой позе. Руками упираешься в грудь, будто переминаясь с ладони на ладонь, – Так я тебя смог понять?