Кошмар

Продолжение POV Себастьяна Небрежно переступив через холодеющий труп, направился к выходу. Роза, бережно уложенная в малюсенький кармашек фрака, приятно согревала грудь. Казалось, что даже через слои ткани она хрупкими лепестками дарит мне свою нежность. Но… Цветок – это, конечно, хорошо, но я бы не хотел подчиняться цветку, который, собственно, и приказать то мне ничего не может. Определенно, мне надо как-то вернуть душу хозяина в тело хозяина. Именно в его тело! Оно такое маленькое, худенькое, но такое близкое и родное теперь, я не представляю, как можно жить без этого чуда. Нет, ну жить, конечно, можно! Но он раскрасил ничтожное существование в яркие цвета, а теперь оно снова станет серым и унылым. По правде говоря, даже не хочу думать о варианте, когда я не смогу вернуть душу на место. Хотя, у меня соображений по поводу того, как это сделать, нет. Постойте-ка… Помнится, Клод что-то говорил про души и тела, надо вспомнить. Я остановился посреди пыльной тропинки, по которой мчался назад, к кладбищу, сжал виски, прикрывая глаза. -Прости, Себастьян, без меня ты не сможешь вернуть душу Сиэля в его тело. Прости… - тут же сознание отозвалось голосом демона. Почему он не мог сначала вернуть мне целиком Сиэля, а потом жаждать умирать? В чем соль оставить все так как есть? И зачем он вообще похитил душу мальчика у меня из-под носа? Он говорил, что душа Аллоиса уже не настолько вкусна, но ведь он не собирался поглотить душу Сиэля… Даже если собирался, то почему-то не сделал этого, даже сказал мне, где она находится! И… Неужели он действительно переспал с мальчиком? Ведь я его убил именно из-за этого, иначе бы ещё долго ломался, думал, как да что, зачем и почему я должен убить своего отца. Для очистки совести надо сказать, что я его за отца никогда не принимал, отношения у нас были гораздо более интимными и не похожими на отношения отца и сына, хотя изначально мне это вовсе казалось нормальным, а потом я повзрослел, возненавидел его. Изначально слепо верил в то, что демон желает мне добра, что обратил он меня для моего собственного счастья. А потом стало внезапно казаться, что на самом деле лишь для себя. И столетия я был уверен в непоколебимой эгоистичности всех созданий Ада. Опять же для очистки совести следует добавить, что себя я считаю точно такой же эгоистичной тварью. А эгоизм, в моем понимании, есть любовь только к себе. Что ж, сегодня этот мой устоявшийся за годы стереотип разрушили сразу два исчадия Ада. Ну, как разрушили, поломали слегка. Сначала Зоран, в словах которого было столько теплоты и искренности, что невольно начинаешь сомневаться в себе, а потом Клод, который тоже повел себя странно, но выказал любовь. Демоны вообще очень непонятные, странные существа… -Но теперь у тебя достаточно сил, чтобы это сделал кое-кто другой, - выдвинуло ещё одну реплику сознание. Да, Клод, несомненно, это говорил! Но что бы это могло значить? Во-первых, есть ещё кто-то, кто способен воплотить в реальность столь сильное заклинание переселения души… Но кто? Кто? КТО?! «Теперь у тебя достаточно сил…» - эхом кружились слова в голове. А это значит, что до сих пор этот «существ», условно назовем его так, был гораздо сильнее меня, но после того, как Клод силой влил в меня свою кровь, я могу с ним сравняться. И вдруг мне стало по-настоящему страшно. Я уверен, что пойду на все ради того, чтобы Сиэль вернулся ко мне в своем теле, кроме, разве что, жизни. Если я отдам свою жизнь за это мероприятие, то Сиэль будет жить и процветать, а я умру. Разве мне это нужно? Глупо, невыгодно. Все-таки, демоны – ужасные эгоисты. Я собираюсь сделать очень многое ради… себя. Целый Сиэль будет призван удовлетворять мою скуку, раскрашивать мою жизнь, а после и отдать мне свою душу. Но с ним рядом так тепло, все вокруг зеленеет, цветет, пахнет, и ты ощущаешь влияние окружающего на себе, а не просто являешься сухой пешкой в мире. Кажется, что ты непосредственный участник всего происходящего вокруг, а обыденные вещи становятся гораздо привлекательнее, будто открываясь для тебя. Вспоминая тот день, когда мы сидели около пруда в его саду, я думаю, что… Я ненавижу дождь. Но в тот момент я был счастлив, ведь счастлив он… Пугает то, что сильнее Клода только Зоран. И то, не факт. А раз сила отца перешла в мои жилы, значит, я могу соперничать с Дьяволом, значит, он – единственный, кто способен вернуть душу в тело Сиэля… Оказавшись на уже изученном вдоль и поперек кладбище, отыскал могилу хозяина. Надо сказать, что далось это с трудом, ибо похоронили тело Сиэля не на самом кладбище, а несколько поодаль от него. Скажем так, за кладбищем, в паре сотен метров. Надо отдать должное мадам Рэд, наверняка именно она занималась организацией похорон, хотя сама не присутствовала на этом мероприятии. Могила была на редкость длинная, а ведь там… я вообще не понимаю их логики! Зачем маленькому тельцу двенадцатилетнего мальчика такой длинный гроб! Неужто на вырост? Глупо. Я никогда не понимал людей, а уж аристократов тем более, возможно, это просто своеобразное выказывание почестей? Аккуратно вытащив розу из кармашка, положил её на свежую землю. Мне нравится ощущать приятное тепло в районе груди, но, думаю, так будет лучше. Тем более, я сейчас начну открывать ворота в Ад, мало ли, как это может сказаться на дражайшей душе. Спустя несколько дней… Все повторяется. Я мчусь почти как ездовая лошадь по растрескавшейся дорожке, испещренной пентаграммами. Стражник у самого входа лишь глянул на меня, даже не попытавшись задержать, за что ему огромное спасибо. Вообще эти несколько дней, в течение которых я проводил длительный ритуал, казались мне совершеннейшей пыткой, похлеще плети Зорана… Хотя нет, пожалуй, я погорячился. В любом случае, мне казалось, что черная роза на могиле зовет меня, манит к себе, протягивает призрачные руки. Она была далеко… Я не рисковал начинать ритуал возле могилы Фантомхайва. Несколько раз, я срывался с места и мчался к свежей насыпи, падал на колени, прислоняясь лбом к холодному мраморному памятнику. Руки дрожали, я пытался успокоиться, вгрызаясь ногтями в могильную землю. Роза по-прежнему лежала, ничего не происходило, даже сильный ветер не мог взволновать угольные лепестки. Она будто умерла… Когда я приходил, цветок, будто оживая, тянулся ко мне. Как безумный, я покрывал поцелуями хрупкие лепестки, бережно стирал несуществующие пылинки с темно-зеленых листочков. Казалось, что все кошмары закончились. Я уходил. Вновь садился в центр пентаграммы, начиная читать заклинания заново. И вновь повторялось все с точностью до мелких деталей видимой мною картины. Мне казалось, что Сиэль тонет в каком-то болоте. Судорожно дергается, из-за чего лишь быстрее уходит под мутную воду. Я даже видел, как его тело быстро начинают пожирать непонятные существа. Липкий пот тогда волнами скатывался по моему телу, рубашка, словно клешнями, вцеплялась в кожу. Было мерзко, неудобно и страшно. Я не мог сидеть, вскакивал, за пару секунд достигал могилы. Все по-прежнему. Ничего не происходит. Последний раз я пытался игнорировать картинки, настойчиво лезущие в голову. Крепко сжимал зубы, чтобы не закричать от отчаяния. Будто переживая всю боль, которую терпит мальчик там, на болоте. На меня давили тени, сначала я пытался тянуть руки к Сиэлю, хотел ему помочь, а потом, когда голова графа скрывалась под водой, пытался убежать. Но где бы я ни прятался в этом ужасном мире, голодные твари меня находили. Я не знал, как они выглядят, бежал, боясь оглянуться. Бежал, видя только темно-зеленую водную гладь, спешно зарастающую водорослями. Это был сущий Ад. Пожалуй, все же хуже, чем пытка Зорана. По крайней мере, когда я находился в той куполообразной комнате, мне не было так страшно, просто слепая боль, просто отчаяние и ещё целый букет различных эмоций, но никак не страх. И теперь, когда я бегу по кажущейся бесконечной дорожке, все время думаю о черной розе, оставленной посреди леса, на свежей могиле. Девушки-грехи смотрели на меня, как на последнего психа. Ещё бы! Я их понимаю! Какой нормальный демон или душа будет мчаться к Зорану на такой скорости? Только ненормальный, желающий быстрей ощутить на себе все муки адовы. Однако, им не понять меня, ведь я лю… Последняя фраза заставила на всем ходу остановиться, замерев перед лавовым обрывом, в который предстояло мне прыгнуть. Я люблю Сиэля? Хахах, может, я люблю себя? Или все-таки Сиэля? Ладно, нет времени об этом думать, но вопрос весьма и весьма насущный, если не теперь, то на досуге надо все хорошенько обдумать. *** -Зоран! – задыхаясь, выпалил я, и тут же руки схватили железной хваткой. – Пустите! Пустите, говорю! Я усердно вырывался, когда меня тащили назад в только что распахнутую дверь. Охранники не смогли меня задержать, и я на полной скорости влетел в круглое серое помещение. Зоран стоял прямо напротив дверей, за своим длинным столом, правда, стоял он лицом к стене, сложив руки за спиной. Мне было не понять, что Дьявол может, судя по всему долго, высматривать в серой непроницаемой стене. -Ты все-таки вернулся, - ровным голосом заметил Зоран. -Зоран-сама? – удивленно переспросил один из охранников. -Прочь отсюда, кто позволил вам врываться в мое личное пространство? – грозно зашипел Дьявол. Его аура начала угрожающе раздуваться, подернутая белесой пеленой, она внушала вселенский ужас и восхищение. Красиво. Мне нравилось, как выглядит его душевное состояние. Кстати, о душе… -Зоран, - только ещё раз успел выкрикнуть я, прежде чем сильный порыв ветра не сбил меня с ног, а охранников и вовсе заставил вылететь за дверь. Тяжелые створки со скрипом подались за ними и встали на место. Воцарилась непривычная тишина. За последние несколько дней меня постоянно преследуют какие-то кошмары, ужасы, крики, мне никогда не бывает спокойно. А здесь я чувствую себя в безопасности. Не думаю, что Зоран что-либо сделает мне, если б хотел, уже бы убил. -Ты все-таки вернулся, - вздохнув, деланно равнодушно повторил Дьявол. -Ты ведь можешь вернуть душу Сиэля в его тело? – с места в карьер, решив не церемониться, спросил я. -Могу, - не стал отпираться мужчина. -Ты сделаешь это… ради меня? – вопросил с надеждой, обрамляющей каждое слово. Сердце буквально замерло, словно испуганная птица. Вновь воцарилось молчание. Оно давило, мне казалось, что я слышу его ровное и свое сбивчивое дыхание. Воспользовавшись паузой, я поднялся на ноги, чтобы куда-то направить бушующую во мне энергию. Уже был готов броситься на пол перед Дьяволом, чтобы выпрашивать у него прощение за все грехи и просить вернуть мне моего Сиэля. -Скажи, Себастьян, ты любишь его? – вопрос поставил меня в тупик. Зоран повернулся, смотря мне прямо в глаза. Прошиб холод, тело будто сковало параличом. Я внезапно осознал, что если совру, то распрощаюсь с Сиэлем навсегда. Но что я могу сказать, если сам не знаю ответа на этот вопрос? -Я… - нарушая молчание, выжали мои иссохшие губы. Действительно, люблю ли я его? Как раньше и говорилось, я не воспринимаю любовь как однозначное понятие. Это слишком многогранно, непонятно, неизведанно, чтоб вгонять весь спектр чувств в какие-то рамки. Но… возможно, любовь – это именно те чувства, ощущения, название которым не подберешь. Когда ты сидишь рядом, а чувствуешь тепло другого существа, когда перебираешь руками пряди волос, понимая, что эти моменты – лучшее, что могла подарить тебе жизнь. Сейчас я могу подумать – теперь уже спешить некуда. Если отвечу неправильно, то будет, в принципе, жаль всего пройденного пути сюда. Ведь мне так хочется обнимать тонкого и беззащитного Сиэля, понимая, что кроме меня у него никого нет. Его некому защитить. Пожалуй, я был не прав, думая, что делаю это все ради себя. Безусловно, я отдам жизнь за жизнь этого мальчика. Ведь моя жизнь без него будет не жизнью, а лишь существованием, так пусть хотя бы он будет счастлив… Хотя бы короткий срок, отведенный человеку, который он не прожил. Двенадцать лет – мизерное количество времени. Я прожил уже много столетий, но лишь сейчас понял, что мне нужно в этой жизни, я понял, что значит быть счастливым лишь от того, что ты дышишь, что ты ходишь по траве, что ты можешь прикасаться к дорогому тебе человеку. Я хочу вернуть Сиэля хотя бы ради того, чтобы он тоже познал счастье. Я попытаюсь подарить ему этот маленький, но воистину бесценный подарок. Ведь он подарил его мне… -…люблю его, - уверенно закончил я.