Обретая себя

Громкий вскрик вырвал Аобу из глубокого сна. Рэн лежал рядом и бился в ужасных судорогах, а по его лицу текли слезы. – Какого черта тут происходит? Рэн! - испугался Аоба, ничего не понимая. Он попытался взять парня за руку, чтобы остановить его дрожь, но едва не получил по лицу. Потом Рэн вдруг резко успокоился и перестал шевелиться. - Подожди, - растеряно произнес Аоба, – Рэн, проснись! – просил он, слегка встряхнув того за плечи. – Давай, проснись, ради меня! - Как будто это поможет ему! Аоба резко обернулся: Слай стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, и с усмешкой смотрел в его сторону. Голова Аобы начала пульсировать. - Ах, ты! - Аоба с размаху ударил его по лицу. - Что ты сделал с Рэном?! Ярость захлестнула его вместе с головной болью. Тот сплюнул кровь и полным презрения голосом произнес: - Я бы, может, что-то и сделал, но уж точно не перед тобой. Слай поднял руку и разжал кулак. Аоба ахнул: между пальцев был зажат маленький чип. Целый и невредимый. Значит... - Отдай... - голос юноши дрогнул. Но Слай в ответ лишь молча схватил его за волосы и силой опустил перед собой на колени. Все это случилось быстрее, чем юноша успел уследить за движением собственных рук. - Есть кто-то, кому здесь хуже, чем тебе. И я тот, кто может сделать твою жизнь еще ужаснее. - Пусти, - прохрипел Аоба, пытаясь рассмотреть, куда делся чип. «Он вытащил его... Он его чуть не загубил... Надо вернуть...» Слай уловил его мысли. «Что он там сказал? Его явно никто не учил, что стоит хорошенько подумать, прежде чем что-либо говорить». Ярость полыхнула в теле Альтер-эго ярким красным пламенем, сжигая все другие эмоции и затмевая разум. Это было не простое раздражение от неповиновения того, кто находился полностью в его власти, а накопившаяся черная злоба, сама ненависть к происходящему сжирала его. Ненависть - это то, что поддерживало его волю к жизни. Пока он ненавидит, его существование имеет смысл. Рэн безжизненной куклой лежал рядом, а его жертва стояла на коленях, мучаясь от боли в висках. Эмоции проецировались моментально, стоило лишь Альтер-эго дать себе волю. Слай переместил чип на ладонь и сконцентрировался. Чип поднялся в воздух на пару сантиметров и засветился, сначала голубым пламенем, а затем красным. Он направил его на Рэна, вырывая его из бессознательного состояния. Его тело поднялось на автомате. Такой способ передвижения Аоба опознал сразу. Контроль. Но он думал, что Рэн все равно не сможет идти. - А ведь я предлагал тебе уйти по-хорошему, - звенящим от бешенства голосом произнес Слай, обращаясь к Рэну. Тот открыл глаза и повернулся в сторону Аобы. Вспышка радости мелькнула в глазах Аобы, когда он увидел, что Рэн очнулся. На мгновение их наполнила надежда. Юноша ведь думал, что потерял его. А затем присмотрелся и нахмурился - янтарные глаза друга были затянуты странной дымкой. Глаза Рэна были какими угодно, но только не добрыми и дружелюбными. Скорее, в них появилось что-то необъяснимо жестокое. Помощник подошел к сидящему на коленях Аобе и схватил за плечи, опрокидывая того на спину и нависая над ним. Юноша позвал Рэна по имени, словно о чем-то спрашивая – но его взгляд был таким пронзительным, таким отчаянным в очевидном усилии понять, выяснить, что происходит. Ни одного звука не сорвалось с губ помощника. Тот улыбался. Такую улыбку Аоба никогда раньше не видел на лице Рэна, и она превращала его черты в пугающую, чудовищную маску. Внезапно тот резко схватил ноги Аобы и закинул себе на плечи. Сделано это с такой жестокостью, что еще чуть-чуть и повредились бы связки. Аоба растеряно пытался угадать, что тот хочет сделать, на что надеяться. А затем понял. Он надеялся, что это не Рэн так поступает, а тот, кто им командует. Взгляд встретился со Слаем: тот молчал. Только губы его невозможно улыбались. Рэн вдруг схватил Аобу по-другому, стискивая его бедра ближе к ягодицам. Слай на мгновение закрыл глаза – только на долю секунды дольше, чем необходимо, чтобы моргнуть. Он почувствовал, как жертве уже становится больно, как его грудь начала бешено вздыматься от страха. А ведь ничего еще и не началось. Альтер-эго приоткрыл глаза, ожидая. Аоба выглядел ошеломленным, как будто получил смертельный удар. Боль, должно быть, была настолько ужасна, что мозг отказывался ее воспринимать. Его дыхание сорвалось на полувсхлип. Тело задергалось, пытаясь избежать вторжения, показывая, что, на самом деле, происходит. Рэн сильнее потянул Аобу на себя, его тело будто выгнулось, а затем одним рывком погрузилось в жертву до основания. Слай на автомате зажмурился, но с ним ничего не произошло. Он распахнул глаза. Это выглядело так, словно он даже не мог кричать. Альтер-эго едва мог удержаться, чтобы не вздрогнуть, ожидая чего-то наподобие боли. Но ничего не происходило. Аобу просто грубо взяли, и боль была лишь с ним. А в ощущениях Слая не было ничего, кроме пустоты и тишины. Но эта тишина придавала всей сцене даже более зловещий оттенок, чем ранее. Слай вдруг задышал так, будто его сердце вот-вот остановится. Теперь на лице Аобы возникло обреченное, отчаявшееся выражение. Альтер-эго лишь заворожено наблюдал за процессом. Это не казалось сексом – что в этом вообще общего с сексом? Это выглядело так, словно работающая машина вбивается в живое тело. В конце концов, движения бедер ускорились. Синеволосый юноша дергал тело Аобы вместе с собой. Тот же выглядел тряпичной куклой, встряхиваемой жестокими толчками. Затем Рэн замер, содрогнулся, кончая в него. Он остался внутри еще недолго, струи густой скользкой жидкости вытекали из ануса Аобы вокруг опадающего члена. Затем он вытащил член, и юноша почти беззвучно всхлипнул. Глаза были закрыты. - Хорошо, - неожиданно произнес Слай. - А теперь отойди, Рэн. Тот послушно отошел, не обращая никакого внимания на лицо Аобы, которое исказилось от отчаяния, потому что он знал - теперь ему не следует ждать никакого милосердия – сейчас с ним случится что-то гораздо худшее, чем то, что произошло только что. И он знал, как его Альтер-эго наслаждается этим. - Аоба, -прошептал Слай, наклоняясь к нему ближе. Само звучание этого слова заставило все тело юноши содрогнуться. Он не отвечал, его глаза были крепко зажмурены, и настойчивое покачивание головой можно принять за “нет, нет”, но движения, скорее всего, непроизвольны. Враг дернул его вверх за предплечье. На его лице гримаса отвращения, но изящные пальцы крепко стискивают руку Аобы. - Понравилось? Никакого ответа. Слай подумал, что его не услышали. Казалось, что эти простые слова ломали Аобу сильнее, чем все остальное. «Упрямый, я почти не могу поверить, что он все еще сопротивляется». «Садист ублюдочный» - чужие мысли пронзают Слая. Комната погрузилась в тишину. Альтер-эго замахнулся и с силой ударил его по лицу тыльной стороной ладони. «Ему следует понять, что открывать рот можно только тогда, когда я этого захочу. Ему следует понять, что раздвигать ноги можно только подо мной, иначе жизнь станет еще хуже. Ему следует понять, что меня не надо лишний раз злить, одно его присутствие заводит меня сверх меры». Запустил пальцы в голубые волосы и впился в опухшие от касания губы. Вкус крови и слез заставил Слая внутренне улыбнуться. Лишнее доказательство того, что он делал Аобе действительно больно. Жертва мычит из последних сил и пытается вырваться. - Что, не нравится? Значит, тот, кто поимел тебя недавно, трахался лучше? - едко бросил Слай, выпуская из рук пряди и опираясь руками с обеих сторон от юноши. - Вдруг решил стать разборчивым, да? Так вот слушай меня, ты - грязная паршивая подстилка, которая принадлежит мне. И если ты возомнил себя чем-то большим… Что ж, придется объяснить тебе наглядно. Альтер-эго нарочито похотливым взглядом осмотрел его тело, прикидывая, в какой позе он будет смотреться лучше всего. Слай знал, что нужно сдерживаться, если он хочет довести начатое дело до конца, но от маленькой мести удержаться не мог. Все еще не мог подавить в себе радость, что Аоба его боится. Знание опьяняет. Так и хотелось прямо сейчас раздвинуть ему ноги и засадить по самые яйца, не обращая внимания на забытый план. Решимость вернулась, а вместе с нею - похоть. Эта дикая смесь просто взревела в нем. Напомнила о власти, которая была ему дана, пронеслась щекоткой вниз по спине. «Я трахну тебя… если ты попросишь меня об этом. Со всем искусством, на которое способен твой умный язык. Ты ведь такой красноречивый, так убеди меня. Почему это я должен двигаться прямо отсюда», - он самодовольно похлопал тыльную сторону бедер юноши. Все то, что ранее хорошо скрывалось, теперь оказалось на всеобщем обозрении. Он сам позволил это. «Я жду, Аоба...». Он вздохнул. Начал снова, более спокойно. «Это не единственное звено, что связывает меня с Рэном и тобой. Ты сдался мне, шаг за шагом. И в самом начале я хотел только сломать тебя. Но этот процесс неожиданно оказался таким восхитительным… это была радость, очарование. Ты и я, мы так друг на друга похожи. Я видел так много себя в тебе, эта страсть к играм со властью, великолепному подчинению превосходящей твою силе после свирепого сопротивления. Я узнал голоса, которые носились вокруг тебя, хотя именно я и был тем, кто поместил их туда. Мои собственные демоны были в точности похожи на твоих». Рука врага раздвинула ему ягодицы, и Аоба ощутил, как налитый и горячий член уперся ему в задний проход. Аоба, как в бреду, умолял прокушенными до крови губами отпустить его и звал Рэна. Чужие руки продолжали жадно тискать, мять, терзать и гладить его тело, каждое прикосновение ладоней отдавалось в мозгу вспышками боли. В него еще не вошли. Он не понимал, где реальность. Этот кошмар все продолжался и продолжался, Аоба с ужасом осознал, что его не отпустят до тех пор, пока все не закончится. Однако было в этом кое-что странное, когда его насиловал Рэн, его поглотила боль, а когда начал насиловать Слай... боли не было. Зато обострилась похоть. На какой-то момент всё прекращается вместе с оргазмом, вместе с криком, вместе с потрясающим, умопомрачительным, поразительным наслаждением, пока не пришло сожаление. Слай тоже кончил, даже не войдя в жертву, как никогда четко осознавая, что это самый сильный оргазм в его жизни. При одном воспоминании он снова начал возбуждаться, еще не успев отойти от оргазма. «Вот уж никогда бы не подумал, что жертва окажется такой талантливой. Конечно, трахать его зажатую попку, когда он сжимался подо мной и глотал слезы, тоже было кайфово, но это…». Слай снова вернулся к тому, с чего начал. Жертва, несмотря на недавнее действо так и не раскололась, но это уже не так важно. - Ты отличная сучка, знаешь? Не дело отдаваться всем подряд. Глядишь, товарный вид потеряешь, - усмехнулся Альтер-эго, склоняясь над лицом Аобы. - Ну же, скажи мне, что тебе понравилось, и я позабочусь, чтобы это повторилось. Аоба зажмуривается, но не произносит ни звука. Все еще сопротивляется. Или же просто… - Дрянь, - Слай почти касается его губ, произнося фальшиво-нежным голосом. - Последний раз спрашиваю тебя по-хорошему. Не ответишь - будет по-плохому. Его «по-плохому» Аоба ощущал на себе не раз. Но одно дело терпеть, когда выбора нет, и совсем другое - сознательно обрекать себя на боль, когда только что получил сверх дозу удовольствия. Он шевелит губами, силится что-то произнести, одновременно пытаясь отстраниться и закрыться от врага руками. Он не мог. Физически не мог пошевелиться и выполнить его требования. Знание убивает. Аоба знал, что тот собирается сделать. - Не надо, - каждое слово приходится буквально выталкивать из себя. - Не надо. Сорванный голос, сдавленный шёпот. - Пожалуйста, не надо, - просит словами, молит взглядом. - Я всё сделаю, только не трогай их. А на самом деле, готов на всё. Доведён до такой кондиции, когда уже ни гордость, ни остатки чувства собственного достоинства не могут пересилить панический страх. - А вот это мне решать. Я еще поиграю с тобой. Если бы Слай не был настолько уставшим, он бы сейчас же поставил его задом кверху и оттрахал прямо на полу. Но сутки бодрствования и возбуждения не самым лучшим образом повлияли на него, поэтому с этим придется подождать. Оставив жертву в покое, он вытащил чип и подошел к Рэну, который покорно стоял у стены и стеклянным взглядом смотрел перед собой, ни на что не реагируя. Слай приблизился, что-то прошептал ему на ухо, и тот закрыл глаза, сползая по стене. Казалось, его сморил сон. Аоба хотел возмутиться, но силы покинули и его тоже. А довольный, но уставший, Слай окинул обоих презрительным взглядом и телепортировал.