Печать Бога

- Сехун! Сехун! – похлопала его по щекам. – Он ведь не умер, да?! Да?! - Нет, просто мозг не выдержал такой нагрузки и отключился, - Лухан сел рядом и прижал к груди колени. – Я говорил, что не надо было, а ты… Мы молча уставились на бледного парня, распластавшегося на полу возле кровати. - Сехун, - коснулась его руки. - Не надо, пусть ему всё это покажется сном, - прошептал призрак. - Нет! – покачала упрямо головой. – Я зря заставила всех страдать и ревела сама? Нет, он всё вспомнит, и… - И что? – воскликнул Лухан. – Как он будет дальше жить?! - Научится как-нибудь… - Как-нибудь?! Это как? Просыпаться по утрам и знать, что ты – убийца?! Чистить зубы и смотреть в зеркало на лицо преступника? Как?! - Не кричи на меня! Это ты заварил эту кашу! И мне приходится её расхлёбывать! – выпрямилась и посмотрела на призрака сверху вниз. – Это не я поставила ему вторую Печать! – я видела, мои слова причиняют боль, но уже не могла остановиться - нервная система совсем ни к чёрту. – Поэтому, будь добр, просто помоги! – и вышла из комнаты. Что делать, когда Сехун проснётся? Будет ли помнить? Что ему сказать? А если он решит покончить с собой? А если надумает сдаться в полицию, захочет признаться в убийстве фактически мёртвого человека? А если… а если у него снесёт крышу и захочет убить меня?.. Никого нет, а Лухан – не помощник. Что делать? Вернулась с кружкой воды. Помочила пальцы и приложила ко лбу Сехуна. Ресницы дрогнули, но глаза не открыл. - Сехун, - опять окунула пальцы и провела по щеке, - это я – Фёкла, ты меня слышишь? Сехун… - дрогнули губы и сжались челюсти. Мне показалось, что он уже очнулся, просто не хочет, быть может, боится открывать глаза. - Хочешь, я уйду? – тихо спросила. И вдруг заметила блеск собирающейся влаги в уголках его глаз. - Я буду в соседней комнате, - дотронулась до его плеча и, кивнув Лухану, вышла из комнаты. Едва затворила дверь, послышался шорох, скрип кровати, и… тихие, с трудом сдерживаемые всхлипы. Зачем я вообще это сделала? Честно говоря, в какой-то момент мне подумалось: а вдруг сунусь к демонам, и назад вернуться не смогу. И Лухан так и останется в этом мире, то и дело возвращаясь и страдая в прошлом. А Сехун будет жить в неведении, раздираемый Печатями и странными снами. Несмотря на то, что у меня было архиважное дело – спасение Дио, я не могла бросить здесь в таком состоянии Сехуна. Поэтому пришлось занять свои руки, дабы разгрузить голову: подмела, вытерла пыль, полила кактусы начальника. Прислушалась к дверям в свою комнату. Тишина. Тихонько открыла дверь и вошла. Сехун лежал на кровати, свернувшись в клубочек лицом к стене. У изголовья сидел Лухан, аккуратно касаясь холодными пальцами растрёпанных волос друга. Я сглотнула и сделала шаг вперёд. Сехун сжался ещё больше. Молча подошла к кровати и, замешкавшись на пару секунд, всё же решилась, и легла рядом, уткнувшись лбом ему в лопатки. Не обняла, нет, просто лежала и слушала его прерывистое дыхание. - Он не винит тебя, - шёпотом нарушила молчание. Сехун ответил не сразу, выдержав длинную паузу. - Откуда ты знаешь? – хрипло спросил. - Знаю и всё. - Как ты… Почему ты не боишься? Я могу убить тебя… Ты слабее, чем он, хотя… он… Он даже не сопротивлялся, - голос сорвался. – Я помню его глаза… - всхлипнул. – Он, словно, знал… Знал и разрешил мне… - из горла вырвался стон, переходящий в рыдания. Он плакал, снова и снова сотрясаясь от вырывающейся из груди боли. Я прижалась к его спине, обняв одной рукой, и плакала вместе с ним. Его боль была такой близкой и такой пронизывающей, словно резала нас обоих, заставляя синхронно вздрагивать и протяжно выдыхать застревающий в лёгких воздух. Сколько мы так пролежали? За окном прочно улеглись сумерки, собираясь по углам и сматываясь в полноценную ночь. Первым перестал всхлипывать Лухан. Разлепила опухшие от слёз веки, и повернула голову. Призрак сидел на окне, на фоне растущей луны, и по привычке покачивал свисающей ногой. Кофта Сехуна там, где я уткнулась в неё, была совсем мокрой. - Ты как? – тихо спросила. - Что я должен ответить? – сипло в ответ. - Что жить будешь. - Я? Да таких, как я, надо на электрический стул сажать. - Есть вещи, которые я не могу тебе объяснить, просто… В том, что случилось, была и его вина, - попыталась смягчить. - Вина? Вина в том, что он слишком заразительно смеялся? Слишком любил таскать мои футболки? Слишком много пил баббл-ти? – цинично бросил через плечо. – За это его стоило убить? - Я не об этом! Но… - Ничего не говори, - прошелестел голос Лухана. – Скажи, что я во всём виноват. Скажи, я запомню его навсегда. Запомню только хорошее. Скажи ему! - Ты бы хотел что-нибудь ему сказать? - Кому? Лухану? - Да. Если бы он тебя слышал, чтобы ты ему сказал? - Я не верю в жизнь после смерти. - Просто выскажись. - Это глупо, нет смысла теперь что-то говорить… Ты лежишь в кровати с убийцей… - Нет! – воскликнули мы с Луханом одновременно. – Я говорила, есть вещи, которые от тебя не зависели! Я постараюсь, очень постараюсь что-нибудь исправить, но… - Почему ты? – Сехун вдруг резко обернулся и, привстав на локте, навис надо мной. – Почему? Почему ты живёшь здесь? Прошло столько времени, а в этой комнате ничего не изменилось. И ты… Как ты связана с Луханом? – в отблеске от луны его лицо с прищуром глаз казалось застывшим и пугающим. - Ты знаешь, чем занимался Лухан? - Работал в книжном. - А ещё? - Ходил по улицам и дарил людям добро. - Добро? А как он это делал? - Переводил через дорогу, пожимал руки, спрашивал, как дела… При чём тут это? - Я тоже несу людям добро. Абсолютное добро, понимаешь? - Нет, - парень покачал головой. - Важна только суть. И сейчас, пока я пытаюсь привести в чувства тебя, где-то далеко-далеко страдает мой начальник, Дио. Мне нужно ему помочь, - попыталась встать. - Стоп, - Сехун прижал меня к кровати, поставив руки по обе стороны от моей головы. – Это всё очень странно, ты понимаешь, да? - Понимаю, - согласно кивнула. - Я чувствовал что-то похожее и к Лухану… Словно он никогда не был полностью честен со мной… Так и ты. Говоришь, а слова какие-то обтекаемые и многозначные. - Всё, что ты должен знать - мы с Луханом желаем тебе счастья. - И поэтому ты рассказала мне, что я убил его? – хмыкнул. В глубине его глаз зажегся недобрый огонёк. - Ты должен был вспомнить! Он – тоже часть твоей жизни! - Он что-то сделал со мной! Я помню, как мы встретились, а потом всё вдруг резко изменилось… - Он хотел сделать твою жизнь лучше! - Лучше? – наклонился ко мне. – Мне было плохо, - процедил. – Я не мог спать, не мог есть, учиться… Ничего! Я ничего не мог. БЕЗ НЕГО! Мне было больно даже дышать, - прошипел, и его пальцы сомкнулись на моей шее.