The Essence of Life / Смысл жизни

Он не сумел понять, что означает ее тон, но мог только предположить, что вызвал у нее отвращение. Он хотел проклясть ее за это, оставить бесплодной, но вместо этого обнаружил, что говорит: - Я не причиню тебе боли. Я не настолько чудовищен. - Что? Нет, - покачала головой Белль. - Дело не в этом. С этим все в порядке. Просто... Ребенок все равно будет моим? Ее легкое согласие застало его врасплох. Ее всего лишь беспокоило, что он мог забрать ребенка? Не то, что он будет к ней прикасаться? От шока у него развязался язык, и он нашелся с полуправдой: - Я долгое время уже не был отцом. Я бы уже и не вспомнил, что к чему. Дитя будет твоим. Даю слово. У Белль будет ребенок, а у него останется память о ее прикосновениях и удовлетворение от знания, что у него однажды снова появится ребенок, на этот раз в безопасности и комфорте любящих рук принцессы. - Тогда я даю свое, - признала она, оглядываясь вокруг, как будто что-то ища в комнате. - Нам лучше пойти в мои покои. На ее лице не было ни смущения, ни колебаний. Как во сне, он поднялся, а она взяла его за руку, ведя за собой по пустынным коридорам. - Думаю, Серафина уже разнесла новость, - усмехнулась она, пожимая его руку, и он почувствовал ее тепло даже сквозь драконью кожу сюртука. - Мне может потребоваться несколько новых слуг после этого. - Я могу создать для тебя парочку, - полушутя предложил он. - Тебя устроит зачарованный заварочный чайник? Ни одна живая душа по своей воле не прикасалась к нему уже много веков. Никто не касался его с такой добротой еще дольше, но вот, эта прекрасная женщина держит его под руку, и, кажется, не замечает ни чешуйчатой кожи, ни острых зубов. Неужели она просто так отчаянно хочет ребенка? Или просто его не боится? - Если ты можешь заколдовать его так, чтобы он мог сам ходить, это будет скорей мило, чем полезно, - решила Белль, открывая дверь в конце коридора и поманив его за собой в роскошные покои. Комната была декорирована в голубых тонах, с богато расшитыми гобеленами и элегантной кроватью с балдахином, которая полностью терялась в огромном количестве книг. - Похоже, ты спишь в библиотеке, - заметил он, внезапно ее решительность прочитать его контракт обрела смысл. - Гастон не одобряет книги. Чего не видят его глаза, то его не может нервировать, - равнодушно сказала она. Она ласково погладила как возлюбленного переплетенный кожей том, лежавший на низком столике, и он вздрогнул. Повернувшись к нему спиной, она сказала через плечо: - Так как мои слуги, кажется, исчезли, тебе придется расшнуровать меня. Или ты хочешь, чтобы я осталась в платье? Он сцепил зубы от ее деловитого подхода. - Так не терпится покончить с этим, дорогуша? Белль оглянулась на него, нахмурившись: - Что ты имеешь в виду? - Никаких нежных прикосновений или слов? Предпочитаешь, чтобы я просто тебя поимел и покончил с этим? - конечно, именно этого она и хотела, ругнулся он про себя. Какая женщина будет жаждать его ласк? Без всякого сомнения, она хочет, чтобы он был как можно быстрее. Как бы извращенно это не звучало, от этого ему захотелось потянуть время еще больше. Если его ценой за магию станут воспоминания, он хотел, чтобы оно того стоило. Когда она повернулась к нему, при виде выражения ее лица, он застыл. Белль не выглядела так, как будто пытается его поторопить, чтобы сократить срок пребывания с монстром. Она просто казалась сконфуженной. Еще одна догадка озарила его, неприятная, но возможная. Взяв под контроль свой голос, он спросил: - Дорогуша, что этот твой муж с тобой делает? Она пожала плечами. - Он исполняет свой долг. - Свой долг, - эхом отозвался он, сделав к ней шаг. Она не отшатнулась. - А говорит ли он, как ты прекрасна? Говорит ли, как ему повезло делить с тобой свое ложе? Тяжело сглотнув, Белль повторила: - Он... исполняет свой долг. Ярость к недоумку-мужу захлестнула Темного. У него была прекрасная, умная, добрая жена, а единственное, что она могла сказать о проявлении его внимания, это "он исполняет свой долг". Как отвратительно. Он протянул руки и поймал ее ладони между своих, твердо намереваясь показать ей то, чего ей не хватало. Пусть она не оценит этот жест с его стороны, но удовольствие - есть удовольствие, и неважно, кто его доставляет. Может, когда она будет знать, о чем речь, она потребует подобное от своего болвана. - Ты действительно прекрасна, - искренне сказал он, имея в виду не только черты ее лица. - А твой муж - дурак. Лицо принцессы покрылось нежным румянцем, и от этого вида у него перехватило дыхание. - Я предпочитаю не думать о муже, - сказала ему она. Он кивнул, тоже не горя желанием включать между ними этого недоумка. - Мы сделаем так, как ты пожелаешь, - высвободив одну из ее рук, он подвел Белль к кровати и усадил на край. - Закрой глаза, дорогуша. Ее ресницы мазнули по щекам, когда она повиновалась, а он кивнул сам себе, удовлетворенный. Так будет лучше. Она могла вообразить себе принца своей мечты вместо того, чтобы видеть так близко монстра, такое могло бы враз лишить ее всего удовольствия. Он стряхнул с себя сюртук, чувствуя уже неуютный жар, и занял место рядом с ней, но не прикасаясь напрямую. Несмотря на то, что он пристально следил за ней, Белль не отдернулась от него. Может, она уже погрузилась в фантазии, видя своего воображаемого любовника рядом с собой. Слишком поздно ему пришло в голову, что можно было бы наложить иллюзию и принять приглядный вид, но сейчас уже слишком поздно и от этого вряд ли будет толк. Лучше пусть она погрузится в грезы. Склонившись ниже, он прижался губами к ее плечу, обнаженному платьем. - Ты так прекрасна, - пробормотал он, опаляя дыханием нежную кожу и стараясь, чтобы голос для нее звучал ниже, как у обычного мужчины. - Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались как с принцессой, которой ты и являешься. Медленно, осторожно, он проложил дорожу поцелуев до тех пор, пока не добрался до изгиба шеи, где приостановился и просто вдохнул ее аромат. Белль пахла розами со слабой примесью приятного запаха старых фолиантов с безошибочно угадываемой ноткой чистоты и невинности под ним. В душе этой женщины не было ни капли мрака, и, тем не менее, она приняла его в своей кровати ради любви ребенка, которого у нее еще не было. Со слабым вздохом она выгнула шею, чтобы дать ему больше доступа, и он прижался приоткрытыми губами к ее горлу, стараясь не поранить кожу острыми зубами. Он нежно всосал в рот немного кожи, дожидаясь, пока не появится отметка, чтобы заклеймить это потрясающее создание, сделать своей. Пусть ее муж увидит, мелькнула мрачная мысль. Пусть болван полюбуется, что если он не будет заботиться о своей жене, то найдутся другие, что займут его место. Может, тогда он сумеет осознать ее бесценность. Он излил все свое внимание на ее горло, позволив второй руке блуждать, лаская кончиками пальцев контур ее лица и обнаженные руки, при этом, не позволяя ей ощутить остроту своих когтей. Он едва прикасался к ней, но она все равно уже часто дышала, очевидно, не привыкшая быть центром желаний мужчины. Если бы она была его, он бы не выпускал ее из кровати. Он бы ничего больше не делал, но какая разница? Белль заслуживала непрерывного и постоянного обоготворения. Слегка передвинувшись, чтобы очутиться позади нее, он прошелся вдоль ее талии ладонями, ощущая частое движение груди от дыхания. Он заставил себя оторваться от ее шейки, чтобы пройтись губами сзади по спине до тех пор, пока не добрался до верхнего края платья. - Это милое платье, - пробормотал он. - Но без него ты будешь милее. - Да, - почти беззвучно согласилась она, потянувшись назад, чтобы распустить шнуровку. Он отвел ее руки со снисходительным смешком. - Позволь мне. Она тут же поддалась, изогнув шею, когда он еще раз прижался в поцелуе к поставленному там засосу и осторожно принялся ловкими пальцами распускать бант и выпутывать атласные шнуры из петель в золотом платье. Как только его глазам открылась прорезь на спине, он запустил пальцы внутрь, в нетерпении ощутить ее теплую кожу под ладонями. Вместо этого он нащупал снова ткань - жесткий корсет и шероховатое кружево. Отвлекшись, он оторвался от ее горла и недоверчиво посмотрел вниз: - Неужели все эти слои так необходимы? Он забыл проконтролировать свой голос, сделать его ниже, но Белль просто рассмеялась, открыв глаза и оглянувшись на него через плечо. - Не думаю, что без них платье удержится на мне, - усмехнулась она, и в ее глазах не было ни намека на отвращение при виде его так близко от себя. Непрошено, в голове возник образ платья, соскальзывающего ниже, в то время как они обсуждают условия сделки, и он содрогнулся, задохнувшись. - Я... не вижу, в чем тут проблема, - выдавил он из себя, и Белль вспыхнула, одновременно от смущения и удовольствия. Грациозным движением она спрыгнула с кровати и позволила расстегнутому платью скользнуть вниз по телу, собравшись лужицей у ее ног. Когда она сделала движение присоединиться к магу на кровати, ее нога зацепилась за шелк, и она споткнулась, упав лицом вниз на кровать. Он поймал ее, как сумел, в итоге они оба оказались распластанными на матрасе, она - на нем, лишь какие-то дюймы отделяли их лица друг от друга. Белль снова рассмеялась, и он ощутил ее теплое дыхание на своих губах. - Прости, я немножко неуклюжая. - Не страшно, - уверил он, в то время как его пальцы сами по своей воле погрузились в копну каштановых локонов. Он рывком стянул принцессу с себя и слепо нашарил губами ее рот, крепко зажмурившись в попытке самозащиты. Она была слишком близко и слишком прекрасной, а ему, если не будет осторожен, грозит полная потеря самоконтроля. Ее губы были теплыми и податливыми, молодая женщина вздохнула и вцепилась в его жилет, когда он принялся посасывать ее нижнюю губу. И снова это ощущение оглушило его: он едва касался ее, а Белль все равно дрожала. Когда он мазнул языком по ее губам, она хихикнула через нос, не раскрывая губ. Это можно было принять за отказ, но она все еще жалась к нему, прижимая его к себе рукой, скользнувшей по его ребрам. - Открой ротик, - пробормотал он, и когда она тут же подчинилась его просьбе, с радостью скользнул языком внутрь, чтобы еще глубже ощутить ее вкус. Белль застонала ему в рот – восхитительное сочетание удивления и удовольствия, отчего ему страстно захотелось превратить болвана в улитку сразу после того, как они закончат здесь. Ублюдок получил Белль и даже не соизволил как следует ее поцеловать? Даже улитка для него слишком большая честь. Он опустил ее на спину и приподнялся в сидячее положение, чтобы как следует полюбоваться. Несмотря на снятое платье, на Белль все еще было больше одежды, чем на любой из простолюдинок. С учетом корсета, лифа-чехла, сорочки, нижних юбок и панталон, ее можно было счесть полностью одетой. И даже так, она покраснела под его пристальным взглядом и прикрыла руками грудь. - Не надо, - он поймал ее запястья и убрал руки. Ее щеки запылали, но она подчинилась, позволяя ему насмотреться вдосталь. Белль заслуживала изысканных комплиментов и принца, который бы ее боготворил. Румпельштильцхен же никогда не был силен в комплиментах и уже давно истощил весь свой скудный запас. Она заслуживала принца, а вместо этого получила монстра, который таращился на нее так, как будто хотел съесть живьем. Несмотря на румянец, она не выглядела напуганной такой ситуацией. Вместо этого ее руки дергали спереди его жилет, играясь с пуговицами, но не пытаясь расстегнуть. - Если ты будешь смотреть, я должна тоже, - предложила она. Он недоверчиво воззрился на нее, едва сумев осознать эти слова. Конечно же, она не может говорить, что действительно хочет на него посмотреть. - Я не самое приятное глазу зрелище, дорогуша, - предупредил он, взяв ее за руку и намереваясь вернуть ту на постель. Белль вздохнула с разочарованным, но не удивленным видом. - Гастон тоже не позволяет, - ее рука обмякла в его хватке, демонстрируя ее покорность положить ее так, как ему угодно. Ей не нужно было говорить ничего другого, чтобы заставить его согласиться. Вернув ее руку снова к пуговицам, он покачал головой: - Только не говори, что я не предупреждал.