Король в кандалах

How can someone so beautiful Be so miserable? (c)

      Один взгляд, брошенный из-под ресниц — и всё сразу становится ясно. Ему не рады, его не ждали, его боятся. Женщины, обнимая детей, забились в дальний угол комнаты, и Кей слышал, как от страха бьются их сердца и дрожат колени. Чуть впереди стоял Катсуро — отец, что теперь больше походил на живого мертвеца, настолько он был бледен и тощ. Волосы его совсем побелели и поредели, глаза потухли, и на Кея он смотрел почти безразлично, как будто просто не был в состоянии выразить какие-либо чувства. Не изменился лишь Бенджиро, старший брат: всё те же гнев и решительность в глазах, сильные руки крепко сжимали косу, чьё лезвие было направлено остриём прямо к шее Кея. Он покосился на орудие, а затем перевёл разочарованный взгляд на брата. Но к чему разочарование? Разве он верил, что его простили? Как бы там ни было, но внутри всегда теплится огонёк надежды.       — Снова на нас валятся беды из-за тебя! — злостно прорычал Бенджиро и замахнулся косой на брата. Кей отпрыгнул назад и ухватился за рукоять летящего в него орудия, заставляя старшего брата остановиться и посмотреть ему в глаза, но в том бушевало столько ярости, что он вырвал косу из рук младшего брата и занёс лезвие прямо над ним. Кей остался стоять на месте, зажмурившись и готовясь перетерпеть боль. Лезвие прошло сквозь его грудь, и Бенджиро отступил, окидывая взглядом кровоточащего брата. Кей, шипя от боли, вынул лезвие из своей плоти и отбросил подальше. Рана мгновенно затянулась. В глазах Бенджиро плескалось бешенство. — Всё так, как и говорили. Ты чудовище! И ты пришёл, чтобы прикончить нас, не так ли? Но ты сделаешь это только через мой труп, братец!       — Я не пришёл вас убивать! — крикнул Кей и услышал, как кто-то из женщин всхлипнул в комнате. Возможно, Мизуки. — Я пришёл вас защитить.       — Хорош же защитник! — Бенджиро буквально плевался презрением. — Маму ты тоже защищал, когда кусал её?       Кей не нашёлся, что ответить. Он не знал, как объяснить, что ему ничего не было известно о превращении укушенных.       — Где она?       — На том свете.       Губы Кея задрожали, он бросил взгляд на отца. Катсуро же отвернулся от него. До сих пор ни одного слова он не произнёс в присутствии своего младшего сына, которому в тот день, когда он видел его в последний раз, говорил, как гордился им. Наверняка теперь от гордости этой не осталось ни капельки. Бенджиро подошёл к брату и схватил его за ворот чёрной рубахи, Кей не сопротивлялся.       — Ты хоть знаешь, что произошло? — Бенджиро кипел от ярости, пытаясь подавить внутренний крик. — Она медленно превращалась в чудовище. Чахла из-за твоего побега, из-за смерти Аро, из-за того, что это ты убил его, в конце концов! И через полгода она кинулась на отца, искусала его и совсем потеряла разум. Хвала богам, рядом был я и попытался её остановить, но всё тщетно. Я убил собственную мать, которая превратилась в монстра по твоей вине!       Это было уже слишком. Кей отдёрнулся и упал на колени. Удивлённый Бенджиро раздумывал над тем, чтобы воспользоваться моментом и схватить косу, темневшую в углу, но увидел, как плечи Кея вздрогнули. Некоторое время он не смел пошевелиться, не зная, что делать, когда у тебя в доме горько плачет кровопийца.       — Я не хотел, чтоб было так… Я не хотел всего этого… — тихо повторял про себя Кей. Ему хотелось выть, как волку на Луну. Он рвал на себе волосы, горячие слёзы текли по бледным щекам, перед глазами стоял туман. Внезапно он почувствовал, как чья-то ладонь опустилась на его плечо. Он обернулся. Над ним склонился Бенджиро, всё ещё стоявший рядом. Его взгляд стал чуть мягче, но решимости не убавилось.       — Ты искренне раскаиваешься в том, что натворил?       — Если бы я мог, я бы убил себя за это.       Подумав немного, Бенджиро кивнул и развернулся.       — Отец, мы с Кеем уходим. На прощание он вернёт нам должок и расплатится за то, что сделал с мамой и Аро. А вам пока лучше остаться здесь.       — Хорошо, — проскрипел старческий и бесцветный голос Катсуро. В слабом свете Кей увидел шрамы у отца на шее. Послышался тяжёлый вздох: это всё только его вина, и ничья больше. — Береги себя, сын.       Прежде чем Бенджиро закрыл дверь, Кей успел увидеть ненависть в глазах отца и совсем мимолётно — ужас на лице Мизуки. Никогда она так не смотрела на него. Слишком больно сейчас было всё это осознавать: матери больше нет, отец не желает с ним даже одним словом перекинуться, Мизуки боится. А единственный, кто решился поговорить с ним, был брат, который желал ему смерти.       — Что ты имел в виду, когда говорил отцу о моём долге? — пытаясь собраться с мыслями и отвлечься, Кей спросил брата. Бенджиро шёл чуть впереди, и Кейтаро смотрел прямо в его напряжённую спину, обтянутую серой рубахой. Старший брат шагал по шуршащему песку улицы очень быстро и тяжело дышал, казалось, от злости из ноздрей повалит пар.       — То, что ты убил Аро и маму, — нервно ответил Бенджиро, но на последнем слове его грубый голос дрогнул. Кей попытался не думать об этом: потом он сможет побиться головой об стенку, но сейчас — нельзя. — Теперь тебе надо бы заплатить за грехи и сделать что-то хорошее.       Кей горько усмехнулся.       — Ничего мне в этой жизни не досталось бесплатно, кроме любви матери.       Бенджиро резко остановился, так что Кей чуть не врезался в него, но вовремя остановился и отошёл на шаг назад, вопросительно глядя на брата. Тот повернулся и, с типичным для него сощуренным взглядом недоверия, спросил:       — Как ты получил эту демоническую силу? Что ты такого ужасного натворил и когда успел? Неужто в Микото?       — Не хочу сейчас об этом говорить, — покачал головой Кей и прошёл мимо Бенджиро. Тот собирался ещё что-то сказать, но внезапно налетевший ветер, пришедший со стороны дороги, остановил их обоих. Кей по запаху догадался, что это был кто-то из слуг Чизу. И в самом деле: нечёткая тень, вырисовывавшаяся на серой дороге, медленно принимала очертания того, кто похож на человека, но едва ли им являлся на самом деле. Красные распухшие глаза, сияющие безумием, воззрились на путников, жадно рассматривая их фигуры. Бенджиро сжал кулаки, но Кей мягко оттолкнул его назад и обратился к чудовищу в человеческом обличье.       — Чего тебе?       — Хозяйка недовольна, что Вы убили её новых слуг, — сипло проговорил кровосос. Кей нахмурился.       — То она посылает за мной моего убийцу, то тебя. Где же она сама? Боится? — Кей бросил на чудовище такой жестокий взгляд, что тот задрожал всем телом и застучал зубами.       — Нет того на свете, чего бы боялась хозяйка.       — Если так, тогда я жду её к рассвету на вершине горы, — спокойно сказал Кей и указал рукой на тёмный силуэт, возвышавшийся позади него и Бенджиро над горизонтом. Обращённый поднял к чёрному небу налитый безумием взгляд, затем перевёл его на Кея, не сводившего с него твёрдого взора. Чудовище мерзко облизнулось и, кивнув, исчезло из поля зрения братьев.       — Ты намереваешься вести переговоры с этой женщиной? — недовольно заскрипел Бенджиро. — Я не этого от тебя жду.       — Поверь, я оправдаю твои ожидания, — хмыкнув, Кей похлопал брата по плечу, и они двинулись вперёд.       Путь к дому Рокудо занимал пару часов. За это время Бенджиро успел рассказать многое: то, что через некоторое время после исчезновения Кейтаро, стали ходить слухи, что в Микото объявился демон со стаей подручных, которые уничтожают людей, выпивая их кровь, а вместе с ней и души. Позже нечисть явилась в соседние деревни, а совсем недавно и в Канаме, погубив половину населения. Кого-то вели на заклание прямо к Чизу, которая несколько раз объявлялась в деревне в поисках Кейтаро, а кого-то обращённые съедали сами. К тому времени Бенджиро уже знал, что собой представляют кровососущие чудовища, потому что незадолго до этого Аяме напала на отца семейства Сакураи, и старшему сыну пришлось её убить. Деревенские жители не тронули их семью по одной простой причине: Бенджиро был из тех, кто пытался бороться с нечистью, к тому же он был первым, кто понял, что обращённых можно убить, отрубив голову и полностью уничтожив тело. Только Чизу оставалась серьёзной проблемой: она умела обращать людей в кровопийц, и убить её не представлялось возможным. Настоящая демоница из преисподней.       К середине ночи они дошли до дома Рокудо, который встретил их недобрым взглядом. На лице застыла маска злости, руки грозно скрещены, стальные глаза, казалось, могли убить, стоило в них заглянуть. Бенджиро стало не по себе рядом с этим человеком, но Кей его заверил, что чародея нечего бояться.       — Чародей? — старший Сакураи удивлённо посмотрел на Рокудо, всё ещё не сменившего гнев на милость. — Значит, Вы можете помочь нам избавиться от кровопийц?       Рокудо не соизволил ответить на вопрос смертного и злобно посмотрел на Кея.       — Кажется, я просил не покидать моего дома.       — Интересно, какова же была причина столь странной просьбы? — Кей не помедлил проявить и свою злость. — Вы намеренно держали меня под замком, зная, что они все там погибают. К тому же… — Кей сделал шаг вперёд, максимально приблизившись к колдуну, и схватил его за ворот юката. — Вы знали, что укушенные мной люди превращаются в мне подобных!       Стальные глаза Рокудо, до этого излучавшие уверенность и гнев, вдруг расширились и наполнились изумлением. Он посмотрел на стоявшего рядом Бенджиро, ни один нерв на лице которого не дрогнул.       — Хотите сказать, Вы не знали? — На вопрос Кея Рокудо лишь сокрушённо покачал головой. — Но Вы неспроста поили меня своей кровью из чаши.       — Я лишь подумал, что так будет безопасней, — серьёзно ответил чародей и потёр виски кончиками пальцев. — Я понятия ничего об этом не имел. Насколько всё плохо? Обращённые тоже могут превращать укушенных в кровопийц?       — Нет, этой способностью обладаем только я и Чизу, насколько можно судить. И не могу сказать, то ли это благословение, то ли проклятие, но убить ни меня, ни её невозможно. Что облегчает нам задачу по уничтожению обращённых.       — Послушайте, всё это очень занимательно, — вмешался в разговор Бенджиро, — но эта самая Чизу вербует в свою армию каждый час по несколько человек. И остановить как-то надо именно её, а с остальными разберёмся потом.       — Есть идеи? — спросил Кей чародея. Тот задумчиво почесал подбородок и пожал плечами.       — У меня — никаких. По крайней мере, надо подумать какое-то время.       — Не стоит, — на лице Кея заиграла хитрая улыбка. — Я знаю, что можно сделать.       К рассвету все трое уже были у вершины горы в ожидании гостей. Солнце ещё не успело загореться на небосводе, но кровавая полоса уже окрасила горизонт. Кей внимательно всматривался в темноту пещеры, напротив которой он стоял. Вход они расчистили от сухих зарослей дикого кустарника и убрали большие каменные валуны в сторону. В воздухе стоял терпкий запах потревоженной растительности.       — Думаешь, сработает? — спросил подошедший Бенджиро, крепче сжимая в руках косу, которую в качестве средства самообороны одолжил ему Рокудо. Кей уверенно кивнул, и тут же послышался голос чародея.       — Они идут.       Никто не сомневался, что Чизу явится не одна. За ней шли ещё четверо обращённых с остекленевшими глазами: они зачарованно глядели в спину своей хозяйке и преданно шли за ней — Рокудо сразу распознал магию подчинения. Бенджиро глубоко вздохнул и перекинул косу в другую руку: четыре чудовища — не так уж много для него и чародея, но кто знал, возможно, где-то в кустах или за скалами прятались ещё четыре десятка. Он мысленно начал молить богов, чтобы у Кея всё получилось.       — Спасибо, что приняла приглашение, — как можно спокойней произнёс Кей, скрещивая руки на груди. На самом деле внутри него горело адское пламя, Чизу хотелось растерзать на тысячи частей, превратить в пепел и развеять по ветру. Её плавная походка, самодовольная улыбка и гордо поднятое лицо — всё говорило о том, что она чувствовала себя здесь главой праздника. Кей пожалел, что почти год провёл взаперти, позволив этой женщине творить, что ей вздумается.       — Оно не было слишком вежливым, и мне следовало бы его проигнорировать. Но обстоятельства вынудили меня прийти сюда, — голос Чизу не был слишком дружелюбным, да и самодовольство никуда не делось. Бенджиро впервые увидел её в непосредственной близости от себя и вздрогнул — земные женщины не были настолько красивыми. Ему стало даже жутко: такая красота внушала страх, она сковывала крик ужаса в горле и заставляла пальцы дрожать.       — Мы поговорим с тобой наедине, если ты не против, — Кей кивнул в сторону мрачной пещеры и задержал взгляд на Чизу. Та подозрительно сощурила глаза, но посчитав, что ей ничего не угрожает, последовала за Кеем, предварительно приказав своим слугам ждать её на месте. Когда они исчезли в темноте пещеры, Бенджиро вдохнул ещё глубже. Рокудо сжал кулаки, вокруг которых собралось магическое сияние.       — Как ты нашла моего убийцу? — спросил её Кей, когда, щёлкнув пальцами, зажёг небольшие огоньки по углам. Мрак мгновенно рассеялся, и Кей отчётливо смог увидеть, как Чизу беззвучно смеялась. Красные волосы переливались в тусклом свете и приняли кровавый оттенок.       — Честно говоря, этот парень оказался неожиданной находкой. Лишь позже я узнала, что он был причастен к твоему причислению к лику бессмертных. Тебе следовало сказать ему спасибо.       — Я его отблагодарил, — парировал Кей, отворачивая борта пальто и показывая заткнутый за пояс кинжал, блестевший в отражённом огне.       — Я знаю. Поступать с ними так было нехорошо.       — Уж кому, но не тебе точно рассказывать мне о хорошем поведении. — В словах Кея звучала подавленная ярость. Не Чизу была источником всего зла, но она единственная из тех, кто вызывал негативные эмоции и был рядом. — Зачем это всё?       — Зачем? — изумлённо переспросила Чизу, а её тонкие красные брови приподнялись. — Затем, чтобы ты не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Не создал оружие против бессмертных.       Кей вдруг почувствовал, как стало холодно, по ступням прогулялся освежающий ветерок, прилетевший с горы и принёсший с собой запах Рокудо и Бенджиро. Если жизнь его одного ничего не значила и была разбита, тогда бороться стоило ради тысяч людей.       — Я знаю. Это было последнее предсказание Прорицательницы перед смертью, так ведь? Но вот что удивительно, Чизу. Мы с тобой — единственные, кого нельзя убить, а ты — единственная, кто меня уговаривает не делать подобного, но всё больше своим поведением толкает на этот шаг. Ты сама себе враг.       — Мы могли бы решить эту проблему иначе, — заискивающе подхватила Чизу и приблизилась к Кею. Он склонил голову набок, готовый слушать её. Она медленно провела кончиком пальца по щеке Кейтаро, что заставило его сморщиться, и ласково заговорила: — Королю ведь нужна королева. Я могла бы стать ею, и никаких разногласий между нами не будет. Мне всего лишь нужно то, что я заслужила по праву рождения. Я даже готова терпеть тебя рядом на троне, ведь и королеве нужен король. Ну, так как?       Кей внимательно посмотрел в хитрые глаза Чизу. Она глядела на него так пристально, будто хотела подчинить своей воле, хотя глубоко в душе и понимала, что ему дела нет до её предложения. Но попытка не пытка. И Кей считал так же.       — Звучит очень заманчиво, — сказал Кей и, схватив её за запястья, властно добавил: — Но, быть может, через тысячу лет?       Крик Чизу наполнил пещеру, а голубое сияние ослепило их обоих. Она пыталась вырваться, но заклятие было сильнее её. Наконец, будучи не способной больше сопротивляться, Чизу обмякла, её ноги ослабли, и тело рухнуло на землю, усыпанную мёртвыми растениями и острыми камнями, от которых пахло пылью и сыростью.       — Через тысячелетие, — сказал Кей в темноту, укладывая тело Чизу ровно между камнями, — мы и обсудим это.       Ветер принёс в пещеру запах крови, и Кей ринулся к выходу. К счастью, перед его взором в рассветных лучах предстали силуэты его брата и чародея. Слегка поморщившись от Солнца, Кей вышел из тени и осмотрел землю. Горстки пепла и рваная одежда говорили о том, что чудовища были мертвы.       — Вы целы?       — Твой неповоротливый брат получил пару царапин, — Рокудо кивнул на Бенджиро, с недовольным лицом прижимавшим руку к шее, сквозь пальцы сочилась кровь, — но он вовремя собрался, и твари покинули этот мир. Ты как?       — Я погрузил её в тысячелетний сон, — устало ответил Кей и посмотрел на Рокудо. — Это было слишком легко, но пока это всё, что я могу сделать.       — Чем же ты заплатил? — поинтересовался чародей, прикидывая в уме, чем мог пожертвовать Кей, чтобы выполнить такое сложное долговременное заклятие.       — Своими чувствами.       Бенджиро охнул, а Рокудо нахмурил брови.       — И Артемида приняла столь дешёвую плату за это? Немыслимо. К тому же, что ты будешь делать через тысячу лет, когда она очнётся?       — Мне плевать, — рыкнул Кей и помотал головой. — К тому времени у меня уже будет на руках оружие против бессмертных, и я смогу окончательно уничтожить Чизу. А насчёт платы — не мне решать, что дорого, а что дёшево. Артемиде этого оказалось достаточно.       — Почему? — наконец подал голос молчавший до этого Бенджиро. Он отнял руку от шеи, и Кей увидел, что ярко-алая кровь залила ворот и правую сторону рубахи. Солёный аромат ударил в нос, глаза предательски заалели, но он не сдвинулся с места. — Почему ты пожертвовал последним, что делало тебя человеком?       Когда Кей услышал слова брата, то почувствовал, будто ему на голову уронили камень. В висках застучало от боли, а в глазах застыла влага. Меньше всего именно сейчас он хотел бы услышать подобное.       — Это было единственное, что я мог отдать.       — Ложь! — крикнул Бенджиро и выпрямился, приняв более грозную позу. — Ты мог заплатить своей силой, властью, бессмертием.       — Нет, — Кей покачал головой. — Всё не так просто, как тебе кажется, брат.       — Не называй меня так! — Бенджиро был на взводе и снова направил лезвие косы на Кея. — Ты мне больше не брат. Ты перестал быть им, когда превратился в это чудовище. Я думал, что смогу смириться с такой твоей сущностью, когда ты решил помочь нам избавиться от этой злой женщины. Но теперь всё ещё хуже. Кто ты теперь? Пустая оболочка, похожая внешне на человека? Ты мне не брат, ты не часть семьи Сакураи! Ты даже не тот Кейтаро, которого я знал. Забудь это имя и забудь о нашей семье! До тех пор, пока в тебе не проснутся чувства, ты не Кейтаро Сакураи!       Прокричав эти слова так громко, будто он хотел, чтобы само небо их услышало, Бенджиро развернулся и покинул озарённую Солнцем вершину горы. Наблюдая, как его брат стремительно спускается со склона, Кей тяжело дышал. Взгляд его помрачнел и потух.       — Он прав, — обречённо вздохнул кровопийца и повернулся к чародею. Неласковый солнечный свет жёг кожу. — До тех пор, пока я вновь не смогу испытывать сильные чувства, я не имею права называться этим именем. И даже помнить свою семью, которая незаслуженно пострадала из-за меня.       — Правда в том, — возразил Рокудо, — что через тысячу лет тебе будет всё равно, какое имя ты будешь носить. Ведь как я и сказал: имя лишь способ для различения вещей. Так что если отрекаешься, то отрекайся навсегда, как это сделал я.       Рокудо хмыкнул, заметив изумление на лице Кея и то, как заблестели его глаза.       — Однажды меня звали Куран Шичиро. …       Огромная зала в небесных чертогах была залита светом, и казалось, будто была создана из золота. Не было уголка, куда не проникал луч Солнца, не было места, которое не сияло или не светилось изнутри. Посреди этой залы стоял золотой трон повелителя дня, а рядом, с перил свесив тонкие ноги, укрытые плотной чёрной тканью, сидела хозяйка ночи.       — Видишь, сестра? — говорил Он Ей, взирающей сапфировыми глазами на землю, освещённую лунным светом. Её светом. — Я был прав: двух хищников, которых мы создали, было мало. Ничего не изменилось. Они себя не оправдали. Женщина впала в спячку на долгие столетия, а мужчина не желает играть роль судьи среди людей.       Она перевела мрачный взор на лучезарного брата. Золотые кудри, насыщенного карего цвета глаза, сверкающая кожа, лёгкие движения — брат был соткан из солнечного света. В отличие от Неё, прятавшейся в тени и мечтавшей нести настоящее сияние, а не фальшивое, которое могла подарить Луна.       — Меня это не устраивает, — недовольно прогремел Его властный голос. — Я погашу Солнце снова. И моя воля неоспорима.       Она и не пыталась спорить — Ей это было не по силам. Ей оставалось только молча ждать: через несколько десятков лет начнётся новый солнечный пожар, а после него родится следующий бессмертный.