Король в кандалах

Древней меня лишь вечные созданья, И с вечностью пребуду наравне. Входящие, оставьте упованья. («Божественная комедия» Д. Алигьери, пер. М. Лозинского)

      Красивый бал, к которому готовились не один месяц, за одну минуту превратился в кровавое месиво. Музыка утихла, вместо неё было слышно, как вампиры откашливали кровь, с силой выходящую из них. Те же, кто сразу выпил много отравленного напитка, просто замертво падали на пол и через некоторое время рассыпались в пепел.       Кроме Юрико.       Она потеряла сознание и не приходила в себя, как бы её ни звал Канаме и их дети. Король подумал, что хотя бы то, что она дышала, уже был хороший знак — всё-таки сопротивляемость анти-вампирскому металлу должна была как-то её защитить от влияния яда, но почему защита не оказалась полноценной? Об этом он решил подумать потом. Сейчас самым важным было отнести Юрико в безопасное место и разобраться с хаосом, в который превратился дворец Куран.       — Тсукими, Тсубаки! Отнесите мать в её покои, только осторожно, — приказал Канаме своим детям и обернулся в поисках соратников.       Он позвал Айдо Даичи, но тут же наступил на его чёрный плащ с бордовой окантовкой, лежавший в куче пепла. Канаме вздохнул, посмотрел вокруг. Заметил на полу одежду Соэна Джина и его жены, внутри которых тоже лежали их останки.       Хотелось выругаться, но Канаме держал себя в руках. Он постарался сосредоточиться на живых лицах, чтобы понять, с кем можно работать для предотвращения ситуации. На пути попалась перепуганная Шион со своей слугой.       — Шион, — обратился он к ней, но та слабо реагировала, и Канаме взял её за локоть. Шион вздрогнула и посмотрела на короля.       — Канаме… — прошептала она. — Мой Шото, он…       — Я понимаю, — прервал её Канаме, прикрыв глаза. — Но сейчас нам надо сосредоточиться. Нужно узнать, остались ли убийцы во дворце. Можешь разослать своих слуг и фамильяров?       Шион кивнула, дрожа.       — Я постараюсь.       Канаме пошёл дальше, надеясь найти Атсуко и её детей. Хвала всему, с ними всё было в порядке — Канаме не выдержал бы, если бы в его доме умерли и остальные члены семьи Масао.       Среди прочих потерь оказались жена Каина, Шики Морио, супруги Тойя, Катсураги со слугой… Всего около пятидесяти чистокровных и семидесяти аристократов и слуг. Сто двадцать жертв, плюс бездыханная Юрико.       Когда Канаме доложили, что во дворце никаких диверсантов нет и что устроители этой бойни, скорее всего, уже покинули местность, Король приказал членам семей погибших заняться сбором останков. После этого он позвал за собой пару вампиров, занимавшихся биологическими исследованиями, и зашёл наконец в покои жены.       Тсукими сидела рядом с матерью и держала её за руку, Тсубаки мрачно стоял спиной к окну, и его нельзя было нормально разглядеть из-за льющегося на него света Луны.       — Как она? — Канаме спросил у дочери, и та слабо пожала плечами.       — Не приходила в себя.       Канаме позволил учёным кровопийцам осмотреть королеву. Эти двое были в курсе особых способностей Куран Юрико и осматривали её с учётом этих данных. В конце концов, оба пришли к одному выводу.       — Боюсь, как бы Её Величество ни была связана с Прародительницей, но оружие есть оружие, и оно всё же направлено против вампиров. Внешнее воздействие на Юрико-сан никак не проявлялось, но приём внутрь жидкости с коллоидным раствором частиц анти-вампирского оружия оказал негативное влияние на её организм. Однако, как видите, Ваше Величество, сопротивляемость и здесь сыграла свою роль — Юрико-сан не погибла, как прочие вампиры этой ночью, она лишь впала… в кому.       Канаме стоял как изваяние, не шевелясь. Примерно это он и предполагал. В глубине души он понимал, что анти-вампирский металл способен всё же нанести какой-то вред даже Юрико и Тсукими, и пожалуй, лучше так, чем неожиданная смерть, которая настигла многих его соратников.       У него даже не было времени проявить скорбь по отношению к ним — так сильно он боялся прийти в покои королевы и услышать, что её больше нет.       Почему же это происходило снова: те, что не должны были умирать, умирали из-за него?       Тихий голос сына прервал поток мыслей в голове Короля.       — Я… — осторожно начал Тсубаки, словно ещё подбирал слова, — я сам найду Ягари. И всех, кто это сделал.       Конечно же. Ягари. Кто ещё мог решиться осуществить подобный план. Тем более после того, что произошло в Гильдии между ним и Тсубаки.       — Не нужно, — строго ответил Канаме и подошёл ближе к кровати, глядя на закрытые глаза жены. — Я хочу, чтобы ты остался здесь и защищал дом.       — Ч-что?! — удивился Тсубаки. — А ты, отец?       — Если хочешь искупить вину своего глупого поступка, то оставайся здесь и защищай свою мать и свою жену, а также оставшихся во дворце вампиров. Я сам разберусь с теми, кто это сделал.       Канаме прокусил большой палец правой руки, махнул и выпустил двух летучих мышей, вылетевших в открытое окно. Фамильяры разлетелись в разные стороны, и когда они исчезли, Канаме вышел из покоев и покинул дворец.       Тсукими по-прежнему не выпускала руки матери. Тсубаки, восприняв приказ отца чересчур серьёзно, сделал несколько обходов дворца за последние четыре часа. Скоро начнёт светать.       — Ты можешь успокоиться? — спросила его Тсукими, когда её муж вернулся с очередного обхода.       — Не могу, — раздражённо ответил принц и вздохнул. — Я виноват в том, что случилось. И если мама погибнет…       — Мама не погибнет, и ты не виноват, Тсубаки, — как можно ласковее ответила принцесса, понимая, что кто-то в этой комнате должен иметь холодную голову. — Ты же действовал из лучших побуждений.       — Разве не из-за этого чаще всего происходят самые страшные вещи? — спросил он её. Тсукими ничего не ответила.       Она совершенно точно знала, что не хотела его винить. Она понимала, из какой мотивации исходили его слова к Ягари — не принимала, но понимала. Но она не хотела находиться в позиции обвинителя: если кто-то и мог его чему-то научить, так это отец.       Тсубаки подошёл к жене и положил холодные ладони на её плечи. Оба пристально смотрели на мать, ожидая, что в любую секунду она проснётся и как прежде улыбнётся им.       — Как думаешь, — спросила Тсукими, — она очнётся, если дать ей моей крови? Принц подумал некоторое время, но в конце концов покачал головой.       — Я бы не рисковал. Мы не знаем наверняка, как на неё это повлияет в её состоянии. Что если только навредит?       Тсукими не успела ничего ответить, как за окном раздался грохот.       Во двор выбежали стражники, но их тут же разметало в разные стороны, и бедняги оставили после себя лишь кровавые следы. Тсубаки сглотнул и стал судорожно оглядываться по сторонам в поисках источника разрушительной силы.       И поверить не мог своим глазам.       Во дворе стоял чистокровный с могущественной, даже древней аурой. Почти как у отца. И внешне он кого-то напоминал.       Ну, конечно. За его спиной стоял Ханадаги Иссей с кривой усмешкой.       Всё внутри Тсубаки похолодело: если рядом с Иссеем был его отец, то каким образом он восстал? Ханадаги Рюо уже давно лежал под саваном в семейном склепе своего клана, добровольно уйдя в бессрочный сон. Так что же заставило его проснуться, да ещё и напасть на королевский дворец?       Может ли быть, что бойню в тронном зале устроили они, а не охотники? И за кем в таком случае отправился Куран Канаме?       — Куран! — изо всех сил закричал Иссей и расхохотался. — Вылезай из своей конуры, час расплаты настал.       Тсубаки развернулся и на молчаливый вопрос взбудораженной Тсукими ответил:       — Не оставляй мать! Я защищу вас и наш дом.       Он вылетел из покоев Королевы и вышел на балкон. Отец и сын Ханадаги, хоть и были похожи, но сейчас разительно различались. Рюо стоял истощённый, мрачный и подавленный. Настроению Иссея же можно было позавидовать.       — Где твой не благородный отец, Тсубаки-кун? — спросил Иссей, сложив руки на груди.       — Он не стал бы тратить время на такой мусор, как ты, Иссей, — в тон ему ответил принц, не став добавлять «сан» к его имени, хотя раньше обращался к нему именно так. Ханадаги-младший хмыкнул.       — У меня здесь для него подарок — старый друг. Разве Канаме не хочет пригласить его выпить чаю?       — Чая нет, катись к чертям.       — Ох, как не гостеприимно! — изумился Иссей, как будто его и правда это всё обижало. — Но вынужден тебя огорчить — все самые сильные черти здесь.       — А вот тут ты прав, — ответил Тсубаки и выпустил в него своих фамильяров. Огромная стая воронов с истеричным карканьем закружила во дворе чёрной тучей, нападая на незваных гостей. Рюо прикрылся плащом, Иссей же выпустил в ответ стаю ястребов, и в воздухе встал тяжёлый и ядовитый запах чистой крови.       — Иссей, — устало позвал его Рюо. — Остановись, пока не поздно.       — Уже поздно, дорогой мой папенька, — возразил Иссей. — Иди же и достань мне Курана Канаме!       Повинуясь приказу, которому невозможно сопротивляться, Рюо шагнул вперёд. Вороны пытались преградить ему путь, но были вынуждены биться с постоянно нападавшими на них ястребами.       Внезапно Рюо остановился. Перед ним встал некто, мимо кого он не мог пройти просто так.       Первая летучая мышь вовремя успела передать послание одному важному человеку, и Канаме успокоился. Теперь осталось лишь дождаться вторую с новостями о местонахождении тех, кто превратил праздник в траур.       Ждать долго не пришлось. Вторая летучая мышь прошмыгнула по всему лесу возле дворца, заметила толпу людей, направляющуюся на запад. Проследив за ними, она увидела, что на другом конце леса их всех ждали лошади. Оседлав коней, люди двинулись в сторону города, где на окраине, как оказалось, был дом — тайная штаб-квартира Гильдии. Расседлав лошадей, охотники засели в доме, и в окнах зажёгся свет от множества свечей.       Канаме прибыл, когда они уже вовсю пировали. У него было время подумать над тем, что он сделает. Он рассматривал разные варианты, но всегда останавливался на одном.       Ты мне этого не простишь.       Зло должно быть наказуемо, даже если для этого самому приходится стать злом.       Он с треском выбил замок и распахнул двери. Шум в столовой тут же прекратился, а затем вновь возник, но с большей силой. Охотники вставали, роняя стулья и разбегаясь в стороны в поисках своего оружия, которое побросали в веранде и на столах в гостевой комнате.       Но из столовой выйти они не смогли.       Канаме закрыл за собой двери, и на него уставились десятки пар глаз. Их было человек сорок — даже не четверть Гильдии, но треть от тех вампиров, которые умерли сегодня вероломно отравленными. Что ж, то, что на предательство решилась не вся Гильдия, облегчало морально.       Я не хочу уничтожать твоё наследие.       Но преступление должно быть наказано.       — Не думал, что нарушение древнего свода правил теперь в моде у столь большого количества людей, — сказал Канаме и прислонился к косяку двери, сложив руки на груди.       — Вы пили нашу кровь, — кто-то повторял упрямо. — Если не буквально, то фигурально.       — Никто вас не трогал.       — Мы становились зависимыми от вас! — закричал другой.       — Я бы поспорил, — не сдавался Канаме и сам удивлялся, откуда у него столько терпения стоять и разговаривать с ними вместо того, чтобы начать то, за чем пришёл.       — В любом случае, мир стал намного безопасней сегодня, когда умерла большая часть кровососов.       — Вы всего лишь разожгли войну, а не сделали мир безопасней.       — Тебе этого не понять, — наконец, подал голос Ягари. — Ты не живёшь каждый день с осознанием того, что ты всего лишь еда. Что если лишний час задержишься на улице ночью, то можешь послужить кому-то ужином. Что на твоём месте окажутся твои дети или внуки.       — Многие их моих соратников, которые умерли сегодня, — задумчиво говорил Канаме, — действительно жили без этих мыслей. Но чем им это помогло? Со страхами или без, они все мертвы. Так какая разница? Страшишься ты каждый день умереть или нет, час смерти настанет лишь тогда, когда он предназначен.       В комнате поднялся поток воздуха, и свечи резко погасли. Во тьму широкой залы врывался только холодный свет равнодушной Луны.       — И ваш настал уже сейчас.       — Нас здесь четыре десятка и у нас есть оружие из священного металла! — крикнул один из них. — Этого достаточно, чтобы справиться с Королём вампиров.       — Вот и проверим, — мрачно сказал Канаме, и лунный свет исчез. Тьма заполонила всё пространство, и первый охотник закричал, когда ему проткнули грудь.       Ни одна сторона не была плохой или хорошей. Не было сугубо положительных охотников или сугубо отрицательных вампиров. Были только шайки ублюдков с каждой стороны, которые видели опасности там, где их не было, и портили мирное сосуществование тем и другим. И сколько их ни убивай, новые ростки всё равно будут появляться в каждом поколении.       Канаме задыхался от запаха крови. Ему хотелось прямо сейчас остановиться и выпить каждого из них досуха. Но это было слишком рискованно — не видевшие ничего охотники бросались на всё, что двигалось возле них, а шум только добавлял атмосферы ада этому побоищу.       Король вампиров считал бьющиеся сердца. И остановился, когда последнее из них перестало биться.       Тогда тени отступили, и в комнату вновь полился свет Луны. По-прежнему металлически-холодный и осуждающий. Всё вокруг было красным. Канаме не видел других цветов — только насыщенный яркий красный оттенок…       От количества крови закружилась голова. Он пил и пил, не останавливаясь, будто в последний раз в своей жизни. Он искал в крови потомков Прародительницы её образ и находил его маленьким, отдалённым, приглушённым как намёк, как дымка или запах цветов, который принёс ветер.       Посмотри, чем я стал.       Канаме провёл пальцем по горлу одного из охотников, собирая капли крови, и слизал их. Этот был последний, но его кровь была не менее восхитительной, чем у других. Куран никогда не брал себе слугу и не выходил на охоту на людей, и сейчас ощущал себя так, словно с цепи сорвался, и даже где-то в глубине души чувствовал, что не жалеет, хотя, конечно же, мораль говорила ему обратное.       Дверь в столовую медленно распахнулась, и кто-то вошёл. Канаме чувствовал по ауре, что это был человек, охотник, и даже знал его совершенно точно.       — Кросс, — сказал он и потом обернулся, чтобы убедиться в правоте своих ощущений. Это и правда был он. Словно призрак далёкого прошлого, который упрямо желал, чтобы его не забывали. — А ты почти не изменился.       — Ты даже не удивлён тому, что я, смертный, всё ещё шагаю по этой бренной земле?       — Ничуть, — Канаме покачал головой и встал. — Или ты думал, я не слышал о «вампире без клыков», что убивает кровопийц без приказа на руках и пьёт их кровь, дабы продлить себе жизнь?       — Действительно, — хмыкнул Кросс и достал меч из ножен, — как от тебя можно что-то скрыть.       — Но ты всё равно меня удивляешь. Почему ты не присоединился к своим товарищам на пир?       — Я бросил пить, знаешь ли. Как оказалось сейчас, отличное было решение.       — Напротив. Добавляешь мне работы. Я-то думал, что уже справился.       — Да уж, — цокнул Кросс и махнул мечом. — Немного несправедливо драться с тобой теперь, ведь ты устал. Но другой возможности может и не быть.       Канаме внимательно посмотрел на меч в руках Кросса. Когда-то он выковал его сам.       — Ты же понимаешь, сколько крови я сейчас выпил? Тебе не одолеть меня.       — Брось, Канаме, — сказал Кросс и подошёл ближе к Королю, — ты же давно жаждешь смерти. Я до сих пор помню ту твою попытку вынести себе мозг пулей в висок. Жаль, что неудачную. Но я могу помочь тебе сейчас. Зачем сопротивляться?       — Ха, ты звучишь как торговец на базаре. Только товар незаурядный.       — У всех свои предложения. Так что? — спросил охотник и приложил меч к шее Канаме. — Я могу отрубить тебе голову прямо сейчас, и вся эта мука закончится.       Канаме устало вздохнул.       — Если бы только это помогло, — сказал он и руками схватил меч, вырывая его из руки Кросса и отбрасывая его тяжёлое тело назад.       Кросс встряхнул головой как кот и с разочарованием посмотрел на Канаме. Тот перебросил меч из руки в руку, на ладонях оставались отпечатки от кровавых ран, но держать оружие в руках он мог.       — Ты же знаешь, Кросс, что меня нельзя убить. Ты видел, что я восстановился после той пули.       — Всегда можно попробовать ещё раз, — ответил он и схватил рядом лежащий меч одного из убитых охотников.       Канаме покачал головой.       — Это будет длиться очень долго. А потом ты устанешь и оступишься.       — Возможно, нет. Если у меня будет помощь.       Канаме нахмурился, а потом его глаза расширились. Окно за его спиной разбилось и по подоконнику вползла красная змея. За ней ещё одна. И ещё.       Красные змеи ползли по окровавленному полу, а потом собрались в женскую фигуру. Но вместо ожидаемого лица Фурумии Чизу, — которое там и не могло появиться, ведь она была давно мертва, — перед Королём предстала Ширабуки Фумино.       — Фу, как тут грязно, — заявила она и осторожно прошагала мимо лежащих трупов. Босые стопы измазались в крови, но она ничуть не испытывала дискомфорта.       — Скажи мне, — обратилась Фумино к ошарашенному Канаме, — ты не ожидал такого?       Он начал было размышлять, но быстро всё понял. Тогда, много столетий назад во время войны с Красной Змеёй, Кросс убил Фумино в теле Чизу. Сейчас же перед ним стояла Чизу в теле Фумино. Она была живой, но в чужом теле, всё это время. Она наблюдала за ним и придумала этот план. Немного промахнулась, но основную задачу выполнила. Возможно, именно на это и рассчитывала.       Но как он мог не подумать об этом заранее? Он ведь прекрасно знал, что переселение души из одного тела в другое возможно. Он сам это делал не один раз. Всегда с одним и тем же человеком, но всё же…       — Я бы поаплодировал, — сказал Канаме, — но руки заняты.       — Мне достаточно устной похвалы, — ядовито улыбнулась она.       Канаме обернулся к Кроссу.       — И ты в союзе с ней? С каких пор?       — О, это лишь взаимовыгодное сотрудничество. Её ненависть к тебе помогла мне осуществить этот план и подобраться к тебе поближе. Когда ты будешь уничтожен, тогда мы тоже сойдёмся в битве, и от её исхода будет зависеть будущее обеих рас.       — Серьёзно? — Канаме приподнял бровь и вернул своё внимание Чизу. — Ты так ослепла в желании отомстить, что сама преподнесла себя мне на блюдечке? Честно, поверить не могу, что все вокруг такие бестолковые.       — Я не знаю, о чём ты говоришь, — ответила Чизу и пнула ногой меч в сторону Кросса, который тут же подхватил его и оказался вооружён двумя мечами, — но твоё бахвальство тебя не красит. Хотя… Кого ты будешь слушать. Да, Ваше Величество?       — Послушала бы ты себя сама.       — Хватит! — рявкнула Чизу. — Ты убил моего Кумоидэ. Ты превратил моих детей в чудовищ. Ты уничтожил мою армию.       — И в чём был неправ? — Канаме вновь перебросил меч из правой руки в левую. На правой ладони зияли кровоточащие раны.       Чизу окончательно разъярилась.       — В том, что не умер вместе со своей цветочницей.       Волна энергии из её рук сбила Канаме с ног, и на него сверху напал Кросс. Трупы сильно мешали, и Кросс повалился, роняя один из мечей. Канаме встал в защитную позицию, отбивая удары Кросса. Чизу бросила охотнику второй меч, но некрасиво промазала. Прорычав, она принялась искать у трупов пистолет.       Они бились ещё некоторое время, пока Кросс не начал выдыхаться. Он-таки нашёл ещё один меч и помогал себе второй рукой, но Канаме не уставал вообще. Чизу наконец нашла пистолет и выстрелила, но ей не хватало опыта, поэтому она снова промазала.       — Кросс, хватит медлить! — яростно закричала она и кинула ещё и пистолет, не зная, чем ему помочь. Броситься на Канаме было рискованно, пока он держал в руках меч. Но стоять и спокойно ждать, как разрешится бой, тоже не могла.       В конце концов, Кросс упал, выронил меч из левой руки, но продолжал защищаться, отбивая удары правой.       — Ты меня не убьёшь анти-вампирским оружием, — прохрипел он, блокируя новый удар.       — Ты прав, — сказал Канаме и схватил со стола кинжал. Из обычного металла.       Клинок вошёл в грудь легко, словно в сливочное масло. Кросс охнул от неожиданности и боли и, будто не веря в происходящее, с ужасом смотрел на Канаме.       Когда охотник перестал хрипеть и сердце его не билось, Канаме вытащил кинжал и облизал его.       Обернувшись, он посмотрел на Чизу. Шокированно глядя перед собой, она не верила, что Кросс проиграл.       — Так не должно быть… — шептала она, и только боги знали, почему она решила, что всё должно быть по её желанию.       Канаме сделал шаг вперёд и сказал:       — А теперь ты пойдёшь со мной.