«Их ничто не страшит, - проворчал я, наблюдая в окно, как они приближаются. - Вдвоем они готовы пойти против сатаны со всем его воинством.»
- Эмили Бронте «Грозовой перевал»
На циферблате магнитолы бледно светилось время: половина пятого утра. За окном быстро сменялись голубые, тонущие в утреннем тумане сосны, а капли легкого дождя били по стеклам. По радио играла местная волна некачественной музыки, которую я включила сама же, чтобы отвлечься. Не помогло. Я не сдержала вздоха и потянулась, чтобы отключить звук. «Добро пожаловать в Форкс!» - деревянная табличка пронеслась перед глазами и меня пробила заметная дрожь. ⁃ Замерзла? — Прервал тишину Алек, подкручивая температуру. ⁃ Нет, — качнула головой я, — Можно я открою окно? Тревога зашкаливала, сердце стучало в висках, а к горлу начал подкатывать сегодняшний завтрак. Я закрыла лицо руками и начала считать про себя, пытаясь привести дыхание в порядок. Я никогда в своей жизни не испытывала такого сильного страха. Неестественного, противоречивого, оцепеняющего. Он не давал двигаться, не давал говорить, сковывая тело. Я злилась на саму себя за чувство, которое не могу контролировать. Было стыдно признаваться, что боялась я самых близких на свете людей — мою семью. И страшнее всего было то, что это не мой выбор. Через секунду я почувствовала как машина остановилась. Алек молниеносно открыл пассажирскую дверь и протянул мне бутылку воды, взятую с заднего сидения. Я отпила несколько маленьких глотков. За время нашего пути это уже третья остановка. Когнитивный диссонанс, приводящий к повышению тревожности и приступам панических атак. Еще два дня назад я знала Калленов как тиранов, отдавших меня волку, который сломал мне жизнь. Я утопала в благодарности всем членам клана Вольтури за спасение. Оказывается, что жизнь сломали мне мои спасители. То, во что я верила долгие три месяца оказалось безжалостной ложью. После уезда из Вольтерры и по прилету в штат Вашингтон, воспоминания снежным комом свалились на меня. Реальные и навязанные. Мы остановились в отеле, недалеко от аэропорта и первым делом Алек купил мне сильные снотворные, чтобы я пережила эти сутки. Меня удивляло, что человеческие лекарства способны помочь мне. Я пила белые капсулы в лошадиных дозах, продающиеся исключительно по рецепту, который Алек смог где-то достать. Мне становилось лучше от них. Алек сказал, что его дар мог затормозить процесс вспоминания, поэтому психика должна была бороться с ложной реальностью самостоятельно. Воспоминания возвращались резко, словно видения. Мой крик отражался от стен и поднимался вверх по башне. Их было четверо: Феликс, Деметрий, Джейн и Долорес. Джейн, стоявшая надо мной, нещадно прожигала меня взглядом. Я лежала на полу, свернувшись в позе эмбриона, а тело горело на средневековом кострище, как тело ведьмы, пойманной за свои деяния. Публика ликовала. ⁃ Твои родители ненавидят тебя, — внушающей интонацией произносит Долорес, присев возле меня. Она гладила мою спину, будто успокаивала маленького напуганного ребенка. ⁃ Заткнись! — Жадно хватая воздух, во время перерыва инквизиции вымолвила я. Мое сердце переполняла ненависть, - Клянусь, я сверну тебе шею. Долорес встала и отстранилась. Новая волна боли обрушилась на меня. Я плотно сжала губы, чтобы не показывать свою слабость, но сила воли быстро заканчивалась. Злость сводила скулы, рвала на части изнутри. Мной руководило одно единственное желание — оторвать Долорес голову. Я боролась изо всех сил с тем, что она говорила. ⁃ Ее ненависть направлена на меня, — обратилась Долорес к своим союзникам. ⁃ Аро хочет контролировать процесс, — ответил чей-то мужской голос. ⁃ Нет, — Долорес качнула головой, — Всех, кто здесь находится, ее подсознание запомнит. Она будет верить в то, что я скажу, но инстинкты будут говорить ей обратное. Она не будет доверять. А мне ее доверие нужно, так же, как оно нужно Аро. Долорес отошла в дальний угол, куда не падал свет от кованных светильников, висящих на стенах каменного коридора. Она сделала это, чтобы я ее не замечала. Я усмехнулась через боль. Страх я чувствовала только за свою семью. Что будет с ними, когда меня настроят против них? Как бы мне хотелось стать видением Элис, чтобы уберечь их. Беспомощность медленно охватывала мой разум. ⁃ Ее сопротивление слишком сильное. Иллюзия боли сейчас на нее не воздействует. Ей нужна настоящая боль и реальные травмы. Боль, внушаемая Джейн, резко прекратилась. Я протяжно выдохнула и только собралась с силами, чтобы встать и реализовать обещанное, как услышала тяжелый стук мужских ботинок. ⁃ Нет, Феликс, — прошептала Долорес, — Ты ее убьешь. Феликс вернулся на место. Я подняла голову и, несмотря на расфокусировавшееся зрение, увидела приближающегося Деметрия. Он закатил рукава. Я не сводила с него взгляда. Мне не было страшно и бороться тоже не было сил. Измученная даром Джейн, я осталась лежать на холодном каменном полу, понимая, что сейчас будет происходить. Одним движением Деметрий поднял меня за плечи и кинул в самую дальнюю стену. Неожиданно для себя я осознала, что физическая боль не так страшна, в сравнении с агонией огня. Реальная боль изматывает тело. Боль ведьмы Джейн ломает душу. Время потеряло свое значение. Пытки длились, казалось бы, вечно. Сил не было даже открыть глаза. Единственное, что я чувствовала — это холодный каменный пол и ноющая боль во всем теле. Я чувствовала, как липкая кровь из носа стекала по моему лицу. Дыхание было тихим и сбивчивым. В ушах звенело, а вокруг стояла гробовая тишина, что казалось, будто рядом ни души. Может, так выглядит смерть? ⁃ Волк ломал твои кости ежедневно. Это сделал он, — Смутно послышалась до ужаса знакомая внушающая интонация, — Он называл тебя грязным отродьем человека и вампира. Ты пыталась вернуться к родителям. Тебе казалось, что их ненависть лучше ежедневного насилия. Но ты им не нужна. Она выбросили тебя словно игрушку. Разум отключился. Перегорел, как лампочка. Я грязная полукровка, отродье человека и вампира. Я в очередной раз избита за непослушание. Я лежу на полу в гостиной, в резервации Квилетов, а надо мной стоит Джейкоб и его лицо искажено удовольствием. ⁃ Ты сама виновата, в том, что я с тобой делаю, — словно выплюнув слова, произносит он и проходит к входной двери. На секунду я чувствую холодный сырой воздух с улицы, протянувшийся по полу и слышу, как стая волков ждет его недалеко от дома. Их силуэты скрываются за густыми, утонувшими в сумерках соснами. Я остаюсь умирать. Долорес хватило недели, чтобы я поверила в то, что она мне говорит. Нечеловеческая регенерация сыграла злую шутку. Дважды за неделю мне ломали ребра, несколько раз пальцы и ключицу. Мое тело ломалось и срасталось заново и вынесло невообразимое количество переломов и разрывов. Руки от запястья до локтя были изуродованы укусами, которые зарастали и снова наносились. Некоторые так и не сошли, их видно, если присмотреться. Я считала, что эти шрамы оставили мне мои родные. И Джейкоб… Диссонанс в моей голове просто сводит меня с ума. Как я могла в это поверить? - Не вини себя, — произнес Алек, держащий меня за руку и видевший мои мысли. Я медленно убрала руки и засунула их в карманы, понимая, что потеряла контроль над своим даром. Я не знаю его. Не знаю, почему он помогает мне. Но сейчас, это единственный человек в реальность которого я верю. Образы наложились один на один, затмевая, перекрывая друг друга. Некоторые я уже могу отличить от ложных, но далеко не все. Алек говорит, что слишком мало времени прошло и в кругу близких процесс пойдет быстрее. ⁃ Не хочешь поохотиться? Тут недалеко есть олени. Я упрямо покачала головой из стороны в сторону. Я прекрасно осознаю, что мне нужна кровь - от вампира во мне ничего не остается. Но воспоминания возвращаются в хаотичной последовательности и времена охоты я совершенно не помню. Все вампирские инстинкты притупились: я не чувствую запахов оленей, которые поблизости, не слышу проезжающие вдалеке машины. Я слышу только свое сердце, колотящееся с бешеной скоростью. Сопротивление моего разума и моих чувств оказалось сильным — Долорес постоянно подправляла мои воспоминания. Все сны, что снились мне оказались реальностью, которая целеустремленно пыталась вернуться ко мне. Я шла к Долорес, рассказывала об этом, думая, что так моя психика борется с болью, причинной мне моей семьей. Все это было внушенной мне ложью. Теперь я понимаю, почему Алек избегал меня. Он строил планы, которые я тогда не способна была понять. ⁃ Нужно ехать, у нас мало времени. Поспи, пока есть такая возможность. ⁃ Спасибо тебе за все, — шепотом, глядя в густеющий лес у него за спиной, проговорила я. Алек не ответил. Сколько раз я благодарила его в Вольтерре за спасение? На это раз, я понимаю, что действительно спасена. Остаток пути я прокручивала в голове встречу с родными. Мы не виделись больше трех месяцев. ⁃ Они приехали в Вольтерру через сутки, после того, как мы тебя забрали. — Рассказывал по пути Алек, — Я впервые увидел, как плачут вампиры. Они были в безвыходном положении и даже не догадывались, что происходит с тобой в далекой части замка. Аро выдвинул условия: добровольное присоединение к Вольтури всех членов Олимпийского клана и оборотней. Планы Аро были глубже и все, кто его окружали, были просто марионетками в его руках. Все, кроме Долорес. Долорес имела большую власть, подаренную ей Аро. Она затмила всех. Мое похищение было продуманным до мелочей. Аро не посвятил никого в его планы, чтобы не было утечки информации. Предугадать ход его мыслей было невозможно. Аро знал, что Элис не способна видеть мое будущее, так же, как она не видит будущее оборотней. Все, что связано с нами - покрыто черной непроницаемой шторой неведения. Элис видела приход Вольтури, но не догадывалась, что часть настоящих помыслов Аро, тщательно скрыты за слепыми пятнами ее видений. Он оправданно верил, что к встрече меня не допустят, и узнав про мое запечатление с Джейком, рассчитывал, что со мной останется кто-то из оборотней. Это только сильнее укрепляло защиту от дара Элис. Аро отправил Челси, Афтона и Феликса на переговоры к Калленам, сказав, что их целью является мирный визит. Им требовалось узнать, несу ли я опасность для тайного мира вампиров. Все члены клана Вольтури были в неведении о переговорах. Он впервые за все время правления кланом принял решение самостоятельно, без помощи Кая. Следом за ними, так же, скрываемые от всех, с десятиминутным перерывом и совершенно другим проложенным маршрутом, отправились Деметрий, Алек и Джейн, реализующие мое похищение. Деметрий — один из самых лучших ищеек в нашем мире, а Афтон обладал даром ментальной невидимости. Аро выбрал всех неслучайно. Им не составило труда быстро найти Калленов на поляне в лесах Форкса и дом, в котором находилась я. Аро сильно рисковал, но две группы, благодаря судьбоносному везению так и не пересеклись. Он высчитал все до секунды. Если бы кто-то приехал с опозданием или же опередил события, ничего бы не произошло. В то время, пока моя, не подозревающая подвоха семья, встретилась с Вольтури на нейтральной территории для мирных переговоров, находящейся всего в шести километрах от дома, Алек, Джейн и Деметрий пришли за мной. В доме остался Джейк, Сэм и Сет, а также приехавшие в гости клан Денали. Казалось бы, все в безопасности, и если что-то пойдет не так, остальные быстро придут друг другу на помощь. Это было наваждением. Алек усыпил всех находящихся в доме. Ему хватило двух секунд, чтобы туман проник в сознание каждого. Разделяться было самой большой ошибкой, которую можно было совершить. Когда мои близкие, стоявшие на поляне, заподозрили неладное и поспешили вернутся домой, было уже поздно. Все, кто был в доме стояли в растерянности. Все, кроме меня. Аро осознавал безумность своей идеи и рассчитывал, что может потерять кого-то из своего клана. Но он даже не догадывался, при каких обстоятельствах это произойдет. В Вольтерру не вернулись Челси и Афтон. Они просто сбежали по пути, забрав с собой все те крепко установившиеся связи, которые скрепляли всех членов могущественного клана. Любовь в Вольтерре разрушилась как карточный домик. Все увидели реальность происходящего. Кем-то руководила привычка и желание быть частью самых сильных вампиров в мире. Кто-то осознал, что их чувствами манипулировали. Именно тогда Алек ощутил ту ненависть, которая была так тщательно скрыта. Он ненавидел всех, с кем жил долгие столетия. Его больше ничего не держало. Стоя в тронном зале, мой отец смог прочитать в контролируемых мыслях Аро часть его настоящих помыслов. После присоединения Олимпийского клана и оборотней к Вольтури, Аро планировал избавиться от ненужных неодаренных вновь приобретенных марионеток. Но папа не знал, каким изощренным способом Аро собирается это сделать. Аро готовился к этой встрече на протяжении нескольких лет, тщательно продумывая о чем говорить и о чем не стоит упоминать даже в своих мыслях. Он сказал Долорес внушить ему контроль над своим разумом. У нее это удалось. При помощи Долорес, о которой не ведали прибывшие в Вольтерру гости, он собирался устроить разлад в нашей семье. Аро хотел убить ненужных Калленов нашими же руками. Прибыв по доброй воле в Вольтерру, они бы, наконец, встретились со мной. Встреча была бы не такой долгожданной, как ожидалось. К тому времени мой разум должен был полностью сломаться, подчиняясь только Долорес. Я была бы безумна. Мне бы хватило сил убить оборотней. Со временем Аро склонил бы меня к крови людей, которая питает гораздо сильнее вегетарианского образа жизни. Ненависть к Джейку и ему подобным была бы вплетена в мою сущность, как ее неотъемлемая часть. Аро было интересно, что я почувствую, когда от Джейкоба останется только кровь на моих руках. Я могла бы окончательно сойти бы с ума. Аро рассчитывал именно на это. Сейчас, здравым рассудком, я понимаю, что так бы и произошло. Меня убили бы, как сумасшедшую, на глазах моей же семьи. После, Аро подчинил бы себе разумы всех Калленов. Все казалось бы логичным. Я, одичавшая, убила Квилетов, ненавидя их за сам факт запечатления. А зачем Вольтури безумный союзник? Моя семья, под влиянием Долорес, сочла бы его решения благоразумными. Спустя время, Каллены убили бы друг друга, оставив от могущественного Олимпийского клана только папу, маму и Элис. Избранных. Но папа точно знал, что просто так от меня не избавятся, пока они сами не прибудут в Вольтерру. Они строили планы, как забрать меня другим способом. Каллены даже собирали армию, но стражи Вольтури не подпустили их близко к Вольтерре и бой не состоялся. Присоединение равнялось добровольной смерти близких людей. Добровольным убийством, от рук друг друга. Оборотни были неотъемлемой частью нашей семьи, и две стаи, вместе с Калленами отправились в Италию, штурмовать Вольтерру и вытащить меня из цепких лап врагов. Они верили, что пробравшись в стены замка Вольтури им удастся их победить. Аро прекрасно знал, что рано или поздно Каллены примут его условия и продумывал дополнительные планы, на случай, если это затянется надолго. Он принял выжидающую позицию, погруженный в стратегию и не замечал разлада в своем непоколебимом могущественном клане. Маркус был первым, кто вышел из-под влияния Челси. Если Алек, по мнению Аро, мог держаться за сестру, остающуюся ему безмерно преданной при любых обстоятельствах, то Маркуса в замке Вольтури ничего не держало. Аро убил любовь Маркуса. Если бы тогда не появилась Челси, он бы либо ушел из клана, либо ушел бы из жизни. Именно Маркус знал о помыслах Алека и скрыл их от Аро. Он разделял его позицию. За разговорами, я перестала следить за сменяющимися видами родного Форкса, и как только мы свернули на лесную дорогу, Алек проговорил: ⁃ Десять минут и ты, наконец, будешь дома. Я должна была почувствовать облегчение. Должна была чувствовать радость и возбуждение от скорой встречи с родными, но вместо этого мое сердце снова сковал животный неестественный страх. ⁃ Мы не могли выжидать еще больше, — увидев мою реакцию, проговорил Алек, — Неизвестно, что придумал Аро за трое суток, пока мы добирались сюда. ⁃ Знаю. Я в порядке, - солгала я. Алек легонько коснулся моей руки. Безмолвная поддержка, которая мне так сейчас нужна. Алек хорошо умел скрывать взволнованность, но его выдавал чрезмерно сосредоточенный взгляд на дороге и задумчивые глаза. Я не замечала его тревоги, полностью погруженная в свои чувства. Он был в клане Вольтури много долгих столетий, настолько долгих, что он и сам не способен точно обозначить время. Аро обратил его, когда ему было около шестнадцати лет и вся его бессмертная жизнь была посвящена своему создателю. Джейн — самый близкий для него человек, единственная, которую он знал как самого себя, с самого рождения. Они вместе горели на костре - и вместе должны были умереть. Все неумолимо рухнуло. Алек давно перестал поклоняться Аро и разделять его взгляды в ходе правления, а Джейн была ему полной противоположностью во всех решениях. Когда Алек чувствовал языки пламени, обжигающие его тело, он справлялся с болью, обратив свой дар на себя. Но Джейн, обрушила праведный гнев на жителей деревни, свершивших прилюдную казнь. Это момент навсегда оставил отпечаток на все их последующие решения. Алек оставался с Вольтури, считая, что эта лучшая жизнь, которая только может быть у вампира. Только это мнение было не его, а создано Челси. Я вырвалась из размышлений, отвернувшись от Алека и заметила вдалеке знакомый до боли дом, с панорамными окнами и папоротниками, растущими возле крыльца. Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь побороть оцепенение и навязчивый страх, сжимающий мое горло.“Ты сказала, что я тебя убил, так преследуй же меня! Убитые, я верю, преследуют убийц. Я знаю, призраки бродят порой по земле! Будь со мной всегда… прими какой угодно образ… Сведи меня с ума, только не оставляй меня в этой бездне, где я не могу тебя найти!”
- Эмили Бронте «Грозовой Перевал»