Король в кандалах

      Глядя на Императора, который пронзительно смотрел на него в ожидании ответа, Канаме раздумывал, не было ли высказанное желание правителя какой-либо проверкой. Вампир внимательно посмотрел в глаза человеку и, к своему сожалению, находил в них отблеск надежды.       — Канаме, — повторил Император. — Я хочу…       — Я услышал вас, — перебил его Канаме, хотя ему это было несвойственно. Он чувствовал, как разочарование постепенно заполняло его. — Неужели вся ваша помощь была лишь способом завоевать мою благосклонность?       Император вздохнул. Он посмотрел вбок — Солнце уже село, яркие краски погасли и волнующий душу вид окружающей природы превратился лишь в намёки гор, холмов и деревьев, внушая настороженность.       — Не совсем так. Я искренне верю в то, что Ночному миру нужен такой лидер, как ты. На благо человечества, а не ночного сообщества, конечно же. Но с тех пор, как ты излечил меня от лепры тогда, двадцать лет назад, я не находил себе покоя. Пытался понять, как тебе это удалось. Выяснил с помощью моих осведомителей, что ты, скорее всего, жил уже не одну сотню лет в той деревне. И я понял, что это мой шанс — шанс на новую жизнь. Из-за болезни я потерял десять лет своей жизни: для тебя — миг, для человека — целая катастрофа. Да, я был Императором, но меня сторонились, со мной старались не совещаться и постоянно избегали. Твоя кровь сделала из меня нормального человека. Но я хочу больше. Мне нужно вернуть мои десять лет жизни, удвоить, утроить и в десять раз увеличить этот срок, чтобы я успел сделать всё, что хотел. Жизнь человека так коротка, Канаме!       Чистокровный устало вздохнул. Он понимал, из каких рассуждений исходит Император. Но на его взгляд всё было совсем наоборот.       — Вы видите перед собой привлекательное лицо и мечтаете прожить с таким не одну жизнь. Но так же, как люди избегали вашего изуродованного болезнью лица, они избегали и безупречного моего. Только с этим придётся прожить не одну короткую жизнь, а долгих несколько.       Император покачал головой.       — Ты смотришь на ситуацию со своей стороны. Ты не представляешь, каково пришлось мне.       Канаме прикрыл глаза и раздражённо скрестил руки на груди.       — Давайте не будем сравнивать уровень страданий по делениям на мензурке. Это глупо.       — Я не умаляю твоих лишений, я лишь хочу, чтобы ты понял. Канаме, — Император подошёл ближе к Королю и крепко сжал свою ладонь на его правом локте. — Я не просто прошу сделать меня вампиром. Я предлагаю тебе себя в качестве слуги. Ты получишь возможность пить королевскую кровь при любом удобном случае. Она наполнит тебя ещё большей властью.       Канаме отодвинулся, заставив собеседника убрать свою руку с его локтя.       — Это ещё более безответственно, чем я ожидал. Два вампира, правящих обоими мирами — уже слишком. А если один из них кормит другого — это конец всего, что мы строили. Как вы намереваетесь быть Императором в Столице и быть рядом со мной здесь «при любом удобном случае»? Я уже не говорю о том, что мне в принципе эта затея не нравится.       — Мы инсценируем мою смерть.       — Мы… что? — Канаме в изумлении широко раскрыл глаза, рассматривая правителя. В сумерках его лицо стало совсем тёмным.       — Я оставлю трон, но для всей Империи я буду мёртв. Мой старший сын станет Императором и позаботится о том, чтобы два мира существовали вместе.       Канаме, ошеломлённый, запустил руку в волосы и растрепал их. Ему хотелось прикрыть ею лицо и громко выдохнуть. В голове совсем некстати мелькнула мысль, совсем не соответствующая трагизму ситуации: надо бы познакомить Императора поближе с Ичиджо — вместе они насочиняют уйму драматических историй.       — Мне надо подумать, — «сдался» Канаме. — Я не могу дать ответ прямо сейчас.       — Я понимаю. Но до отъезда мне хотелось бы узнать, что ты решил.       — Если я откажу, вы обратитесь к другому кровопийце?       Император хмыкнул.       — Зависит от того, в какой форме я получу отказ.       Канаме вышел из балкона в залу и прошёл мимо недвижимо стоящей охраны. Он прекрасно знал, что откажет Императору — иное не обсуждалось. Но ему было нужно время, чтобы обдумать, как правильно разрешить эту сложную ситуацию.       Он глубоко вздохнул. Каждый следующий день бросал ему под ноги новые трудности.       Канаме медлил с ответом, и Император не спешил уезжать. В любом случае, им нужно было завершить множество дел — утвердить законы, написать и заверить документы, распределить должности, наладить правильную работу всех структур. Им было чем заняться, но каждый раз, когда Канаме сталкивался с внимательным взглядом правителя, он читал в его глазах нетерпение. Хотя словесно Император более не напоминал об их разговоре. Но Король вампиров знал — просто забыть об этом не удастся.       Обращать правителя людей в кровопийцу было категорически нельзя. Даже несмотря на то, что Император отказывался от трона в пользу своего сына в случае, если получает гарантированное долголетие. Таким образом, каждый последующий правитель сможет захотеть обрести жизнь не-человека, и как бороться с этим тогда? Айдо Даичи и Соэн Джин уже сообщали о случаях, когда некоторые из чиновников обращались к жителям Ковена с просьбой обратить их в вампиров — вскоре это может принять массовый характер. Поэтому создавать прецедент с Императором не хотелось бы.       В тот момент, когда он размышлял о способах решения этой проблемы, к нему пришёл посыльный от людей — Аскаи Шу просил встречи.       Вот оно. То, о чём говорил Кросс. Когда будет всё готово, Аскаи позовёт тебя.       С волнением и нетерпением Канаме отправился в деревню. Своё общество, чтобы присоединиться в коротком вояже, ему навязывал Ичиджо, но Канаме резко прервал все поползновения на его душевный покой во время поездки, поэтому в итоге отправился в одиночку. Благо, ехать надо было недолго.       Аскаи встретил его не один — Кросс был рядом. Короля это, конечно же, не удивило, но вынудило задаться вопросом, не дёргает ли жрец тайно за ниточки всех носителей крови и силы Саюри. Хотя учитывая флегматичность и пацифизм Кросса, вероятность этого была мала.       — Приветствую. Ваше Величество, стало быть? — не удержался от укола Аскаи, хотя враждебности в его взгляде не наблюдалось. Кросс стоял рядом, бесшумный и подчёркнуто вежливый.       — Стало быть, да, — ответил Канаме и сел на предложенный стул напротив Аскаи.       — Поздравляю.       — Не с чем.       — И то верно, — кивнул Аскаи и деловито сцепил руки в замок на колене. Вся его фигура источала сдержанность, чего ранее никогда не наблюдалось: Аскаи, как и Ягари, отличался вспыльчивостью, пусть и меньшей, чем его соратник. Тем не менее, сегодня он был своей собственной противоположностью.       — Мы позвали тебя, чтобы уведомить об одном важном решении.       Канаме молчал.       — Все те, кто принял кровь чистокровной женщины, и кто может управлять оружием против вампиров, объединяются в гильдию. Отныне мы Гильдия охотников с центром управления здесь, в нашей деревне. Мы пообщались с некоторыми представителями власти и заручились поддержкой наследного принца. Он будет поддерживать нас материально, поэтому, возможно, эта местность вскоре разрастётся до города. Управление гильдией будет моей обязанностью.       Подумав немного, Канаме откинулся назад, опершись о спинку стула, и перевёл взгляд с Аскаи на Кросса.       — Почему охотники?       — По аналогии с охотниками на демонов, — тихо отозвался жрец из своего угла. Канаме вспомнил, что охотники на демонов действительно имели место быть в мифологии Новой Церкви. — Они будут охотиться на тех, кто причиняет вред мирным жителям, и избавлять мир от их вредоносного присутствия. Поэтому название убийц, каким оно было вначале, для нас неуместно.       — Ясно, — ответил Канаме, хмыкнув. У него были свои рассуждения на этот счёт, но он решил промолчать. — А что же наследный принц?       — Он всецело нас поддерживает, — ответил Аскаи. — Как выяснилось, он не разделяет восторги отца по поводу сосуществования вампиров.       — Вот как? — оживился Канаме.       — Да, как, в общем-то, и остальные члены императорского семейства. Чёрт знает, что вызывает благосклонность Императора к вам, кровососам…       Увы, Канаме знал ответ.       После того как они закончили беседу, обсудив ещё несколько важных вопросов, Кросс неожиданно вызвался проводить Канаме до выхода из дома. Вряд ли его рвение можно было объяснить волной нахлынувшей вежливости — жрецу явно было нужно что-то обсудить вне досягаемости ушей новоиспечённого главы охотников. И Канаме не ошибся.       Не доходя до двери у самого выхода, Кросс внезапно повёл Канаме в пустой коридор, освещаемый только догорающей свечой. Убедившись, что вокруг никого не было, жрец потянулся к привязанному к поясу мешочку. Неожиданно для Канаме, который и без того был сверх меры заинтригован, Кросс вытащил «Кровавую Розу».       — Я бы хотел, чтобы это осталось у тебя.       Канаме инстинктивно потянулся к оружию, которое давно уже считал своим, но отдёрнул руку. Он был не в перчатках.       — С чего вдруг такая щедрость?       — Это прихоть, — ответил Кросс, — которая не совсем разумна, если говорить откровенно. Ты создал это оружие, это твоё дитя. Я не знаю почему, но мне не по нраву сама мысль, что её может держать в руках кто-то другой, кроме тебя.       — Надо же, — хмыкнул Канаме и достал перчатки. — А ты сентиментален.       — Во мне много неприятных качеств, но я борюсь с ними с помощью молитв.       Канаме промолчал, считая, что жрец его не поймёт, если он скажет, что сентиментальность — не самое плохое качество. Надев перчатки, он взял «Розу» за протянутую к нему рукоять, но Кросс не дал сразу забрать оружие, сжав дуло. Он внимательно посмотрел на Канаме, сощурившись, и сказал:       — Сделай так, чтобы я не пожалел об этом поступке.       — Это оружие против вампиров. Как бы я его ни использовал, оно пойдёт только на пользу людям, а не во вред.       — Я против любого пролития крови. Я отдаю тебе его, чтобы ты смог защитить то, что тебе дорого. Сейчас или позже, своими руками или чужими — способными прикоснуться к нему своей кожей. Но я не хочу, чтобы оно просто убивало без причины.       Канаме задумался на мгновение, но всё же ответил:       — Этого не будет.       И он не был уверен, что выполнит просьбу.       Череда встреч в этот день не была окончена беседой с Аскаи и Кроссом. После услышанного от главы Гильдии Канаме захотел поговорить с наследным принцем. Он видел его ранее на общих собраниях и паре ужинов, но ему никогда не приходилось общаться с ним лично. Принц неохотно участвовал в этих мероприятиях, и Канаме решил, что тому просто неинтересно, как это часто бывает с избалованными наследниками. Однако, учитывая, какую помощь принц оказал новорождённой организации людей, Король недооценивал степень его влияния и заинтересованности в происходящем. Наследник совершенно очевидно не питал приязни к расе вампиров, и Король хотел выяснить подробности.       Найти его было нетрудно: он расположился в том же лагере, что и его отец с чиновниками, и Канаме зашёл очень удачно — принц не был занят утомительными политическими беседами, а, как ему сообщили, тренировался в стрельбе из лука в лесу.       Принц очень серьёзно отнёсся к своей безопасности — по всему периметру была расставлена охрана, тщательно делавшая вид, что она глухонемая, и Короля пустил к себе под чётким надзором стражников. Но против своих ожиданий увидеть недружелюбного молодого человека, Канаме заметил на лице принца вежливую улыбку, приветствующую его. Его длинные и гладкие чёрные волосы, как у отца, сияли в свете восходящей Луны.       — Добрый вечер, Ваше Величество. Ваша просьба о встрече меня удивила, признаться честно.       — Добрый вечер, Ваше Высочество, — ответил Канаме. — Рано или поздно нам всё равно следовало бы познакомиться поближе.       — Что ж, Вы правы, — ответил принц и, прицелившись, выстрелил в мишень на дереве. Стрела вонзилась в ствол немного выше обозначенной точки желаемого попадания, поэтому молодой человек недовольно цокнул и потянулся за новым снарядом. — Не хочу хвастаться, но обычно я хорош в стрельбе. Занимаюсь этим с пяти лет. Но этот новый металл… как капризная барышня, хах.       Заметив, что Король не реагирует на его шутку, принц повернулся и увидел, как Канаме смотрит на вонзённую в дерево стрелу с мрачным видом.       — Прошу меня простить, — спохватился наследник. — Я осведомлён о печальной истории создания этого металла… Та женщина была близка Вам, так говорят.       — Стрелы сделаны из анти-вампирского металла? — спросил Канаме, оставив без внимания слова принца. Тот кивнул. — Тогда Вам и правда придётся немного обновить Ваши навыки. Позволите?       Принц не без любопытства передал собеседнику лук. Канаме взял стрелу и осторожно приладил её к тетиве. Дерево приятно вибрировало в его руках. Он задержал дыхание, прищурился и выстрелил, выдыхая. Стрела прилетела точно в цель.       — Постарайтесь чуть крепче сжимать рукоять, — сказал он изумлённому принцу, передавая оружие. — Этот металл и правда ведёт себя иначе, но какого-то сложного секрета здесь нет.       — Благодарю, Ваше Величество.       — Быть может, мы могли бы называть друг друга иначе. По имени, например? Ведь мы оба теперь принадлежим к правящему кругу. Хотелось бы обойтись без излишних напоминаний о статусе. Ваш отец зовёт меня Канаме.       — Что ж, я последую его примеру, — кивнул принц. — Вы же можете меня называть Кинтаро*.       — Как мальчика из сказки? — слегка улыбнулся Канаме.       — Да, именно. По странному стечению обстоятельств, отец и мать оба любят сказание о Кинтаро. Так я и был наречён в честь героя.       — Любопытно. Кстати, я бы хотел поговорить о Вашем отце, Кинтаро-сан.       Канаме посмотрел вокруг, убедившись, что стража стоит на приличном расстоянии, чтобы не слышать их разговор. Вернув взгляд собеседнику, Король увидел, как тот немного напрягся и нахмурился.       — Разговор и правда будет тяжёлым.       Кинтаро вздохнул и присел на рядом стоящий пень. Он посмотрел на Канаме снизу вверх — мрачно и обречённо.       — Если вы хотите что-нибудь узнать, Канаме-сан, то я не думаю, что могу делиться с Вами тайнами.       — Боюсь, что тайной делиться сейчас буду я. Видите ли, Ваш отец попросил меня сделать его вампиром.       Кинтаро закрыл глаза и тяжело выдохнул.       — Так я и знал, что к этому придёт. Когда это было? Вы согласились?       Канаме покачал головой.       — У меня нет желания превращать каждого желающего в кровопийцу. Это идёт вразрез с моими убеждениями. Но что страшнее, Кинтаро-сан, так это то, что Император не один такой. Мои соратники тоже получали предложения от представителей двора стать их слугами в обмен на «вечную жизнь». Всё больше людей узнают о вампирах, и пока одни принимают решение бояться и бороться, другие же очаровываются мыслью о мнимой вечной жизни и желают примкнуть к стану кровопийц. Кинтаро-сан, — Канаме присел, чтобы его взгляд был ближе к глазам принца, — нам нужно что-то с этим делать.       Наследник молчал, но молчание его было лихорадочным. Его глаза бегали из стороны в сторону в размышлениях, он нервно потирал нос и лоб.       — Не всем при дворе нравится благосклонность отца к… к Вам подобным, Канаме-сан, — наконец неловко ответил Кинтаро. — Почти у каждого вельможи есть свой полк, поэтому силами всех тех, кто стоит на моей стороне, я могу собрать армию и свергнуть отца. Я проведу политику отчуждения людей от вампиров. Со временем, человечество забудет о существовании вашей расы…       — Звучит неплохо и даже похоже на мои мысли. Но входит ли в этот план смерть Императора?       — Нет, что Вы! — закричал Кинтаро, что заставило стражу повернуть головы и проверить, всё ли в порядке. — Я собрался его свергнуть, а не лишать жизни. Мы отличаемся во взглядах, но он мой отец.       Канаме хмыкнул и встал. Его высокая и стройная фигура возвышалась над Кинтаро, и тот почувствовал себя маленьким и беспомощным, и это чувство даже заставило его немного съёжиться и сжать кулаки.       — Кинтаро-сан, позвольте рассказать Вам историю, которой уже более тысячи лет. Она про Ваших предков. Когда я только понял, что стал кровопийцей, я был призван на военную службу как лекарь. Шла война брата против брата. Тогдашний император, их отец, всё никак не желал умирать. Наследный принц старел, теряя годы жизни, которые желал бы провести на троне. Тогда он устроил мятеж против своего отца под предлогом недовольства его политикой. Началась междоусобная война, в течение которой старый император умер. Так как наследный принц стал опальным, то статус нового правителя взял на себя его младший брат, ваш предок. Он победил старшего брата и казнил его.       Кинтаро снова протяжно выдохнул — Канаме отметил, что принц отличался нервозностью и некоторой нерешительностью. Всеми теми качествами, какими обладал его отец, когда бродил по дворцу с изуродованным лицом под маской.       — Я знаю эту историю, — сказал он. — Это ведь часть истории моего рода.       — И Вы понимаете, к чему я клоню?       Принц нахмурился и помолчал в размышлении, но потом покачал головой.       — К тому, что даже у мёртвого правителя были сторонники, готовые бороться за него и победившие. Что говорить о живом.       Принц провёл руками по гладким волосам и посмотрел вглубь леса. Опустились сумерки, и деревья потемнели, из леса доносились лишь беспокойные вскрики ночных птиц.       — Я… У меня не поднимется рука убить отца. Я готов совершить переворот, но не убийство.       — Я бы тоже не хотел лишать его жизни. Но переворот без убийства, к сожалению, ничего не значит. С его смертью сгинут все те, кто пытается распространить вампиризм. По крайней мере, я надеюсь, что Вы об этом позаботитесь.       Принц молча смотрел себе под ноги на траву, которая в сумерках потеряла свой насыщенный зелёный цвет и покрылась серой дымкой. Канаме понял, что продолжать разговор было бессмысленно. Он узнал самое важное — принц готов провести ту политику, которая была нужна, остальное он сделает сам.       Король развернулся и зашагал прочь, но принц вскочил и сказал ему в спину:       — Я не даю своего согласия на это.       Канаме повернулся и посмотрел на наследника через плечо. Его лицо было полно муки.       — Оно мне и не нужно, — тихо ответил Канаме и прошёл мимо охраны.       Эти два разговора совершенно выбили его из сил. Канаме рухнул на кресло в кабинете, который теперь считался приёмной Короля, и потёр глаза ладонями. И в Гильдии, и в лесу он ощущал, как горло дерёт сухость от жажды. Но там он мог попытаться отвлечься от неё разговорами и мыслями о других вещах. А наедине с собой этого не получится сделать.       Канаме подошёл к небольшому столу, на котором, помимо стопок с книгами, стоял кувшин с водой. Он налил себе полную керамическую чашку, выпил, но облечения не последовало, как и ожидалось. Когда Канаме ставил чашку обратно на стол, он заметил, как дрожат его пальцы. От жажды такое редко происходит.       Он всё ещё не верил, что ему придётся сделать это — лишить Императора жизни. Того, кого он однажды спас. Того, кто сделал многое ради самого Канаме. Того, кто, по-видимому, любил его всем сердцем.       Глаза Короля защипало. Слёз не было, но ему было так обидно, что это было невыносимо. Почему Императору вздумалось, что стать вампиром — его лучшее решение? Зачем, во имя всех богов, ему захотелось пойти по этой тропе?       Канаме охватывала злость напополам с горечью, и в горле с новой силой послышалась хрипота при выдохе. В голову ударила пульсация, и Король застонал. В окно светила полная Луна, сводя с ума. Если не выпить крови сейчас, то потом может стать хуже. А этого он не мог допустить, пока в расположении в лагере находилось множество людей.       Он держался долго, потому что не хотел больше просить крови Мегуми, которая сама осталась без источника крови после смерти Саюри. Но, судя по всему, выхода не было. Он резко развернулся и сделал шаг вперёд, но внезапно в дверь раздался стук.       — Чёрт, — выругался Канаме, не в силах больше сдерживать себя. Он постарался сосредоточиться, чтобы прочитать ауру пришедшего, но глаза заволокла алая пелена и мешала собраться с мыслями. С трудом сделав несколько шагов, Канаме вдохнул и выдохнул, затем приоткрыл дверь.       На пороге стояла Юрико. Как всегда улыбающаяся, с задорными искорками в глазах.       — Привет! Помешала? Я ненадолго! — выпалила она, источая легко опознаваемое нетерпение.       — Я был бы рад с тобой пообщаться, но… — Канаме чувствовал себя настолько паршиво, что даже не сумел быстро сообразить, что сказать, чтобы завершить разговор как можно быстрее.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она, прижимая к груди свёрток, с которым пришла.       — Нет, я… — В голову снова ударила пульсация, и Канаме зажмурился. Юрико что-то запричитала, проталкиваясь в кабинет, и Король пытался оттолкнуть её назад. — Прошу тебя, Юри-чан. Тебе лучше уйти.       — Как я могу уйти, когда ты в таком состоянии?!       Она посмотрела ему в глаза. Долго вглядываться не было нужды, признаки были налицо.       — Канаме…       — Юрико. Прошу тебя. Мне нужно…       — Тебе нужно выпить крови, и ты не выйдешь отсюда, пока этого не сделаешь!       — Я не стану пить твою кровь.       — Почему? Она противна тебе?       — Что за глупости! — возразил он, но задал себе тот же вопрос. Почему он дал себе такую установку? Кровь Юрико и вправду могла бы оказаться для него спасительной. Но только это было для него странно. Как будто это было… предательство?       Как бы то ни было, Юрико сама на это так не смотрела. Она просто всеми силами желала ему помочь.       Принцесса Куран закатала рукав платья и протянула ему своё запястье. Так же, как и она когда-то. Фарфорового цвета кожа светилась в лунном свете и выглядела невероятно привлекательной. Так же, как у неё.       Канаме плохо соображал и уже мог слышать только шум крови в её тонких венах. Но он всё ещё колебался. И когда Юрико обняла его за шею, заставляя наклониться, и сказала: «Пей», он всё услышал. Болезненно улыбнувшись, он взял её руку. Мягкая шелковистость её кожи была до безумия приятной.       — В очередной раз дочь Куранов спасает мне жизнь.       Большие синие глаза Юрико заволокло влажной пеленой, но руки она не убрала, настойчиво предлагая свою кровь. И Канаме принял её, с удовольствием и облегчением погружая клыки в её плоть.