Кошмар

Продолжение POV Себастьяна Руку охватило серебристое свечение, и я стал медленно водить ею над бездыханным телом. Все укусы затягивались на глазах, а кровь возвращалась на свое законное место в организме хозяина. Мне было более чем жаль того, что я с ним сделал. Как последний садист и извращенец. Естественно, это не могло радовать. Ведь я… очень хорошо отношусь к графу. Привязался к мальчишке сильнее, чем к кому-либо до этого. Если бы Майджек не пришел, ничего такого бы не случилось, наверное. Нет, в конце то концов мы бы с ним переспали – это понятно, только когда, неизвестно. И все, скорее всего, было бы намного нежнее. А тут меня словно охватило безумие и жажда, если не крови, то демона – это точно. Мне нужен был Он! Эта красноволосая бестия, сводящая меня с ума. Теперь я даже не стану отрицать сего факта. Кроме того есть и ещё одна причина, по которой я так срочно должен был переспать с господином. Ну, как должен был. Надо не путать ДОЛЖЕН и ХОТЕЛ. В моем случае, правильнее будет сказать именно второе слово, но дабы хоть немного себя оправдать я говорю первое. Постойте-ка! А перед кем я, собственно, оправдываюсь? Если бы был человеком, то взыграла бы совесть за ужасный поступок, но в демонах это чувство отнюдь не развито. Значит, так и будем говорить – хотел. Значит, как-то так: Я постоянно хотел Сиэля. И это желание никогда ни на секунду не ослаблялось, но не было возможности. Если бы мальчик не затеял всю эту игру, было бы намного проще, а так… Ведь проиграть я не могу, в противном случае разочарую господина, а это ни в коем разе не приемлемо. Возможно, позже граф сам бы сдался, однако появился проклятый Майджек. С него-то все и началось… Когда-то давно. И им-то все и закончится в ближайшем будущем. Пришел, с гаденькой ухмылочкой сообщил, что я нужен Владыке, и потихоньку улетучился, а я остался. С диким желанием и чувством безнадежности. Причем, и первое, и второе разбудил именно он. Ну, первое, как я упоминал раньше, никогда и не угасало, но он ещё сильнее его разжег. И если до этого я хотел именно Сиэля, то теперь мне было почти все равно. Почти, потому что, не взирая на ситуацию, тело желало именно Его. Ну, и графа, разумеется, тоже. Поэтому решил убить сразу двух зайцев. А, учитывая тот факт, что я, возможно, назад не вернусь, то целых трех. Второе же он разбудил, когда сказал: Он так жаждет тебя увидеть… А после и ещё одну ключевую фразу: Как-никак, последний раз… А вот интересно, умирать – это больно? Первый раз я умер, когда был совсем маленьким, я абсолютно ничего не помню. Хотя нет, кое-что я все же помню. Тогда было вокруг темно, но в то же время светло, а ещё очень громко и страшно. И все. А потом я умер. А потом пришел Клод. А потом я убил сестру. А потом… Собственно, началась моя демоническая… кхм, мое демоническое существование. Получается, я умру уже аж во второй раз. Хотя, честно говоря, мне почему-то практически все равно. Только вот жалко, что душу Сиэля я так и не съем. Более чем жалко. Хотя я бы мог сейчас нагнуться, прикоснуться губами и… Вот ещё чуть-чуть… Но почему-то не делаю этого. Просто… просто не хочу и все. И хочу… И не хочу… Одновременно два желания, но я все же больше склоняюсь к «не хочу», из чего впоследствии вытекает «не буду». Уже следующей ночью я отправлюсь к Зорану, а что в это время будет с хозяином? До моей смерти я все ещё буду находится у него в подчинении, но, заметив мое отсутствие, любой демон сможет прийти и высмоктать драгоценную душу. Ай, плевать! Правда, мне абсолютно все равно, кому будет принадлежать Сиэль… Свечение задрожало и убралось в руку. Я встал с кровати, накрыв мальчика одеялом, а потом, обогнув кровать, подобрал с пола перчатку. Заметив какое-то шевеление сбоку, повернулся, дабы лицезреть потягивающегося «графинчика», зевающего во сне. В такие минуты одолевали какие-то чувства, сродни отцовским, когда хочется обнять и не выпускать, оберегать, хранить его тепло. Отогнав наваждение и убедившись, что хозяин, повернувшись набок, мирно продолжает спать, спокойно вышел из комнаты. *** -Просыпайтесь, мой лорд, — несильно потряхивая мальчика за плечо, сказал я. Подойдя к окну стал раздвигать тяжелые шторы… А кажется, что только пару минут назад я старался прикрыть ими все непристойности, которые мы тут вытворяли. Сзади раздалось недовольное бурчание, которое сопровождало все мои действия. Внутренне усмехнувшись, я повернулся и направился прямиком к постели. Сиэль сидел, свесив ноги и потирая кулаками глаза. Он не заметил того момента, когда я присел перед ним, собираясь одевать. А после открыл глаза, заглянул в мои, и лицо залила краска. Хотя я понимал такую реакцию, все же изобразил на лице некоторое подобие удивления. -Что с вами, господин? – нарочито заботливо поинтересовался я. -Сон странный приснился, — неопределенно хмыкнул Сиэль, поднимая руки, чтобы позволить натянуть на себя рубашку. -Отчего же вы тогда краснеете? – создавалось впечатление, что разговариваю с какой-то девицей перед первой брачной ночью. Кто бы мог подумать, что господин может показать себя с такой стороны. Кто бы мог подумать, что он может быть таким застенчивым, зная, что все был лишь сон? А может его таки начали одолевать сомнения насчет того, был ли это действительно сон? Хотя с чего бы… Я не оставил никаких улик, которые могли бы выдать мои потроха. -Не считаю целесообразным делиться с тобой соображениями на этот счет, — поразительно надменно заявил Фантомхайв. И пока я застегивал на нем рубашку, сидел, демонстративно отвернувшись и вздернув нос. А мне захотелось бессовестно рассмеяться. Я не могу точно описать чувства, побуждавшие меня к этому, но что-то было. *** Вот граф сидит, склонившись над «очередной сомнительной тарелкой», которую я ему принес. Но сегодня я очень старался. Даже самому противно стало от такой услужливости. Задумчиво поводив вилкой среди бледно-желтой субстанции, клеившейся на столовый прибор длинными ломтиками, намотал один на зубцы. Сосредоточенно вперившись в тарелку (по крайней мере, мне так казалось, ибо глаз мальчика я не видел), отправил вилку в рот. Мне показалось, или он вздрогнул? А потом, не поднимая головы, посмотрел на меня из-под самого лба. Скорее всего, Сиэлю очень хорошо удавалось созерцать мою скромную персону, в то время как я видел лишь блеск прекрасных глаз, а самих глаз, к сожалению, нет. -Из чего ЭТО сделано? – недовольно вопросил мальчик, что я даже начал бояться за «понравилось или нет». Кроме того он сделал акцент на третьем слове, будто подчеркивая свое пренебрежение к моему очередному кулинарному изыску. Даже обидно, честное слово. -Не считаю целесообразным делиться с вами знаниями на этот счет, — холодно (и как мне показалось, надменно) ответил я. И, кто бы сомневался, тут же пожалел об этом! Ну, кто меня за язык тянет в такие далекие степи? Понял я все это по блеску глаз, сменившему свою эмоциональную окраску, если можно так выразиться. Звучит дико, однако, когда мы употребляем выражения типа: «Злобно блестел глазами», то не задумываемся о более детальном смысле данных слов. А, соответственно, блеск может перетекать из одного состояния в другое своего эмоционального спектра. -Как ты смеешь? – раздалось шипение из-под упавшей челки. Действительно, как я смею? Честно говоря, сам в шоке от того, что сказал. Хотя терять практически нечего. Наверное, это моя скорая погибель такое выдает. Стоп. Что я все погибель, да погибель? Однако если подумать, зачем ещё мог меня «пригласить» к себе Зоран? Не сказать же, какой я молодец, что изменил ему… -Простите, господин, — смиренно склонив перед Фантомхайвом голову, сказал я. Кажется, мальчик расслабился, хотя больше ничего не говорил, и выведать, из чего все-таки сделано ЭТО не решился. А я все также стоял, склонившись в немом почтении, слушая тихий звон, возникающий при соприкосновении серебряной вилки с фарфоровой тарелкой.